Выставка-воспоминание Юрия Роста "Люди" - Георгий Данелия, Алиса Фрейндлих и три свинарки с Орловщины
1 февраля 2019 года журналисту, фотографу, писателю и актеру Юрию Росту исполнилось 80 лет. Юрий Михайлович еще и опытный воздухоплаватель, так что не удивительно, что к его 80-летию у "Москвы-Сити" был запущен воздушный шар с его именем. Фотография монгольфьера есть и на выставке "Люди". Кроме воздушного шара на белоснежных стенах стеклянного "Манежа" расположились черно-белые снимки людей. Это не портреты, это именно "Люди" со своей историей, запечатлённой Ростом-журналистом, с характером, пойманным на пленку Ростом-фотографом, и судьбой, уже выгравированной на координатах времени. Глаз цепляется за огромную фотографию девочки лет пяти. "Зуб болит" – так называется история про совсем не детскую боль. "Тише, дети. Не о вас речь. Подрастете, все начнете понимать и станете такими же, как ваши родители, – честными, гордыми, терпимыми, принимающими чужую боль как свою, свободными и добрыми людьми". Рост обладает потрясающей способностью останавливать время. Но только делает он это совершенно не плоско – это не фотография и не портрет – это временной куб, пласт времени, аккуратно вырезанный и помещенный под стекло. И таких временных кубов много на выставке. У девочки болит зуб, а вокруг нее "молча прицеливаются или безмолвно бомбят". Люди убивают друг друга, и делают процесс убийства все более комфортным – "лазерные прицелы, подствольные гранатометы, всепогодные вертолёты, игольчатые и шариковые бомбы". Это ведь тоже люди… И те, кто бомбят, и те, кого бомбят. И девочка тоже человек. "Но девочка не понимает проблем взрослых людей, не видит, что они заняты важным делом. У нее своя боль. Не в высоком смысле, а просто болит зуб. И она от этого страдает. И нам нечем оправдаться перед крохотной горянкой – ни дороговизной горючего для вертолета, ни убожеством дорог, ни войной, и отсутствием врачей и лекарств. Нечем. Ей больно". Фото: пресс-служба МВО "Манеж" Маленькая девочка с больным зубом лишь одна из "Людей" Роста. Рядом с ней Даниил Гранин, советский писатель и сценарист, рассказывающий о собственной смерти и об ангеле-хранителе, о войне, о том, как уцелел на ней. Людмила Алексеева, спасавшая отечество всю свою жизнь, простой рядовой войны Алексей Богданов, он тоже из "Людей" Роста. "Что помнит Богданов про первую зиму войны? Что баню обещали топить, да не вытопили, а с передовой не уйти, ("некому менять нас"), что замерзали затворы из тепла вынесенных винтовок ("ну так мы оправлялись на затворы и стреляли по врагу"), что ранило его, и в другой раз ранило, и снова он вернулся на передовую ("не улежишь-то"), и что воевал он на Севере эту зиму и еще одну". "Люди" Юрия Роста – не элитарное человечество, не люди хорошие, не люди отличившиеся, не люди знаменитые. Люди Роста – люди настоящие. Девочка лет пяти с больным зубом, рядовой войны Алексей Богданов, три свинарки с Орловщины – Фрося, Люба и Нина – тоже настоящие. Фото: пресс-служба МВО "Манеж" Фотографии Роста не расположены в какой-либо последовательности, хронологической или художественной. Как пишет он в постскриптуме к вступлению – "фотографии, подчиняясь законам экспозиции, расположены не в той последовательности, которую я наблюдал на стене дебаркадера". Упоминание о законах экспозиции – все-таки кокетство со стороны Юрия Михайловича. Ведь не просто так он разместил рядом Алису Фрейндлих в отражении зеркал гримерки и собственную маму в коммуналке, советского и литовского режиссера Римаса Туминаса и деда Семена, не верившего в русалок, но верившего в шаловливого "байничка". Для Роста не важно, кто этот человек, ему важно, что он из настоящих "Людей". Висит черно-белый снимок Георгия Данелии, о котором Рост пишет: "Данелия не похож на своих героев. Он тих т замкнут. Уединение, собственный выбор. Одиночество – выбор обстоятельств. Он большей частью сидит дома, читает книги, сочиняет музыку, рисует и придумывает сюжеты для сценариев, которые с легкостью сам же отвергает". Тема одиночества прослеживается на многих фотография Юрия Михайловича. Фото: пресс-служба МВО "Манеж" Во вступлении к выставке, объясняя концепцию "Людей", он пишет про своего друга Винсента Шеремета: "Удалялся от друзей и любимых навсегда и приходил к ним снова, когда слово "навсегда" желтело и опадало, оголяя его жизнь до следующей весны отношений; он вставал из-за пирующего, горюющего или размышляющего вслух застолья, чтобы уединиться и отдохнуть от проявления чувств, и уходил, оставив на всякий случай дверь открытой. И всякий случай, момент, повод использовал для того, чтобы тихо вернуться за стол. Но иногда (а с годами все чаще), возвращаясь, он уже не заставал тех, кого он любил, и кто любил его". Одиночество и следующее за ним забытьё – вот то, с чем доблестно сражался истинный жюль-верновский персонаж, воздухоплаватель Юрий Михайлович Рост. "Время научило Винсента, что не надо прилагать усилия, чтобы уединиться. Прилагать усилия надо, чтобы не остаться одному". Фото: пресс-служба МВО "Манеж Рост справляется на отлично, вытесывая из льда времени художницу Наталию Нестерову и Галину Уланову на сцене Большого театра, Евгения Мравинского и Галину Волчек, пишущую стихи Беллу Ахмадулину… И на всем этом он оставляет отпечаток самого себя, но делает это очень аккуратно, ни разу не хвастаясь и не хвалясь собственными заслугами. Монгольфьер Юрия Роста как будто всегда опускается именно там, где нужно, и уносится ввысь, забирая с собой часть того прекрасного, а главное – настоящего, что существует в нашем черно-белом мире. Фото: пресс-служба МВО "Манеж"
