Инфузории не парятся

Посмотрела недавно прекрасный фильм Сегала «Кино про Алексеева». Фильм не новый, ему лет пять. Но громко не прозвучал, а жаль. Атмосферное кино с неожиданной развязкой, по касательной показывающее ушедшую эпоху - шестидесятые. Неожиданно для себя, обратила внимание на то, как одевались люди дома. Мужчины - в рубашечке с галстуком; женщины - в платье-футляре и туфельках на каблучке, на голове навернута «Бабетта». Можно было бы сказать: ну, это же кино! Ан нет. Не кино, а образ жизни. Кто сейчас «для дома, для семьи» нарядится в платье с туфельками или, упаси Бог, повяжет галстук?! Галстуки преданы анафеме - их уже не каждый мужчина и завязать-то может правильно. Каблуки поруганы как «ломающие естественную походку женщины». С платьем - даже на выход - модельеры «узаконили» кроссовки. Сейчас именно этот момент назван «точкой невозврата», когда одежда перестала служить украшением и стала, как в доисторические времена, исключительно для тепла и удобства. Но мне представляется - эта точка пройдена значительно раньше, тогда, когда мы перестали выходить из «зоны комфорта» дома, в кругу семьи. Рубашку с галстуком сменила майка с растянутыми на коленках трениками, женщины облачились в ситцевый халатик. Этот промежуточный этап между «гардеробным видом» и «удобством» перешел в «удобство абсолютное», сейчас, встав с кровати, большинство уже не парится и остается в пижаме. Кровать тоже не застилается. Благо, теперь это и рабочий стол одновременно: достаточно взять в постель ноутбук или смартфон. Я ловлю себя на мысли, что мне все меньше хочется переодевать любимую шелковую пижаму, когда я собираюсь на улицу. Следующей стадией будет - выход в пижаме в магазин (а что, моя «домашняя униформа»поприличнее штанов на иных экземплярах). Окошечко Овертона приоткрывается на ширину детской ладошки и - вуаля - послезавтра захочется пойти в пижаме в офис. Там будут сидеть такие же, как я. Талантливые, свободные, не обремененные комплексами. Однова живем, - транслируем мы, сегодняшние. «Не надо париться», - любимое выражение издательского верстальщика. Причем это «не париться» идеально подходит к самым разным ежедневным сюжетам. Не надо париться и идти в театр. Зачем, когда можно посмотреть дома в интернете все, что угодно. Скорее всего, это будет не спектакль, а простая киношка, нафаршированная видео-эффектами. Не надо париться - ехать по культурным местам планеты. Опять же, весь мир - в любимом смартфоне. Ну, на шашлыки еще можно поехать, если недалеко. А если далеко, то, опять же, проще сходить в кафешку рядом с домом. И даже еще лучше, посуду мыть не придется. Не надо париться и плодить себе подобных. Зачем они, вообще, нужны? Эти личинки. Родить - тяжело, а еще тяжелее потом - снова париться, обучать, одевать-обувать, лечить. Брать ипотеку (париться, безусловно: тут всегда звучит железобетонный аргумент про то, что «вся Европа живет на съеме, и ничего»). Слушать классическую музыку - безусловно, это париться. От нее вообще болит голова, а герой «Заводного Апельсина» сошел с ума. Правда, уже никто и не вспомнит - почему. Вспоминать и перечитывать это тоже париться. Зачем вообще книжки читать - серьезный вопрос. Гугл в помощь, он тебе услужливо подскажет, кто автор «К няне» - Есенин или Пушкин? Более глубокие знания вряд ли где-то спросят. После того, как выяснилось, что даже сам Друзь пытался выкупить правильные ответы на интеллектуальной викторине, святынь не осталось уж вовсе. Какой смысл что-то учить и только замусоривать хилую память? Языки - не нужно, есть гугл-переводчик. Хоть китайский тебе, хоть испанский. Читать художественную литературу это только глаза ломать. Чем читать, куда как интереснее писать самому. Каждый второй человек сегодня это поэт, или, на худой конец, прозаик. Интернет открыл безбрежные шлюзы графомании. Пишут все, много, вдохновенно, безграмотно. Как сказал однажды Лев Новоженов, трагедия - это когда ты сам писатель, твоя жена писатель, дети - писатели. А потом к тебе приходит сантехник, и тот тоже - писатель. В этой шутке если и есть доля шутки, то очень условная. На самом деле, я бы добавила, что наверняка жена-дети-сантехник не только писатели, они еще и художники (ну, фотохудожники уж точно), и актеры, и медики. Не надо изучать ни чужое творчество, ни чужую культуру, вообще ничего. Иначе не останется времени на творчество собственное. Обряженные в кофточку-худи (мяконькая такая, с капюшоном, ух!), с рюкзаком за спиной, в удобных кроссовках и с наушниками в ушах, мы не выпускаем смартфон из рук, не глядя на окружающих (одетых точно так же, только с цветовыми нюансами) мы скользим по московским улочкам, бесконечно поглощая легкую, похожую на фаст-фуд информацию. Тупые, но понятные шутки типа «Смехопанорамы», бессмысленные ток-шоу, где все орут и делают ДНК-тесты, примитивная музыка и столь же примитивные комедии вроде «Елки-палки» сто пятьдесят семь. Мы не паримся, мы просто живем. Мы никому ничего не должны, поэтому родительскую библиотеку мы вынесли на помойку - книжная пыль, как известно, самая аллергенная. Но книги все же продержались дольше, чем бабушкино пианино. Его дворники-таджики выволокли за тысячу рублей еще десять лет назад, и тогда-то мы поняли, как все-таки мы парились в детстве, изучая все эти ненавистные и ненужные гаммы. И только когда пианино тащили вниз по лестнице (этот гроб с музыкой не влезет ни в один лифт!) оно вдруг издало жалобный и тоскливый звук - бээээмс! И вдруг показалось, что это лопнула струна где-то в сердце, которое, оказывается, еще колотится под шелковой пижамной тканью. ДРУГОЕ МНЕНИЕ Как нам уничтожить культуру Колонка обозревателя «Вечерней Москвы» Александра Никонова Вам не кажется, что с этой культурой слишком много носятся? Как с писаной торбой. Но в современном мире торбы уже никто не таскает — носят городские рюкзаки, это удобнее. (далее...)