Лидия Козлова-Танич: За всю свою жизнь Алла не спела ни одной комсомольско-партийной песни
В преддверии 70-летнего юбилея Аллы Пугачевой Гостелерадиофонд опубликовал когда-то запрещенный клип «Айсберг». В начале 80-х кто-то из чиновников углядел в нем ничем не прикрытую вульгарность: уж слишком откровенно певица возлежала на санях, слишком дерзко запрокидывала голову и чересчур томно закрывала глаза. А вот интересно, какой смысл вкладывался в эту песню изначально? Мы поговорили с автором слов Лидией Козловой-Танич, чтобы узнать, что это было на самом деле — гимн сильной независимой женщины или трогательная мольба о любви, и чего бы она пожелала Алле Борисовне в день ее рождения. — Лидия Николаевна, помните ли вы этот клип? И так ли он вульгарен, как казалось в 80-х? — Это тот, где она на санках? Распластанная? Конечно, видела. Только когда это было! Не помню, кто его снимал, по-моему, какой-то хороший латвийский оператор, но он сумел передать самое главное: чувства безнадежно влюбленной женщины... — Но разве за чувства можно запрещать?! — А дело было даже не в этом. Суть в том, что Алла выбрала для себя пусть творческий, но все-таки довольно резкий и наступательный для той морали путь, и эта резкость не то чтобы пугала, а немного отталкивала, отодвигала от нее людей. — Расскажите, как появилось это стихотворение и с какими событиями оно было связано. — У него нет какой-то предыстории: как это обычно бывает, оно просто «написалось». А когда ко мне в гости зашел Игорь Николаев и спросил, нет ли у меня чего-нибудь новенького, я вспомнила, что есть, и показала ему эти строки. Ему понравилось: он сразу сочинил на них музыку и понес Алле. Алла прочитала и тоже сказала «да», только попросила меня добавить в текст немного надежды. Алла же умница, сразу чувствовала, чего не хватает! Так появился третий запев, в котором героиня абсолютно уверена, что, несмотря ни на что, событие, которого она так ждет, обязательно случится! Ты уйди с моей дороги или стань моей судьбою. Протяни навстречу руки и поверить помоги, Что любовь моя сумеет примирить меня с тобою И растает этот айсберг, это сердце без любви. — То есть тихая и робкая любовь вдруг преисполнилась решительностью? — Именно. Тебе встретился мужчина. Он тебе очень дорог, но ты же не можешь сразу признаться, что любишь! Да если и признаешься, это все равно ничего не поменяет: для того, чтобы все сложилось, нужны ответные чувства. И отсюда вот такое раздумье: кто же он на самом деле, айсберг или человек, и что нужно сделать, чтобы растопить его лед? Эта внезапно появившаяся мягкая надежда, видимо, и тронула сердца людей. — Не помню, где, но я читала, что эти строки были вашим обращением к мужу, поэту-песеннику Михаилу Таничу. — Это неправда. Стихи не пишутся под какие-то события. Это то же самое, что заставить себя что-то сочинить на 1 мая или 7 ноября! Стихи вынашиваются. До «Айсберга» мы с Игорем писали и для Людмилы Гурченко, и для Эдиты Пьехи, но эти песни, хоть и исполнялись на «Огоньках», все же не зазвучали так, как эта. А композиция «Айсберг» — наоборот: она стала не просто удачной, а счастливой! По крайней мере, для меня. Я даже не представляла, что она может стать настолько популярной! — Оглядываясь назад, можете сказать, что это был один из первых настоящих хитов Пугачевой? — Когда Алла пригласила меня на премьеру «Айсберга» в «Олимпийский», сразу после его окончания началась скандирка. Люди аплодировали и требовали повторить, и было понятно, что это успех! Однако к тому времени у Пугачевой уже были очень хорошие и здорово исполненные песни, поэтому сказать, что это ее первый хит, я не могу. Чего стоило ее «Арлекино»! Кстати, сегодня утром я заглянула в интернет и прочла, что самой популярной песней Пугачевой названа «Миллион алых роз», и это действительно так. Пусть какие-то песни были тоньше, умнее, но в «Розах» есть грустная правда, что в этом мире нет ничего прекраснее любви. «Айсберг» не лучше. Он в букете лучших! — Но мне ближе ваша! Это песня моего детства. Песня, которую мама включала еще на виниловой пластинке... — Если это так, то мне очень радостно! (смеется) Для меня это комплимент. — Лидия Николаевна, а на концерт пойдете? На юбилее Аллы Борисовны сегодня, наверное, будут все... — К сожалению, нет, но это только из-за того, что мне немного нездоровится. — А общаетесь? Звоните друг другу по телефону? — Последний раз Алла звонила мне лет 10 назад, а я, если честно, вообще никому не звоню — ни ей, ни кому-то еще, такой уж у меня нелюдимый характер. Но мы встречаемся на каких-то концертах и с удовольствием общаемся. Не сказать, что у нас с Аллой какие-то уж совсем близкие отношения, но они уважительные. Аллу можно ценить за одно то, как красиво она умеет передавать самые тонкие оттенки чувств. К тому же за всю свою жизнь она не спела ни одной комсомольско-партийной песни, хотя такие предложения наверняка поступали. В те времена была кондовая крепкая советская власть и все хотели, чтобы исполнялось или про БАМ, или про коммунизм. Но у нее хватило ума от этого воздержаться. — Чего бы вы ей пожелали? — Здоровья, а благоразумие у нее есть. Да и чего еще?! Дети растут, Галкин оказался заботливым и тактичным супругом... Так что здоровья и только здоровья, чтобы хватило сил поднять дочку и сына, которых она рискнула завести в столь солидном возрасте. Дай им Бог самого красивого будущего!
