Как живут уральские ювелиры, создавшие самые дорогие часы в мире: репортаж с производства
Четыре года назад ювелирная фабрика Moiseikin из Екатеринбурга создала часы стоимостью несколько миллионов долларов, которые иностранные журналисты назвали самыми дорогими в мире, а сегодня периодически испытывает сложности. Мы побывали на производстве фабрики и узнали, почему украшения покупают реже, а уральский бренд больше ценят в Азии. Сейчас ювелирный дом — это целый этаж в трехэтажном промышленном здании на Вторчермете и 70 сотрудников, а начиналось все с небольшой мастерской на улице Гагарина. Было начало 90-х, всегда любивший рисовать Виктор Моисейкин в основном разрабатывал дизайн ювелирных украшений, а его друг и дядя работали ювелирами. Моисейкин говорит, что тогда и представить себе не мог, что его любимое дело станет прибыльным бизнесом, а ему самому придется учиться жить по бизнес-планам, быть директором немаленького ювелирного производства и держать магазин в центре Екатеринбурга. — Я и сейчас удивляюсь, когда кто-то говорит, что сделал что-то по бизнес-плану, — рассказывает Виктор Моисейкин. — Не знаю, как жить по бизнес-плану, но сейчас мы его разрабатываем — потому что ответственность, потому что много сотрудников и нужно как-то по-другому к этому всему относиться. Я вообще не хотел быть директором, хотел оставаться дизайнером и ювелиром, но на административные вопросы уходит огромное количество времени и я убедил себя, что все-таки это нужно делать, и начал получать от этого удовольствие. Сейчас самостоятельно украшения он не создает, но, как говорит, проверяет каждое. В здание на Вторчермете ювелирный дом перебрался спустя 25 лет после открытия, в 2017-м. Отделы разбрелись по собственным помещениям, со временем завели собаку. Янтарь — так зовут дворнягу — приехал с Виктором Моисейкиным из поселка Янтарного под Калининградом. Сначала в жалостливые собачьи глаза влюбился ювелир, раньше никогда не державший собак, потом — весь коллектив. Сейчас Янтарь разгуливает по всем кабинетам, по-хозяйски засовывает нос в шкафчики с печеньем и повсюду сопровождает гостей — ходил он и с нами. Идем в ювелирную мастерскую. Это небольшое помещение, где десять мастеров трудятся каждый над своим изделием. По словам Виктора Моисейкина, сейчас ювелирный дом делает не только украшения, а «вообще все, что нужно для жизни»: например, ложки, чайники, люстры. Естественно, из драгметаллов (чаще всего из золота, серебра, сплавов) и драгкамней (яшмы, кварца), которые добывают в основном в России. Те самые часы ювелиры создали в 2015 году. На них ушло более килограмма золота, двух тысяч бриллиантов и 500 сапфиров — и десять лет работы. Тогда же были сделаны ларец из турмалина и аметиста для мощей святой Татьяны, драгоценное пасхальное яйцо весом 1,5 килограмма для патриарха Кирилла, а для актрисы Катрин Денёв — изящная серебряная роза. Позднее, в 2016 и 2017 годах, ИП Моисейкин, по данным системы «Контур.Фокус», выиграло два конкурса на изготовление знака «За отличные успехи в учении» для областного Дворца молодежи. За работу Моисейкин должен был получить в сумме 5,5 млн рублей. Еще в 2016 году он разрабатывал, изготавливал и поставлял сувениры для университетского форума «Россия — АСЕАН», который прошел в МГИМО. Цена вопроса — 430 тысяч рублей. Возвращаемся на производство. Ювелир Галина обрабатывает шинку (основу) серег, шлензу (накладку на них) и вставляет в серьги камни. Детали вырастили на 3D-принтере и отлили тут же, на производстве, а Галине нужно отполировать и спаять их. Галина трудится у Моисейкина почти 20 лет, а до этого 25 лет работала на ювелирном заводе, который потом закрылся. Говорит, о работе ювелира она не мечтала — ей просто нравилось рисовать и что-то создавать, поэтому вместе с подружкой она поступила в художественное училище. На обработку серег, которые показывает Галина, у нее ушло больше восьми часов — и предстоит еще поработать, а вообще на одно ювелирное изделие в зависимости от его сложности можно потратить до нескольких дней. — У нас ведь здесь простых изделий нет, это массовые можно было бы быстро делать, — объясняет она. — Глаза не устают? — Устают, конечно. Глаза у нас у всех в итоге начинают плохо видеть. Лупу ставим, но и как-то рука уже набита [и понимаем, где и что нужно сделать]. Вот Юля у нас молодая и пока без очков, — улыбается Галина, показывая на соседний стол. Юлия работает с более крупным изделием — букетом магнолий. Цветы, которые она держит в руках, — из воска, и это модель будущего настоящего букета из драгкамней и драгметаллов. Ювелир может работать с любыми изделиями, но больше любит более массивные — к ним подход более творческий и делать их можно под себя. — Можно привнести свою личность, по сути, это работа художника. Живость магнолии ведь можно передать разными способами. Здесь нужно, чтобы и сердце работало, и голова включалась, — объясняет Виктор Моисейкин. — Вообще эта работа не о том, что кто-то придумал, а кто-то попилил — и готово. В создании украшений принимает участие очень много людей, иногда десяток. Потому что очень редко бывают такие талантливые люди, которые могут сделать вообще все хорошо. К примеру, после того как Юля сделает модель, следующий сотрудник сделает пресс-форму, чтобы этот цветок повторять уже. — Автоматизировать процессы не планируете? — Украшения должны иметь частичку любви и души, так что нет. Теоретически и практически это возможно, есть изделия, которые делают машины, но это накладывает определенные ограничения на дизайн — он получается очень простым и примитивным, а потом мы пытаемся убедить людей, что это красиво. А где эта живость рук? Я за человеческий фактор, тем более украшения — это не то, что нужно человеку в повседневной жизни, это уже высшие потребности, которые доставляют радость. Перед тем как драгоценные камни попадают на производство, подлинность каждого из них проверяют. Плюс каждое изделие в среднем десять раз проходит через отдел контроля качества: после каждой доработки проверяют, не повредилось ли то, что было сделано ранее. Компания Виктора Моисейкина активно работает в Азии: в Гонконге, Шанхае, Пекине, Токио и так далее. По его словам, там его продукцию покупают в разы чаще, чем в Екатеринбурге и в России. Потому что азиаты тяготеют к необычным вещам, не любят массовость и изделия российского производства для них дешевле: — Европа стремится к простому выражению мысли и простоте в целом, а Азия — на своей волне. Недавно в Токио проходила выставка и мы стояли напротив знаменитого Cartie. Мы были единственной компанией из России, по нам судят вообще о русском ювелирном искусстве. Все удивляются: где-где вы? Я на карте показываю Екатеринбург. Переспрашивают: Санкт-Петербург? Сейчас ювелирный дом специально для азиатского рынка модифицирует коллекцию по мотивам работ Ван Гога, впервые выпущенную семь лет назад. Моисейкин уверен, что необычные витиеватые украшения обязательно будут покупать. — На вашей продукции есть приписка Luxury — то есть люксовая. Она только для богатых? — Не очень люблю говорить про сегмент, здесь все зависит от потребности. У человека может не быть много денег, но может быть потребность в золоте. Кто-то копит всю жизнь и покупает украшение, у кого-то много денег — и он покупает непонятно что. Я не считаю, что это предметы для богатых, они для тех, кто хочет иметь красивую работу. — Как дела в ювелирной отрасли? — Непросто, сейчас везде все непросто, потому что и в России, и за рубежом идет переоценка ценностей. Денег же не стало меньше, их, наоборот, больше, но при этом в отрасли происходит спад. На мой взгляд, люди начинают задумываться о том, зачем им то, что они приобретают. На самом деле, это хорошо: мы становимся более осмысленными, более внимательными, кризис помог уйти от модели потребительства какого-то бездумного, оголтелого. Теперь массовость уходит на второй план, а на первый план выходит вопрос: а что уникального ты создаешь? По данным системы «Контур.Фокус», ООО «Моисейкин Инвест» и Торговый дом «Моисейкин» в 2017 году принесли только убытки — в сумме 20 000 рублей. ООО «Ювелирный дом «Моисейкин»» принесло 129 000 рублей чистой прибыли. Всего на балансе трех ООО оставалось 13,9 млн рублей. — Угрозы закрыться не было? — Она и сейчас периодически бывает — это бизнес, и бывают разные периоды. Но я очень благодарен нашим сотрудникам, которые вместе со мной переживают все выпадающие тяготы. Они любят то, что делают, верят в компанию. Ведь невозможно создавать какие-то интересные работы, если ты это не любишь. Я всегда говорю, что человек должен получать хорошую зарплату, но не на нее работать.
