Почему Прилепин защищает Сталина

Интересно и важно понять, почему Захар Прилепин и его единомышленники постоянно защищают мудрость и величие тов. Сталина – и это при том, что мы понимаем про них, что: – Это люди неглупые, а в случае самого Захара и несомненно одаренные. – В действительности им наплевать на исторического тов. Сталина, и это чувствуется. – Они все прекрасно знают о системе массового насилия и повседневного варварства в тогдашнем СССР. – Они совершенно не хотели бы сами жить в подобной системе. – Они не являются идейными коммунистами, отлично зарабатывают и являются, говоря языком марксизма, представителями даже не мелкой, а средней буржуазии. В чем же тогда дело? Есть две причины. Одна из них сводится к знаменитой формуле – «Если Евтушенко против колхозов, то я за». То есть это такое мышление, в рамках которого принципиально важно, что думает ненавистный Икс по любому поводу – и надо занять ту позицию, которая этому Икс максимально противоречит, и по каждому поводу надо исходить из того, что мнение Икс правильным быть не может, коль скоро сам он человек нехороший. Вот это постоянное отталкивание от Икс и его картины мира (а Иксом тут работают коллективный Дмитрий Быков, Виктор Шендерович, Сергей Пархоменко etc.) и приводит к воспеванию тов. Сталина. Не хватает моральных сил признать, что если самый последний негодяй говорит, что дважды два четыре, то это прискорбно, конечно, но арифметику не отменишь. Но это только половина истории. Вторая половина сложнее. Дело в том, что во многих людях – как правило, внешне грубоватых, но внутренне не слишком уверенных в себе, – живет стремление к примитивным иерархиям, стремление защититься этими примитивными иерархиями от травмирующего сложного мира. Помнится, у Стивена Кинга был герой-зэк, который покончил с собой, как только вышел на волю после многих лет отсидки, – да и вообще это кочующий образ: невыносимость свободы. Хочется в уютную казарму, где все предсказуемо, где все хоть и очень брутально, но без всякого снобизма: прапор, портянки, копать канаву от забора и до обеда. Так вот, «Сталин» – это просто идеальный, и даже сакральный образ этой казарменной иерархии, образ из сказочного прошлого, образ, связанный с какими-то большими победами и успехами, но в основе своей безошибочно опознаваемый как начальник тюрьмы, директор детдома, игумен жестокого монастыря, главарь сильной банды, в общем, садистский отец простого и грубого мира, по законам которого психологически комфортно жить, если ты неплохо умеешь физически выживать, но зато очень страдаешь от непризнания или насмешек разного рода «вольняшек», которые строем не ходят, а позволяют себе, так их и разэтак. Иными словами, внешне суровому, но на самом деле нежному и ранимому Прилепину хочется спрятаться за Сталина и его зону от все того же коллективного Шендеровича. Желание понятное. Я сам этого самого обобщенного Шендеровича терпеть не могу. Однако я не ношу его в сердце своем как травму настолько ужасную, чтобы искать от нее спасения таким чудовищным способом. Да и не мог бы искать. В отличие от любителей тов. Сталина, я плохо приспособлен к выживанию к брутальных условиях, так что для меня это не искушение. И, тем не менее, я считаю, что наших сталинистов не надо ругать, презирать, ненавидеть. Их надо понять. Их травму надо эмпатически пережить как свою – и сказать им как можно более ласково: – Дорогие сталинисты! Да забудьте вы этого Шендеровича, Бог с ним. Вам ведь не нужны все эти зоны, казармы и детдома, эти усы, сапоги и портянки, вы и без них – в наших тепличных и вегетарианских условиях – отлично живете. Отпустите себя на свободу, устройте себе маленький личный 1956 год – и вам станет решительно все равно, что там и как думает Шендерович. И «Сталин» кончится. На этот раз – навсегда. Источник: Блог Дмитрия Ольшанского