Юрий Смекалов: "Три маски короля" — балет, который формирует нового зрителя

Команда для короля - Сколько времени вы провели над постановкой спектакля "Три маски короля" в Самаре? - Основной постановочный период продолжался с 4 января по сегодняшний день. На максимально активный этап репетиций был отведен месяц и десять дней. До этого были две недели в декабре и в ноябре. За это время нам необходимо было создать большое полотно — двухактный спектакль с огромным количеством кордебалетных сцен, сложными дуэтами и монологами, которые были абсолютно в новинку для самарской труппы. Хотелось бы, чтобы времени было больше. Но, мне кажется, что за этот срок нам удалось сделать что-то особенное. - Современная хореография для самарских танцовщиков была в новинку. Но в вашей постановке ей уделялось особое внимание. Кто вам помогал при работе с труппой? - Уже в нескольких последних своих постановках я работаю с постоянным ассистентом Викторией Литвиновой. Она солистка Большого театра. Мы с ней познакомились во время постановочного процесса балета "Мойдодыр", который был мной поставлен в Большом театре в 2012 году. Она хорошо проявила себя как творческий человек, с которым легко ставить дуэты, разрабатывать и обсуждать идеи. Её опыт и мышление близко моему восприятию, тому как я вижу современный танец. В "Трех масках короля" в проведении многих репетиций мне содействовал ведущий репетитор и помощник главного балетмейстера Валерий Коньков. Он бывший танцовщик Мариинского театра, который выпускался из Академии русского балета им. Вагановой на три года раньше меня. Мы с ним в хороших отношениях еще с работы в Мариинском. Это большое подспорье, когда есть свой человек внутри коллектива, который может поддержать, имеет общий диалог с труппой, и способен рассказать об индивидуальности каждого артиста. Благодаря этому работа строится гораздо живее и быстрее. Конечно, огромную поддержку оказывал и главный балетмейстер САТОБ Юрий Бурлака, а так же главный дирижер Евгений Хохлов. - В самарском спектакле современная не только хореография. Есть много нового и в работе с музыкой. Расскажите поподробнее что это за музыкальные решения и как на них отреагировал дирижер самарского театра? - У нас в спектакле по-настоящему экспериментальные решения, связанные с соединением оркестрового звучания и саунд дизайна, фонограммы, звуков различных шумов, поэтому над некоторыми номерами приходится работать под клик-трек. Мне кажется, что впервые в академическом театре используется такое совмещение, когда у нас есть клик, который дает звук метронома в наушнике дирижера, чтобы было точное совпадение фонограммы и оркестра. Дирижер создает дыхание музыки. Понятно, чтобы музыка была абсолютно живой и наполненной, она должна отражать настроение дирижера. Насколько дирижер талантлив настолько будет талантлива и музыка. Евгений Хохлов с большим вниманием, пониманием и интересом отнёсся к задаче, поставленной перед ним, быстро перестроил свои внутренние регистры и, на мой взгляд, совершил музыкальный подвиг. Многие мюзиклы, если не все, существуют именно в таком формате. Но академический театр имеет под собой абсолютно другую основу, и перед ним стоят другие задачи, поэтому здесь никогда не использовали такой формат. Но в нашем случае мы решились на эксперимент — попробовать найти совмещение живой партитуры и аранжировки, созданной оркестровщиком Даниилом Пильченым. Мы пригласили его в проект сделать оркестровку для "Трех масок короля" — достаточно любопытного, на мой взгляд, произведения, очень ироничного с музыкальной точки зрения. Все революции уже пройдены - Как вы относитесь к призыву делать "революцию" в театре и опере — уходить от классики и создавать что-то новое? - Эта "революция" уже давно прошла и осталась позади как минимум 10 лет назад. Я повторюсь, и это мое убеждение, что если это экспериментальная независимая коммерческая площадка, которая сформирована собственными силами, ты можешь делать там все, что угодно. Ты можешь создавать концептуальные спектакли и делать ту самую "революцию", заявлять о себе как о лидере нового движения. И тебя будут принимать и воспринимать, и если ты докажешь, что в силах это делать и говорить об этом, — вопросов нет. Но государственный академический театр поэтому и является академическим, потому что там должна быть очень крепкая фундаментальная основа классического репертуара. Это касается и опер и балета и, в первую очередь, музыки. Во вторую и в третью очередь ты можешь экспериментировать. Для этого не надо совершать "революцию". Для этого нужно просто пригласить интересных креативных специалистов, которые попытаются на этом материале создать нечто новое. Для этого не надо менять полностью репертуар. Пусть будет один, три, даже пять оперных, балетных спектаклей, которые будут революционными, но талантливыми. - Самое главное талантливыми. А как привлечь в театр молодую публику? - Самое главное, чтобы спектакли были талантливо сделаны, чтобы они не оттолкнули зрителя, а наоборот привлекли бы его к театру. Многие современные люди не воспринимают классику правильно. Для того, чтобы научиться понимать классический репертуар, необходимо заинтересоваться. Молодого зрителя мы можем заинтересовать современными актуальными работами, которые будут раскрывать интересные темы и идти в ногу со временем — по восприятию, по подаче, по динамичным рисункам хореографии, динамичному тексту, интересной музыке и сценографии. Благодаря этому мы можем их привлечь в театр, и они потом будут иметь внутреннее желание развиваться и пойдут и на "Князя Игоря", и на "Спящую красавицу". Нынешнее поколение таково, что мы воспитываем его не путем понимания и изучения истории, потом прививая то, что делается сегодня. Сейчас путь развития идет в обратном порядке — мы сначала должны заинтересовать зрителя, а уже потом давать ему возможность научиться понимать то, что было сделано когда-то. Сейчас очень много маргинальства в обществе — отрицают многое, что было когда-то, и планируют делать что-то новое, "революцию". А ведь все уже было сделано. Если изучать историю, то становится ясно, что все революции уже были пройдены. Уже были различные тенденции, различные направления в опере и в балете, и в музыке, где угодно. И, чтобы сейчас сделать по-настоящему хорошее, ты должен знать, что было сделано когда-то. Абсолютно элитарное искусство - Сегодня еще осталась такая установка, что балет элитарное искусство? - Абсолютно элитарное. Мы сегодня сталкиваемся с тем, что балет начинают популяризировать. Достаточно большой сегмент артистов пытаются развивать свой Инстаграм. Мы его начинаем популяризировать из-за желания собственной славы. Балет можно популяризировать, но он никогда не станет таким популярным как футбол например. Допустим, на сегодняшний день людей, увлекающихся хип-хопом, намного больше, чем увлекающихся балетом. Но балет и должен быть, как и опера, элитарным, потому что это форма искусства для элиты, в этом смысл. Искусство для тех людей, которые готовы это понимать, которые готовы работать над своим духовным развитием — это одна из главных составляющих. Рэперов я тоже люблю, но у многих тексты песен построены вокруг секса, денег, вокруг каких-то удовольствий, тусовок, крутых машин. Есть, конечно, рэперы которые пытаются найти сюжет, философский подтекст для своих песен — они очень талантливы, хорошо выглядят, и звучат. Но балетное, симфоническое, оперное искусство — все эти материи ты воспринимаешь не прямолинейно, а через слух, через биение сердца, через визуальный ряд, через ассоциации. И это совершенно другой уровень духовного развития. Чаще всего зритель просто хочет развлечься, а в театре тебя заставляют думать, копаться в самом себе, слушать музыку, напрягаться, пытаться разобрать слова, которые поют, или читать перевод. Чтобы научиться понимать основы оперы и балета нужно проделать большой зрительский путь. Балет "Три Маски короля" как раз такой, где зрителю нужно подумать. Давайте представим, с какими настроением вы бы хотели, чтобы зрители пришли на спектакль, и с каким настроением ушли с него. Сейчас балет уже закончен. Возрастному зрителю, который любит приемущественно классику, я уверен, что спектакль будет интересен. Но молодому поколению будет не просто понятно, а абсолютно понятно что происходит на сцене даже без программки. Я всегда за то, чтобы зритель не читал программку, чтобы ему было все понятно из действия. Это очень важно. Даже если нет прямолинейного сюжета. Но если возникают вопросы, то, конечно, лучше с программкой ознакомиться. К своим спектаклям я стараюсь сам работать над буклетом совместно с редакцией и литературным отделом. В случае с "Тремя масками короля" программка является частью нашего спектакля и, основная задача, чтобы зритель посмотрев эту работу по-настоящему задумался о всех тех литературных, художественных, театральных произведениях, которые когда-либо затрагивали тему масок, которые описывали то, что является маской. Ведь это достаточно образная вещь. В нашем спектакле есть такая сцена, когда по зрительному залу стража раскидывает листовки. Их огромное количество. Весь партер будет в них. А на каждой листовке — одно оригинальное высказывание, начиная со времен Аристотеля, заканчивая современными изречениями, — все высказывания на темы масок. - В спектакле будет много интертекстуальности. Он будет иметь несколько подтекстов? - В последнее время мне интересно создавать работу таким образом, чтобы в ней не было однозначности, чтобы было максимальное переплетение с историческими ассоциациями. Просто это дает возможность любому зрителю заинтересоваться темой и начинать что-то искать для себя. Зритель увидит что-то, прочитает какую-нибудь цитату, откроет буклет, что-то его зацепит. У нас даже с точки зрения оформления есть некая эклектика разных времен, разных периодов человеческого существования — от античности до современного мира, и, конечно, антиутопия, в которой происходит вся эта история. Сон и страхи - Есть волшебная история, что вам проект декораций чуть ли не приснился. - Она не волшебная. Это абсолютно реальная история. Было действительно забавно. Мы летели на первую встречу с генеральным директором, и у нас пока не было ни одного эскиза. А нам надо было заинтересовать руководство театра, чтобы этот спектакль прошел именно сейчас, в год театра. Для Самары это первая премьера такого масштаба за 50 лет — оригинальная работа, когда специально пишется музыка, когда приезжает такая команда для постановки, когда это меценатский проект — такого не было достаточно давно. Мы очень хотели, чтобы спектакль состоялся в этом году, но для презентации у нас пока даже не было эскизов. Получается, что я должен был на пальцах объяснять дирекции, что это будет за спектакль. Я очень переживал. Художник-постановщик Вячеслав Окунев был в это время занят другими проектами. И вот, когда мы сели в самолет, и летели вместе с продюсером театра "Килизэ", я во время взлета задремал. Мне приснился наш спектакль "Три маски короля". Во сне я увидел как танцуют люди, какие у нас декорации на сцене — огромная античная маска, которая начинает разъезжаться в разные стороны, трансформируясь то в город, то в кабинет министра; разворачивается большая лестница; есть глаза — окна. Буквально через пять минут я проснулся и рассказал про сон своим коллегам, которые летели вместе со мной. Они все были в восторге, им все понравилось. Я всегда, когда засыпаю, держу рядом блокнот с ручкой, и если мне что-то снится, то стараюсь сразу записать это. Но потом утром просыпаешься и понимаешь, что там полный бред. А тут я проснулся, все переосмыслил, коллеги приняли идею хорошо. Я позвонил нашему художнику — вдруг он скажет, что у него уже есть другая идея. Но он сказал, что ему нравится моя идея, и он готов приступить к разработке. - Считается, что самарский зритель достаточно консервативен. Вам интересно или страшно представлять ему свою новую работу? - Меня все этим пугают. Но я говорю, что не нас формирует зритель, а мы формируем его. Когда кто-то из создателей и художников или даже режиссеров говорит, что ему все равно что зритель подумает и скажет, что ему главное самовыразиться, — это не совсем так. Любая работа делается, в первую очередь, для зрителя. Мы ориентируемся только на него. Но смысл действия в том, что мы способны погрузить зрителя в тот мир, который нам кажется интересным. В Самаре есть свой академический театр, который сформировал свою аудиторию. И сегодня от всех нас зависит какой зритель будет завтра. Если спектакль актуален, если в нем заинтересовано руководство и артисты, если он трогает сердца, то именно этот спектакль и будет создавать нового зрителя. И на него будут ходить все оставшиеся консерваторы. И они будут ходить на него с удовольствием, и будут водить на него своих детей. Самое важное, чтобы мы привлекали молодое поколение в театр, чтобы молодые люди тянулись к тому, чтобы образовывать себя.