«А где Чебурашка?»: показываем уральские музеи голландцу, который продвигает выставки по всему миру

Голландец Бьорн Стенверс потратил семь лет, чтобы уговорить представителей музеев Амстердама объединиться и начать работать вместе. Он был уверен: это сделает их сильнее, поможет привлечь больше людей, а значит, и больше прибыли. Они не верили ему, но все же согласились попробовать. Его сильно ограничивали в действиях, но в конце концов он сумел настоять на своем. Результат оказался настолько впечатляющим, что теперь Бьорн ездит по всему миру с лекциями о том, как привести музеи к успеху. В эти дни Бьорн Стенверс находится в Екатеринбурге. Его пригласили в качестве спикера на II всероссийскую лабораторию культурных проектов Culturalica. Мы решили показать Бьорну несколько наших музеев и послушать, что он о них скажет. Для экскурсии выбрали Ельцин-центр, Музей истории Екатеринбурга и Музей советского быта. Пока мы едем в автомобиле в первый музей, Бьорн немного рассказывает нам о себе по-русски. — Мне 46 лет, я мужчина, работал в музее, работал в фонде (Бьорн — директор ассоциации музеев Амстердама SAM Foundation, директор Amsterdam Heritage Foundation. — Прим. ред.). Я работаю на мир. Дальше он все же переходит на английский. Оказывается, что в Екатеринбурге он уже бывал, а в целом в России находится постоянно. — Я официально житель Амстердама, но путешествую больше, чем нахожусь в Амстердаме. Если брать месячную нагрузку, то месяц я дома, а все остальное время — в поездках, и половину этого времени — в России, — говорит Бьорн. — Сейчас я уже примерно восемь лет работаю в России, но всегда бываю здесь короткими наездами, поэтому до сих пор как следует не выучил язык. Путешествовать Бьорн начал, поскольку ему стало тесно в Амстердаме. — Если вы работаете в фонде, который объединяет все амстердамские музеи, это значит, вы знаете все, что есть в Нидерландах. Я там ничего нового уже не мог узнать, — объясняет Бьорн. — В мой фонд входят 50 музеев Амстердама, и все его директора входят в совет. Я подумал, что имеет смысл поездить по миру, узнать что-то новое и найти какие-то варианты для бизнеса. То есть это была первая причина. Мне мой совет директоров разрешил выехать за рубеж. Вторая причина — это Аксель Ругер, директор музея Ван Гога в Амстердаме, мой хороший друг. Он с правительством Нидерландов работал над проектом «Лидерство» и предложил мне тоже попробовать. Я пошел на эту программу, она двухлетняя, очень напряженная и серьезная, требует поездок по всему миру. И фактически мне приходилось совмещать это с работой директора фонда в Амстердаме. В конце этой программы у Бьорна была трехмесячная стажировка в Лондоне в национальной штаб-квартире этой программы. — Это было очень круто, рядом с королевой буквально, — вспоминает Бьорн. — И вторая часть конца стажировки — это мое выступление на конференции в Третьяковской галерее. Я был одним из заглавных спикеров. Я не знал, что меня там ожидает, фактически это для меня было испытание, которое показало, что я с программой справился. Там было 3900 участников со всей страны, все большие люди, представители разных комитетов и правительства. Можете себе представить, как я нервничал. Заголовок моего выступления, который был заявлен, — «Музей — это бизнес». Я, конечно, изменил бы это название, если бы мог, но такой возможности не было. Поэтому я просто немножечко поиграл с содержанием. Так я первый раз попал в Россию и стал работать здесь постоянно. Ельцин-центр Конечно, мы не могли не поехать в Ельцин-центр, в который водят всех звезд, заезжающих в Екатеринбург. Правда, здесь Бьорн уже бывал — в прошлом году выступал на конференции. Повторную экскурсию нам соглашается провести директор Ельцин-центра Дина Сорокина. Они встречаются с Бьорном как старые знакомые. Когда мы покидаем Ельцин-центр, Бьорн делится впечатлениями. — Как человеку, который занимается бизнесом и продвижением музеев, мне интересно знать, какова цель музея. То есть, если бы я знал, какова цель Ельцин-центра, я бы мог сказать более четко свои впечатления, но я этого не знаю, — говорит Бьорн. — В большинстве музеев главная цель — привлечь как можно больше посетителей, заработать как можно больше денег. Если цель этого музея — привлечь как можно больше посетителей (а я вижу, что они делают очень многое для этого, у них большое разнообразие продуктов, услуг), то у них все получается. И что мне очень нравится в отношении Ельцин-центра — здесь не только музейная часть представлена, но и очень много развлекательных моментов и площадок. Это сочетание — развлечений и музея — делает его очень сильным. Это означает, что люди проводят здесь больше времени и тратят, соответственно, больше денег. В пример Бьорн приводит парки развлечений, в частности, Диснейленд. — Они делают очень много объектов на своей территории, которые позволяют людям больше времени проводить внутри этих парков. Что касается музеев, они только недавно начали этим заниматься — открывать свое кафе или ресторан, чтобы люди могли оставаться на более продолжительное время, — отмечает Бьорн. По его мнению, в целом Россия развивается значительно быстрее, чем остальная часть мира. — Вы находитесь в состоянии гонки, все время догоняете. И на самом деле, вы уже догнали, а скорость погони сохранили и продолжаете погоню с этой же скоростью, — считает Бьорн. — И мне скорость эта очень нравится, потому что это скорость, на которой я живу и работаю. И во многом благодаря вот этой скорости развития, которая у вас есть, Россия уже значительно больше продвинулась вперед, чем многие европейские страны. Бьорна восхищает, например, какие пути россияне находят, чтобы найти деньги для поддержки своих музеев. — Вот, например, Никита Корытин [директор Музея истории Екатеринбурга]. Как он их [деньги] находит? Изобретает такие пути! Я просто восхищаюсь, — говорит Бьорн. — Если посмотреть на менталитет людей, в России очень много сейчас на руководящих позициях женщин — современных, хорошо образованных, говорящих по-английски, много путешествующих. У них есть сеть международных контактов. Они молоды — не только в силу их возраста, но и в силу их образа мыслей. Взять тот же Ельцин-центр и Дину Сорокину. Музей истории Екатеринбурга После Ельцин-центра мы едем в Музей истории Екатеринбурга. По словам Бьорна, городские музеи — его самые любимые. В холле он сразу замечает бегущую девочку и говорит: — Мне нравится этот музей. Он нравится детям, и мне нравится. Я очень быстро распознаю, нравится ли музей детям, когда в него захожу. Это важно. Экскурсию нам проводит заместитель директора музея Светлана Хайрудинова. Особенно Бьорна интересует, есть ли в музее истории экспозиция, посвященная одному из отцов Екатеринбурга — Вильгельму де Геннину. Голландцы очень гордятся, что их соотечественник основал город в России. Оказывается, что есть только портрет — копия Алексея Ефремова, а оригинал находится в Государственном историческом музее. Бьорна это, кажется, огорчает и удивляет. — Поскольку это музей истории Екатеринбурга и тут нет ничего про де Геннина, мне было бы интересно дополнить ваши экспозиции. Но это зависит от того, что бы вы хотели — книги, картины, — говорит Бьорн. Музею, конечно, интересно всё, поэтому Бьорн обещает помочь. — Если вы найдете что-то, я могу всегда обратиться к голландскому правительству, может, через посольство Нидерландов в России, как угодно, чтобы хотя бы частично поддержать приобретение. Могу поискать фонды, которые помогут, — говорит он. — Когда я была молодым сотрудником музея, проходили дни Голландии в Екатеринбурге и представитель посольства был в нашем музее, — вспоминает Светлана Александровна. — Они отдавали дань уважения Вильгельму де Геннину. И мы в свое время даже писали в Зиген. Может, наш язык был недостаточно хорош, мы не получили ответа. — У меня есть интерес к тому, чтобы помочь вам найти финансирование, если вы решитесь сделать что-то особенное в отношении голландского происхождения одного из основателей вашего города, — снова заверяет Бьорн. — Потому что голландцы очень гордятся иметь эту связь. Когда мы выходим из музея, Бьорн коротко резюмирует: — Мне нравится фильм, который они показывают в начале. Он за короткое время дает очень хорошее представление о музее. Мне нравится также, что этот музей очень хорош для детей. Он популярен среди них. Здесь очень много интерактива на уровне роста детей, есть очень много экспонатов, которые можно посмотреть. Музей советского быта — Больше вы меня удивить не могли! — восклицает Бьорн, когда мы попадаем в музей. Глаза здесь разбегаются. Предметы, которые нам кажутся привычными, для иностранца, конечно, диковинка. Хотя многое Бьорну знакомо по другим похожим музеям, его восхищает широкая экспозиция. Музей советского быта — последний в нашем списке. Бьорну нужно спешить на следующую встречу. Я прошу его подвести небольшой итог. — Одна вещь, которую я обсуждаю с коллегами: было бы хорошо, если бы Екатеринбург стал музейным хабом всего Урала. Но для этого музеям нужно объединяться и сотрудничать. Не только быть знакомыми друг с другом, но и работать вместе. И это то, что еще мы обсуждаем, пока я здесь. Как можно это организовать, как сделать музейное дело успешным, прибыльным делом. Я делаю это в Амстердаме и по всему миру, в России, включая Ханты-Мансийск, Норильск, Ярославль, много-много мест. Если посмотреть на эти три музея, в которых мы были, у них есть очень хороший потенциал, если они будут работать вместе, как группа. И он действительно сделают очень много для маркетинга, города, для привлечения новых людей. Если вы посмотрите на музеи Амстердама, мы работаем вместе очень плотно, по маркетингу, сотрудничаем со СМИ. Они поддерживают друг друга. Объединение — это то, что может сделать екатеринбургские музеи сильнее.