Олег Басилашвили: «Когда театр - труп, то и зритель к нему безразличен»

27 марта - Международный день театра. В Петербурге их около ста. Есть знаменитые, заслуженные, как Большой драматический, который в эти дни отмечает столетие. И молодые, радующие смелостью и новизной. Как живет современный театр? Чем привлекает зрителя? Об этом SPB.AIF.RU поговорил с народным артистом России Олегом Басилашвили. На днях прославленному актеру, как и другим звездам БДТ, была вручена государственная награда. Так отмечен его творческий юбилей – 60 лет на сцене. Не прячьтесь за «черным квадратом» Елена Данилевич, SPB.AIF.RU: - Олег Валерьянович, на одной из встреч, представляя свою книгу «Неужели это я?! Господи... », вы сказали, что, возможно, «она станет хорошим практическим пособием начинающим актерам». А на кого вы опирались, когда делали первые шаги, о чем мечтали? Олег Басилашвили: - Я мечтал работать в Московском художественном театре. Закончил школу-студию при МХАТе, но в итоге меня, как и большинство выпускников нашего курса, туда просто не взяли. С женой мы поехали в другие города, а потом неожиданно попали в Ленинград на «Пять вечеров» в БДТ. Спектакль произвел на меня ошеломляющее впечатление. В итоге уже шесть десятков лет работаю в Большом драматическом. Счастлив, что попал в руки Товстоногову. Именно Георгию Александровичу я обязан пониманием искусства и места человека на сцене. Не принимаю выскочек - По вашим словам, «театр - это живой организм, который реагирует на все, что происходит вокруг». А если «организму» нездоровится, или он вовсе тяжело заболел? - В том-то и дело: если театр - труп, и там все замерло, тогда и у артистов, и у зрителей полное безразличие. Но если жив, то он, как градусник, определяет состояние всех систем. Недавно один из видных экономистов сказал, что мы живем в условиях исторического слома, смены эпох. Согласен. Сейчас благодаря прогрессу, цифровым технологиям начинает меняться не просто общество - психология человека. Вырастают новые поколения, которые думают и чувствуют совершенно иначе, чем люди, скажем, моего возраста. У них другие задачи и способы их решения. По-иному работает и театр. Он все больше стремится к развлечению, хотя, с моей точки зрения, не должен уходить с поля борьбы за честность, искренность, порядочность. Конечно, смех - это тоже важно, но и в веселых сюжетах должно быть нечто такое, что заставит задуматься, сопереживать. - Вы не скрываете, что сегодня в обществе и искусстве вас многое не устраивает, раздражает. - Да, чванства, алчности современных выскочек, в том числе от культуры, не принимаю. Не умею и не хочу. Помните, Хлестаков хвастается: «У меня одна лестница стОит... » Но Хлестаков идиот, и над ним смеялись. А сейчас нувориши наперебой показывают по телевизору «золотые унитазы». Эта пыль - признак нового времени, другой жизненной формации. Театр ее улавливает и тоже находится на перепутье. «Нужны новые формы», - как говорил Треплев в «Чайке». В театре усиленно их ищут. У некоторых получается. У многих ничего не выходит, но они научились выдавать пустоту за что-то глубокое. Добиться сопереживания - Помнится, вы назвали это «спрятаться за «Черным квадратом»... - Многим кажется, что гениальную картину Малевича нарисовать может каждый. Ну что тут такого, черная краска в рамке. Вот за этим квадратом многие деятели и прячут свою бездарность, неумение работать. А главное - отсутствие сердца. Ведь люди приходят в театр за ответами на важные для себя вопросы. И артист, который стоит перед ними на сцене, должен понимать ответственность, которую берет на себя. Поделиться чувствами со зрителями, сделать их своими. Но у некоторых эта потребность напрочь отсутствует. Однако другие теми же средствами добиваются сопереживания. - Какие же спектакли вызвали у вас ответную реакцию? - В Вахтанговском театре «Царь Эдип». Господи, пьеса, на которой можно заснуть, мухи дохнут. Но я сидел в зрительном зале и, как ребенок, плакал над судьбой этого царя. Или в той же Вахтанговке - «Евгений Онегин» Римаса Туминаса. Он открыл для меня Пушкина. Я раньше и не подозревал, что Онегин - просто подонок. В сцене дуэли Ленский раздевается до пояса, подходит Онегин с пистолетом, приставляет к животу - и наповал. Убил. Страшно по-настоящему. А Татьяна, которая благодарит в письме за то, что ей, деревенской девочке, игравшей в прятки, помогли узнать неизведанное чувство - любовь. Затем, спустя годы, она прогоняет от себя человека, который захотел завести роман с женой генерала. Меня, не новичка, режиссер заставил подойти к Пушкину ближе, чем это сделал я сам. Впечатлила и «Слава» Константина Богомолова, показанная у нас в БДТ. Это спектакль о пафосном и настоящем героизме, страхе и любви, перекосах советского времени. Там много ностальгии, тонкой иронии, которая не переходит в насмешку. Театр предлагает сегодня многое. Ну а выбирать, как всегда, зрителю.