Ректор Литинститута Алексей Варламов: «Я стал писателем случайно»
В Курске побывал ректор Литературного института имени А. М. Горького Алексей Варламов. Он встретился с молодёжью в рамках проекта «Диалог на равных». Главное — талант Встреча с поколением Z состоялась в областном Доме молодёжи. После небольшого приветственного слова московский гость предложил перейти к формату «вопросов-ответов». Для автора лучшего вопроса он приготовил подарок — новый роман «Душа моя Павел», вышедший в свет в 2018 году. «Роман посвящён студенческой жизни, молодости, любви, первым разочарованиям, взрослению. Главный герой за месяц переживает столько событий, сколько обычный человек, может быть, за всю свою жизнь», — поведал автор. Участников встречи интересовало, можно ли научиться писать книги? Ректор ответил, что научиться действительно можно, а вот научить — нельзя. В этом смысле Литературный институт для студента — это своего рода гомеопатическое средство, а не хирургия или терапия с готовыми рецептами. Если у человека есть литературные способности, то им можно помочь раскрыться. Поэтому главным критерием для поступления является наличие таланта. Гость также признался, что стал филологом и уж тем более писателем случайно. Писательство он считал уделом избранных, а в филологию пошёл от безысходности. Так как его влекли путешествия, склонялся к географическому факультету МГУ, но там на экзаменах требовалось сдавать математику, в которой был не силён. А на филфаке — традиционно девичьем факультете — для парней был отдельный конкурс. Так государство стимулировало юношей к поступлению. В конечном счёте именно филфак стал питательной средой для писательского роста. В 23 года в журнале «Октябрь» вышел первый рассказ Варламова — «Тараканы». Цензура имела свои плюсы Спросили участники встречи и об отношении писателя к советской цензуре. Оно оказалось неоднозначным. «Надо понимать, что в 1970-е годы цензура была уже дряхлая, уже было понятно, что советский проект рушится. И если мы почитаем Распутина, Шукшина, Трифонова, то увидим, что они писали то, что хотели, словно и не было никакого социалистического реализма. В конце пронзительной повести Чингиза Айтматов «Белый пароход» главный герой — 11-летний мальчик — погибает. И ему не помогает ни райком партии, ни профком, ни пионерская организация. Да, были запретные темы. Но представлять себе советскую жизнь как этакое царствование тьмы — это несправедливо. Всё было намного сложнее. Цензура имела и свои плюсы. Она же предлагала игру: а ты меня обойди! И это ставило перед писателями интересную творческую задачу. Игры с государством литератору в какой-то степени даже необходимы. Возможности литературы в то время были безграничны. К писателям прислушивались. Если ты опубликовался в толстом журнале, то это означало, что тебе дали зелёный свет. О тебе будут заботиться, тебя будут печатать. Моя первая книжка сразу вышла тиражом 75 тысяч экземпляров. Всех так издавали. И эти тиражи реально раскупались. За свой первый рассказ «Тараканы» — три странички текста — я получил гонорар в 200 рублей. В то время моя зарплата была 125 рублей. Для писателей были райские времена — чудесная инфраструктура, дома творчества. И если ты попадал в эту обойму, если тобой интересовались, на тебя обращали внимание, принимали в Союз писателей, то социальные лифты в творчестве достаточно хорошо работали». В завершение Варламов посетовал, что жизнь современного писателя стала намного сложнее. Государство никак не вмешивается в творчество. Но расцвела ли от этого русская литература? Авторы сражаются с рынком, который обыграть гораздо сложнее, чем советских цензоров. Новичкам заявить о себе очень сложно. Нет понятного механизма, есть какие-то случайности, когда таланты получают признание. К их числу можно отнести Евгения Водолазкина или Григория Служителя. Последний замечательно описывает мир глазами кота Савелия.
