Сева Новгородцев: В Лондоне жить тяжело – народу много, и все очень нервные

Легендарный радиоведущий Русской службы Би-би-си, благодаря передачам которого в Советском Союзе слушали зарубежную популярную музыку, заехал на пару дней в Москву. Только, как оказалось, не из Лондона, где он уже давно не живет... даты 1940 – родился 9 июля в Ленинграде 1957 – завалив экзамены в театральные институты, поступил в морское училище 1974 – 21 день голодал по системе йогов; год спустя покинул СССР 1977 – вышла его первая музыкальная передача на Би-би-си 2005 – награжден орденом Британской империи Ипотеку не потянули – С большим интересом побывала на вашем творческом вечере в ЦДХ и огорчилась, узнав, что вы уже не ведете ставшую культовой программу... А мы-то думали, вы всё там, в Лондоне... – В сентябре 2015 года я простился с Лондоном, с Би-би-си и поехал в новую жизнь. Всему наступает логический конец. Я тут еще хорохорюсь, хожу молодцом, а на самом деле мне в будущем году исполнится 80 лет. А я еще и на горных лыжах катаюсь, таскаю тяжелые дрова. Но годы идут. Возможно, я не чувствую их, но пора уже было прекратить. Кроме того, английские банковские организации ипотеку людям после 75 уже не дают. В 2014-м я получил письмо с требованием рассчитаться за квартиру к апрелю 2015-го. А там мы такую сумму должны... – Какую? – Четверть миллиона британских фунтов. За небольшую квартиру – метров 80, – но очень красивую, в бывшем военном госпитале. Оттуда обзор Лондона на 180 градусов с высоты. Это район за Гринвичем, где раньше лечили больных солдатиков. Квартира была у нас в ипотеке 8 лет, и за это время набежали пени. Когда мы ее продали, деньги еще остались, но недостаточно, чтобы что-то купить в Англии. А если я в Англии на радио не работаю, то что мне там делать? Климат там не лучший. В Лондоне жить тяжело: народу много, и все очень нервные. Случалось, что я выходил из Би-би-си на 15 минут позже и уже не мог подойти к метро. Оно построено в XIX веке, проходы узкие, пропускная возможность маленькая, а народу стало значительно больше. Привет, Болгария – И вы решили переехать? – Я стал искать экологически чистый район и нашел его благодаря картам со спутника – огромный зеленый массив на юго-западе Болгарии. Его левый нижний угол переходит в Грецию. Первоначально возникла идея купить в деревне дом и ходить пешком в Грецию. Прибыв в болгарскую деревню, обнаружили, что там еще XVI век – колодец посредине с кружкой на цепи, дороги нету... Поняли, это не для нас. Радушный мужик без единого зуба во рту предлагал нам воды из этой кружки. Когда с деревней ничего не вышло, то стали гулять по дороге и увидели относительно новый, построенный 6–7 лет назад, красивый дом, в котором продавались квартиры. И мы выбрали одну наверху с самым большим балконом и видом на горы, оставили хозяину задаток, а сами вернулись в Лондон продавать жилье – длительное и нервное дело. К лету 2015 года со всеми рассчитались, сделали последнюю передачу в лондонском Пушкинском доме, сели на машину и не торопясь поехали через всю Европу с заездом в разные страны, на фестивали и тому подобное. Ехали почти месяц, пока не прибыли в свою горную местность. В прошлом году отметили трехлетие переезда. Прощание с радио – О Би-би-си в Советском Союзе узнали благодаря вам? Как же местные бюрократы не скинулись и не помогли с погашением ипотеки легендарному ведущему? – Все в России считают, что Би-би-си существует для них. Это не так. Би-би-си существует прежде всего для себя. Корпорация обеспокоена своим существованием и совершает ошибки. В частности, уничтожили русскоязычное вещание. Остался сайт, но таких сайтов по России – десятки тысяч. Это был стратегический, на мой взгляд, просчет, который вычеркнул Би-би-си из российского медийного пространства. У них есть полтора миллиона уникальных посетителей, но они погоду не делают. – То есть вы зашли к своим и сказали: «Ребята, всё, мне нечем платить ипотеку. Вынужден уехать в Болгарию». И они такие: «Ну ок, до свидания». Так дело было? – В Англии никто ни с кем не обсуждает личные финансы, это неприлично. Это только твое дело. – И помощи попросить в этом плане тоже нельзя? – Да какая там помощь. Приходит приятель, просит взаймы, а ему советуют брать кредит в банке. Он отвечает, что банк не дает. «Ах, банк не дает! Ну тогда кто ж тебе даст!» Кто мне какие деньги будет собирать, смешно даже. Англичане по отношению ко мне вели себя весьма прилично. На 70-летие организовали поездку в Москву и Ленинград, где были встречи с прессой. На 75 лет дали денег на документальный фильм. Фильм, правда, обкромсали, он получился совсем никакой. А на прощание подарили мне книгу, подписанную всеми сотрудниками Би-би-си, и классический микрофон Би-би-си на деревянном постаменте. Я был последним радиоведущим. Уже все передачи закрыли, а у меня были мои полчаса, так что я мог бы еще сидеть, но было ясно, что ходом времени все предопределено. Тянуть резину бессмысленно. Истории с отравлениями – Не обидно, что ваша блистательная карьера закончилась вот так? – Да она продолжается. Не обязательно работать на радио. Есть масса других вещей. Я разъезжаю с концертами, пишу книжки, есть предложения сняться в кино и на ТВ. Мне это нравится. Радио в последнее время стало политическим, и попадались неприятные типы, с которыми надо было повестку делать. А зачем мне портить нервную систему. Например, обсуждали убийство Литвиненко (Александр Литвиненко – подполковник советской и российской госбезопасности, в 1988–1999 годах – сотрудник КГБ – ФСБ, умер в Лондоне в 2006 году в результате отравления радиоактивным веществом – полонием-210. – Ред.). Мы брали интервью у перебежчика из КГБ Олега Антоновича Гордиевского. Прозвучала фраза, которая по закону и хартии Би-би-си не должна была прозвучать. А мой редактор, девочка-недотепа, это не вырезала, и получился скандал. С трудом все разрулилось. – Собиралась вас про более свежее отравление расспросить – Скрипалей, но раз вы оттуда уехали четыре года назад и уже не в теме... – В теме. У нас было три исторических отравления. Первое – Маркова (Георгий Марков – болгарский диссидент, писатель и журналист, скончавшийся в Лондоне в 1978 году спустя несколько дней после того, как неизвестный уколол его зонтом с рициновой пилюлей на автобусной остановке. В 2013 году дело закрыто болгарской полицией за истечением срока давности. – Ред.). Потом у меня на глазах умер Литвиненко, которого отравили полонием, а потом эти Боширов и Петров... – Так это они? – Они запечатлены на всех камерах. Все это отснято, прослежен каждый их шаг, сделан анализ вещества. Уже и третьего человека нашли, некоего Федотова, который их технически обеспечивал, но на самом деле, конечно, он не Федотов. – А Боширов и Петров – это Боширов и Петров? – Это выдуманные фамилии. Всё в этих историях связано с ядами, которых западный мир не имел и не знал. Рицин долго не могли определить, про полоний вообще были не в курсе, что есть такое радиоактивное отравляющее вещество. «Новичок» – это такое сильнодействующее средство, что, если десятая часть миллиграмма попадет на кожу, вам не жить. – Зачем же Москве было травить Скрипалей накануне домашнего чемпионата мира по футболу, себя дискредитировать? – Логику тут не ищите. Скорее всего это была внутренняя разборка силовиков. Но у них сохранилась традиция травить предателей так, чтобы весь мир видел. Но Скрипаль – это крохотная часть айсберга. Там людей травили направо и налево. За прошедшие годы банкиры умирали десятками. Здоровый мужик побежал в лес на пробежку – нашли мертвым без следов насилия. Русский. – Может, сердечный приступ? – Все яды из КГБ имитируют какую-то болезнь – инсульт или инфаркт. Это известно с 1930-х годов. Петлюре сделали искусственный инфаркт. Впрыскивают яд, а через 10 минут его следов нет. Олег Антонович Гордиевский рассказывал мне, что лаборатория ядов – самая передовая в мире, все время разрабатываются новые, которые не оставляют следов. И никаким экспертам их не найти. – А как же «Новичок», который остался на дверной ручке дома Скрипалей? Как же с таким опытом такой просчет? – Скрипаль должен был умереть от отказа почек или печени, никакого отравления. А ручку бы потом протерли или дождь бы смыл. Речь идет о миллиграмме. Но ему стали быстро оказывать помощь. Хорошо там, где мы есть или где нас нет? – Вы гражданин Великобритании? – Конечно. – В Болгарии безопаснее? Дальше-то что? – А чего мне бояться. Нет, я гражданин ЕС, на законных основаниях живу в Болгарии. Англия выйдет – будем думать, все равно со всеми договорятся, потому что в Европе живут около пяти миллионов англичан. – В России не нашлось для вас теплого местечка? Краснодарский край, скажем? – Меня очень удручают российские нравы. Я здесь жить не могу. Я привык к английской обходительности. Болгары – очень милые люди, но и они иногда достают. Если играют свадьбу, это стихийное бедствие. Весь дом до утра трясется, и мы вынуждены уезжать в Грецию на дни болгарских свадеб. А так Болгария – идеальная страна. Лондон – перенаселенный, дорогой город, денег ни у кого не хватает, и все нервничают. И с брекзитом все с ума посходили. Все друг с другом цапаются. Обстановка очень накалилась. Хотя Англия живет по законам. Это не Россия, которая живет по понятиям. – В Англии совсем «понятий» нет? – Может, только у каких-то преступников, но и они живут по законам. – Вы никогда не сомневались в своих взглядах? Может, в СССР не так уж плохо было? – О-о-о! Никогда не возвращаюсь в прошлое, никогда не обсуждаю свои решения, никогда ни о чем не сожалею. СССР был мрачной ямой, ужасным местом. – Вы Новгородцев по паспорту? – Был перед отъездом. Менял отцовскую фамилию (Левенштейн. – Ред.), чтобы мимикрировать, скрыть полуеврейское происхождение и жить тут до пенсии. Отец не одобрял, но ничего поделать не мог. А потом я женился на своей жене, которая по причине восточной лени свою фамилию не меняла. Так и вернул свою отцовскую фамилию. Новгородцев – это мой сценический псевдоним с 1971 года. В английском паспорте я Seva Levenstein, удобное для Запада имя. Ольга (третья супруга, в браке с 1999 года. – Ред.) у меня дизайнер одежды, и мы ее сделали немецкой графиней, Olga Löwenstein. Лёвенштайн – это винодельческий район Германии. Третья жена ведущего Ольга – дизайнер одежды // фото: Global Look Press Русские и англичане: почувствуйте разницу – О чем следует говорить, впервые приехав в Англию, а о чем нет? – Во-первых, не стоит заморачиваться из-за произношения, там 40 акцентов. И англичане сначала вслушиваются в то, как человек говорит, определяя, откуда он, какую школу окончил, из какой семьи, даже профессию могут угадать. Я жил в гражданском браке с английской актрисой. Однажды мы сидели в пабе, а за нами – шумная компания. Когда они ушли, она с холодным презрением сказала: «Эти ужасные люди из Илдфорда!» То есть по акценту вычислила их город. Так что выпендриваться не надо – вас вычислят в первые десять секунд. Лучший комплимент по произношению я получил, когда англичанин спросил, не из Южной ли я Африки. – А темы для разговора? – Поговорите про погоду. Скажите, что она прекрасна. – Даже если идет дождь? – Тогда скажите: «Идет дождь, не так ли?» Русские не понимают, что англичане друг другу как члены одной семьи. Есть абсолютное взаимное доверие. Встречаясь, они наводят мост. Говорят о погоде и всякой чепухе. Это климат безопасности. Они не будут говорить ни о чем проблематичном, остром. Никто голос не повышает, никаких мнений не высказывает. Любой русский, не знающий их манер, будет медведем в посудной лавке. Даже я, из интеллигентной семьи, ходил в абсолютных хамах первые пять лет совместной жизни с англичанкой. Например, стульчак забуду опустить. А это оскорбление для женщины. Ты должен вести себя учтиво. В гости придешь, все в напряжении, потому что твое имя и фамилию нужно запомнить с первого раза. Но все начинают расспрашивать. Интересно же – русский. Домой придешь, и жена заявляет: «Ты говорил только о себе!» Это тоже неприлично, в гостях надо слушать. – А говорить о Родине? Но почему же вы так Родину ругаете? – Потому что Родина неразборчива в еде. Прошел по Ленинграду – приличные рестораны, но пищевое отравление заработал. Слабое, но сразу. Кто-то прогорклое масло налил. Я гастролировал 12 лет. У нас ходили термины типа «кафе «Изжога», например. Главное было не отравиться. Мы посылали своего милого кудрявого барабанщика к поварихам достать простой вареной картошки. Единственная еда, которой невозможно отравиться, – вареное яйцо. С ним ничего нельзя сделать. – Яйцо может быть старым. – Это да, это вы справедливо заметили. – А в Болгарии безопасно есть? – С осторожностью, они грубоваты в еде. – Болгарское гражданство будете получать? – У меня карта есть на ПМЖ. Паспорт пока не нужен. – Не скучно вам там? Все страсти кипят в Москве, Лондоне. А там что? Одни сплошные солнце, море, помидоры. – Для меня самый интересный человек для общения – это сам я. Мне больше никто не нужен. Иногда встречаюсь с кем-то – выплескиваю, что накопилось. Я сорок лет на радио и из них двадцать с лишним вел интервью. Так что я наговорился. Видел всех выдающихся людей эпохи, во все переплеты попадал. Мне бы помолчать, а не играть на публику. Елена Ханян * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №10-2019 под заголовком «Сева Новгородцев больше не хочет играть на публику».