Гитарист из Сокура поет в метро на «Красном проспекте»
Круг знакомств Евгения Иорданского достаточно широк – от Рок-мамы Новосибирска и Янки Дягилевой до режиссера Александра Косенкова. В репертуаре Евгения 1200 песен, среди которых есть и его собственные сочинения. Этот багаж музыки он привозит из Сокура – поселка в Мошковском районе – вместе с гитарой. С поэтом, музыкантом, философом, архивариусом и членом Союза журналистов России удалось поговорить корреспонденту VN.ru. – Как вы начали петь в метро? – Ира Летяева, известная как Рок-мама Новосибирска, разговорилась однажды с Володей Косых: «Так ты из Сокура? А Иорданского знаешь?», «Нет», «Как так? Ты сходи к нему в гости». Так мы и познакомились, дружили семьями. А Володя был первым певцом новосибирского метро. Там тогда ужас какой-то творился: кто туда ночевать приходил… Потихоньку в метро навели порядок, и я, по володиному примеру, стал там выступать. На одну пенсию не проживешь с моими творческими нуждами: я издаю стихотворения друзей. Денисенко, Овчинников, Степаненко. Сам распечатываю книгу, сам прошиваю страницы. Себестоимость одного такого сборника – не меньше 500 рублей. Я пою в метро больше 18 лет. Дианочка, моя младшая дочь, тоже здесь когда-то выступала. Потом уехала в Москву, стала Петровской, родила мне внука Женю. – Он тоже занимается музыкой? – Да, у Жени душа лежит к ударным инструментам. Он у нас в огороде из крышек и кастрюль аналог барабанной установки умудрился соорудить, когда в гости приезжал. Потом мы с ним гуляли в парке за Новосибирским краеведческим музеем и встретили Володю Кима – моего друга и уличного музыканта. Он разрешил Жене на своей барабанной установке поиграть, и прохожие были в восторге: не жалели ни своего внимания, ни денег. На телеканале «Россия-1» проходит всероссийский конкурс детских талантов «Синяя птица». Женя участвовал в нем в прошлом году. Члены жюри были в восторге! Мой внук сумел впечатлить даже Дениса Мацуева и Николая Цискаридзе: сначала исполнил барабанный микс, а потом продекламировал стихи Сергея Есенина. – Если я хочу зарабатывать музыкой в метро, что мне для этого нужно сделать? – Прийти в управление метрополитена, чтобы получить там разрешение, и обновлять его каждые три месяца. Мне разрешение выдавал Иван Коновалов. Этот документ всегда должен быть с собой, вместе с паспортом. Только не всегда разрешение дают с первого раза: это как повезет. Когда я только начинал выступать в метро, вместо разрешения нужно было иметь удостоверение о членстве в городском клубе песенных композиторов. Руководитель этого клуба – Константин Журавлев. Теперь мое удостоверение лежит на полке без дела. – Кто стал вашим самым благодарным слушателем? – Толпы людей, которые я вижу в метро – часто люди рабочие, мертвые к музыке. Сложно говорить о восприятии большой массы людей, куда-то спешащих. Я люблю праздношатающегося слушателя. Он идет медленно, а рядом со мной может и вовсе остановиться. И именно он, скорее всего, поделится со мной копеечкой. Такого, чтобы я за день нисколько не заработал, еще ни разу не было. Народ без музыки не может, он к ней тянется. По моим рабочим, нечетным дням я играю три часа без перерыва. Но если кто-то захочет поговорить со мной, то я могу взять паузу. На этой неделе ко мне подошел молодой человек и попросил совета. Он приехал в Новосибирск из Красноярска, чтобы встретиться с девушкой. Начали ссориться. «Как быть? – спрашивает, – у меня здесь никого нет». Вы, может, дали бы ему другой совет, а я посоветовал парню возвращаться в Красноярск. Пусть девушка все взвесит и сделает окончательный выбор. Мы проболтали минут десять, и он меня поблагодарил. – Расскажите о вашем знакомстве с Янкой Дягилевой. – Когда она училась в НИИВТе (сейчас это СГУВТ), я там работал инженером-смотрителем. Часто выступал на праздниках, и руководство попросило меня организовать клуб самодеятельной песни. Янка тогда еще слабо владела гитарой. Она приходила на кафедру, я настраивал ей инструмент. Янка бросила учебу, когда была на курсе третьем. В один момент ее талант выстрелил, и она стала знаменитой. У меня собиралось много музыкальных студентов, Янку я не запомнил. Мой старший сын Герман – художник и фотограф – контактировал с творческой молодежью. Когда он подружился с Янкой, она ему сказала: «Я твоего отца знаю, в его клубе занималась». Иначе я бы и не знал, что наши с ней пути пересекались. Потом мне много рассказывала о дружбе с Янкой наша Рок-мама. У Иры организаторские способности, а у Янки – талант к музыке. Но они были как отражение друг друга, их соединяла крепкая связь.
