«Приехали на родину: страны нет, а отец не нужен нашему хоккею». Семья чемпиона ОИ живет в Европе

Мы познакомились с Ириной Мышкиной в Цюрихе, во время вынесенных матчей КХЛ. Ну, как познакомились. После матча рижского «Динамо» с ЦСКА Кирилл Капризов подарил свою клюшку ее сыну Николе. Я сделала фотографию встречи и выставила в твиттер. Там Ирина меня и нашла, рассказав, что белокурый мальчонка — это внук Владимира Семеновича Мышкина. Спустя несколько месяцев мы наконец-то созвонились, и я услышала увлекательную историю жизни семьи советского вратаря, ставшего на весь мир знаменитым после игры против Канады на Кубке Вызова в 1979 году. «Кумиры — дед и Капризов» — До сих пор у Николы клюшки Дацюка и Капризова стоят в спальне у кровати, — рассказывает Ирина.— Павла мы лично не видели, а с Кириллом удалось немного поболтать. Сын его увидел и говорит мне: «Он такой молодой. Мальчик прямо!». Для него эти несколько минут общения со звездой были незабываемыми. Николе семь лет, он родился в Швейцарии, ходит в местную школу и играет в хоккей. Кумиром естественно считает дедушку. — У сына развита любовь к России, несмотря на то, что всю жизнь он живет в Швейцарии. Мне кажется, это на генетическом уровне. Рассказывали ему о Павле Дацюке, он в восторге был. Капризов для нас — это наш второй кумир после деда. Во время Олимпиады мы были на каникулах в Австрии, в день финала хоккея проснулись в пол пятого утра и под одеялом, чтобы никого не разбудить, с Николой смотрели, как Кирилл победный гол забивал. С тех пор сын запомнил фамилию Капризова. Никола хорошо говорит по-русски, без акцента, раз в неделю ходит в русскую школу. Дома, когда мы с ним наедине, я с ним только по-русски. Папа у нас швейцарец, так что вместе говорим на немецком со швейцарским диалектом. Работа в меховом ателье История, как юная Ирина, ее сестра Анастасия и родители оказались в одной из самых благополучных стран мира в Альпийских горах похожа на истории многих хоккеистов. Владимир Мышкин, выиграв Олимпиаду, шесть чемпионатов мира, закончил карьеру в 1991-м году, когда ему было 36 лет. Причем, последний сезон доигрывал в финском «Лукко». — В 90-м, когда выиграли чемпионат СССР, мне было 35 лет. Какая Америка? Я отдыхал в Сочи — и туда дозвонился Стеблин: «Быстро в Москву, пакуй вещи. Я тебя в Финляндию продал». Отыграл сезон и закончил. Контракт копеечный, а мне на руки полагалось тридцать процентов. Устал смертельно, ничего не хотелось, — вспоминал Владимир Семенович в интервью «Спорт-Экспрессу». — Было непонятно, в какую страну мы вернулись. Это было ужасное время. Не в том плане, что нечего было есть, папе было тяжело, потому что он оказался не нужен нашему хоккею, — рассказывает Ирина о возвращении из Финляндии. Когда семья Мышкиных вернулась, то такой страны как СССР больше на карте не существовало. Работы для обладателя Кубка Вызова и Кубка Канады в спорте не оказалось. Бывший вратарь устроился в меховое ателье: замачивал шкуры, сушил их на центрифуге. — У родителей было много друзей, кто-то предложил попробовать себя в этом производстве. В то время всем спортсменам было тяжело, многие разъехались, поэтому мои родители решили попытаться построить свою жизнь в Швейцарии. Мы впервые туда приехали в 1993 году. По-моему, это было во время рождественских праздников, и в Давосе как раз шел Кубок Шпенглера. Потом уже в папе разглядели классного тренера и предложили ему контракт. Через год мы вернулись и остались уже на весь хоккейный сезон. Сначала у отца было соглашение на два года, а потом его продлили. Когда мы впервые приехали в Давос, то были потрясены местной природой: горы, снег, солнце, свежий воздух. А еще было здорово, что папа все время был рядом. В СССР он месяцами пропадал в Новогорске на сборах, постоянно в разъездах был с августа по май. А здесь каждый вечер после всех тренировок был дома. Я в это время заканчивала школу, летом приехала вместе с родителями в Швейцарию и решила с ними остаться на какое-то время, взяв в учебе паузу. Мне очень хотелось вернуться в Россию к друзьям, жить без родителей, и я по этому поводу переживала. Но за сезон привыкла к жизни в Швейцарии, подружилась со сверстниками, изучение языка пошло в гору. Со своим первым мужем я познакомилась на катке, он довольно рано сделал мне предложение. Но я тогда сказала, что не могу ответить, так как мама с папой были против. В итоге когда встал вопрос, возвращаться ли в Россию, чтобы поступать там в институт, или оставаться, я выбрала любовь и Швейцарию. Тренером вратарей в «Давосе» Владимир Мышкин проработал до 1999 года и вернулся в Россию, где получил аналогичную должность в московском «Динамо» — клубе, где отыграл большую часть карьеры. — Мама с папой и младшей сестрой тогда вернулись в Москву. Меня тоже тянуло на родину, я часто приезжала к ним в гости. Но когда переезжаешь в юном возрасте за границу, то все в будущем воспринимается по-другому. Плюс у меня период адаптации прошел легко, ведь рядом была семья. К тому же родители через два года опять вернулись в Швейцарию и еще задержались на пару лет. В общей сложности, мы десять лет вместе прожили за границей, после такого количества времени не ощущается ностальгии по России. Ирина рассказала и о том, как сложилась ее судьба в Швейцарии — в стране, где у нее изначально не было ни друзей, ни знакомых. Она ведь даже немецкий не знала. Закончив в России школу, приехала и завертелось. — Честно скажу, в институт я так и не поступила. Здесь система отличается от российской, в Швейцарии дети после школы не сразу поступают в университеты. Надо закончить гимназию, подтвердить свои знания, и только потом поступление. Порой ближе к 30-ти годам только человек получается высшее образование. У меня была другая проблема, мы жили в Давосе — это горный регион, ближайший вузы находились в других городах: в Берне, Цюрихе, Лозанне. Это все было очень далеко. И я решила просто пойти на частные курсы, в карьере это мне помогло. Начинала я продавцом магазина, потому что в Давосе особо больше и нечем заняться. Со временем я стала руководителем магазина, в общей сложности к компании проработала 12 лет, за это время переехала в Цюрих. Работала в русской фирме, еще в банке. Это все без высшего образования — все благодаря опыту и желанию. В Швейцарии иной раз опыт важнее, чем твое образование. «С папой разгадывали кроссворды» И хоть дальнейшая жизнь Ирины никак не была связана связана с хоккеем, этот вид спорта для нее всегда на первом месте. Так уж пошло с детства. — Мы в семье всегда смотрели хоккей, болели за наших во всех видах спорта. Помню, я гуляла на улице, а мама мне из окна кричала: «Ира, иди домой, там открытие Олимпиады». Я до сих пор такая, недавно закончили смотреть чемпионат Европы по фигурному катанию. Даже сыну понравилось. Когда я ребенком видела папу по телевизору, то испытывала какие-то совершенно особые эмоции. Такое «вау». Но при этом не могу сказать, что мое детство отличилось от детства обычных детей. Я ходила в обыкновенную советскую школу, дружила с обыкновенными детьми во дворе. Хотя иногда я чувствовала завись. «Вот у нее есть жевачка, надо ей оценку занизить», — говорили. Как-то клей в обувь наливали, в карманы верхней одежды что-то подкладывали. В четвертом классе мне прокололи уши, и учительница запретила мне приходить в школу в золотых сережках. Мне их сняли, и попросили прийти маму в школу их забрать. Папа хоть и привозил всегда подарки из-за границы, но родители никогда не кичились своим положением, воспитали нас с сестрой скромными и порядочными. Папа никогда не был строгим, он был очень добрым, спокойным, да он и сейчас такой. Его ничем не выведешь из себя. Отец начитанный, образованный, много всего знает, всегда с уроками помогал, когда был дома. У нас с ним любимое занятие было разгадывать кроссворды. В Москве мы жили по соседству с семьей Виктора Шкурдюка, часто в гостях у Васильева были. Родители общались с Хомутовыми, помню, как-то с мамой сидели с их ребенком, когда они в театр пошли. Летом на море в Сочи, в Болгарию мы выезжали в компании с динамовцами. Владимиру Мышкину 63 года и активную хоккейную деятельность он оставлять не собирается. Является членом совета ХК «Легенды Хоккея СССР» в Ночной хоккейной лиги. — Сейчас с родителями видимся нечасто, в сентябре родители приезжали в гости, на новогодние праздники мы летали в Петербург. Папа до сих пор в работе и в разъездах, а мы зависим от школьных каникул. В Швейцарии летние каникулы всего пять недель, так что сложно что-то спланировать. Сколько стоит в Швейцарии заниматься хоккеем Сын Ирины хочет продолжать дело своего деда, хоть и видит его нечасто. Но мама не спешит говорить о его успехах, объясняя это тем, что в Швейцарии совершенно другое отношение к спорту, нежели чем в России. — В Швейцарии долгое время любой детский спорт воспринимается «just for fun». Ребеночку нравится, вот он ходит. Первый раз сын встал на коньки в три года, сначала ему не понравилось, но потом все-таки вернулся. В Швейцарии хоккей, фигурное катание и теннис — самые дорогие виды спорта. Здесь сначала ребенка отдаешь в хоккейную школу, вам выдают всю экипировку, и детей просто учат в ней кататься. Никаких хоккейных упражнений нет. Эта школа длится около пяти месяцев, часовые занятия раз в неделю для детей от трех до пяти лет. После того, как заканчиваешь эту школу, можно записываться в клуб, где уже платишь членский взнос. Экипировку в клубе можно брать на прокат, все понимают, что все стоит очень дорого. Да и обучение тут немного странное — детей гурьбой выпускают на лед, и они гоняют шайбу. Никаких упражнений нет. Никола сначала был полевым, а через год попросился в ворота. Другие родители, кстати, очень обрадовались, что наш сын решил стать голкипером. Вратарская экипировка же еще дороже, чем у полевых игроков, плюс ее сложнее надевать на ребенка. Родитель долгое время вынужден быть гардеробщиком для сына. Тренировки два-три раза в неделю, длятся около полутора часов. Из трех занятий с тренером вратарей лишь один раз встречается сын. Это очень мало. Мы вынуждены постоянно брать подкаты, отправляем сына в разные лагеря. В феврале в Швейцарию приезжает Максим Иванов — это тренер по силовому катанию «Питтсбурга». Четыре раза в год мы к нему в лагерь ездим, вратарских тренировок у него нет, но мы их нашли здесь. Это единственная вратарская школа в Швейцарии, ее открыл бывший голкипер Лукас Майли, который закончил со спортом из-за травмы. Без всего этого делать в хоккее нечего. Если ребенок талантливый, но у родителей нет возможности оплачивать его занятия, то особо вариантов и нет. Весь спорт в Швейцарии негосударственный, а частный. Родители только могут найти спонсора, который поверит в ребенка и будет все оплачивать. Никаких льгот вы тут не получите. Поэтому и спорт для всех на втором месте, сначала учеба. Детей в клубе делят на три команды: топ, группа А и группа Б. В топ занимаются те, кто планируют посвятить этому свою жизнь, в группе А — те, у кого есть задатки дорасти до профессионала, а в группе Б ребята для себя играют. По стоимости: членство в клубе в сезон (с мая по начала марта) стоит 700 франков (46 тыс рублей по нынешнему курсу — примеч. Sport24), каждый лагерь обходится от 500 до 600 франков (33-40 тыс рублей). Таких лагерей у нас около пяти раз в год. Занятие во вратарской школе (30 минут) стоит 70 франков (4600 рублей). Летом на неделю поедем в лагерь, который стоит 1500 франков (99 тыс рублей). Плюс экипировка. Мой папа был счастлив, что Никола пошел во вратари. Мы сыну не говорили, чтобы он поддерживал семейную традицию, он сам сделал выбор. Но, конечно, рассказываем о том, чего достиг дедушка. Он гордится. Как и мы все. Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене