Яна Сексте: На сцене я — счастливый человек

На сцене Театра Олега Табакова — премьера спектакля «Матросская Тишина». Одну из главных женских ролей сыграла Яна Сексте, звезда сериалов «Оттепель» и «Небесный суд». Наш обозреватель беседует с актрисой. — Яна, где-то я читала, что вы в детстве хотели стать врачом, хотя медиков в семье не было. И что занесло вас в итоге в актерскую профессию, хотя артистов в семье тоже не было. Как такое случилось? — Как-то мой педагог Олег Павлович Табаков объяснил, что это мне на роду было написано, и в это очень хочется верить. Я родилась в Риге, в детстве действительно хотела быть хирургом. Мой друг нейрохирург, узнав об этой мечте, как-то спросил иронично: «Сколько же ты жизней спасла…» При своей эмоциональности я, наверное, была бы так себе врачом. Хотя… — Как я люблю это ваше «хотя». Вот и ваша героиня-кинооператор в сериале «Оттепель» произносит это «хотя», размышляя о том, что «кинооператор — не совсем женская профессия». Но за этим «хотя» читается судьба. — В нашей жизни вообще очень странно тасуются карты. Я хорошо помню тот день, когда мама закричала из соседней комнаты: «Яна, ну вот же!» Она увидела объявление о наборе в театральную студию при Рижском молодежном театре — все, что осталось от великого шапировского ТЮЗа. Мама кричала о наборе так, как будто я каждый день просыпалась и спрашивала: «Ну что, мама, а там нигде не набирают в театр?» У нас ведь даже никогда и разговора об этом не было. Хотя… в первом классе в театральном кружке я играла медсестру и даже получила приз зрительских симпатий. Моя медсестра слушала сердце пациента, а он искренне удивлялся: «Доктор, а разве сердце не слева?» И моя героиня отвечала: «Точно, оно там, где часы». — Ну вот, теперь картина сложилась. А вы помните первое потрясение от театра? — В рижском театре шел спектакль, где актриса Людмила Шевченко играла учительницу Мадам Маргариту, а зрительный зал был ее классом. В монологе Мадам была фраза «Вы все умрете», и вдруг именно тогда я поняла, что мы действительно все умрем. Но меня гораздо больше впечатлило, как сказанное со сцены может так повлиять на умы людей в зале. Я была подростком, но точно понимала — я испытываю чувство, которое называется потрясением от театра, меня буквально разрывало на кусочки. Когда в 1998 году приехала в Москву поступать в школу-студию МХАТ на курс к Табакову, к тому времени уже была уверена, что со временем будут работать в «Ленкоме». Театр Марка Захарова с гастролями приезжал в Ригу, я смотрела «Сори», «Поминальную молитву», «Юнону и Авось». Билеты стоили баснословно. Но мы, старшеклассники-студийцы, пробирались в театр часа в два дня, прятались в туалете, сидели там до семи вечера. Приехав учиться, через 10 дней я попала в другой театр, на спектакль «Матросская Тишина», где играли Володя Машков и Сергей Безруков. Меня потрясла запредельная искренность: люди на сцене были словно «без кожи», и у нас, зрителей, не было другого выхода, кроме как подключаться к их эмоциям. «Матросская Тишина» — про отношения с родителями, у каждого они напоминают сложные витиеватые узоры, и обрываются эти узоры, оказывается, в самый неожиданный момент. — А Москву сумели полюбить за это время? — Я очень люблю наземный общественный транспорт. Если надо добраться в новое место, я просматриваю, как туда доехать общественным транспортом. Тогда ты видишь Москву, людей. — Вас узнают в транспорте? — Не так часто, как Аню Чиповскую, но узнают, конечно. — Вам не говорят, что «вы похожи на одну известную актрису»? — Нет, если уж узнают, то я понимаю, что именно меня. Вот недавно после выхода фильма «Операция «Сатана» ехала в метро, читала что-то. И дедушка в возрасте очень интеллигентного вида перед самым открытием дверей вдруг с восторгом показал мне большой палец и лаконично произнес «О!!!» Я так хохотала! Это «О!» было очень высокой оценкой моей работы. — Где гуляете? — Безумно любим Воронцовский парк. Мои прогулки связаны с ребенком. Я очень боюсь толпы, а там очень уютно. — Где черпаете черты героинь? На улице? В метро? — Вот и Станислав Любшин у меня тоже самое спросил после премьеры «Матросской Тишины». Он подошел ко мне на премьере и сказал: «Я не знаю, где ты их берешь! Ты не могла видеть этих людей, тебя тогда и в планах не было, а я их видел». Это для меня комплимент, который останется на всю жизнь. Но я и сама не знаю ответа на этот вопрос. Правда, я видела гениальную Крючкову в «Ликвидации», а дальше, как Вергилий, меня вел Машков. Он сразу сказал, что у меня очень острая задача, потому что моя Роза — это персонаж на острие формы. — Кроме театра чем живете? — Огромная часть моей жизни — это благотворительный фонд «Доктор Клоун». Доктор Клоун — это целая философия больничной клоунады. Очень серьезные научные исследования доказали, что у человека, который смеется, резко улучшаются все показатели, вплоть до показателей крови. У моего доктора-клоуна характер хулиганья. Любимый костюм, уже разодранный детьми, — платье-комбинезон, сверху белый халат с цветными карманами. Я обычно в палату не вхожу, а забегаю. Моя задача — пространство больницы, в которое попал больной ребенок, превратить во что угодно: в пиратский корабль, в сумасшедший дом, в машину «скорой помощи», на которой мы устроим гонки. Задача — переключить внимание ребенка с боли, обиды, страха на что-то позитивное. Одно из главных условий — это чтобы это было регулярно, пока ребенок не поправится. Доктор Клоун не может прийти один раз и исчезнуть навсегда.