The New York Times (США): кого считать сексуальным сегодня?

Сегодня благодаря новым технологиям любой может снимать порнофильмы и сниматься в них сам. Это направление возглавляют женщины. В 15 лет Келли Шибари (Kelly Shibari) переехала из Японии в Соединенные Штаты, чтобы поступить в колледж. После окончания вуза она объездила полстраны в качестве организатора гастролей рок-групп и бродвейских шоу и в итоге обосновалась в Лос-Анджелесе, где сделала себе карьеру художника-постановщика. Однако в 2007 году голливудские сценаристы объявили забастовку, и проекты закончились. Келли и ее коллегам по киноиндустрии оставалось только горевать и задаваться вопросом, как свести концы с концами. И тут одна подруга подала ей идею: а как насчет… порно? «Первое, что я подумала: „в порно не бывает толстых девушек"», — рассказывает Шибари. И уж точно не бывает толстых азиаток. «Об азиатских порноактрисах сложился своего рода стереотип: они высокие, худощавые и не слишком фигуристые, — говорит она. — Именно так белые американцы видят азиатскую сексуальность». Отказ от этих условностей оказался на руку Келли, и она застолбила за собой образовавшуюся нишу. К 2016 году она стала первой моделью категории «плюс-сайз», представшей на страницах журнала «Пентхауз» (Penthouse). Однако это признание пришло после многолетних усилий Шибари и других работников индустрии развлечений в борьбе за расширение границ отрасли. Исполнительницы ее размера обычно снимались в сценах, где фигурировали разного рода фетиши, которые подчеркивали их вес. «Они либо терлись о партнера задом, либо демонстрировали сексуальные отношения с толстушкой как фетиш, либо раздавливали партнера своей массой, либо занимались фейсситтингом», — заключает она. Шибари больше интересовал секс. Поэтому она начала снимать и распространять свои собственные фильмы, что давало ей свободу производить материалы, которые она действительно хотела смотреть. «Поначалу съемки порно не имели никакого отношения к политике, — говорит Шибари. — Я не пыталась разрушить какие-то барьеры. Я просто хотела хорошо провести время». И заработать немного денег тоже. Она обнаружила, что обе цели гораздо легче достигнуть, если взяться за все самой. История Келли Шибари — о рождении творческих решений в условиях экономического кризиса — не редкость в порноиндустрии, которая сегодня все меньше и меньше напоминает индустрию. Интернет наводняют любители; некогда влиятельные студии подкосило пиратство; производство раздробилось и рассеялось. Но одновременно с этим начало происходить кое-что интересное: возвышение женщин. «Децентрализация индустрии предоставляет больше возможностей простым сотрудникам, — говорит Хизер Берг (Heather Berg), преподаватель гендерологии в Университете Южной Калифорнии, которая изучает трудовые вопросы в сфере порнографии. — Сегодня настолько легко создавать и распространять свой собственный контент, что работники намного меньше зависят от босса». Это означает, что теперь актеры могут запускать свои собственные шоу. Новые возможности веб-камеры коренным образом меняют стиль работы: теперь модель может полностью контролировать съемки, не покидая своей спальни. Доступ к кинокамерам, хостингу альтернативных сайтов и таким инструментам для веб-камер, как, например, Скайп, значительно расширил спектр сексуальных и гендерных изображений. А социальные сети позволяют женщинам высказывать свое мнение за кадром, подрывать господствующие в обществе стереотипы и одновременно подвергать критике характерные для отрасли деструктивные практики. «Со времен экономической рецессии мы наблюдаем гигантский приток женщин старшего поколения с высшим образованием и опытом работы в сфере бизнеса, — рассказывает Шибари, которая в настоящее время работает главным образом маркетологом. — Сегодня все эти хорошо подкованные женщины хотят заявить о себе». Женщины всегда извлекали выгоду из технологических новшеств, чтобы пробить себе дорогу в индустрию, где господствуют мужчины. Распространение видеокассет в 1980-е годы позволило им смотреть порнографию дома, вместо того чтобы сидеть в темных кинозалах в окружении мужчин. Новые недорогие видеокамеры предоставили им возможность снимать свои собственные фильмы и сниматься в них самим. И хотя крупные студии переживают не самые лучшие времена, независимые компании укрепляют свои позиции. Взять, к примеру, «Пинк энд Уайт Продакшнс» (Pink and White Productions) под руководством режиссера Шайн Луиз Хьюстон (Shine Louise Houston). Когда Луиз работала в секс-шопе, она обратила внимание на нехватку материалов, где участвуют люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией, и решила самостоятельно взяться за съемки такого порно. В ее первом фильме «Вписка» (Crash Pad, 2006) снимается гендерквир Джиз Ли (Jiz Lee), актер и начинающая порномодель. «Мне всегда была интересна работа в области секса, но мне не приходило в голову, что этим можно заниматься, не меняя себя, то есть не пытаясь соответствовать традиционной эстетике — в том, как актер выглядит и как он занимается сексом, — говорит Ли. — Когда мы начинали, мне казалось, что все выглядели как Сторми Дэниэлс (Stormy Daniels)». С тех пор Ли принимает участие не только во многих фильмах Хьюстон, но и в съемках для крупных компаний, таких как «Вивид» (Vivid), и в настоящее время управляет маркетингом «Пинк энд Уайт». Cегодня «в порно мы видим все больше транссексуалов, людей с разным цветом кожи, людей нетрадиционной ориентации, пышнотелых, пожилых, людей с ограниченными возможностями», говорит Ли. «У нас складывается гораздо более широкое видение того, что возможно». Распространение веб-камер стало стимулом для производства, которое женщина может осуществлять в одиночку без чьей-либо помощи, создавая потенциально бесконечный контент. «Я склонна отступать от стандартов красоты, которым следует порноиндустрия, — говорит Ингрид Маут (Ingrid Mouth), которая начала сниматься на веб-камеру после того, как из-за хронического заболевания ей пришлось оставить карьеру иллюстратора. — Когда вы создаете собственный контент, это только ваше высказывание. Вы строите для себя аудиторию. Ваше творчество ничем не ограничено». Этот разрыв шаблона не сводится к материалам, носящим открыто феминистский характер или включающим транссексуальную тематику. Когда Констанс Пенли (Constance Penley), исследователь кино в Университете Калифорнии, Санта-Барбара, участвовала в редактуре альманаха за 2013 год «Феминистская порнокнига», она сосредоточилась на откровенно политизированных героях, таких как Ли, актриса Нина Хартли (Nina Hartley) и феминистский порнограф Тристан Таормино (Tristan Taormino). Но совсем недавно Пенли призналась: «Невероятно, но эти усилия распространяются на большую часть отрасли, начиная со Стои (Stoya) и заканчивая Сторми Дэниэлс, начиная с тех, кто снимает на веб-камеру, и заканчивая компаниями по производству секс-игрушек». Мы все больше осознаем, что между феминистским материалом и мейнстримом нет четкой границы. Ко всему прочему, порнографические актрисы отвоевывают себе медийное пространство, взять ту же госпожу Дэниэлс, чья борьба с президентом сделалась новостью национального масштаба, или Стою, которая пишет вдумчивые очерки, рассматривая вопросы полового воспитания и личной жизни через призму порнопроизводства. Их популярность также дает им возможность менять отрасль. Недавно порноактриса и активистка Лотус Лейн (Lotus Lain) в Твиттере напрямую обратилась к своим поклонникам: она объяснила, что перестала сниматься в сценах с мужчинами, потому что ей слишком часто приходилось делать это в сценах с расистским подтекстом. «В мире существует так много разных изломов, — говорит Лейн. — Не понимаю, почему наша индустрия предпочитает делать упор именно на расизме». Растущая популярность этих женщин сочетается с растущей готовностью рассматривать секс-работу как просто работу и помещать ее потенциальное выполнение в более широкие классовые рамки. Как недавно отметила в Твиттере актриса Мисси Мартинес (Missy Martinez), «люди всегда чувствуют потребность в том, чтобы с тревогой поинтересоваться у порнозвезд, „на самом ли деле им нравится их работа". Чувак, ты работаешь в „Веризон" (Verizon). Все ли в порядке у тебя — вот в чем вопрос». В минувшем году порноиндустрии пришлось поплатиться за противоправное сексуальное поведение, когда исполнитель Ли Рейвен (Leigh Raven) и ее жена, режиссер Никки Хартс (Nikki Hearts) опубликовали на YouTube душераздирающее часовое видео, в котором Рейвен рассказала о принуждении и насилии, которым она подвергалась во время съемок порно. Отстаивание своей позиции стоило им значительных усилий. Между тем их история еще больше усложняет острую полемику, развернувшуюся вокруг порнографии и насилия: считается, что актеры выступают либо в качестве вечных жертв, либо сами напрашиваются на такое обращение. Теперь мы знаем, что подобного рода злоупотребления случаются на голливудских съемочных площадках и в гостиничных номерах, в процессе производства и в офисах по всей Америке. Сегодня как никогда трудно позиционировать порно как единственную в своем роде негуманную сферу деятельности — или игнорировать происходящие злоупотребления. Тем самым мы не хотим сказать, что эти изменения являются безоговорочным благом для женщин и других социально отчужденных групп. Чтобы добиться большего контроля над материалом, женщинам приходится больше работать за меньшие деньги. Видео с участием людей нетрадиционной сексуальной ориентацией или содержащие феминистский посыл, как правило, обслуживают меньшую аудиторию и приносят меньший доход. А новый закон, якобы нацеленный на пресечение секс-торговли, также угрожает отправить всю секс-индустрию в подполье, вынуждая женщин снова работать через посредников и отказаться от свобод, которые они получили благодаря интернету. Палкой о двух концах в итоге оказывается и воздействие средств массовой информации, поскольку, ведя борьбу с господствующими в области порнографии предрассудками, женщины вынуждены работать сверхурочно. И, разумеется, всякий раз, когда женщины поднимают головы, их ожидает негативная реакция со стороны мужчин. А тем женщинам, которые пытаются делать это в порноиндустрии, тяжелее в разы. Но и в этих условиях есть возможность бросить вызов стереотипам. Сегодня все труднее утверждать, что порноактеры — отчаявшиеся люди, польстившиеся на легкие деньги и принуждаемые к повиновению. Это утверждение не выдерживает критики, поскольку в индустрии слишком мало денег — и женщинам приходится каждый раз искать особый творческий подход, чтобы их заработать. В последние несколько лет мы увидели проблеск того, что возможно в порно. Теперь, как сказала Никки Хартс, «мы просто ждем, когда эти старые белые мужики передохнут». Аманда Гесс — внештатный критик. Пишет об интернет-культуре для секции «Искусство» и регулярно готовит статьи для журнала «Нью-Йорк Таймс». Сотрудничает в таких изданиях, как «Слейт» (Slate), журнал «И-Эс-Пи-Эн» (ESPN the Magazine), «Элль» (Elle) и «Пасифик Стэндарт» (Pacific Standard).