«Подъём» с Сергеем Доренко от 15 февраля 2019 года

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Пятница, 15 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: «Мужчины в День святого Валентина чаще дарили гаджеты, чем женщины», — рассказывает Связной. Правоохранители проверяют бизнес-центр в Москве после сообщения о минировании. «Минирование» продолжается. Вчера отказались эвакуировать две тюрьмы. А.ОНОШКО: Я удивилась и нервничала по этому поводу вчера. С.ДОРЕНКО: Но выводить из тюрьмы неправильно. Должен быть тоннель какой-то подземный. А.ОНОШКО: Метро-2. Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. Заключенным надо сказать, но только не через кума, а через их каналы, шепнуть, что можно, например, напроситься на кухню, и там из подвала кухни копать какими-нибудь сломанными алюминиевыми ложками подземный ход. И показать, куда копать. Мол, туда, туда, туда, там будет метро, там вы выйдете и все. Рассказать все это. Понимаешь, о чем я говорю? И заключенные будут копать. Когда они выкопают, им надо сказать, что это был сюрпрайс, что не по-настоящему все. А.ОНОШКО: Они в другую тюрьму попадают. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Попадают в другую тюрьму, абсолютно верно. Нет, там должно быть бомбоубежище. И когда кто-то говорит о минировании тюрьмы, они спокойно спускаются в это прекрасное помещение, вырытое силами заключенных. Причем алюминиевыми ложками. Адвокаты в карманах будут выносить землю. Нужно землю как-то выносить. А.ОНОШКО: Точно. А куда ее выносить? С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. А.ОНОШКО: Бесплатные, государственные адвокаты будут выносить землю в карманах? С.ДОРЕНКО: Надо, чтобы когда они нанимают адвоката, они говорят: в салфеточке здесь что-то возьми. Тот берет. Это земля. И так каждый адвокат чуть-чуть в салфеточке выносит. А.ОНОШКО: А что в фильмах американских было на этот счет? Я, кстати, ни разу не помню, чтобы эта проблема как-то решалась. С.ДОРЕНКО: Землю выносить? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Они должны выносить и разбрасывать ее где-нибудь в огороде. В американских тюрьмах, там свои огороды, там свои спортивные площадки, там все серьезно. Это тебе не Мамаев играл, совсем на крошечной площадке, бедолага. А.ОНОШКО: А как он мог за две команды играть, вы мне можете пояснить? Я не поняла. С.ДОРЕНКО: Очень просто. Всякий раз, когда мяч оказывается у него, он лупит то в одну, то в другую… А.ОНОШКО: И как они считают? С.ДОРЕНКО: Счет был 7:8. Смотри, 15 голов. Из них только 7 забил Мамаев, остальные забили другие заключенные. Очень маленькая площадка. В сущности, это расстрел вратаря. А.ОНОШКО: Ну, да. С.ДОРЕНКО: На такой маленькой площадке где играть? Всегда ты бьешь по воротам. Вчера Мамаев играл, вы знаете, в тюрьме. Кстати говоря, наш корреспондент там был, Антон. В «Бутырке» прошел футбольный матч, участие в котором принял находящийся под арестом полузащитник «Краснодара» Павел Мамаев. Мамаев, обвиняемый в хулиганстве по предварительному сговору, находится в следственном изоляторе №2 с начала октября прошлого года. Мы видим фотографию, где Мамаев действительно играет. На всех на них какие-то маечки. Я так понимаю, рекламные. А.ОНОШКО: Контракты у них есть. С.ДОРЕНКО: Притом, надо сказать, что разные надписи на маечках. А.ОНОШКО: Давайте прочитаем. С.ДОРЕНКО: Я вижу, что написано: kipsta. Что такое kipsta? Это тюрьма? А.ОНОШКО: Это что-то тюремное. А что такое kipsta? Это фирма какая-то? С.ДОРЕНКО: Надо исследовать. А.ОНОШКО: Латинскими буквами? С.ДОРЕНКО: Да. «К» как «килограмм» — kipsta. Надо узнать, что это. А.ОНОШКО: Футбольный интернет-магазин. С.ДОРЕНКО: А я думал тюремный. Ну, хорошо. А.ОНОШКО: Нет, «Декатлон». Это подразделение «Декатлона», отвечающее за разработку и продажу товаров для командных видов спорта. С.ДОРЕНКО: А на другом другая какая-то – Demix. А.ОНОШКО: Demix! Дешевейший! Наш хороший знакомый бренд спортивной одежды. С.ДОРЕНКО: Да? А.ОНОШКО: Это не реклама, Сергей, вы перепутали. Это просто, ну, как у вас, например, ярлычок сзади на футболке есть какой-то, вот это то же самое. Demix, так пишется? С.ДОРЕНКО: Demix, да, да, да. Ну, хорошо, они сыграли, раз уж мы говорим о тюрьмах. Подожди, но нам придется отвлечься на любовь на какое-то короткое время. Или уже продолжаем про тюрьмы? А.ОНОШКО: Про тюрьмы. К любви мы вернемся в любой момент. С.ДОРЕНКО: Да, это такое простое дело. На которое все время тянет. И одновременно два СИЗО просили эвакуировать какие-то террористы. А.ОНОШКО: Да. Настоятельно рекомендовали. С.ДОРЕНКО: Запрещенные на территории Российской Федерации. Они звонили или как они делают, у них какая-то своя технология. И была новая волна звонков о минировании. Кстати говоря, она сегодня продолжается, опять «минируют» все подряд и т.д. А.ОНОШКО: До сих пор никто не может понять, откуда и кто звонит, да? С.ДОРЕНКО: А нельзя понять. А.ОНОШКО: То есть это настоящее все… С.ДОРЕНКО: У тебя в голосе я слышу скепсис. А.ОНОШКО: Ну, да. Мне кажется, что можно было за такое долгое время продвинуться. С.ДОРЕНКО: А вот нельзя. А.ОНОШКО: А если нельзя, значит мы верим в криптовалюту дальше, я такой вывод делаю. Ха-ха-ха-ха! Раз нельзя из-за каких-то дурацких звонков понять, кто их делает и как, то уж криптовалюта, значит, действительно рабочая идея, раз ее реально нельзя ни подделать, ничего ни понять нельзя. С.ДОРЕНКО: Почему со звонками нельзя, я тебе объясню. Я тебе объясню один раз, ты поймешь и все. Со звонками невозможно следующее. «А Лубянку минируют?» — спрашивает Александр Фельдман. Мне кажется, что только крепче они сожмут челюсти… Если кто-то позвонит о минировании, например, на Лубянку… Во-первых, это невозможно. Кто туда проникнет? Туда никто не может проникнуть. Туда проникают только благонадежные люди. Павленский с прибитыми к Красной площади тестикулами. А.ОНОШКО: Так и ходит по миру. С.ДОРЕНКО: По Парижу ходит. А.ОНОШКО: Нет, не ходит, он там в СИЗО как раз. С.ДОРЕНКО: Нет, его выпустили, дорогая, ты упустила. Ну, конечно. Я просто говорил, что Павленский и то не мог проникнуть внутрь. Они снаружи все действуют, негодяи. А внутри, там наоборот, некая сверхконцентрация патриотов. Они не бомбисты, поэтому никто не поверит. Да не сидит он! Выпустили его в Париже, вам еще раз объясняю. Его посадили и выпустили. Вот сейчас выпустили, недавно. Вы упустили. В пьяном угаре наверняка. Извините. Я, конечно, не пытаюсь вас критиковать. Но была публикация в то время, когда страна предавалась интоксикации. Я понимаю, что большинство просто ее пропустило. Вы были в интоксикации, вероятно. «Александровскую больницу у нас минировали, — говорит Григорий из СПБ. — Врачи вышли на эвакуацию, а пациенты все остались». А.ОНОШКО: Но они же больные, конечно. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Им тяжело. Они не могут выйти. А что, если они сгорят синим пламенем? Что потом? Будем хвататься за голову, цокать языком, говорить, как жалко? С.ДОРЕНКО: «Читайте «Графа Монте-Кристо. Аббат Фариа выбрасывал землю в окно камеры». А.ОНОШКО: Так это же заметно со стороны. С.ДОРЕНКО: Там же был обрыв, здрасьте! А.ОНОШКО: А если кто-нибудь увидит? С.ДОРЕНКО: Нет, был обрыв. Кто там мог увидеть? Нам нарочно был построен обрыв. Специально для аббата Фариа был построен нелюдимый такой обрыв. А.ОНОШКО: Это, кстати, нам показали, что у нас есть непроработанные места, где… С.ДОРЕНКО: В больнице лежачих никто не выкатывает на эвакуацию, а в СИЗО заключенных никто не выводит. А если действительно бомба? И чего? Это дико неприятно. А потом, мы не зарекаемся от сумы, от тюрьмы и от больницы, правильно? Мы не можем зарекаться. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: В любой момент или однажды… А.ОНОШКО: Мы почти точно там окажемся. С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. В одном из этих учреждений нам уготовано оказаться. И тогда что? А.ОНОШКО: Нам поэтому надо прямо сейчас позаботиться о том, чтобы там тоже все было сделано. С.ДОРЕНКО: В 16:50 Ярославский и Киевский вокзалы вчера минировали. Я тебе обещал рассказать, как это делается. Делается это так, звонят не в службы, не на 112, где сразу детектор, который… А.ОНОШКО: Они просят все время адрес называть. С.ДОРЕНКО: Еще раз. Когда ты террористка, запрещенная на территории Российской Федерации, если и когда, то ты действуешь другим способом. Ты не звонишь на 112. Ты звонишь какому-то мирному человеку. Например, сидит какой-то диспетчер лифтов какой-нибудь, Абдула. А.ОНОШКО: И он не фиксирует, поэтому? С.ДОРЕНКО: А он не может фиксировать каждый поганый телефон. Или ты звонишь какой-нибудь нянечке в больницу, которая записывает на прием или говорит, что она потеряла твою карточку. А.ОНОШКО: Это же не аналоговый телефон. Там тоже можно посмотреть распечатку. С.ДОРЕНКО: Нет, лакейтер не может тебе сделать. О чем ты говоришь? Ты звонишь из интернета уже изначально. Ты звонишь какой-нибудь нянечке, которая фиксирует, почему она потеряла твою карточку в больнице, вот эта нянечка. Она добрая женщина, ты знаешь, с одутловатым лицом. Она очень приветливая и все такое. А.ОНОШКО: Они очень неприветливые, вы давно в больнице не были. Им вообще нет дела ни до чего. С.ДОРЕНКО: Я был в больнице восемнадцать лет назад. На ВЛЭК. Я должен был … гайморовы пазухи. Ты ей звонишь и говоришь: мамочка, вот такая фигня. И дальше мамочка звонит 112. Ее секут. Но она-то передает, что ей звонили. Ты понимаешь, в чем дело? А.ОНОШКО: Ей же на городской номер звонят. С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: Так городской номер — это же МГТС, Московской городской телефонной сетью обслуживается. С.ДОРЕНКО: Евтушенков. А.ОНОШКО: Так они же не аналоговые, они цифровые. С.ДОРЕНКО: И чего? А.ОНОШКО: Идешь и просишь: вот на этот номер кто звонил в последний раз? С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню — номер из Австралии. Любой. Номер с семью нулями. Это же из интернета делается. А.ОНОШКО: Ну что, что из интернета. Берем семь нулей и начинаем препарировать. И так мало-помалу продвигаемся в сторону разгадки. С.ДОРЕНКО: Это не крипта! Ты не можешь проследить все ходы. В этом отличие обычной жизни с запахами скверными и т.д. Обычная жизнь, она не поддается оцифровке в такой степени. А.ОНОШКО: Новые горизонты открывают на осознании… С.ДОРЕНКО: И сегодня продолжается чертово минирование. На Киевском вокзале объявили эвакуацию. У пассажиров была возможность прохода к поездам, минуя основное здание вокзала. Но это правда, можно обойти. Таким образом, эвакуация не влияла на график движения поездов. Поезда-то были не минированы, а только вокзал. В то же время сообщили о том, что в следственном изоляторе №4 «Медведь» и следственном изоляторе №5 «Водник»… «Водник» и «Медведь» — два следственных изолятора заминировали якобы тоже террористы, запрещенные на территории СССР. И никто никого не выводил, никакой эвакуации никто не делал. Надо было знаешь, как сделать? Так же, как только врачи вышли в больнице. А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Уйти всем сотрудникам. А.ОНОШКО: Да, зачем рисковать? С.ДОРЕНКО: А ЗК пусть сидят. А что? А.ОНОШКО: На ключ, главное, закрыть, не забыть, все двери. С.ДОРЕНКО: А ключ положить под половик. А.ОНОШКО: Да. Или в сапог бросить. С.ДОРЕНКО: А им говорить: кто будет стучаться, говорить, мама не велела открывать. Взрослые ушли, открывать не велели, надо как-то так, чтобы кто-то кричал из-за двери, да? А.ОНОШКО: Нет, надо сидеть тихо и вообще ничего не отвечать. Вы не знаете ничего. В безопасности. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Громко шептаться между собой, чтобы тот, кто стучит снаружи… А.ОНОШКО: И пробегать, стуча пяточками, да, да, да, по коридору. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Точно выпущен. Вот Владислав проверил. Я же говорил, вы пропустили в пьяном угаре. Оношко и все вы, вы пропустили, что Павленского выпустили. А.ОНОШКО: Он работает над новым полотном? С.ДОРЕНКО: Не знаю, над чем он работает. Мне кажется, что его содержат какие-то. Но он же, как сказать, блаженный? Его должно содержать общество. А.ОНОШКО: Меценат какой-то. С.ДОРЕНКО: Какие-то покровители, естественно. Потому что он блаженный монах, и в таких случаях человек не должен производительным трудом заниматься. А.ОНОШКО: Да, я понимаю. С.ДОРЕНКО: Он должен молиться о России, что-нибудь такое, в этом смысле. Скажи, пожалуйста, Путин, насколько я понимаю, вчера… Ну, кроме того, что ему повредили палец, ты знаешь. А.ОНОШКО: Вот на этом поединке, где его бросала девушка через голову? С.ДОРЕНКО: Девушка была первая. Потом были два каких-то олимпийских чемпиона. А.ОНОШКО: И они его поломали? С.ДОРЕНКО: Нет, он их бил в зубы, зубы оказались твердыми, одним словом, он повредил палец. А.ОНОШКО: Боже, какой ужас! С.ДОРЕНКО: Хлестал по щекам. А.ОНОШКО: Что там, трещина пятой плюсной кости? С.ДОРЕНКО: Сознайся, подлец! А там был зуб. А.ОНОШКО: Фаланга, кость пострадала? С.ДОРЕНКО: Повредил палец. Неважно. А.ОНОШКО: Нет, это важно. С.ДОРЕНКО: Не принято, дорогая, обращать внимание на подобные вещи. Мы говорим о воине. Мы не должны так говорить, как будто это ребенок, нет. Это воин. Поэтому ты не должна говорить о его пальце как… Но он повредил просто. Повредил, точка, хватит об этом рассуждать. Я говорю, наверное, хлестал по щекам этого, шварк, шварк! А.ОНОШКО: Зачем они не снимут просто постановочное, как в этом сериале «Домашний арест», там губернатор все время разными видами спорта занимался, очень удачные были все время фотографии, этого было достаточно. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: А между сетами он все время говорил по телефону, очень по-человечески и по разумному. С.ДОРЕНКО: Путин вчера же, он встречался с Роухани, и с Эрдоганом, и с олимпийскими чемпионами, очень бурный день. Там, на юге, хорошо работается, в Сочи. В Москве зябко и все, а там… Во-первых, город маленький, все близко. Роухани рядом, Эрдоган рядом, кавказцы, которые по дзюдо чемпионы, рядом — все рядом. На юге много какой-то густоты такой, человеческой, политической, экономической. Сюда, на север проклятый, не надо ездить. А.ОНОШКО: А у нас тут корюшка идет. Вы знаете, уже пошла. С.ДОРЕНКО: Это у вас тут корюшка идет. Зачем ты смешиваешь Москву с Петербургом? А.ОНОШКО: Но это же одно и то же примерно. С.ДОРЕНКО: 700 километров. Он вчера внес Володину, а Володин вынес и понес дальше, закон о том, чтобы осуждали отдельно организаторов преступных сообществ. Ты понимаешь, к чему это приведет? А.ОНОШКО: К чему? С.ДОРЕНКО: К драматическим событиям. Потому что раньше человек, который организатор преступного сообщества… У нас, кстати говоря, есть интервью господина, которого называют Тайванчик, на «Говорит Москва». А.ОНОШКО: Он еще жив? С.ДОРЕНКО: Не просто жив, а он блистательный. А.ОНОШКО: Угробил всех конкурентов и теперь один остался? С.ДОРЕНКО: Никого он не угробил, зачем ты выдумываешь? А.ОНОШКО: Нет, я не знаю. Я слышу время от времени о том, что кто-то погиб, потом весь мир собрался, все несут… Ну, хорошо, хорошо, Тайванчик, он у меня ассоциируется с какими-то скандалами прошлого, связанные с убийствами. С.ДОРЕНКО: Нет! А.ОНОШКО: Вероятно, меня обманывает мой мозг. С.ДОРЕНКО: Тайванчик, ты его путаешь. Тайванчик как Легойда, он абсолютно святой человек. Как Чаплин, Легойда, Владимир Михайлович и Тайванчик, абсолютно святые люди. Зачем? Не надо. Он дал нам интервью. Он сказал, что это неправильно, потому что люди, которые организаторы преступных сообществ, сегодня котируются как воры в законе и т.д., они на самом деле просто, ну, такие, моральные судьи, они говорят, что правильно, что неправильно. А.ОНОШКО: И он несогласен? С.ДОРЕНКО: Конечно. А.ОНОШКО: А я читаю про него, он предприниматель, меценат. С.ДОРЕНКО: Да, да. А.ОНОШКО: И президент отечественного кинофонда. С.ДОРЕНКО: Они сейчас тренеры по морали и этике. А.ОНОШКО: Откуда имя Тайванчик появилось, я не поняла. Кто его так называет? С.ДОРЕНКО: Тайванчиком его называет «Говорит Москва» по ошибке. Извините, пожалуйста, господин Тайванчик. Ну, правда, он ответственный, хороший предприниматель, друг детей, друг животных и т.д. А.ОНОШКО: Друг авторитетов, считает, что их не надо… С.ДОРЕНКО: Авторитеты сейчас абсолютно перекрестились. Авторитеты сейчас посвящают свое время в основном поучению юношеству, что в жопу не давай, еще что-то. Ну, правда! В Приморье. А? В Приморье ходили же авторитеты, учили сжимать ягодицы школьников. А.ОНОШКО: Вжух и петух, да? С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Я вам клянусь, из школы ребенок принес. У меня глаза на лоб. Я говорю: ты где это слышал? Он говорит: кто-то на перемене кричал. С.ДОРЕНКО: А это ругательски? А.ОНОШКО: Вжух и петух? Я не знаю, сами подумайте. С.ДОРЕНКО: Вжух? А.ОНОШКО: Жух и петух. Это как один раз… С.ДОРЕНКО: А, вжух и петух! А.ОНОШКО: Антитега: один раз и… С.ДОРЕНКО: Ни того-сего. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Ах, вот оно что! А.ОНОШКО: Да, спор такой. С.ДОРЕНКО: Вот Тайванчик прокомментировал, я просто тебе говорю, я читаю на нашем сайте. Ранее Владимир Путин внёс в Госдуму законопроект о новой статье Уголовного кодекса под названием «Занятие высшего положения в преступной иерархии». Если бы у меня была возможность малейшая, тридцатисекундная, переговорить с Путиным, я бы попросил его отозвать этот закон. А.ОНОШКО: Почему? А почему они не могут этим заниматься из места… Они хорошо, кстати, живут, даже в строго режима колонии. С.ДОРЕНКО: Потому что должно быть четкое понимание, что ответственные люди, вот эти авторитеты, они действительно как бы упорядочивают систему. Если им навешивать дополнительные сроки, давать им 15 лет за то, что они всю эту скотобазу как бы упорядочивают, то получится, что наоборот, опущенным… то есть получится обратная иерархия моральных ценностей. Ты понимаешь, чем они заняты? Стой. Собери зрение так, чтобы ты на меня смотрела. У Оношки как два лазера в разные места шуруют глаза. Смотри на меня при этом. Смысл в чем? Если вся эта шайка, из которых 25%, как мы хорошо знаем, в тюрьмах психопаты. 25% психопаты! Если они будут оставлены без попечения авторитетных преступных людей, авторитетных людей в тюрьмах, то вся эта сволота набросится друг на друга и задушат друг друга. А.ОНОШКО: А, так вы за порядки? С.ДОРЕНКО: Я за порядки. А как нет? Понтий Пилат был за закон, а Иисус Христос был за понятия. А.ОНОШКО: А то беспредел начнется, правда? С.ДОРЕНКО: Товарищи, в том-то и дело. Смотрите, Понтий Пилат хотел за закон. И Синедрион был за закон. А Иисус Христос был человеком понимающим. Понимаешь? Как мне представляется. А.ОНОШКО: Да! С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно. Законы, они что законы? Если вся эта сволота будет оставлена без попечения авторитетных людей в тюрьмах, они передушат друг друга как идиоты. А.ОНОШКО: Я не понимаю, почему посадка для вас ассоциируется со смертью? Это же не так. Они там могут функционировать точно также. С.ДОРЕНКО: Другая. А.ОНОШКО: Другая, зато они там будут рядом друг с другом. С.ДОРЕНКО: Давай прочитаем Алимжана Тохтахунова, Тайванчик. Прямо цитата на сайте «Говорит Москва»: «Я не понимаю, что значит “высшая иерархия преступного мира”. В принципе, преступности уже нет». То, что я и говорил. «Вся преступность в бизнесе, а на улице уже преступного мира нет, а если есть что-то, то случайное. Какие иерархии? Что такое “криминальный авторитет”? Есть авторитетные люди, которые какую-то жизнь прошли, опыт имеют; ты порядочный человек, тебе верят, твоему слову верят, приходят к тебе с просьбой о помощи. Они вам подсказывают: это делаете, это не делаете. Что значит “криминальный авторитет”, тем более, преступный? Такого не бывает», — говорит Тайванчик. «Сажать надо за что-то. А придумать ему что-то – это что значит? Это же неправильно. Если ты сделал преступление, то ты должен сидеть, если тебя поймали. А если к тебе придут и скажут, что ты преступный авторитет… то это неправильно». Я абсолютно поддерживаю его. А почему нет? Он правильно говорит. А.ОНОШКО: Наверное, так и есть. Я тоже, кстати, думаю, что уличная преступность… С.ДОРЕНКО: Подумайте, что всю эту… Секунду, я хочу повторить. 25% заключенных в зонах психопаты. Психопаты! Клиенты психиатрички. Если их не будут держать в узде авторитетные люди, они перегрызут друг другу горло. Без авторитетных людей чертова тюрьма не выстоит, понимаешь? Завтра из-под двери тюрьмы, ты будешь проезжать, оттуда будет литься ручеек крови. Никакая администрация этого не выдержит. Чтобы люди себя вели благопристойно, прилично хоть в какой-то степени, нужны авторитетные люди, которые говорят: вот так не положено, вот так неправильно, это неправильный поступок и т.д. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Весомо и четко произносили бы эти вещи. Если их отдельно за это сажать? Я не знаю. Кто тогда будет весомый авторитет? Володин что ли? Не знаю. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 9 часов 35 минут. Пятница, 15 февраля. Мы продолжаем на радио «Говорит Москва» с Анастасий Оношко. А.ОНОШКО: И Сергеем Доренко. С.ДОРЕНКО: В Татарстане лишен сана священник, который воодушевленно рассказывал пастве, как поет богослужебные гимны во время близости с женой. Что он называет «близостью с женой»? У священников может быть все по-другому, мы же не знаем. А? А.ОНОШКО: Мы не знаем. Тайна сия велика есть. С.ДОРЕНКО: В Татарстане лишен сана священник, известный своими эпатажными проповедями. А как можно лишить сана? Еще раз говорю, я просто абсолютно не понимаю. Можно я скажу, православные? Если вы можете кого-то лишить сана, это значит, что бога нет. Ты понимаешь это или нет? А.ОНОШКО: Ну, потому что у них там какое-то положение, в этом смысле. С.ДОРЕНКО: Нет. Дело в том, что саном наделяет дух святой. Если люди могут отменить решение духа святого, значит бога нет. А.ОНОШКО: Но если они могут его воплотить, то, может, отозвать и тоже могут. Вместе с духом святым. Почему вы думаете, что он только в одну сторону решает? С.ДОРЕНКО: Дух святой снизошел на священника, когда ему дали сан. Дух святой. Потом люди говорят: нет, нет, это была шутка. Значит, бога нет? А.ОНОШКО: Наверное. С.ДОРЕНКО: Бога нет, товарищи, если вы можете отнять сан у священника, значит бога нет. Потому что в момент, когда на него снизошел дух святой и он стал священником, а потом вы говорите: это была шутка, мы пошутили. И бога нет. Это как? Извините, это, мне кажется, все-таки проблема. Может у меня логика какая-то, я не знаю. Может, кто-то объяснит. Епархиальный суд Чистопольской епархии постановил в четверг лишить священного сана (то есть отменить дух святой) протоиерея Владимира Головина, известного на всю страну своими проповедями. А.ОНОШКО: Послушаем? Не будем? С.ДОРЕНКО: Мы его ставили когда-то. А.ОНОШКО: Это хороший, который артистический такой. С.ДОРЕНКО: Да, он хороший реально. Несмотря на неоднократные предупреждения и призывы к покаянию, такового проявлено не было… протоиерея извергнуть… из священного сана. А.ОНОШКО: Как? С.ДОРЕНКО: Извергнуть. То есть извергли люди. А его поверг в сан дух святой, а извергли люди. То есть они сказали, что духа святого нет, не существует. Они говорят: это была шутка. Ку-ку! Эй, говорят, Володь (его Владимир Валентинович Головин), мы пошутили, про дух святой мы пошутили. Дух святой, если бы захотел, сам бы его изверг бы, кирпич бы уронил, молнию бы пустил, духу святому это не проблема никакая. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Но нет, дух святой ничего такого не делал. А люди подскочили и содрали с него одеяния. Это плохо. Что он сказал? «Настойчиво предлагал своим слушателям, в том числе девушкам, подробно представить, как мужчина совершает физиологические отправления». Какие? А.ОНОШКО: Я не понимаю, в каком контексте. А дальше что? С.ДОРЕНКО: Какие физиологические отправления у мужчины? Сплевывает. А.ОНОШКО: И у женщин. Какают и писают. С.ДОРЕНКО: Нет, у женщин нет таких. Еще у мужчин есть открывание двери автомобиля и харканье на асфальт, вот такое есть. Не видала? Мужчина едет на машине, притормаживает, открывает дверь левой рукой… А.ОНОШКО: В последнее время все реже. С.ДОРЕНКО: Свисает вниз и харкает на асфальт. Вот девушки так не делают, например. А.ОНОШКО: Не делают. Представляем отправление мужчин? С.ДОРЕНКО: Еще. «Восторженный рассказ слушателям о воспевании им богослужебного гимна во время близости с супругой». А что? Он когда кончает, кричит: аллилуйя! Найти мне «аллилуйя». Сразу ищи YouTube. А.ОНОШКО: Google и YouTube — это одно и то же. С.ДОРЕНКО: Только кажется. YouTube современная молодежь… Напиши: аллилуйя. А.ОНОШКО: Давайте негров послушаем «аллилуйя», они намного задорнее поют. С.ДОРЕНКО: Вот эти хорошие, да. Я думаю, что он когда кончает, орет «аллилуйя». А может быть даже это у них какой-то сигнал с женой. Он такой, звуковой. И она, например, когда слышит, что он начинает, заводится, и она тоже, ну, чтобы одновременно. А? Может такое быть? Я думаю, что может. А.ОНОШКО: Но это не то. ПЕСНЯ С.ДОРЕНКО: Она может. Жена получает звуковой сигнал, и торопится, чтобы одновременно и все. А? Это же клево. А.ОНОШКО: А в чем совет? С.ДОРЕНКО: Совет — больше так не делать. Ему советуют не кричать «аллилуйя». Его, короче, извергли из сана. Извергли! Товарищи, мне нравятся глаголы, которые используются в церкви. ПЕСНЯ С.ДОРЕНКО: На меня это не производит эротического впечатления, я тебе правду говорю. Никакого. Но у священника, я не знаю. А.ОНОШКО: Вообще никакого? С.ДОРЕНКО: Конкретно у Владимира Валентиновича может быть, Мы же не можем обсуждать его извращения. У меня нет, я вот слушаю, у меня благость наоборот. На меня нисходит благость, Владимир Михайлович и все остальные, товарищи, на меня нисходит благость. Никакого эротического чувства я при этом не испытываю, ноль абсолютно. А вот у ваших священников, может они и торчат от этого, правильно? В хорошем смысле. Правда же? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Все, не будем больше этим заниматься. Я хотел сказать про массовую драку. Нет, раз уж мы занялись священниками, если позволите, я скажу, что в РПЦ заявили, причем высокопоставленный господин, равный примерно Тайванчику, с некоторой точки зрения… В смысле, один равен Тайванчику в других кругах. То есть в своих кругах есть Тайванчик, а в своих кругах есть протоиерей Димитрий Смирнов. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: И они примерно равны, но в разных организациях. А.ОНОШКО: А он действующий? С.ДОРЕНКО: Димитрий Смирнов? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я очень прошу тебя обратить внимание, что это один из самых здоровых, здравых и громких голосов церкви. Смирнов. А.ОНОШКО: Насчет здоровых, здравых я не знаю. Я видела критику среди православных его позиций. С.ДОРЕНКО: Что вы говорите? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Он говорит, что влюбленность — заболевание. В связи со вчерашним Днем святого Валентина, Днем всех влюбленных, он говорит, что Всемирная организация здравоохранения признала влюбленность заболеванием. Он сообщил, кстати говоря, радиостанции «Говорит Москва». Перечисляются ее признаки, болезни: учащенное сердцебиение, потливость рук. Это мне когда зарплату платят, у меня то же самое. Может, я влюблен в деньги? А.ОНОШКО: Может быть. С.ДОРЕНКО: Рассеянность. Я тоже не считаю, просто кладу в карман и все. Возможно, даже человек ошибается, идя по знакомой дороге. Не сказал бы. А.ОНОШКО: Знакомой дороги влюбленности. С.ДОРЕНКО: У него повышается вероятность попадания под машину (так иди по тротуару), он путает слова (это верно, это бывает), теряет связную речь (все совпадает с зарплатой, происходит возбуждение с потерей сна), подъем температуры. Не сильно же, правда, где-то 37? Если празднуют День всех влюбленных, то тогда надо праздновать день больных туберкулезом, день больных гепатитом А, В, С, заявил председатель патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. То есть, если День всех влюбленных праздновать, то, соответственно, надо праздновать день больных туберкулезом, считает этот… А.ОНОШКО: Он же прав в каком-то смысле. С.ДОРЕНКО: Ну, нет. А.ОНОШКО: Нет? Единственное, что этого же именно обычно и часто начинается та самая семейная жизнь, комитет по которой он возглавляет. А без этого бывает, конечно, но это выглядит странно. Я помню, в моих кругах был один знакомый мальчик, который себе невесту искал. Он аналитически подходил к этому вопросу, и он мне рассказывал, конечно, она должна быть здорова. Он с одной девушкой когда познакомился, он пошел за деньги или как, это в девяностых годах, в поликлинике ее карту взял медицинскую посмотреть, например. Я не знаю, в детскую поликлинику он ходил или нет. В смысле, мы тогда только школу все закончили, первый, второй курс. Вот он не мог никак найти себе невесту. Хотя у него была машина и все такое. У него прямо цель стояла. Но химии когда не было, то… С.ДОРЕНКО: Ну, скорее же. А.ОНОШКО: Не получилось. Я не знаю, он женился или нет. Надо выйти на связь, разыскать его. Это как бы подходит, которые, наверное, получается подходят… Как его? С.ДОРЕНКО: Дмитрий Смирнов. Нет, дальше слушай. Я должен дать справку для Дмитрия Смирнова и для всех. ВОЗ никогда не включала любовь и влюбленность в реестр заболеваний. Внимание, это очень важно. Дмитрий Смирнов, поскольку вы руководитель патриаршей комиссии по чему-то и чему-то и детству, вы должны знать… И это очень важно, чтоб вы не ошибались, потому что вас высмеют. ВОЗ, на которую вы ссылаетесь, никогда не включала влюбленность, на которую вы ссылаетесь, в реестр заболеваний, на которые вы ссылаетесь. Никогда! Это ошибка. Вы прочитали эту ошибку в отрывном календаре и в газете «Спид-Инфо», правильно? Ну, я думаю. Некоторое время назад ряд изданий написал, что Всемирная организация здравоохранения включила любовь в список заболеваний. Это утка. Никогда в реестре заболеваний не было такого диагноза как любовь, влюбленность. Психиатр может найти (это вот для Дмитрия Смирнова, специально) элементы нарушения психических процессов у влюбленных, например, снижение критики. Но настораживает, что эта Всемирная организация здравоохранения указывается, которая, в принципе, призвана давать некоторые объединяющие определения. Я не знаю, зачем и кому нужен был этот слух, говорит господин из Санкт-Петербургского научно-исследовательского института имени Бехтерева. Госпожа, простите, Анна Васильева. «Наш институт стал исследовательским и учебным центром Всемирной организации здравоохранения. Мы сами вводим классификации в перечень. Я могу ответственно заявить…» Дмитрий Смирнов, сейчас напрягитесь, вам придется это запомнить. «В реестре заболеваний нет такого заболевания, как любовь, влюбленность». Его нет. Понятно? Наоборот! Неспособность человека к любви и установлению длительных эмоциональных отношений может классифицироваться, может рассматриваться как отклонение. Дмитрий Смирнов, на выход. В хорошем смысле. Должен сейчас выйти на сцену и стяжать аплодисменты. Мы когда-нибудь доберемся до драки? Вчера 70 человек месили друг друга, стреляли. Один пострадавший. А.ОНОШКО: Где? С.ДОРЕНКО: В Москве, ты будешь смеяться. А.ОНОШКО: Ничего себе. А где территориально? С.ДОРЕНКО: Но не на Косыгина, нет. А.ОНОШКО: Мы бы знали. С.ДОРЕНКО: Юго-восток Москвы. Подозрительное место на самом деле. Товарищи, подозрительное место — юго-восток Москвы. Полная фигня. В массовой драке на юго-востоке Москвы (где нельзя без пистолета вообще из дому выйти) задержаны 17 человек. Всего рубились 50-70, непонятно, сколько. Вот — до 100 человек. Один получил телесные повреждения. А все остальные 100 не получили вообще ничего. Что это значит? А.ОНОШКО: Просто эмоциональное удовлетворение получили. Как можно драться и не пораниться? С.ДОРЕНКО: Что это, шахматисты дрались? Дерутся 100 человек. 100 человек начинают бить друг друга. Бить, бить, бить, бить. Пострадавший один. А.ОНОШКО: Они просто не жалуются может быть. С.ДОРЕНКО: А! Они не жалуются. А.ОНОШКО: Путин повредил, все знают. А тут нет. С.ДОРЕНКО: И не жалуются, вот что было, да! Всего один обратился к врачам. И все не обратились к врачам. Кто знает? Расскажите, что это было за месилово, где один пострадавший. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я занимался в детстве боксом, юношеским. И у нас было такое упражнение «игра в пятнашки». Все в стойке, руками машем. Но надо было так нежно запятнать рукой по плечу или по животу, или может быть иногда слегка по лбу. И, я думаю, они все были из секции бокса, но им сказали играть в пятнашки. Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Но второе, может быть, что это как «Убить Билла», там с отрубленными руками и ногами они просто ушли, волоча… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Правда, правда. Их перерубила Ума Турман. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Приехавшая специально, вызванная. С.ДОРЕНКО: Они, забирая отрубленные руки и ноги, уползли. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Умы Турмана, она их не отдавала. Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Они просто не пожаловались. Они волокли обрубки тел, но не пожаловались, вот в чем дело. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. С.ДОРЕНКО: Они были мужественные люди. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вы знаете такую тему околофутбола? С.ДОРЕНКО: Нет. А еще предположение, 37-й пишет: «Просто 100 человек били одного, он и пожаловался». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ха-ха-ха-ха! И он не пожаловался. С.ДОРЕНКО: Нет, один пожаловался. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле… как говорят англичане. Вот есть такая тема, я думаю, что вы в курсе, «околофутбольщики». Вот я думаю, Настя в курсе. С.ДОРЕНКО: Настя в курсе. А.ОНОШКО: Я конечно, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот есть такие, кто не знает, для информации просто. Есть «Хулиганы зеленой улицы», я думаю, вы знаете прекрасно. Там играет, который с кольцом шел. А наш фильм есть, ну, спорный как фильм. С.ДОРЕНКО: Художественное произведение. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И показывает его «околофутбола» (в одно слово). Там все прямо сказано. Вот эти ребята, они тренируются два на три, три на три. С.ДОРЕНКО: Черт, правда! Ума Турман когда им говорит «уходите, но оставьте обрубки», она им запретила, правильно, она же запретила. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Она им говорит: не звоните в ментовку. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Нет, она сказала: обрубки оставьте мне, они принадлежат мне. Она стоит там наверху, и потом подваливают 80 человек идиотов. Нет? А.ОНОШКО: Я не смотрела. С.ДОРЕНКО: Посмотри, пожалуйста. А.ОНОШКО: Не люблю! Я не хочу! Я начинала, мне не понравилось. Мне не нравится. С.ДОРЕНКО: Что тебе не нравится? А.ОНОШКО: Ну! С.ДОРЕНКО: Мы имеем дело с перверсией. Прошу, расскажи. А.ОНОШКО: Как-то отмерло. Тарантино ранний, да. А сейчас неинтересно и все. С.ДОРЕНКО: Но не сейчас, это 20 лет назад, ку-ку! Какой ранний? Какой поздний? Ты сейчас говоришь как бабка, извини. А.ОНОШКО: «Криминальное чтиво» мне понравилось. С.ДОРЕНКО: У тебя с собой телефон? А.ОНОШКО: Да, с собой. С.ДОРЕНКО: Позвони мне. А.ОНОШКО: Что? С.ДОРЕНКО: Позвони мне прямо сейчас на мой мобильный. А.ОНОШКО: Секундочку. Зачем? С.ДОРЕНКО: Я говорю, сейчас позвони мне на мой мобильный. А.ОНОШКО: Вы хотите со мной по телефону поговорить? С.ДОРЕНКО: Нет, я хочу, чтобы ты позвонила мне на чертов мобильный. Тебе трудно что ли? А.ОНОШКО: Сейчас позвоню. С.ДОРЕНКО: Я просто пытаюсь похвастаться, а она не может. А.ОНОШКО: А! Похвастаться? У вас какой-то звоночек? С.ДОРЕНКО: Звони. Что ж ты не звонишь? А.ОНОШКО: Я Юле. С.ДОРЕНКО: Она звонит моей супруге. Очень правильно. Теперь можешь позвонить кому? Дочерям. Позвонить ты можешь или нет, ку-ку? А.ОНОШКО: Звоню. Набирается. С.ДОРЕНКО: А у тебя чего, «Мегафон» что ли? А.ОНОШКО: Нет, «Билайн». Музычка играет. С.ДОРЕНКО: Это у меня звонок. А.ОНОШКО: Я думала в черном списке я у вас. С.ДОРЕНКО: Это звонок, дорогая. А.ОНОШКО: Музыка хорошая, чего тут говорить? С.ДОРЕНКО: Чтоб ты понимала просто значение этого фильма для твоего напарника. Ты же циничная женщина, вот и все. А второй звонок у меня из этого же фильма, «бенг-бенг», знаешь? Синатра. А.ОНОШКО: Еще раз позвонить? С.ДОРЕНКО: Нет. Я не могу тебе переставить звонок так быстро. «Бенг, бенг», вот это и т.д. Помнишь? А.ОНОШКО: Поставили? Звонить? С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Чем мы занимаемся, я не понимаю. У нас программа утренняя или что? У нас утренняя программа. «Позвони мне ради бога», да, да, да. I just call to say i love you. Это другое, Владислав. I just call to say i love you. Ребята, что дрались 100 человек, мы не понимаем, на юго-востоке Москвы. Я предположу сейчас аккуратно, что это были этнические группировки. Я предположу. Если 100 человек собираются, это какая-то этническая разборка, правильно? Здравствуйте. А.ОНОШКО: Вам решили напеть. С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Лимузин. Я… на востоке Москвы. С.ДОРЕНКО: Там сурово. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В девяностые и нулевые мы часто… в потасовках. Все это начинается, как правило, спонтанно между какими-то людьми, подогретыми алкоголем. А потом очень быстро в драку втягиваются окружающие люди. Потому что, как правило, если это в районе, все местные практически, друг друга знают. И даже девушки начинают участвовать. В общем, на самом деле со стороны на это смотреть достаточно прикольно. С.ДОРЕНКО: Скажите, но ведь они собирают людей постепенно, в смысле, не сразу. Условно говоря, давайте так, мы с вами закусились чего-то, правильно? Я не знаю, какая-то проблема у нас возникла. И дальше мы говорим: о'кей, разберемся. И часа через полтора уже подъезжают наши кореша, правильно? Так же происходит? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это если какая-то серьезная… С.ДОРЕНКО: Но рубиться надо реально. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А если просто хочется подраться, по пьяни, то никто никуда не подъезжает. С.ДОРЕНКО: Откуда же берется 100 человек? Они же наверняка мобилизуются каким-то образом. Сколько бойцов вы можете вывести через 2 часа, Лимузин? Вот через два часа махаловка, сколько вы выведете? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наверное, да, если говорить о 100 людях, то, наверное… С.ДОРЕНКО: Вы конкретно сколько выведете человек за два часа? Мне просто интересно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас, наверное, никого, в данный момент времени. А.ОНОШКО: На работе, да? Ха-ха-ха-ха! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Дети болеют у кого-то, как выведешь? Ну, конечно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: … можно было бы подтянуть достаточно быстро. А.ОНОШКО: В магазин строительный вечером надо ехать. С.ДОРЕНКО: Товарищи, каждый из вас… А.ОНОШКО: Подумайте, сколько человек вы можете вывести. С.ДОРЕНКО: Не сколько у него миллионов долларов, а сколько он бойцов с арматурой может вывести через два часа. Вот сколько вы можете бойцов с арматурой через два часа вывести на улицу? Вот и все. А.ОНОШКО: Сейчас опрос. Одного-двух? С.ДОРЕНКО: Сколько вы можете вывести бойцов через два часа на улицу? Сколько? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня друг говорит, что он готовит 4 патрона. Когда эти товарищи будут убивать его семью, он убьет жену и детей, чтобы они не мучились. С.ДОРЕНКО: О, господи! Какой-то у вас грустный друг. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он мне написал. Я вам отправлял. По поводу второго переулка. Недавно. И самое, знаете, что удивительное. У вас в гостях был товарищ ихний министр, он так все красиво поет. С.ДОРЕНКО: А! Я вспомнил. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он лапшу вешает. У меня такое чувство, что я живу в каком-то другом государстве. С.ДОРЕНКО: Ну, ладно. Но сколько вы бойцов выведете? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да никого. Я сейчас оформляю на травмат разрешение, буду с собой возить. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это будет мой последний бой. С.ДОРЕНКО: Держитесь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, серьезно. С.ДОРЕНКО: Встанем спиной к спине. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да не станем. Уже все, некому становиться. Друзей нет. Сейчас что? С.ДОРЕНКО: Атомизация. Слово «атомизация». Вы неправильное слово нашли. Слово — атомизация. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Сколько бойцов вы выведете? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Двоих-троих выведу, думаю. С.ДОРЕНКО: Если махаловка на 100 человек, маловато это будет. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там, к сожалению, новость появилась, что погиб этот парень, который… С.ДОРЕНКО: Единственный, который обратился за помощью. А.ОНОШКО: А вы знаете, что за драка была? С.ДОРЕНКО: А что за драка была? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, к сожалению, не знаю. Хотел поделиться новостью. Наш любимый с вами, Сергей, Университет дружбы народов, сам его закончил. С.ДОРЕНКО: А там что? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как-то ночевал в общежитии, и под окнами происходила стычка между группой кавказцев и афроамериканцев, так уважительно скажем. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так они друг друга не месили, они один на один вышли. Подъехала полиция, тогда еще милиция по-моему. И боялась подойти даже туда, они стояли в сторонке, смотрели, как это все происходит. С.ДОРЕНКО: Круто. Круто. Круто. Спасибо. ПЕСНЯ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Пятница, 15 февраля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: 66,67 доллар. Вы помните, как мы упали на фигуру. И еще подупали. Продолжаем подупадывать. 75,28. Вчера 66,43 было, не помнишь? Позавчера, я помню, 65,85. Вчера по-моему 66,43, где-то так. А сейчас 66,68. 75,27. Нефтица вчера была вначале 64, а сейчас уже к 65 подходит, 64,84. И главная пара 1,1289. Вернулась на позавчера. Позавчера она у нас была 1,1285, как ты помнишь. А вчера доллар был посильнее, типа как 1,1239. Сейчас, пожалуйста, 1,1289. Надеюсь, не пойдет уж прямо совсем пойти туда, не пойдет, нет. А.ОНОШКО: Да, наверное. С.ДОРЕНКО: На 1,05 не пойдет. То есть туда, к паритету, не пойдет. Здесь хорошее место, пусть здесь стоит. А? А.ОНОШКО: Мы, закусив губу, ждем все-таки какие санкции. С.ДОРЕНКО: В смысле, да, ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Как точно вы выразились. С.ДОРЕНКО: Мы, товарищи, стоим и вспоминаем, когда нам прошлый раз дали по яйцам, было ощущение такое, помутнение в мозге, опс, потеря сознания. И мы сейчас стоим, но втягивать не велено. А.ОНОШКО: Все такие: ничего страшного, ничего страшного. А Песков говорит: стоит готовиться к худшему. Я не стала это кидать… С.ДОРЕНКО: Мы помним, как в прошлый раз мутнело в глазах. Но втягивать не велено. Помнишь, мистер Бин во втором, когда ему бьют в монастыре? Втягивать не велено. И все. Мы стоим такие и думаем, да! С правой или с левой сейчас въедут? То есть какое-то предчувствие-то есть. А? Не подвела рядового Иванова солдатская смекалка. Кранты, смекнул рядовой Иванов. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: У меня дилеры сейчас звонят. Дилеры бесстыжие звонят. А.ОНОШКО: Мотоцикл вам продать хотят? С.ДОРЕНКО: Не знаю. Почему? А.ОНОШКО: Если дилеры. С.ДОРЕНКО: Можно про мотоциклы два слова? Я сейчас два нашел. Списался с «Гранмото», granmoto.ru. Все-таки я подумал, одно из двух, мать, мне нужно. Я нелепо смотрюсь на своей машине, в смысле на своем мотоцикле. Нелепо из-за того, что я толстый. В смысле, странновато. Кажется, что я на забор залез и сижу там. Но тогда мне надо типа 1200 «гуся», например, я говорю. Это значит 1200 «тигр», в моем случае, правильно? Но я думаю, что 1200 «тигр», если он ляжет, мне потом спину рвать. Я как-то лег в канаве, в колее на 800 «гусе»… Я рассказываю тебе, я ехал на 800 «гусе», там была канава, разрытая какими-то вездеходами, грузовиками. И он у меня там упал, в канаву. И мне надо было его поднимать. Со спины не получалось. Ты знаешь, когда ты поднимаешь тяжелый мотоцикл, ты обычно спиной к нему становишься и потом встаешь как бы, как со штангой. На ногах, ногами выталкиваешь. Поняла, чего я говорю? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Спиной к мотоциклу. И встаешь. А.ОНОШКО: Тонну? С.ДОРЕНКО: Нет. Какой тонну?! Восьмисотый «гусь» весил 226 кг. А.ОНОШКО: Но все равно это очень много. С.ДОРЕНКО: Потом заправили его, то, се, 230-240, все равно 240. Надо поднять. Он высокий по клиренсу и прочее, тяжеловато. Это ж тебе не RT поднимать. Хорошо. Я его вытаскиваю. Передом! Потому что мне в колею нельзя было залезть, чтобы спиной толкнуть, не получалось. Передом. У меня чего-то хрустнуло в организме. На фига мне нужно это, правильно? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я сейчас думаю про восьмисотого «гуся». Не «гуся», «тигра», про восьмисотого «тигра» думаю. Там хорошие трубы. Но звучит он все равно ужасно. Поэтому если … вынуть все, чтобы хотя бы этот ужасный звук был погромче, может быть попробовать, не знаю. Что ты спросила меня про мотоциклы, объясни. А.ОНОШКО: Вы сказали, что вам звонят дилеры. Я не поняла, о чем вы, и переспросила, какие дилеры вам звонят. С.ДОРЕНКО: «Он хороший. Не тяжелый. Я ездил на нем», — говорит Лимузин. Лимузин, все правильно, он хороший, пока его не надо поднимать из колеи, в грунте. Когда вы сядете в грунте в колею, упадете… Нет, я хочу спорить. А.ОНОШКО: А электрические мотоциклы бывают? Бесшумные? С.ДОРЕНКО: Нет, я хочу спорить с Лимузином. Лимузин, а еще я в Яхроме поехал на восьмисотых «гусях» в лес с одним мужиком. И мы залезли, там дорожка и все такое. Короче говоря, залезли на обочину. Не на обочину, там метров 5-7 до дороги. Хотели там срезать одно место, неважно. Я ему говорю… А я привык к своим «кавасакам», по 110 км машины, по 115. Понятно, да? Что я делаю, когда я сел в какую-то, в говны такие я сел? Я беру ее за «рога» и волоку по земле переднее колесо. Иногда, кстати говоря, прямо за колесо приходится браться. И ты волочишь ее. Волочишь, волочишь. Разворачиваешь на 180. Садишься, поехал. А.ОНОШКО: Да, понятно. С.ДОРЕНКО: Я попробовал восьмисотого «гуся» тащить за колесо — чего-то не тащится. Я попробовал его за «рога» тащить — чего-то не тащится. И мне парень, с которым я ездил, говорит: так не развернешь. Я говорю: а чего? Он говорит: ходом, только ходом. Ну, по дуге как бы, петлей. То есть я сижу в говнах, должен идти в еще большие говны по дуге, ходом, чтобы там окончательно, по колено стоя в говнах, с отчаянием сказать, что мне это не по зубам. О'кей. Зачем? Зачем вы ездите на тяжелых «гусях» на грунте? Вообще этого не надо. Надо иметь мотоцикл, который можно развернуть за переднее колесо. Когда вы сели полностью в грунте, вот тот, который вы можете развернуть за переднее колесо, если вы не Василиса… Как ее звали? Василиса Прекрасная. Кто там таскал эти все мотоциклы? Не Василиса Кожина, которая в двенадцатом году резала французов, а другая Василиса, которая богатырша русская. Но на самом деле украинская. Василиса Микулишна, украинская богатырша. А.ОНОШКО: Марьяна Наумова. С.ДОРЕНКО: Совершенно верно. С Василисой Микулишной они вдвоем таскали мотоциклы еще до новой эры. Смысл в том, что если вы можете его вытащить за переднее колесо и развернуть на 180, это ваш мот. Если вы не можете, хрипите, обливаетесь, сердцебиение, тахикардия и т.д., на хрена вы это устроили? Не надо этого делать. «XR650R?» Да. Это песня. И он 130 или 131 кг. И он таскается за переднее колесо. Делается вообще все. Да он и не сядет, если на хорошей резине. Да он вообще не сядет нигде. Да он просто рубится как зверь, да, это правда. 30-летие вывода войск сейчас празднуют. А.ОНОШКО: Да. Я бы так не вспомнила. С.ДОРЕНКО: Это преступное и все на свете. А.ОНОШКО: У нас же было долгое время, я еще помню в детстве вот это словосочетание «интернациональный долг», и как взрослые вокруг люди боялись, что их какого-то сына возьмут в армию и отправят в Афганистан. С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: Я прямо помню. Это была особая борьба с армией тогда за плоскостопие и т.д., энурез и прочие диагнозы, лишь бы не лишиться члена семьи. И потом долго клеймили это все, вроде того, что все отрицание. В девяностые годы что мы там делали, непонятно, зачем? А сейчас обратная совершенно… С.ДОРЕНКО: Министр культуры Владимир Мединский предложил ввести в школьную программу проект культурных нормативов для привлечения подростков к посещению выставок, музеев и концертов. «Нам нужно нашу геройскую историю вернуть в историю, культурный компонент» и так далее. Это Мединский. Кроме этого Харитонов, кандидат от коммунистов 2004 года, помнишь? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Боролся с Путиным. Харитонов, Шаманов, который ВДВ, который один из знаменитых военачальников второй чеченской, и все они докладывают, что надо бы как-то все это пересмотреть. А что именно пересмотреть? А что надо пересмотреть? Это же интересно. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А пересмотреть надо документы, принятые съездом народных депутатов СССР, о моральном и политическом осуждении ввода войск в Афганистан. То есть сейчас мы хотим пересмотреть документы, оценку… А.ОНОШКО: Историю. С.ДОРЕНКО: Вводили в семьдесят девятом, внимание. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Выводили в восемьдесят девятом. Оценку давали в восемьдесят девятом. А сейчас оценка другая. Стала другая оценка, что это хорошо было, что это был интернациональный долг. Вся канитель вот эта, которая семьдесят девятого года… А.ОНОШКО: По сути, пересмотр истории, да? В каком-то смысле. С.ДОРЕНКО: Как сказать? Перескок истории. А.ОНОШКО: То мы не допустим переписывания; то тут мы говорим: нет, нет, вот здесь мы сами ошиблись, надо пересмотреть. С.ДОРЕНКО: Четыре человека приняли решение о вводе войск в Афганистан. Были нарушены тогда все нормы. Не даже Политбюро. Политбюро не участвовало. Ввели войска в Афганистан решением четырех человек: Брежнев, Андропов, Громыко и кто-то еще четвертый. Понимаешь, да? То есть они собрались, надо оказать помощь товарищам. Смысл был в том, что мы быстро восстановим власть какую-то, быстро создадим некую жизнеспособную структуру… Да, четвертый Устинов. Спасибо большое, Игорь. Игорь написал мне: «Устинов». Быстренько пересмотрим Наджибуллу, который там все будет восстанавливать, это Наджибулла чудесный, и все будет хорошо. То есть мы зайдем и уйдем. Но не получилось то, что планировали эти четверо. Мы зависли там на 10 лет. А.ОНОШКО: Сколько человек погибло? С.ДОРЕНКО: Мы потеряли там 14 тысяч трупами. 280 по-моему тысяч ранеными, искалеченными. Еще сколько-то, 220 тысяч заболевших тропическими заболеваниями и т.д. «Нормы Конституции СССР были нарушены». Нормы Конституции СССР, плевать на них. Но и традиции были нарушены. Традиции. То есть это даже не Политбюро. Устинов, Громыко, Андропов и Брежнев, вчетвером ввели войска. Это даже не Политбюро. Вот надо сказать, что для тех времен это было необычно. Это сейчас вы скажете… Но тогда не был Брежнев органом власти. У нас сейчас президент орган власти. Но тогда этого не было. Орган власти был Политбюро. Негласный. Для Советского Союза. Орган власти был Политбюро. И Политбюро не было решения такого. Это был такой междусобойчик аккуратный. А.ОНОШКО: А мы расплачивались все. С.ДОРЕНКО: Я хочу проголосовать. Скажите, пожалуйста, с вашей точки зрения, оценка, которая была дана в 1989 году, конкретно говорит, что это было преступное решение. Я правильно понимаю? Сейчас я найду, если позволите, прямо точное указание. Недальновидное, ничем не оправданное решение. Сахаров сказал, преступное решение. Давай мы с тобой выберем для голосования, что это было преступное решение. А.ОНОШКО: Как мы голосуем, преступное, не преступное? С.ДОРЕНКО: Оценка 1989 года. Ее сейчас пытаются пересмотреть, отменить. Оценка 1989 года, решение о вводе войск в Афганистан в 1979 году было преступным решением. Это так, да, то есть вы согласны с оценкой 1989 года, — 134-21-35. Нет, это не было преступное решение — 134-21-36. Это было какое-то хорошее решение. А.ОНОШКО: Да. Привело нас к победе. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, здравствуйте. Полковник. С.ДОРЕНКО: Прошу вас, Полковник. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Восемьдесят второй — восемьдесят четвертый год, Афганистан. С.ДОРЕНКО: Вот так. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Советник по линии ХАДа. Я не буду обсуждать преступное это решение или не преступное. У меня немножко другой подход. Мне кажется, по крайне мере памяти тех людей, которые там погибли, они ведь гибли, как они считали, что они гибнут за правое дело. Или просто, это моя страна, я за нее воюю, да? А.ОНОШКО: Афганистан? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что? А.ОНОШКО: Страна, за которую воюешь, это Афганистан? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это СССР. Настя, простите, у меня вопрос вот какой. Почему те же американцы чествуют ветеранов Вьетнама, Афганистана и т.д.? А.ОНОШКО: Я вам отвечу, в «Симпсонах» тоже тема, они там бедствуют, эти ветераны Вьетнама, тоже от них отвернулось следующее поколение. С.ДОРЕНКО: Подождите. Я здесь за Полковника. Но у меня есть важное уточнение. Действительно их чествуют. Но войну не чествуют, вот в чем дело. Можно сказать так: это была преступная война, но солдаты — герои. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, кто на государственном уровне заявил так, например, в Штатах или во Франции, или в Великобритании? А.ОНОШКО: Что война была ошибочная? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что война, например, во Вьетнаме… Кто из государственных чиновников заявил о том, что преступная? Или принял государственное решение? С.ДОРЕНКО: Абсолютно точно это было сказано многократно всеми политиками во Франции относительно Алжира и т.д. Это было сказано всеми во Франции. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, государственное решение было принято по этому вопросу? А.ОНОШКО: В учебнике истории… С.ДОРЕНКО: В России да. В Советском Союзе… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В России. А во Франции или в Штатах? С.ДОРЕНКО: Во Франции точно было. Я только боюсь, что… В Штатах нет. Но во Франции да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот именно. С.ДОРЕНКО: Во Франции да, было. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Именно об этом я и хочу сказать. То есть может быть мы были неправы. Но, во-первых, идея… Тут же вопрос, война за деньги и война за идею — это немножечко разные войны. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть когда вы на территории, где расположены запасы нефти или еще чего-то, находите какую-то страну и решили ее слегка побомбить… Или когда там стратегическая какая-то, допустим, стратегическая точка, это одно, согласитесь. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вот когда вы идете и несете… Смотрите, мы в Афганистане строили школы, заводы. Даже космонавт был Ахад Моманд, да? Афганский. С.ДОРЕНКО: И чего? Но это же глухая степь развития. Где афганская космонавтика? А где российская космонавтика? А.ОНОШКО: А где наука афганская? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что мы оттуда ушли. Туда пришли другие, извините, там талибы. С.ДОРЕНКО: Все тупиковые ветви. Этот афганский космонавт тупиковая ветвь. Нет никакой афганской космонавтики, нет ее. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, понятно. С.ДОРЕНКО: Да и российской нет. Мы проигрываем. Они уже нашли двигатель, который заменит наш Р180, да, да, да. Мы все делаем тупиковые ветви. Мы идем в тупик каждый раз. Почему? Где Афганистан? Мы туда зашли, 10 лет воевали, клали людей, своих, чужих, и афганцев. Через 10 лет результат — позор. А сегодня? Такой же позор. То есть ничего не изменилось. Это тупиковая ветвь. А вы мне говорите: афганский космонавт. И чего? Афганистан стал космической державой? Нет. Россия перестает ею быть, космической державой. Россия на пути прекращения. Мы уже там 2 процента пусков осуществляем, которые все равно мы позоримся. У нас там ракету берут, везут в Куру… Как называется? Французская Гвиана, где у них космодром. И она там облажалась. Вот сейчас недавно опять, брак. Наши здесь пытаются пульнуть с Байконура. Брак. Не летит, брак. И чего? Где развитие, я пытаюсь понять. Каждый раз это ошибка. Мы бились за Советский Союз, а Советский Союз сейчас где? Вот мы бились и чего? И Советский Союз где в результате? А.ОНОШКО: Вот это положение, что мы строили что-то, кстати, дома там пятиэтажки афганские, буквально пару недель назад «АиФ» публиковал, такое унылое зрелище, но это ладно. Я помню вот этот тезис, когда развалился Советский Союз, и первыми… С.ДОРЕНКО: Я голосование закрою. 68 на 32. 68 процентов — это было позорное решение, позорная война. Но не относится к солдатам, внимание. Солдаты выполняют приказы, мужественные мужчины. 68 — неправильная война, позорная. 32 — все правильно. А.ОНОШКО: Про Прибалтику говорили, что мы им там все построили, а они от нас хотят уйти, и в чем-то нас обвиняют. Я помню этот тезис. Но я, правда, не знаю, что там Прибалтика отвечала внутри своего внутреннего дискурса. Кажется сомнительным, если нам неблагодарны, кто-то не просил… С.ДОРЕНКО: Дайте мне результат. Вот мы все отстроили Прибалтике, они послали нас куда подальше и нас ненавидят. Мы все отстроили полякам когда-то, они нас ненавидят. Мы все отстроили, 10 тысяч клали жизни русских ребят в Афганистане, они нас ненавидят. Ребят, давайте просто перечислим наши победы. Мы всё всем отстроили, мы отстроили, отстроили, отстроили… И дальше что? А.ОНОШКО: Социализм привезли везде свой любимый. С.ДОРЕНКО: Нас ненавидят. В Венгрии мы защитили в 1956-м социализм, как вы знаете, он там пошатнулся. Нас ненавидят. Список успехов бесконечен. Я могу писать список успехов, и он все время будет, все триумфально. А.ОНОШКО: Может в Сирии получится что-то? С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Владислав меня зовут. В 1986 году после учебки просился в Афган два раза, и потом из части. Но, слава богу, не отправили. Я не считаю войну позорной. Она была ненужной, она была глупой, нельзя было вводить войска. Но войска-то воевали достойно. С.ДОРЕНКО: Войска достойно. А.ОНОШКО: Про войска мы не говорим. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да никакого позора не было. Где мы позорно выглядели? С.ДОРЕНКО: Но результат какой? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Результат у многих стран такой, которые по-глупому ввязались в войну. С.ДОРЕНКО: Вы хотите, например, отвоевать у соседа по даче территорию. Начинаете с ним драться. Вы мужественный человек, трезвый, хороший, умный и все, но дело позорное. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы не собирались отвоевывать Афганистан. Вообще надо было им помогать оружием, хлебом, чем угодно. Но когда внутри, вот Наджибулла дрался со своими соратниками. Зачем мы туда полезли? Это внутренняя свара была. Там не было единой власти даже. С.ДОРЕНКО: И до сих пор нет. И космонавтики нет. А мы катали афганца в космос зачем-то. Для чего? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, это была ошибка, это было преступление. Но позором… С.ДОРЕНКО: Уголек, Ветерок, Лейка, Стрелка, Лайка, Белка и афганец, и еще кто-то. Куда? Зачем это делать? Но это же дешевая пропаганда. Почему нельзя было Уголька с Ветерком снова? А я тебе скажу, их сожгли потому что. Уголька с Ветерком сожгли, ты знаешь? А.ОНОШКО: В смысле, когда проходили слои атмосферы они сгорели? С.ДОРЕНКО: Да, они сгорели. И никто не предусмотрел, что они вернутся. Они должны были сгореть. Представь себе глаза Уголька, когда он смотрит на Ветерка и говорит: ребята, нас предали. Эти советские, русские. Ну, они нас сжигают. А.ОНОШКО: Американцы бы так никогда… С.ДОРЕНКО: Белка со Стрелкой, они вернулись. А Уголек с Ветерком, два кобелька, сгорели к чертовой матери. И так и было предусмотрено. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я сначала с вопроса начну. А в Сирии мы сейчас, это преступное решение? С.ДОРЕНКО: Вчера очень смешная была новость о том, что город Идлиб целиком и полностью отошел под контроль террористов. Ха-ха-ха-ха! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наши действия там преступны или нет? С.ДОРЕНКО: Не знаю. Не думаю. Нет. А.ОНОШКО: Но гибнут люди. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Не думаю, нет». А чем Афганистан отличается от Сирии принципиально? Вы поймите правильно. Есть геополитика… С.ДОРЕНКО: Количеством смертей. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас многие либералы говорят: не надо никуда соваться. С.ДОРЕНКО: Количеством смертей. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не надо никуда соваться. Нужно сидеть у себя. Смертей гораздо меньше, чем в Чечне. С.ДОРЕНКО: Русских Ванек бросать на дзоты, на пулеметы — это преступление. А аккуратно с неба действовать, как Шойгу, это нормально. Чего? Но вчера проконстатировали, что Идлиб в результате наших миротворческих всех этих полностью ушел под контроль террористов. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 37 минут. Пятница, 15 февраля. Мы продолжаем программу «Подъем» на «Говорит Москва» с Анастасией Оношко. А.ОНОШКО: И Сергеем Доренко. С.ДОРЕНКО: Я тебе хотел сказать, что у нас есть для вторжения в любую страну прекрасный повод, товарищи. Для вторжения в любую страну абсолютно… А.ОНОШКО: Нас, правда, немножко уже опередили... Неважно. С.ДОРЕНКО: Вот в том-то и дело. Как ты не понимаешь, это новая плоскость. Нам не перебили. Нам подтвердили то, что мы уже думали об этом. Внимание, сейчас сосредоточьтесь. Американцы вызвались очистить 90% поверхности земли от пластика. От пластика! Это одна из ключевых экологических проблем, которые губят планету на протяжении последних 70 лет. Сегодня не только на свалках, но и в океане, на лесных территориях и в крупных городах всего мира скопилось около 5 миллиардов пластиковых отходов. Что значит «5 миллиардов» мы не понимаем. Штук? Чего? Которые будут разлагаться естественным путем какие-то жалкие 300 лет. 300 лет, но мы подбрасываем все время новые. Сейчас майевки начнутся, опять загадят весь лес. А.ОНОШКО: Некоторые тысячу разлагаются. Я сейчас посмотрела. С.ДОРЕНКО: В среднем! 300 лет. Исследователи из американского университета Пердью предложили технологию, способную превратить токсичный пластик в бензиновое и дизельное топливо. Что будут делать? Будут не сжигать полимеры пропилена, а растворять. Нет, сначала сжигать, потом растворять в воде при температуре до 500 градусов Цельсия под давлением в 2300 раз выше, чем над уровнем моря. Процесс длится в течение часа, после чего химики получают топливо, октановое число в котором соответствует стандартам качества автомобилей и спецтехники. Мы теперь с американцами можем, могли бы соревноваться, вторгаясь в любые страны с целью очистки территории от пластика. А.ОНОШКО: Да. И в любые. С.ДОРЕНКО: В любые абсолютно. А.ОНОШКО: Сотрудничать со всеми абсолютно. С.ДОРЕНКО: Во Францию можно вторгаться. А.ОНОШКО: Во Францию особенно хочется. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Поругать их хоть раз на их территории. С.ДОРЕНКО: Поругать, конечно. А.ОНОШКО: С укором смотреть, поднимая голову от земли, да. С.ДОРЕНКО: Нет, вежливые люди такие: «Посмотри, пожалуйста, вот ты сейчас бросил пакет. Ты головой подумал? Чем ты подумал? Ты сейчас бросил из-под сока… Пропитан пакетик пластиком. Вот совесть есть у тебя или нет?» И всем. А.ОНОШКО: На всех языках мира. С.ДОРЕНКО: На всех языках мира. Институт военных переводчиков будет задействован просто на полную. Правильно? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Входит дивизия, и собираем пакеты. А.ОНОШКО: И делаем бензин из них. С.ДОРЕНКО: Делаем бензин, но укоряем непрерывно, говорим: товарищи, как вам не стыдно? А.ОНОШКО: Конечно. Сами-то они не могут. С.ДОРЕНКО: Укорять? А.ОНОШКО: Нет. Собрать! С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: А еще Пакистан, Афганистан… С.ДОРЕНКО: Можно опять входить в Афганистан. Конечно! А.ОНОШКО: Там вообще и очень много мусора. С.ДОРЕНКО: А когда ты прилетаешь в Хургаду (я давно не прилетал) и едешь в Сафгу, из Хургады в Сафагу на такси… А.ОНОШКО: По встречной, да, они все время там ездят. С.ДОРЕНКО: Стараются, да, да, да. Зависит от того, сколько ты платишь. Если ты платишь 200 фунтов… А.ОНОШКО: Он считает, что надо как можно быстрее, с нарушениями ехать, да? С.ДОРЕНКО: Да, да, да. А если ты платишь как нормальный человек 90 фунтов, соответственно, он едет аккуратно. Неважно. Там просто, когда ты едешь из Хургады в Сафагу, через пустыню несутся пакеты в огромном количестве. А.ОНОШКО: Да? С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Канистры какие-то из-под жидкостей каких-то. А.ОНОШКО: То есть там можно и отдыхать, и мусор собирать. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Скучно все время, all inclusive. Я была там, в Хургаде как раз. С.ДОРЕНКО: В Хургаде? Куда ты ездила? А.ОНОШКО: Страшное место. Я ездила в 2007 году. С.ДОРЕНКО: В Эль-Гуну? А.ОНОШКО: Desert Rose назывался отель. Нам дали пятизвездочный вместо четырехзвездочного. С.ДОРЕНКО: Прямо в Хургаде? А.ОНОШКО: Не знаю. Наверное. Но это, я так понимаю, искусственное все. Эта Хургада, она состоит из отелей и обслуживающих каких-то кварталов. С.ДОРЕНКО: Прямо в Хургаде купаться дурной тон, мне кажется, надо доехать до Сафаги хотя бы. А.ОНОШКО: Мне было настолько все равно, Сергей. Мне просто было диковинно, что там солнышко светит, все время тепло. Мне было совершенно все равно. И там кормили… Я заметила только на третий день. Сначала мне бросилось в глаза разнообразие шведского этого стола, который там не убирают. Потом я поняла, что они завтрак готовят из остатков ужина. Частично. То есть вчера были макароны, например, а сегодня я их встречаю в салате. Я понимаю, что это те же самые макароны, которые не доели. Неважно. Все равно там было хорошо. Но скучновато. Ты там время от времени покупаешься… А тут можно мусор собирать и везти куда-то. И еще повязочку специальную себе на руку, раз, и ты куда хочешь можешь идти. Программа «Ревизорро», перчатки одеваешь и идешь все проверять, нет ли там у них мусора лишнего пластикового. Песочек копать. С.ДОРЕНКО: Ты женщина искушенная, а на поверку, конечно, ты абсолютное дитя. Ты не погрузилась в разврат и потребление материальных ценностей по-настоящему, с головой. А.ОНОШКО: А как это можно сделать? С.ДОРЕНКО: Из океана разврата ты чайной ложечкой… А.ОНОШКО: Отель получше что? Какой там разврат может быть? Или может быть магазины…? Там эти магазины, кстати… С.ДОРЕНКО: Когда ты приезжаешь на север, в Эль-Гуну, еще раз, там есть виллы. В том числе русских людей. Виллы. Причем виллы, виллы, это настоящие большие виллы. А.ОНОШКО: Я хорошо себе это представляю. С.ДОРЕНКО: Это раз. И там… Ну, уж точно Хургада — это грязное вонючее местечко, ужасное, где даже не искупаешься. Когда ты приезжаешь в Сафагу или Кемпинский Сома Бэй, или Sheraton Soma Bay. Но Sheraton мне не нравится, там коридоры, коридоры. Неважно. Ты туда приезжаешь, и там прекрасная стена, у которой можно с маской, например, если ты серфингистка. Это все несравнимо с Хургадой. Извини, я не хочу тебя обидеть. А.ОНОШКО: Да мне все равно, Сергей. Вы не понимаете, что на меня не произведет впечатление. Мне все равно абсолютно. С.ДОРЕНКО: Ты стоишь с чайной ложкой у океана разврата и чувственного мира, наслаждения, иногда похихикивая, черпаешь оттуда чайную ложку, пробуешь и говоришь: ну все я познала. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Дорогая моя, я призываю тебя… Ты богатая женщина, тебе давно пора перейти на иной способ потребления. А.ОНОШКО: Остепениться, да. С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Зайди в разврат с головой. Погрузись в него. Сделайся по-настоящему пресыщенной такой, омерзительной и т.д. А.ОНОШКО: Сергей, я как идущий… С.ДОРЕНКО: Ты похожа на восьмиклассницу, которая хихикает у женского туалета в школе. Чего она хихикает? А.ОНОШКО: Вы не понимаете. Я как идущий к реке. Я вам потом покажу. Но кто знает, тот знает. С.ДОРЕНКО: Это непристойность? А.ОНОШКО: Мем в интернете, видео. Там есть нецензурная вроде бы лексика. Нельзя, нельзя, на радио нельзя. С.ДОРЕНКО: Она нам надкусила и выкинула. Молодец. Сеть «Тануки» опять оскандалилась. Сейчас хорошо тебе скажу про сеть «Тануки». Они идут от скандала к скандалу. А.ОНОШКО: Это хороший путь. С.ДОРЕНКО: В сентябре или октябре прошлого года дивный хозяин этой сети заявил, что он ненавидит, не любит, каким-то образом негативно высказался о детях. Он сказал, что когда люди приходят с детьми, ему это адски не нравится. А.ОНОШКО: Да, да, да. С.ДОРЕНКО: Потому что он не любит детей, клиентов детей, чтобы клиенты приходили с детьми и т.д. Мы, кстати говоря, отказались от того, чтобы заказывать у них пищу из чувства протеста. А.ОНОШКО: Да. Тем более дети заставляют родителей покупать много лишнего. С.ДОРЕНКО: Дети заставляют родителей покупать чертовы эти ролы. Я бы сроду все это не ел бы. Зачем? Так нет же, «Тануки» их ненавидит, презирает или какое-то было другое слово с негативным оттенком. Теперь они совершили выходку против больной молодой женщины. А.ОНОШКО: Как? С.ДОРЕНКО: Сеть «Тануки» сделала рекламу со сравнением двух девушек с разной фигурой. Удалила ее из-за критики через 3 часа. Они сказали, что после похода в «Го-го Пиццу» ты становишься толстой, и дали фотографию больной обменом веществ (заболеванием обмена веществ) девушки. Ты видала или нет? А.ОНОШКО: Фотографию нет, не видела. С.ДОРЕНКО: Посмотри, пожалуйста. А.ОНОШКО: Реклама «Тануки»? С.ДОРЕНКО: Уже бывшая реклама. Ты видишь? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А после похода в «Тануки» она вся такая, фигуристая. А.ОНОШКО: Да. Не в духе времени. С.ДОРЕНКО: Надо сказать, что после похода в «Тануки» у нее гель обнаружился в сиськах, а все остальное худенькое. Гель проник в сиськи. Откуда гель проник в сиськи, можно спросить? Это из ролов, из суши или из чего? Она ела пластмассовые трубочки ваши. Почему у нее сиськи с гелем? Можно объяснить? По крайней мере до того, как она ходила в «Тануки», она была толстая, но, извините, натуральная. А теперь она сделалась ненатуральная. «Мы признаем, что перегнули палку. Хотелось быть провокационными, но чувство меры покинуло нас», — заявляет сеть ресторанов «Тануки», — Особенно хотим подчеркнуть, что мы не знали о болезни Уитни Тор, — которую они поместили, толстуху, — и ни в коем случае не хотели…» Силикон. Это не гель. Силикон! В сиськах силикон, мне пишут. Очень правильно. Спасибо огромное. Полные силикона сиськи после похода в «Тануки» образовались у женщины. Отчего, не знаю. Что она там ела? Неважно. Чем там кормят? «Не хотели задеть людей с проблемами со здоровьем». «Тануки», вы задели! Вы снова обосрались. Вы оборсалИсь или обосрАлись, как ударение правильно? Вы обосрались, товарищи. Также как с заявлением вашего хозяина, также точно, который не любит детей. А.ОНОШКО: Если они хотят провокаций, то пусть делают рекламу про Курилы. Это будет прекрасный, мне кажется, ход. С.ДОРЕНКО: Все, хватит. Поехали дальше. Давай к калужскому губернатору, а то мы не успеем, 10:48. У нас есть калужский губернатор. Он сказал, Артамонов, в ходе дискуссии на Российском инвестиционном форуме в Сочи… Они там не приходят в сознание, как мне кажется. Он сказал: «Первого ребенка любая здравомыслящая женщина старается родить и так, без наших помыканий. В любых условиях она будет стараться родить себе ребенка — это физиология так ее к этому зовет». А.ОНОШКО: Вот они, бабы. А что у мужчин? Он не сказал? Они просто стараются оттянуть этот момент? С.ДОРЕНКО: Какой? А.ОНОШКО: И тут у баб меньше аргументов, когда им меньше денег дают, они спрашивают: дорогой… С.ДОРЕНКО: Артамонов что излагает? Дай я дочитаю. «Первого ребенка любая здравомыслящая женщина старается родить и так, без наших помыканий. В любых условиях она будет стараться родить себе ребенка — это физиология так ее к этому зовет». «Мы должны простимулировать рождение третьего ребенка — это единственный выход в нынешних условиях подтянуть демографию». Платить за третьего. Нет, что бабы хотят каким-то образом… Они ходят все время в задумчивости и думают, для чего же мне матка, для чего же мне матка? Надо хоть раз как-то… Понимаешь, в чем дело, допустим, ты делаешь все правой рукой, а думаешь, для чего же мне левая? И ты думаешь, ну, хоть раз чего-нибудь возьму, печенюшку левой, например, телефон левой. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Так и женщина, она ходит и думает, матка, матка, матка, зачем? Черт его знает, может попробовать? Ей как бы из любопытства, да? А.ОНОШКО: И мужчина то же самое, иногда думает, зачем мне эта штучка между ног? С.ДОРЕНКО: Эта штучка, чтобы прогуляться к раковине, спокойно! Спустил и пошел. Не волнуйся, у мужчин нет таких задач, как у вас. Вам надо опробовать матку по полной программе. А это — прогулялся до раковины и опробовал, все, можно забыть об этом. А.ОНОШКО: Любой здравомыслящий, да, мужчина. С.ДОРЕНКО: Любой здравомыслящий мужчина, в том числе губернатор Артамонов, спокойно может пройти и прогуляться до раковины. А.ОНОШКО: У тетеньки ничего не получится без дяденьки, знаете? С.ДОРЕНКО: А у дяденьки легко получится. А.ОНОШКО: В смысле, есть, конечно, банки специальные. С.ДОРЕНКО: А у дяденьки легко получится. А.ОНОШКО: Родить ребеночка без тетеньки тоже не получится. С.ДОРЕНКО: На фиг ребеночек дяденьке, объясни. А.ОНОШКО: Это же наша общая задача с Артамоновым, родить как можно больше ребеночков. В Калужской области. С.ДОРЕНКО: Подожди. Но мысль начинает мне нравиться. То есть он имеет в виду, первого ты, дура, сама рожаешь. А.ОНОШКО: А второго? С.ДОРЕНКО: А второго ты рожаешь, уже глядя на лыжню, на финиш. Ты уже видишь финиш, и там, на финише, тебе дают, не знаю, 100 тысяч долларов. Внимание. Ты первого рожаешь просто потому что ты дура и сама хочешь, считает Артамонов. Правильно? Или умная, наоборот, неважно. Тебя к этому зовет физиология. А.ОНОШКО: Да. Часики тикают все время в голове. С.ДОРЕНКО: Мама спрашивает: когда же внуки? А.ОНОШКО: Ну, да. С.ДОРЕНКО: А дальше, второй, он такой, проходной, но надо фиксануть, это как зафиксироваться на точке в игре, ты должна сделать крюк на второго. И дальше уже идешь на финиш к третьему. И там 100 тысяч. На тебе 100 тысяч долларов. А.ОНОШКО: А он что, 100 тысяч предлагает долларов раздавать за третьего ребенка? С.ДОРЕНКО: Я думаю, да, надо так, давать 100 тысяч долларов, чтобы она, наконец, могла прогнать постылого мужа, неопрятного, вонючего, родив третьего. Три родила — все, молодец. А.ОНОШКО: Но нам же и трех недостаточно, чтобы выровняться по демографии? С.ДОРЕНКО: Достаточно. При нынешней младенческой смертности нам достаточно трех. Я тебе скажу, сколько было достаточно. Некоторое время назад, в девяностые, нужно было 2,25 родить. Понимаешь, о чем речь, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Нет, 2,33. Потом 2,25. Сейчас, по-моему, 2,15. То есть надо родить чуть более двух. Условно говоря, достаточно, чтобы… А.ОНОШКО: Это чтобы на месте стоять. А в наших краях надо бежать, а не просто идти, чтобы увеличение было какое-то. С.ДОРЕНКО: Пусть каждая третья родит трех. Две по два, а третья трех. И тогда воспроизводство будет нормальное. Потому что нужно 2,15, а будет 2,33. Нет, нет, нормально. Артамонов правильно говорит, не надо их награждать за первого ребенка, пусть они наоборот — платят за первого ребенка. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Родила первого — отнеси Артамонову… А это как накопления. 10 тысяч долларов отдай Артамонову за первого, 5 тысяч за второго, а за третьего он тебе 100 тысяч. Чего? Справедливо. А? А.ОНОШКО: Очень сложно. С.ДОРЕНКО: Почему? Ты же шла к призу. Здравствуйте. А.ОНОШКО: Его заявление перекликается… С.ДОРЕНКО: Ты хотела 100 тысяч? На! Но сначала отдай 10. Здравствуйте. Это как в жульничестве с бабкой. Помнишь? Искали, чтобы получить 50 тысяч рублей, надо перечислить 15 млн. А.ОНОШКО: Я такого не знаю жульничества. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Это было на прошлой неделе. Бабке позвонили и сказали, что ее обманули, нужна справедливость. Картина называлась «икона». Икона за 50 тысяч рублей. Ей сказали: вас обманули. Там не такой свет, а такой, и он стоит в два раза дешевле, вас обманули. Мы должны провести… Из нее всего вытащили 40 с лишним миллионов. А.ОНОШКО: Какая хорошая бабка. С.ДОРЕНКО: Последний платеж был за золотой сертификат против любого обмана 15 млн рублей. Она заплатила 15 млн рублей. Это был сертификат золотой от любого обмана. Навсегда, на всю жизнь. И она заплатила. Действительно же на всю жизнь. А? 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Ростислав. Я думаю, что Артамонов гениально понимает, радости калужского материнства бесплатные. Поэтому он правильно предлагает на первого ребенка пособие не давать, лучше отдать Мадуро или Лукашенко. С.ДОРЕНКО: Мне кажется, вот именно что она должна за первого платить. Он же правильно говорит, это же ее интерес, пусть платит тогда. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо разобраться с оттоком населения из Калужской области. Я думаю, от него бегут, от его демагогии. С.ДОРЕНКО: Нет! У него же там Volkswagen, подождите. У него есть рабочие места. Как раз к нему бегут, если я правильно информирован. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Краснинский район Смоленской области, вы же знаете. Там при Брежневе почти миллион жил, сейчас 800 тысяч. То есть 200 тысяч за 30-40 лет сбежало. С.ДОРЕНКО: Это правда. Так там делать нечего. Там Рославль, атомная станция. А чего там делать еще? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Болото, осока всюду и все. Ничего там нет. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Я думаю, в условиях нашей жизни это было бы вообще замечательно. Но навряд ли это выполнимо, конечно. С.ДОРЕНКО: Скворцова заявила, что Минздрав РФ готов ввести предложения по увеличению возраста продажи алкоголя. «У нас все готово». А.ОНОШКО: Но не сказала, какого. С.ДОРЕНКО: До 21. Но это же мы помним очень хорошо. Вы помните новости прошлого года еще, о том, что должен быть повышен возраст продажи алкоголя с 18 до 21 года, если я правильно информирован и правильно припоминаю. Этот разговор заглох, но заглох таким образом, что работа какая-то продолжалась. И эта работа привела к тому, что Скворцова только что сделала заявление: «У нас все готово. Мы готовы внести предложения по увеличению возраста продажи алкоголя». 21 год. И правильно. А.ОНОШКО: Да, конечно. С.ДОРЕНКО: Мы сможем из-под полы молодым тогда продавать с тобой. А.ОНОШКО: Прямо дома? С.ДОРЕНКО: Мы когда состаримся, сделаем такой бизнес. Будем покупать, не знаю, что-нибудь хорошее… А.ОНОШКО: И перепродавать. С.ДОРЕНКО: 18-летним продавать. Хороший бизнес, я тебе серьезно говорю. А.ОНОШКО: Не знаю. Сигареты тоже, да? Но можно и помладше, мне кажется, продавать. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха! Помладше не надо. 18. А.ОНОШКО: Пусть, кто хочет, приходит покупать, это их же решение. С.ДОРЕНКО: Нет, нет. Мы должны быть праведные и очень моральные. А.ОНОШКО: Бороды надо отрастить тогда и стать сумрачными. С.ДОРЕНКО: Нам? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Тебе? А.ОНОШКО: И мне тоже, конечно. С.ДОРЕНКО: У тебя не получится. С 21 года. Скворцова заявила: у нас все готово. Она ждет отмашки или что? Медведев скажет: вперед, с богом. А.ОНОШКО: Все, выпускные испорчены в этом году. Они успеют, я знаю, очень быстро такие законодательные инициативы, за три дня и все. С.ДОРЕНКО: Я был и остаюсь последовательным сторонником раннего начала. Чтобы отвратиться от греха. Нужно грешить сразу. Я впервые напился спирта в 11 лет. А.ОНОШКО: О, господи! С.ДОРЕНКО: Мне было 11 лет. И я в 11 лет бросил спиртное, не употребляю больше. Не считая шампанского. Ну, может быть иногда текилу или ром. Нет, спиртное никогда не употребляю, нет. В 11 лет я украл спирт из канистры. Я размешал его с вареньем. Мне казалось, что если с вареньем, то оно будет не горькое. Надо сказать, что это все потеплело, сделалось теплым размешанным в спирте вареньем. Я выпил это. Пошел проблевался. И сказал, что пора завязывать. Ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Вы были один? С.ДОРЕНКО: Я был один. А.ОНОШКО: Сам с собой. Понятно. С.ДОРЕНКО: Я сказал, что пора завязывать. Таким образом, я бросил пить в 11 лет. Мне кажется, что если бы меня до 21 выхаживали на витаминах, на фруктах, на превосходных цыплятах табака и только в 21 налили первую рюмку, то я бы не бросил. А.ОНОШКО: Правильно. С.ДОРЕНКО: А так я бросил. Так что лучше, бросить или не бросить? Я не знаю. Здесь у меня нет ответа. Мы пойдем и проживем ее, эту пятницу, 15 февраля.