Разбой, смерть и однополая любовь: что почитать в конце месяца

Евгений Водолазкин выпустил роман о музыке и смерти «Брисбен». На русский язык перевели роман Джона Бойна «Незримые фурии сердца» — о том, как за последние 70 лет изменилось отношение к однополой любви в Ирландии. В серии «Литературные памятники» вышел сборник всех текстов о Робин Гуде с комментариями. Книжные новинки читала обозреватель «Ленты.ру» Наталья Кочеткова. Евгений Водолазкин «Брисбен» («Редакция Елены Шубиной») Медиевист, доктор филологических наук, историк древнерусской литературы, сотрудник Пушкинского дома Евгений Водолазкин, строго говоря, никогда не был «начинающим писателем». С первой же книги — романа «Соловьев и Ларионов» — в 2009 году он вошел в современную литературу профессионалом. И сразу оказался в финале главной российской литературной премии «Большая книга». Ну и, не мелочась, следующим романом «Лавр» выиграл два основных отечественных литературных конкурса из трех имеющихся: «Ясную Поляну» и «Большую книгу». Можно лишь удивляться феномену человека, который в 45 лет просто взял и стал одним из «главных русских писателей». От праздности ума искать этому логические объяснения (ну, кроме таланта, понятно). И первое, что приходит в голову, — это филологическое образование автора. Разумеется, человек, чья профессия — исследовать тексты, находится с механизмами их построения в особых отношениях. Объяснение это, конечно, поверхностное и наивное, но и совсем сбрасывать его со счетов не стоит. Потому что владение мастерством написания идеального литературного произведения — не только огромное преимущество Евгения Водолазкина, но и его слабое место. Новый роман «Брисбен» с поэтической (от слова поэтика) точки зрения безупречен. Все узлы завязаны и развязаны в нужных местах, ни один мотив не лишний и не брошен. От сюжетных лакун и нестыковок внимание читателя изящно отвлекается эмоциональной напряженностью сцен или, напротив, интеллектуальной игрой аллюзий и реминисценций. Примерно как сам Глеб Яновский — собственно, главный герой романа — маскирует изъяны своей игры, вызванные болезнью Паркинсона. Итак, в основе сюжета — трагедия музыканта. Глеб Яновский, гитарист-виртуоз, которому бисируют все концертные залы мира, в расцвете профессиональной картеры выясняет, что у него болезнь Паркинсона. Вот он уже не может чисто сыграть тремоло. Вот ему уже совсем трудно играть, несмотря на многочасовые репетиции. А вот он уже может только петь. А теперь и эта возможность общаться с аудиторией при помощи музыки ему недоступна. Он злится, впадает в истерику, в депрессию, потом находит выход и снова начинает верить — до следующего витка болезни. После чего все повторяется по новой. На костяк сюжета автору очень важно нанизать некоторое количество идей. Например, идею смерти. Чаще случайной, трагической, ранней, до обидного незаслуженной. Другая основополагающая идея романа — преемственность в широком, если угодно, библейском смысле. Это «непрямое родство» будет проявляться на самых разных уровнях. И в том, что Яновский — сын русской и украинца и одинаково хорошо говорит обоих языках. И в том, что маленький Глеб учится играть на домре, а лишь потом берет в руки гитару. В том, что они с женой Катей не могут иметь детей, поэтому Катя хочет, чтобы другая женщина родила ребенка от ее мужа. Наконец в том, что они хотят удочерить дочь первой возлюбленной Яновского, но судьба лишает их такой возможности. В этой идеальной композиции и кроется изъян романа. Слишком безупречно выстроен. Слишком совершенен. Слишком умел. И в какой-то момент любование гармонией переходит в сожаление по поводу излишней «литературности». Джон Бойн «Незримые фурии сердца» (перевод А. Сафронова, изд-во «Фантом Пресс») Если коротко, то это беллетризованная история борьбы геев за право открыто жить и любить в Ирландии во второй половине ХХ века. Сирил — внебрачный ребенок. Сразу после Второй мировой войны его мать, 16-летняя сельская девушка, забеременела от женатого мужчины и была вынуждена уйти из семьи. Точнее, была публично изгнана священником, про которого, впрочем, вскоре станет известно, что он также «обрюхатил двух женщин». Взяв билет в один конец до Дублина, юная Китти в автобусе знакомится с великодушным молодым человеком, который едет в столицу к другу. Молодые любовники, которых Китти принимает за друзей, дают девушке приют в своей квартирке. Вскоре она находит и работу — официанткой в парламентском буфете. Для собеседования Китти покупает обручальное кольцо и представляется вдовой, чей муж погиб на недавней войне. Сына же, который вскоре появляется на свет при весьма своеобразных обстоятельствах, она отдаст на усыновление состоятельной бездетной паре. Приемной матерью Сирила (так называли младенца) станет писательница, которая при жизни ненавидела славу, а после смерти обретет статус одного из самых популярных авторов Ирландии, по ее романам будут защищать диссертации. Отцом — коммерсант по фамилии Эвери со склонностью к махинациям с налогами. Мальчик вырастет в достатке, вот только ему не устают повторять, что он «не настоящий Эвери», потому что приемный. Еще в детстве Сирил познакомится с Джулианом, сыном адвоката Эвери, и, кажется, уже тогда поймет, что влюблен в него по уши. Сирила ждет долгая и богатая на события жизнь: он женится на женщине (тут без аллюзий на Диккенса не обойдется), поживет в Голландии и Америке, судьба дважды подарит ему настоящую любовь, а потом трагически отнимет, у него вырастут двое сыновей — кровный и приемный. И вообще по сравнению с тем, как умрут его друзья и знакомые, Сирил — настоящий счастливчик. Джон Бойн — один из самых известных и талантливых современных ирландских писателей. В России его знают по романам «Мальчик в полосатой пижаме», «Бунт на "Баунти"», «Абсолютист» и «История одиночества». Он открытый гей, и тема однополой любви чаще всего так или иначе присутствует в его романах. «Незримые фурии сердца» — книга, напрямую посвященная дискриминации гомосексуалов во второй половине ХХ века, главным образом — в Ирландии, но и шире — в Европе и Америке, а также разразившейся эпидемии ВИЧ, которую общественное сознание связывало с однополыми отношениями. О том, как поменялось общество и наука за последние 70 лет, и рассказывает роман. «Робин Гуд» (изд-во «Ладомир») История Робин Гуда, «второго первого» по популярности, наряду к королем Артуром, героя английского фольклора, легендарного короля воров, грозы жадных богачей и защитника слабых и обездоленных, с одной стороны, хорошо известна благодаря популярной культуре, с другой — туманна, потому что Робин Гуд из средневековых баллад не равен известному нам благородному разбойнику. Более того, он даже не равен самому себе. Во-первых, существует несколько версий происхождения его имени. Hood — по-английски означает «капюшон». Поэтому имя Робин Гуд можно истолковать как Rob in hood, то есть «Роб (Роберт) в капюшоне». Или как «грабитель в капюшоне», потому что rob — это еще и грабить. Слово robin также переводится как «малиновка». Во-вторых, неясно социальное происхождение Робин Гуда. В ранних балладах XIV века Робин был йоменом — то есть свободным мелким землевладельцем, в более поздних (XVI века) — он уже дворянин. В-третьих, вместе со сменой общественного статуса в балладах меняется и его характер: из благородного героя-воина он становится плутом, больше похожим на персонаж приключенческого романа. При этом, как часто бывает с героем-трикстером, он не всегда побеждает, а временами даже сам становится жертвой своих проделок. Соответственно, «зеленый лес» — приют Робина Гуда и его единомышленников в ранних текстах — воспринимается как территория свободы и естественной справедливости. В поздних — как площадка для игр и веселья. Ну и, наконец, в английском языке появляется ряд идиом, связанных с именем Робина Гуда, которые не прибавляют благородства его репутации. Скажем, «робингудова миля» означает «доезжай — не доедешь»; «робингудов грош» — «продешевить»; «сказки о Робин Гуде хороши для дураков» — «глупые байки»; «ходить вокруг робингудова сарая» — «идти окольными путями». Все баллады и пьесы-игры о Робин Гуде в разных переводах (от Маршака до Цветаевой и Гумилева), а также подробное послесловие В.С. Сергеевой об истории английской баллады о честном воре и трансформации его образа и примечания изданы в объемном томе «Литературных памятников». Буквально все о Робин Гуде, что вы не знали, у кого спросить.