Катя Бочавар: "Искусство влияет на людей, знают они об этом или нет"

У галереи на Солянке новый директор и новый формат – два месяца назад вместо Федора Павлова-Андреевича проект возглавила Катя Бочавар, известный художник, куратор и архитектор выставок. Поговорили о больших планах на будущее и изменениях Солянки, которые уже видны невооруженным глазом. Надписи на стенах, вязаная сетка через ползала, рисунки, прикрепленные скотчем, – что происходит в галерее? Выставка, которая у нас сейчас проходит, называется "Ломать не строить!". Суть в следующем: я пригласила студентов трех вузов: Британки, ГИТИСа (ученики Крымова) и Школы дизайна ВШЭ (курс Арсения Сергеева), которым позволено делать практически все. Ну разве что поджигать и заливать галерею водой нельзя. И все, что здесь происходит, – абсолютная неожиданность. Чистый эксперимент. На первом этапе "британцы" сделали около 60 работ, включая перформансы. Потом вся галерея превратилась в пещеру. Потом студенты сказали "хватит" и обнулились – закрасили стены, разобрали экспозицию. Дальше пришли студенты ГИТИСа, у них другая концепция: "Мы будем воевать, нам нужно завоевать территорию". И это уже другая история. Мне очень нравится, что здесь отсутствует моя кураторская воля, я прихожу, и меня саму все это удивляет. Я много работаю со студентами, это люди, которые быстро рожают мысли, идеи. И этот обмен энергиями интересует меня даже больше, чем произведение, которое получается в результате. А 8 марта у нас будет выставка "Бабе – цветы!": те, кто считает себя художницами (только женщины), могут принести одну свою работу и инсталлировать ее в любом месте галереи на Солянке. Расскажите, как происходило ваше назначение в департаменте у Кибовского? Было два обстоятельства. С одной стороны, уходящий в свободное творчество Федор Павлов-Андреевич предложил Александру Кибовскому мою кандидатуру. Но если бы это случилось год назад, не знаю, какой была бы реакция. Помогло второе обстоятельство – я была куратором и архитектором выставки "Здесь и сейчас" в Манеже, и благодаря ей мое имя Кибовскому стало известно. Мы вместе ее открывали, давали интервью на радио, и я думаю, этот момент мне очень помог. Уход Павлова-Андреевича как-то связан с "Платформой" Кирилла Серебренникова? Насколько я знаю, нет. Как изменится концепция галереи? Будете что-то перестраивать, менять интерьер? Перестраивать мы тут ничего не можем – это исторический памятник. Но я очень надеюсь, что в скором времени нам выделят средства на косметический ремонт, и мы приведем галерею в порядок. В этом году галерее 30 лет. Складывается впечатление, что за все это время ее ни разу не ремонтировали. А вот программа галереи будет целиком переформатирована. Раньше она была нацелена в основном на выставочную деятельность и включала в себя лекции и прочие мероприятия. В какой-то момент она включала в себя "Школу перформанса", которой больше не существует. Я же собираюсь развивать формат арт-резиденции. Я хочу, чтобы в названии галереи появилось слово "мастерская", потому что это место должно не только показывать искусство, но и производить его. Наш посыл – тотальное творчество и проникновение искусства во все сферы человеческой жизни. Мы хотим, чтобы к нам приходили разные люди, хотим расширить круг любителей современного искусства, хотим говорить с ними не на заумном и не на глупом упрощенном языке, но на языке, который был бы понятен и интересен многим. Мы точно не будем делать выставки одного жанра – даже если мы выставляем скульптуру или живопись, рядом все равно будут саунд-арт, перформанс, видеоарт. Мультижанровость – наше основополагающее направление. Возможно, для кого-то в результате современное искусство станет менее противно, а кто-то влюбится навсегда. У меня уже есть такой опыт, я была создателем проекта ГРАУНД (государственный районный артистический университет независимых дарований), который успешно функционирует – спустя 4,5 года я уже могу так сказать. ГРАУНД – это две галереи, расположенные в жилых домах в удаленных от центра местах, до которых трудно добраться. И тем не менее, к нам ходят люди, нас точно знают. Солянка – такая же галерея, просто находится она в километре от Кремля. Ну и еще разница в том, что ГРАУНДы находятся под "зонтиком" объединения выставочных залов, а Солянка в прямом подчинении Департамента культуры Москвы. Это что-то меняет? Для меня это меняет степень ответственности и степень доступности перемен. Потому что, хоть меня и очень поддерживает Объединение выставочных залов, но в ГРАУНДах я куратор, и с административной точки зрения у меня есть ограничения в деятельности. Как у директора Солянки у меня гораздо шире горизонты и короче путь к принятию решений. В то же время это дает более глубокое понимание процессов, которые происходят в галерее. Это вопрос кросс-дисциплинарности – в наше время это не только соединение разных жанров в искусстве, но и разных типов человеческой деятельности. Марина Абрамович как-то сказала Павлову-Андреевичу: "Фйодор, искусство – это 50% искусства и 50% пиара". Так что если мы хотим продвигать искусство, нам придется двигать всю систему целиком. Я считаю, что все – от художника до уборщицы – должны понимать, что здесь происходит и чему они служат. Ну уборщица как раз особенно должна понимать – много историй о том, как в каком-нибудь музее смели в мусор инсталляцию... Это правда. К тому же, когда смотрители включены в художественный процесс, то и посетителю становится интересно. Я сделала огромное количество выставок, и могу сказать, что порой именно смотрители или администраторы очень усложняют жизнь. Но собственным примером, энтузиазмом и любовью людей можно изменить. Я люблю историю о моей первой выставке в Москве в 2008 году на Красном Октябре, в существовавшем тогда новом пространстве BAIBAKOV art projects. Я участвовала как художник и параллельно была архитектором. Выставкой я очень горжусь, но должна сказать, что на 4,5 тысячи квадратных метров приходилось в среднем восемь посетителей в день. К счастью, тогда это была не моя печаль. Кроме того, в 2008 году по сравнению с 2019 восприятие было совсем другим. Многие плевались в сторону современного искусства, выставки делались для узкого круга специалистов. В общем, на выставках не было людей, были огромные просторы, великолепные окна, высокие потолки и ты ходил по своей выставке как царь и бог. Не то что теперь: галереи маленькие, а народу много. Если говорить серьезно, выставки должны быть и такие, и такие. Недалеко от Нью-Йорка есть великолепное арт-пространство Dia https://www.diaart.org, где и сейчас в невероятного размера помещениях выставляются огромные объекты, и ты бродишь там один или в компании еще парочки посетителей. Там совершенно по-другому ощущается искусство, ты иначе с ним общаешься. Такие проекты очень нужны, но нужно быть очень продвинутым в этой области и иметь очень много денег, чтобы такое себе позволить. Когда-нибудь, я надеюсь, мы до этого доживем. Так вот, на "Красном Октябре" в 2008 году примерно так и было. И когда журналисты задавали мне вопрос: "Кто ваш зритель?", я говорила, что мой идеальный посетитель – это охранник (а там стояли серьезные бритые ребята с пружинкой за ухом), который восемь часов в день смотрит на мое произведение, потому что ему за это платят, и я глубоко уверена, что это что-то меняет в его душе. И тому было доказательство. Моя работа состояла из белого стола длиной 34 метра, покрытого загипсованной тканью со сложными складками, и все это в большом белом звенящем пространстве, где стены были покрыты белым кафелем. Охранник, который стоял в зале с моей работой, как-то сказал мне, что совершенно не понимает, что это такое. Он смотрит на это уже месяц и когда находится тут долго, ему становится грустно. И дальше он начал рассказывать свои мысли и переживания, которые к нему приходят. Я смотрела на этого человека и думала: "И он говорит, что не понимает мое произведение?!". Человек не понимает, что он понимает – вот что интересно. Люди не понимают, что искусство влияет на них, знают они об этом или нет, понимают они его или нет. Соприкосновение с искусством не может не изменить человека. Поэтому я и согласилась стать директором галереи. Я, можно сказать, ставлю эксперимент на живых людях, в том числе на самой себе, на моих сотрудниках, на посетителях, художниках, которые у нас работают. И этот эксперимент является главным, что мы тут делаем. Какие выставки планируются, кого будете показывать? На Солянку я приглашаю молодых кураторов и художников, с которыми я только познакомилась. Пока мы в процессе знакомства и отбора. Из уже понятных проектов – английский художник и композитор Кэмерон Грэм, который будет строить звуковые объекты и в течение короткой недельной выставки другие музыканты и посетители будут с этими объектами взаимодействовать. Это звуковой ландшафт, который будет постоянно меняться. Одновременно с этим мы покажем звуковые объекты Сергея Филатова, друга Солянки, которые были созданы специально для его концерта, прошедшего здесь недавно. Потом будет выставка совсем молодого художника Степана Паршина, ему 23 года, он учился в Лондоне и будет работать в нашей арт-резиденции (мы предоставляем ему помещения и материалы), а потом покажет созданную здесь графику. Будет выставка комиксов в очень странном вертикальном формате. Будут разные концерты. Например, 4-5 марта у нас программа Влада Наставшева "Я говорю, что люблю тебя". Влад Наставшев – музыкант, композитор, но больше всего он известен как режиссер, много поставивший в Гоголь-центре. В программе, которая будет у нас, он исполняет абсолютно оригинальную аранжировку песен советского времени. А в будущем, надеемся, сделает концерт песен, созданных специально для спектаклей. Кроме того, в наших резиденциях начинает работать группа танцоров, которые находятся на стыке контемпорари-дэнс и арт-перфоманса. На Солянке они будут не только придумывать и показывать свои работы, но и вести мастер-классы. По опыту ГРАУНДа я знаю, как это важно. Мы предоставили галерею разным художникам, дизайнерам, керамистам, книжникам и видим, как на одной площадке взаимодействует весь нарастающий и формирующийся культурный слой Москвы. Как будут выглядеть арт-резиденции? Это выделенные помещения на минусовом этаже. Мы предполагаем, что один зал будет предоставлен танцевальной группе, о которой я уже сказала. В другом будет мастер-класс длиною в год – Петр Аиду и его группа будут делать с разными мастерами шумовые проекты, используя существовавшие в разное время инструменты, начиная со средневековья и заканчивая современной электроникой. Таким образом они воссоздадут в материале историю саунд-арта. Я думаю, что этот проект родит огромное количество идей, которые потом могут стать выставками, концертами и так далее. Еще из важных наших проектов – там, где мы сейчас с вами разговариваем, будет печатная мастерская. Будут стоять изографы, вспомогательные машины, лазерный принтер, всем этим смогут пользоваться художники, производить уникальные книги. А мы сможем делать свои мини-каталоги в виде зинов (малотиражное издание, выпущенное с помощью "подручных" нетипографских материалов – Прим.ред.). В ГРАУНДе мы сделали первый фестиваль зинов в стране, и со временем зин-фест превратился в микроиздательство. Здесь также будет резиденция "АСК – архива современной культуры" – радио, которое не транслирует информацию об искусстве, а само является искусством: транслирует спектакли, саунд-арт, стихи и так далее. Радио существует в интернете в виде подкаста. На первом этаже будет книжный магазин, где мне бы хотелось дать место издательствам и авторам, которые занимаются малотиражной литературой. Здесь же будет музыкальный самиздат. Словом, то, что в другом месте не купишь. Плюс в зале на первом этаже будет детский центр. У детей в голове еще нет деления искусства на современное и несовременное, для них искусство – это игра, они легко его производят и результаты их творчества потрясают. Галерея расположена в замечательном месте – у вас тут и пешеходная зона, и дворик. Планируете как-то использовать пространство вокруг? Рано или поздно мы закроемся на несколько месяцев на ремонт, и мне бы очень не хотелось прекращать на это время проектную деятельность. Поэтому мы разрабатываем проект "Солянка выходит из себя", который будет включать перформансы, встречи, прогулки с художниками, разные объекты и вообще все, что мы сможем придумать вне помещения галереи. Идеально было бы сделать это весной-летом, а когда погода испортится, вернуться внутрь.