«Нельзя существовать, переживая только за свою задницу». Боец ММА, за которого хочется топить
В ближайшую субботу в Москве пройдет турнир Fight Nights Global 92. Все внимание к этому ивенту забирает главный бой вечера, в котором встретятся Али Багаутинов и Вартан Асатрян. Парни полтора года раскручивали свой поединок, сделав его одним из самых ожидаемых в 2019-м. Подробную хронологию можно прочитать здесь. Тем не менее, не стоит забывать, что в со-главном событии вечера будет разыгран пояс организации в дивизионе до 77 кг. Бывший чемпион Георгий Кичигин оставил титул, отправившись в азиатский промоушен One FC. Таким образом, в ближайший вечер субботы Максим Буторин и Дмитрий Бикрев определят нового лучшего полусредневеса Fight Nights Global. Ровно за неделю до боя корреспондент Sport24 Ярослав Степанов встретился с Бикревым, чтобы услышать одну дикую историю про весогонку и пару трогательных — про детский дом, который за последние полгода Дмитрий посетил четыре раза. — Как у вас будет проходить проходить ближайшая неделя?— Как и у всех бойцов в этот период. Основные нагрузки позади, осталось восстановиться и сделать вес. — Этот отрезок времени принято считать самым тяжелым.— Вся подготовка, как правило, проходит хорошо. Когда же начинаешь гонять вес, становишься немного злым, настроение ухудшается, нервы лишние появляются. После взвешивания все нормализуется. — Наверное, вашим родным тоже не совсем просто? В эмоциональном плане.— Это же кучу лет происходит, поэтому близкие привыкли, не трогают меня. Раньше приставали, мол, а чего ты не кушаешь и так далее. Помню, психовал на это. Однажды нужно было согнать много веса, а я не умел особо. Просто не ел, не пил. Соответственно, находился в ужасном эмоциональном состоянии. С женой три дня не разговаривали вообще. Конечно, это не предел историй, связанных с нервами на сгонке, но самую жесткую я услышал от одного своего знакомого. Он бодибилдер, но у них процесс весогонки, наверное, даже пожестче. В общем, идет он дома на беговой дорожке, а жена подходит и начинает выносить мозги: «А Коля то, а Коля се». Он рассказывает: «У меня сил нет, не хочу вообще в диалог вступать. Поворачиваюсь к ней, во рту были какие-то остатки слюней, ну я и плюнул». Вот это действительно жестко. — У вас чего-то подобного не было?— Даже близко. — С Буториным вы должны были впервые подраться еще два года назад. Напомните, почему не сложилось? — Тогда Максим получил травму, а я по своим причинам не захотел выступать, хотя предлагали другого соперника. Но не видел смысла. Да и со здоровьем не все в порядке было. В октябре 2018-го еще должны были подраться, но тогда повреждение получил я. Так сложилось. — Тот факт, что ваш бой срывался уже дважды, не создает какого-то дополнительного напряжения? — Нет. Ничего знакового или принципиального тут нет. Просто сейчас положение в дивизионе такое, что драться не с кем. Жена моя только нервничает. Говорит, это знак. Ну, женское чисто. Я считаю, что не получилось и не получилось. Бывает. У нас же не шахматы. — Вы говорите, что в Fight Nights сейчас драться ососбо не с кем, но ровно половину своей карьеры провели в этой организации. Возможно, стоит рассмотреть вариант выступления, например, в ACA?— В ACA идти нет желания, откровенно говоря. У них своя каша. Переходить туда — очень длительная история. Был разговор с RCC, но он ничем хорошим не закончился. А Fight Nights еще предложили за пояс подраться. Если люди умеют общаться, то никаких разногласий возникать не должно. Позвони, договорись и все будет хорошо. Никто на принцип идти не собирается. Возьми ситуацию с тем же Кичигиным. Я хотел с ним подраться, так как пояс был у него. Но он его оставил и спокойно ушел в One FC. Разошлись нормально, без скандалов, как в случае с Диего Брандао. Никто никого не обещал наказать и сделать своей сучкой. — Сейчас очень многие выезжают тренироваться за пределы России. В основном речь идет о Таиланде. Можете объяснить, почему вам лучше готовиться в Москве?— Ты говоришь про Таиланд, но, опять же, это просто модно. А зачем? Во-первых, акклиматизацию проходить. Во-вторых, там же с тобой никто не будет заниматься плотно, если ты не звезда. А тут свои тренеры, свои спарринг-партнеры. Не считаю, что сборы где-то далеко от дома стоят потраченных средств и ресурсов. — Говорят, основное преимущество — разнообразие спарринг-партнеров.— А чем меня удивят новые спарринг-партнеры? Я вот с Эдиком Вартаняном (18-4) провел сборы. Кого мне предложат лучше, чем Эдик? Рома Копылов (8-0) тут был, с Валерий Мясниковым (13-1) работали. Мариф Пираев (19-2) тоже всегда рядом. По четвергам езжу в зал «Груша» на спарринги. Там полно крутых ребят. Чтобы ты понимал, уровень — не ниже мастеров спорта по боксу. Гаджимурад Хирамагомедов (10-2) приезжал еще, например. В общем, нет никакой нехватки, чтобы куда-то лететь. — У вас с Артемом Лобовым один менеджер. Помимо прочего, с Лобовым вас связывают дружеские отношения. Не было мыслей отправиться к ним, в зал SBG? Получилась бы крутая история, которую бы раскрутили под заголовками: «Русский боец готовится к своему бою в зале Макгрегора».— Да, Артем звал на сборы, но пока не до этого. Так, конечно, это прикольная история. Появится больше хейтеров. Забавно бывает, когда ко мне знакомые дагестанцы подходят сфоткаться, а я говорю: «Я ж за Конора болел». Они отвечают: «Да ладно, все нормально, братан». В общем, поехать в SBG есть планы. Считай, оплати только перелет да питание и тренируйся. — Если вбить ваши имя и фамилию в поисковике, можно наткнуться на множество статей и заметок, рассказывающих, как вы посещаете детские дома. Почему в своем инстаграме вы про это рассказываете не так часто?— Получилось так, что за последние полгода ездил четыре раза. И дальше планирую. А что рассказывать? Смотришь на детей и, если честно, немного негативные эмоции остаются. Надо больше времени там проводить. Им не хватает наставников, которые с ними поддерживали бы общение. Мы хотим дать им что-то интересное. Детям надоели всякие подарки, концерты и так далее. Им интересен процесс общения. Приезжаешь, проводишь какие-то семинары, что-то показываешь, общаешься. Воспитатель рассказывала, что в их детском доме заведено так, что каждый ребенок может покинуть мероприятие, если ему не нравится. Никто не держит. Так вот, она же сказала, что с моих семинаров никто не уходил. То есть, детям нравится. Спрашивают, когда снова приеду, что-нибудь покажу. — Как вы себе объясняете желание посещать детский дом?— Наверное, это какой-то уклад жизни, что нужно делать что-то полезное, а не только деньги зарабатывать. Как-то помочь, в чем-то поучаствовать. Вот ты встаешь в 6 утра, два часа тратишь на дорого до Сергиева-Посада, там проводишь весь день, возвращаешься домой поздно вечером. И на душе лучше становится. Ты не просто так существуешь и не только за свою задницу переживаешь. Кто бы что ни говорил, у нас один путь — это зарабатывать деньги и свою задницу развлекать. Если задуматься глобально, то для чего мы живем? Работаем и стремимся к каким-то непонятным благам. В один момент задумываешься, что душа хочет чего-то полезного. Не просто говорить, а взять и сделать. — Вы говорите, что после посещения имеют места и негативные эмоции. Что имеете в виду?— Там каждая история жесткая. С ними общаешься, а все же дети разные. У каждого своя история. От кого-то родители отказались, у кого-то они погибли, а кого-то лишили родительских прав. Хочешь не хочешь, а постоянно узнаешь что-то новое. Взять мой последний приезд. Там никогда раньше не было маленьких детишек, а тут появился мальчик, которому 3-4 года. Просто вдумайся: его отвели в детский зад и не забрали. До родителей не дозвонились, его отправили в больницу на 10 дней (так положено по регламенту), а после — в детский дом. Мама с папой так и не объявились. И вот подобное ты слышишь через раз. — Есть история, которая вам запомнилась особенно сильно?— Это был мой самый первый приезд. Познакомился там с мальчиком, которого зовут Сережа Тропарев. Ему 16 или 17 лет, у него стоит диагноз: синдром дауна. Когда он был совсем маленький, родители оставили его в корзинке около монастыря Сергея Радонежского. Нашли мальчика монахи. Потом он попал в детский дом, который расположен в селе Тропарево. Так он получил свои имя и фамилию. Он такой открытый, светлый мальчик. Ребенок солнца, если ты понимаешь, о чем я говорю. Пытается помочь всегда, за руку берет. Без слез тяжело смотерть. После такого задумываешься… Вот живем мы в своем мирке, все у нас хорошо. Стоит чуть выйти за его пределы, а там такой треш. Думаешь, как люди так могут поступать. Каким надо быть человеком, чтобы так делать? Что ты должен в себе перешагнуть, и как дальше живешь со всем этим? Не знаю. Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене
