«Подъём» с Сергеем Доренко от 23 апреля 2019 года

С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Вторник, 23 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Хипстеры взорвали город. В жилом доме в Москве взорвался аккумулятор электрического самоката. Сегодня в шесть часов. На Хамовническом Валу взорвался аккумулятор электрического самоката. В результате хлопка загорелись личные вещи. Площадь пожара составила 5 квадратных метров. «Был хлопок. Забегали люди. Из окна выплыл клуб дыма». Выплыл и назад вплыл. Быстро приехало МЧС. Быстро потушило. Пожарные сказали, пострадавших нет. Да нет, в стене дома появилась трещина. А.ОНОШКО: Ничего себе? Как это пострадавших нет? С.ДОРЕНКО: Но это бетонка. А.ОНОШКО: Мы все пострадавшие. Мы знаем, что нам нельзя электросамокат. Мы только собирались его купить. С.ДОРЕНКО: В самокате есть такая фигня: либо ты его делаешь низенький-низенький, совсем маленький… Послушай внимательно, тебе понадобится твое геометрическое воображение. В чем сущность твоей поездки на самокате? Например, твоя левая нога на самокате, а правой толкаешься. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Левая нога на самокате, значит ты ее должна подогнуть чуть-чуть, чтобы правая нормально касалась земли. А.ОНОШКО: Конечно. У поребрика часто хорошо ехать. С.ДОРЕНКО: Не надо здесь фолка вот этого, папуасского. Нормально. Мы в Москве. Ты прижимаешь немножко левую ногу, она на мышцы становится такая. А.ОНОШКО: Да. И устаешь. С.ДОРЕНКО: И устаешь. А.ОНОШКО: Меняешь ножку. С.ДОРЕНКО: Меняешь ножку. Но для того, чтобы не уставать, оптимально иметь самокат, максимально близкий к земле. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Чтобы он скользил в трех сантиметрах. На маленьких колесиках. А.ОНОШКО: И объезжать филигранно, элегантно «полицейские», чтобы не лечь пузом. С.ДОРЕНКО: Поскольку у тебя микроскопические колесики и ты хочешь… Ну, поскольку ты хочешь быть максимально близко к земле. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Тебе толкаться, не надо было приседать на этой ноге, а достаточно было бы носком шлеп, шлеп, шлеп и пошла. Тогда у тебя возникает другая проблема: ты не должен быть толстым, и ты не должен проезжать по всяким препятствиям. И как ни крути, все время с препятствиями. Я вчера шел — едут они, хохочут. Мало, что электрический самокат; он мало, что ее везет, он еще тискает. Я не понимаю, как это получается. Я знаю, они создают треугольник: она держит за правую ручку, он держит за левую ручку, она еще одной рукой держит за середину, а у него правая рука свободна, чтобы ее тискать, я понял теперь. Глянь чего, я только сейчас понял, как он ее тискал. О'кей. И они едут на электрическом самокате. А я пыхчу тум, тум, тум. А.ОНОШКО: Ножкой, ножкой. С.ДОРЕНКО: Как полный кретин, мать, представь себе. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Как полный кретин. Но я понимаю выигрыш от того, что ты на электрическом. А.ОНОШКО: Выигрыш. С.ДОРЕНКО: Выигрыш есть. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Выигрыш есть, если есть кого… Правильно? А.ОНОШКО: Даже если некого, еще быстрее едешь. Вы знаете, как он быстро… С.ДОРЕНКО: Но, товарищи, он взрывается! А почему? А.ОНОШКО: Вас это отвратило от мысли о покупке электронного самоката электрического? С.ДОРЕНКО: Можно, я тебе скажу? Я сегодня километров 40 по Москве поездил на мотоцикле. А.ОНОШКО: Это и есть усовершенствованная версия электрического самоката, конечно. С.ДОРЕНКО: Я тебе прямо скажу. Мне не нужен никакой самокат, у меня есть мотоцикл. Я приехал на работу, понял, что рано. Посмотрел, думаю, да ну ее на фиг. Где-то было без пятнадцати шесть. Думаю, что я буду с вами делать без пятнадцати шесть? Да вас и нет никого. И я поехал. По Садовому раз, два. Мне один товарищ сделал замечание. Я ему сообщил в открытое окно, что он сраный мент. Ну, в хорошем смысле, только в хорошем смысле. Он открыл окно и мне сказал: ты там то-то, между рядов. Я ему говорю: я вас коснулся? Он говорит: нет. Я говорю: я вас и не собирался коснуться, вы обратите внимание. Он мне опять замечание. Я ему говорю: что ты, сраный мент, лезешь, мне замечания делаешь? И так хорошо обматерил его, ты знаешь. И так полегчало на сердце. И мотор даже 6-10 лошадиных сил прибавил. Вот так кого-то обматеришь в окно (я сейчас не шутя) с утра, ну, вот без пятнадцати шесть, и двигатель тянет на 6-10 лошадиных сил лучше. А.ОНОШКО: Можно вообще заправлять его матерщинной бранью. С.ДОРЕНКО: Я тебе прямо скажу, обматерить кого-то в окно примерно равно послушать Deep Purple, одинаково действует, бодрит и мотор лучше тянет. Я не знаю, это так случайно, но это закономерно. «И хорошее настроение не покинет больше вас». Конечно, конечно. Я пел: «Отчего, отчего душа поет. От того, что кто-то любит журналиста». Сегодня я ездил, после того, как обматерил, я стал петь песни: отчего так хорошо, от того, что кто-то любит журналиста. Ты знаешь? А.ОНОШКО: Нет. Первый раз. С.ДОРЕНКО: Слова народные. Идет перемодуляция на YouTube на 20-30 процентов, говорят. А.ОНОШКО: Что это такое? С.ДОРЕНКО: А бог его знает. А кто это… с перемодуляцией? Товарищи, как не стыдно! Я хотел сказать, что поезда на ВСМ будут строиться. А.ОНОШКО: ВСМ? С.ДОРЕНКО: ВСМ. А.ОНОШКО: Высокоскоростные магистрали? С.ДОРЕНКО: Да. В Петербург будут ходить как метро. Можно я прочитаю эту новость? А.ОНОШКО: Что вы говорите? Последний котлован, который вырыли для такого терминала, знаете, во что он превратился? В торговый центр. С.ДОРЕНКО: Нам надо построить такое же метро в Архангельск, чтобы отправлять туда мусор. Прямо подходишь, ставишь пакетики… Нет, едешь в Санкт-Петербург… А.ОНОШКО: Ленту транспортировочную мусорную надо. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! Это было бы класс. Ты садишься в один поезд, как на метро. Каждые три минуты отправляется новый поезд в Петербург, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А, кстати говоря, ты знаешь, что сейчас китайцы строят на 100 млн человек город? На 100 млн человек. С высокоскоростной магистралью внутри, которая будет их метро. В сущности, они строят… Последние китайские планы… Они сейчас, кстати говоря, ввели… Мы говорим про китайцев. Китайцы ввели 5G в семи городах. Дай, я прочитаю эту новость, просто чтоб мы понимали, что такое китайцы. Не убирай Петербург! А.ОНОШКО: Не убираю. С.ДОРЕНКО: Петербург должен быть как пример архаизма и чудовища. А.ОНОШКО: Уже все давно… С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Китайцы вводят 5G. Они это делают в семи китайских городах. Можно Мизулиной обратить внимание? Мадам Мизулина, вот послушайте. В семи китайских городах запустили пилотную сеть связи 5G, которая будет на 10 гигабитах в секунду качать вверх и вниз… Понятно, да? На десяти. И там огромные… Не только одну вышку поставят в каждом городе, нет, закрывают пригороды Пекина и т.д. Это на значительное число, на миллионы китайцев будет работать. Но нам-то что? А.ОНОШКО: У нас спецслужбы последний раз сказали, что преждевременно нам развивать еще. С.ДОРЕНКО: И армия тоже, армия сказала: преждевременно, товарищи. Все должны перейти на 6G, а мы тогда осторожно… Почему? Осторожность — это русское качество, я тебе хочу сказать. А.ОНОШКО: И главный вопрос… С.ДОРЕНКО: Мы должны идти как кошка по мокрой траве, трогая лапкой. Потрогали лапкой 5G и подумали, что… А.ОНОШКО: И стряхнули капельку. С.ДОРЕНКО: Преждевременно. А.ОНОШКО: Но дело в том, что после 5G вы будете выезжать за пределы Москвы и оставаться с буковкой «е» на телефоне. Это тоже будет обидно. С.ДОРЕНКО: Это будет обидно. Послушайте серьезную фигню. Поезда на высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва — Санкт-Петербург могут ходить как метро и иметь 4 класса обслуживания. Это как 4? Я не понимаю. А.ОНОШКО: Первый, второй, третий, четвертый. С.ДОРЕНКО: В одном тебе дают шампанского. А.ОНОШКО: Да. Всегда. С.ДОРЕНКО: А в другом пыром по копчику. А.ОНОШКО: Сажают в клетку с шипами, да. С.ДОРЕНКО: Хотите билет за 300 рублей? А.ОНОШКО: Зато дешево, да. С.ДОРЕНКО: Встаньте вот здесь, на эту отметку! А.ОНОШКО: Как в метро, стоя можно. С.ДОРЕНКО: И Кокорин какой-нибудь с Мамаевым разбегается, по жопе хвать! Пыром по копчику. Всё. 500 рублей платите, заходите, пожалуйста. Правильно? А.ОНОШКО: Да, конечно. С.ДОРЕНКО: «Концепция развития линии ВСМ в России предполагает…» Опять мы языком работаем. У нас Роскосмос летает на Марс, Роскосмос осваивает… А.ОНОШКО: 300 млн черных дыр… С.ДОРЕНКО: Осваивает Луну! Другие люди языком осваивают высокоскоростные магистрали, товарищи, языком, все это делается языком. Мы просто страна какого-то невероятного орального искусства. Орально-вербального. Орального или вербального? А.ОНОШКО: Оральное. С.ДОРЕНКО: Это оралочка или это вербалочка, я не знаю. Скажи, пожалуйста. А.ОНОШКО: Маниловщина. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! Гибкая тарифная сетка, товарищи, будет! Вот как мы продолжаем работать языком. А цена билета будет зависеть от времени и даты поездки, от того, насколько заранее (давай сейчас купим) пассажир приобрел билет и какое место и тип вагона выбрал, сообщают в скоростных магистралях во вторник. Сказано так дальше, что Дмитрий Песков с середины апреля сообщил, что глава государства Владимир Путин одобрил проектирование в Санкт-Петербург и руководствовался соображениями целесообразности. А.ОНОШКО: Я помню. Знаете, в конце девяностых стали рыть котлован под такой терминал. В Петербурге, рядом с Московским вокзалом. С.ДОРЕНКО: И к концу девяностых, только уже другого века… А.ОНОШКО: И долго яма стояла. Яма стояла очень долго заболоченная, огороженная, как-то бесхозно это все. С.ДОРЕНКО: Лягушки. А.ОНОШКО: Лягушки квакали, камыши начали расти. И потом все-таки пришли какие-то деловитые люди и устроили там огромный торговый центр. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Прямо на котловане. «Галерея» он называется, если я не ошибаюсь. С.ДОРЕНКО: Засыпали. А.ОНОШКО: Его не засыпали, там сделали подземную парковку. Я там паркую машину. Когда мне надо ее передать нашей бабушке, мы там… У нас там место встречи, я с детьми уже подъезжаю к вокзалу, паркую там внизу машину. С.ДОРЕНКО: В Санкт-Петербурге? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Можно, я спрошу? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Это нескромно, но я спрошу. У тебя и в Петербурге машина, и в Москве машина? У тебя всюду машины! А.ОНОШКО: И высокоскоростные магистрали, ха-ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Есть ли у тебя машины в Париже, в Мадриде? Нет. А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха-ха! Нет еще пока. Но это Hyundai Solaris. Мы бабушке сделали такую… С.ДОРЕНКО: Solaris тоже? А.ОНОШКО: Да. У нее когда-то угнали машину. Во время грозы. Из-под окон дома. И она уже не смогла… С.ДОРЕНКО: Кого ты называешь бабушкой? Бабушку? А.ОНОШКО: Бабушкой я называю мать мужа. Нельзя что ли? С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! Я бы не стал. Во-первых, она тебе свекруха. Свекровь! А.ОНОШКО: Ну, хорошо. Я это слово не люблю, оно напоминает слово «кровь». С.ДОРЕНКО: Да? А.ОНОШКО: Свекровь. Да. С.ДОРЕНКО: Это свекруха. А.ОНОШКО: Для детей просто бабушка, мы поэтому так. Но так мы ее называем по имени отчеству. С.ДОРЕНКО: Они травят бабушку Solaris. Ой, бесстыжие! А.ОНОШКО: В общем, да. Но это давно было, в пятнадцатом или в четырнадцатом году. Мы теперь, когда приезжаем, мы сразу экспроприируем эту машину, потому что у нас дети. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Все дела чужие идут, так сказать, в стороне, а мы как бы начинаем там кататься везде на машине. И там мы встречаемся. И этот торговый центр… Если я не ошибаюсь, «Галерея» или «Вавилон», какое-то такое название, очень могущественное. С.ДОРЕНКО: Не будет никакой высокоскоростной магистрали. А.ОНОШКО: А где они построят? Может быть у Ладожского вокзала, я не знаю. А в Москве с какой стороны будет терминал? С.ДОРЕНКО: Ребят, я прочитал. Это не троллинг. «Завышена громкость прямого эфира на YouTube на 20-30 процентов. Звук идет с искажениями». Напиши Гончару, пожалуйста. А.ОНОШКО: А что будет… Судьба «Сапсанов» в этой связи? 4 часа идут. И то, мне кажется, многовато. С детьми это очень мучительно. С.ДОРЕНКО: Я хочу про вас, про питерцев, сказать анекдот один. Но это смешно. А.ОНОШКО: Давайте. С.ДОРЕНКО: Я тут встречал человека из Питера. Я лично. Он вез мне мою «лейку», вот эту, М8. Ты поняла, нет? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я встречал. И он мне пишет: я утренним «Сапсаном». Я такой говорю: О'кей. То есть вот это, как бы сказать, петербургское задирание носа. Они задирают нос. А что, очень дорого на «Сапсане»? А.ОНОШКО: По-разному, есть от 3 тысяч билеты до скольки угодно. С.ДОРЕНКО: Питерцы для того, чтобы показаться значимыми, сообщают, что они едут на «Сапсане». А.ОНОШКО: На «Сапсане». А не на каком-то ночном дурацком, да, да, да, плацкарте. С.ДОРЕНКО: А потом я говорю: ну, хорошо, конкретно, я вас встречу. Он говорит: хм, хм, да не надо меня встречать, я сам привезу вам. Я говорю: нет, я вас встречу, я все-таки настаиваю, я вас встречу. Он мне говорит: да я приезжаю в 12:58 на поезде 1157 каком-то. Какой-то такой поезд, который шел со всеми остановками через Череповец. А.ОНОШКО: Утренний, да, да. Глубоко за полдень, ну, понятно. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! «Я на утреннем “Сапсане”». То есть вы понтовщики, петербуржцы. А.ОНОШКО: Но там есть остановка Вакуловки, например. Я до сих пор не знаю. С.ДОРЕНКО: Если ездить через Украину. Акуловка — это Украина. А.ОНОШКО: Вышний Волочок. С.ДОРЕНКО: Волочок существует. А.ОНОШКО: Названия, которые никто не знает. Он реально там останавливается, там минуту стоит. Я не знаю, какие-то люди, которые там живут, они как-то пользуются, часто ли, и в какую сторону они едут, я не знаю, обычно, но, типа, они есть. А что с ними будет? «Сапсаны» мы отправим… С.ДОРЕНКО: Мы прожектеры. А.ОНОШКО: Куда? С.ДОРЕНКО: «Кстати, у меня тоже перегруз по звуку прет, я думал IPad глючит». Ребята, что-то происходит со звуком. Напиши везде, всюду. Я просто прошу нашего звукорежа. Мы должны, конечно, каким-то образом это все подрегулировать. Мы на эфир отдаем все правильно, да? У нас сколько? Товарищи, у нас на эфир идет минус 20 процентов. То есть мы чисты перед… А.ОНОШКО: Почему мы не развиваем какие-то новые, вслед за черными дырами и т.д., Hyperloop, например? И потом, одно дело в Петербург. Проблема с Петербургом почти решена, 4 часа «Сапсан», без детей если ехать, то нормально. С.ДОРЕНКО: Мать, это опять ошибка. Петербург — это ошибка. Ты понимаешь, в чем дело? Я тебе объясню. Давай прямо скажем… А.ОНОШКО: Люди там живут самодостаточные, Сергей, они уже не мечтают уехать в Москву. С.ДОРЕНКО: Едят рябушку. А.ОНОШКО: Корюшку. Она сейчас, кстати, началась уже. Вы знаете? С.ДОРЕНКО: Ну, хорошо, началась, началась. Я тебе серьезную вещь хочу сказать. Петербург — это ошибка. Петербург нужен был Петру, потому что у него ничего хорошего… Он преклонялся перед Европой, как ты знаешь. Он ненавидел все русское. Петр. Ненавидел все русское. Он устанавливал здесь шутовские патриаршие соборы, шутовской патриарх у нег был клоун. Вместо патриарха был клоун. Понимаешь? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: И так далее. То есть он как бы ненавидел… Он любил все западное, европейское. И у него, к сожалению, путь прямой, самый хороший был — через Балтику. Самый удобный. Просто посчитай, сколько ему надо было странных государств пересекать, если бы он ехал по земле. Через Балтику. Поэтому он придумал этот ваш Петербург. Давай подумаем так, как если бы ты была в XXI веке. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Так, как если бы территории значили меньше, чем время и чем смыслы. То есть мы боремся за горизонты будущего, мы боремся за смыслы будущего уже, а не за территории. Территории по-прежнему важны, и мы любим каждый квадратный сантиметр всей нашей территории российской. Любим. О'кей. Но это не так важно, как борьба за смыслы и за время. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Петербург — полная бессмыслица. Просто, чтоб ты понимала. Люди должны жить в комфортном климате, в субтропиках. У нас субтропики — это территория вокруг ялтинского аэропорта, где-то по 5 километров в каждую сторону. Других субтропиков у нас нет вообще. Еще есть в Форосе. Простите, Форос. Форос, Ялта, Севастополь — вот здесь. А.ОНОШКО: У меня тогда вопрос: а почему там так ужасно? С.ДОРЕНКО: Я тебе объясню. Всегда ужасно там, куда мы не обращали внимание никакого. Так оно там и ужасно. Оно там и ужасно, потому что мы не обращали внимание на обихоживание этих земель. А.ОНОШКО: Но туда ездят миллионы наших граждан. У нас в программе говорили… С.ДОРЕНКО: Люди должны жить… Я уже говорил об этом, люди должны покинуть Петербург, покинуть Москву. Москва — это не место для жизни, нет. Москва — это место для освоения вахтовым способом. Здесь было хорошо при нашествии татар, татаро-монголов. Почему здесь было хорошо? Потому что сюда противно было татарам приходить, потому что здесь болото, и коня кормить негде, и снегом заметает. Поскольку татары сюда не шли из-за того, что здесь омерзительно, здесь мы и прятались. Но теперь, когда мы не боимся татар, а наоборот, счастливы, и считаем их братьями и все на свете… Татары — это мы, в сущности. Понимаешь, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Теперь нам нечего от них прятаться. Нам можно спокойно идти на юг. Мы не должны прятаться в болотах, как Баба-Яга. Не нужен этот Петербург. Не нужна эта Москва. Еще раз повторяю, самый северный город России, Дальний Север, кошмарный Дальний Север, куда ссылают каторжан, должен быть Ворожен. Воронеж последний Винтерфелл. Севернее Воронежа ничего не должно быть. Тайга, лоси, что-то такое странное, болота, морошка, черника, какие-то ведьмы. А.ОНОШКО: Княженика, есть такая ягода. С.ДОРЕНКО: Может быть. Ведьмы какие-то, лешие и так далее. Воронеж последний северный форпост должен быть России. Понятно, о чем я говорю? А мы все должны переехать на Ставрополье, в Сочи. Кто-то, может быть кто-то любит цепней и отвратительную погоду, может в Астрахань. Понимаешь, да? А почему ты сомневаешься? А.ОНОШКО: Там пока некуда ехать. С.ДОРЕНКО: Северные народы в целом успешнее южных были на протяжении некоторой эпохи. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Ты не забывай, что перед этим существовала эпоха, когда северные народы не имели ни одного успеха. А.ОНОШКО: Было такое время, да. С.ДОРЕНКО: Тысячи лет, дорогая… Гильгамеш создает свой город, когда на севере люди сидят на деревьях, обхватив стволы хвостами. Гильгамеш. Он уже создает. Потом Вавилон. Потом египетская цивилизация. Потом цивилизация Желтой реки в Китае. Черноволосые противостоят рыжим бестиям. Желтый император учит их орошению. Это все юг. Север вообще просто отдыхал, нервно курил в сторонке. А.ОНОШКО: Но сейчас-то все наоборот! С.ДОРЕНКО: Это случилось парадоксально и случайно. Но ненадолго. Не может быть чего-то постоянного, пойми ты. Север исчерпал себя, он избыл себя. Всем надо двигаться на юг, только на юг, это главное движение. Поэтому не надо нам… Строим высокоскоростную магистраль между ничем и ничем, Москвой и Петербургом. Москва и Петербург — это места, где на захотят жить люди через 100 лет. Через 100 лет что здесь будет, можно спросить тебя? Ответ: ничего. Я тебе отвечаю: ничего! Будут взрываться брошенные нами.. Тут и там будут слышны хлопки. Какой-нибудь сталкер войдет в Москву и скажет: а что это за хлопки? А это взрываются их электрические самокаты. А.ОНОШКО: Оставленные. С.ДОРЕНКО: Оставленные на зарядке электрические самокаты взрываются. Всё, здесь никого не будет. Здесь будут волки бегать, росомахи какие-то и т.д. Не надо здесь строить никаких магистралей дурацких, в хорошем смысле. Абсурд! А.ОНОШКО: Куда бы вы предложили? С.ДОРЕНКО: Куда? В жопу мира! В самый скверный климат на планете земля. Куда? В Петербург. Да вы что, ребят, с ума сошли? А.ОНОШКО: Предлагали — в Казань. Движение на юг сочли нецелесообразным. С.ДОРЕНКО: В Сочи надо строить скоростную магистраль, в Сочи! И все, и забудьте про этот Петербург, наконец уже. Про Москву надо забыть давно. А.ОНОШКО: За четыре часа до Сочи можно будет доехать, если с этой скоростью, 400 километров в час. С.ДОРЕНКО: Я не думаю. А.ОНОШКО: Почему? Это так и есть. Два часа, пишут, до Петербурга… Ну, как французские вот эти две. То же самое. А там 1900 км, до Сочи, я только что смотрела. Но это значит, что 4 часа. С.ДОРЕНКО: Ну и хорошо. А.ОНОШКО: Но никто не сделает. Почему? С.ДОРЕНКО: Вот так и надо жить. «В Финляндии люди живут». Товарищи, в слезах они живут. В слезах они живут в этой Финляндии. Кто бы их пустил куда-нибудь в Австралию и т.д.? Но их не пускают. «Субтропики — это район Сочи». Я говорил, да, да. Я сказал, вокруг Адлера. Адлер — это Сочи. Вокруг Адлера чуть-чуть субтропики. Но они там влажные. И вокруг Фороса тоже чуть-чуть субтропики. Все остальное дрянь-дребедень, абсолютная дрянь-дребедень. «Доренко…». Не надо. «Было плюс 16 и солнечно в начале апреля в Петербурге». Ребята, а до этого было 5 месяцев без солнца вообще. Пять месяцев! Я сказал вокруг Ялты. Простите, пожалуйста, да, вокруг Сочи. Я, может быть, ошибся. Все, надо покидать север. Уходим, уходим, уходим! НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 9 часов 35 минут. Вторник, 23 апреля. Радио «Говорит Москва»! Анастасия Оношко. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Давайте про Украину. Кремль считает, что рановато пока угощать Киев поздравлениями. Я не знаю, каков протокол. Мне кажется, что в Кремле знатоки протокола, вот я абсолютно в этом убежден. Однажды меня этому учил один американский дипломат, который еще в восемьдесят пятом году сказал мне: вы знаете, мы многие вещи заимствуем у вас, у вас настолько тонко разработан протокол, что мы у вас заимствуем. А.ОНОШКО: Да уж. С.ДОРЕНКО: Это был Советский Союз. А.ОНОШКО: Форма… С.ДОРЕНКО: Форма заменяет содержание. А.ОНОШКО: Форма над содержанием, да, да, да. С.ДОРЕНКО: Да, форма заменяет содержание, но форма есть главное в демократии. Может быть ты сейчас сказала, не подумав. А.ОНОШКО: Содержание не на втором месте там точно. С.ДОРЕНКО: Дорогая моя, в демократии главное форма, чтоб ты знала. Содержание, безусловно, на втором месте. Форма! Понятно, да? Вот посмотри на меня сейчас. Ты же не хочешь понять. Что такое демократия? Демократия — есть форма. Потому что часто понятно. Мы с тобой должны какой-то процедурой, формой, принимать решения. Мне часто понятно, например, по форме, что у нас решение будет, условно говоря, сегодня в три на летучке, например. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А ты палец тянешь в розетку сейчас. Но это не прописано. Я, лишая тебя формы, лишая тебя демократии, просто говорю: стоять, не лезь туда! То есть я ввожу мобилизационный ресурс. А ты продолжаешь лезть. Я тебя оттащу, я говорю: ребята, хватайте Оношку, ну ее на фиг! Понимаешь? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я тебя хватаю и оттаскиваю. То есть мы реально спасаем тебе жизнь, пренебрегая формой. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Может быть даже и крепкое словцо. Это опять пренебрежение формой. А форма — это главное в демократии. Многие диктаторы ровно этим обосновывают уход от формы. Они говорят: ребят, можем эффективнее в тысячу раз… Пока бы тут канителился этот парламент, пока бы тут принимали и так далее… Ребят, да мы же согласовывали. Да мы в тысячу раз эффективнее, мы моментально принимаем…, мы моментально уходим от гибельных ситуаций. Диктаторы. По-военному. Поэтому демократия в первую очередь форма. Когда ты это поймешь, тебе станет легче. Содержание на втором месте. Потому что демократия привела к власти Гитлера. Поэтому вот тебе еще подтверждение, что содержание на втором месте. Главное — форма в демократии. Форма! Кремль в смысле формы и в смысле протокола очень опытен. И наш МИД очень опытен. А.ОНОШКО: Но все уже поздравили Зеленского, а наши сидят и ждут окончания подведения итогов. С.ДОРЕНКО: Макрон первый. Франция забрала себе… Франция становится первой державой Европы, как ты понимаешь. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Ты это понимаешь, да? А.ОНОШКО: В связи с тем, что Англия завязла в своем Brexit, во внутренних терзаниях, в этом смысле? С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: А Германия? С.ДОРЕНКО: А Германия по-прежнему не самостоятельная держава, наполненная американскими военными базами, не обладающая ядерным оружием. Единственная ядерная страна Европы, единственная ядерная страна Евросоюза — Франция. Единственная. Осознай это. Единственная независимая, обладающая ядерным оружием, статусом в ООН, единственная страна Евросоюза — это Франция. А не Германия, нет. Франция выходит на первое место. Вот почему французы так хотят оттолкнуть баграми Великобританию, оттолкнуть от земли как бы Великобританию. Потому что как только Великобритания уходит (а она уходит), Франция становится державой номер один. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Политической, военной державой номер один становится Франция. И не последней экономической державой, как мы хорошо знаем. Так вот французы, которые номер один в Евросоюзе, поздравили Украину первыми. Макрон единственный из глав европейских государств, принял Зеленского прежде выборов. Он его принял заранее, обласкал. А.ОНОШКО: Хорошо. Я тогда парирую. С.ДОРЕНКО: Парируй. А.ОНОШКО: Например, Путин… Я нашла на ленте РИА Новостей, я набрала просто «Путин поздравил с избранием» и отмотала назад — Жаныбекова по случаю избрания президентом Киргизии. Это сообщение от 16 октября. Смотрим, когда были там выборы. Выборы были 15 октября. То есть на следующий день. Далее: Путин поздравил Меркель с победой состоявшихся 24 сентября выборов. Когда он это сделал? 26 сентября. Ну, хорошо, день спустя. С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: Но Жаныбекова он на следующий день, не дожидаясь, видимо, получается, да? С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: То есть получается, что тут у нас так, а здесь вот так. То есть как бы им не хочется поздравлять Зеленского. Почему? У меня вопрос. С.ДОРЕНКО: Я задаю этот вопрос нашим слушателям. 73-73-948. Нам, Кремлю, нашему МИДу, нашему президенту не хочется пока поздравлять Зеленского. Почему, спрашивает Настя. Почему? Он должен сначала делами как-то подтвердить, не знаю, какие-то жесты может быть сделать в нашу пользу каким-то образом? Я не знаю. Я спрашиваю. 73-73-948. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Привет. Мне кажется, странным образом нам нечего ему предложить. Мы ему можем предложить Донбасс, но это чемодан без ручки. Но он спросит справедливо про Крым, скажет: как же будем дела решать с Крымом? А решить ничего не можем. А с ассоциацией все решено. Мы можем спросить про 3 млрд, а он скажет: а у нас там выигранный суд с «Газпромом». С.ДОРЕНКО: Ну, да РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: То есть как бы особо и нечего нам даже переговорить. С.ДОРЕНКО: Ну, так, вот я бы вас поздравлял, вы победили, я звоню вам и говорю: Деревенский парень, поздравляю вас от всей души, надеюсь на налаживание… Ну, какие-то слова есть. А.ОНОШКО: Общие. Не обязательно дела иметь общие, да? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, общие слова есть, безусловно. Но получается, что очень сложный процесс. Нужно оторвать от себя, получается. А.ОНОШКО: Так что, он вообще не будет с ним беседовать что ли? С.ДОРЕНКО: А он может дерзко как-то ответить, типа, а войска-то выведете. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какую-то фигню может сказать, да. С.ДОРЕНКО: А чего я звонил тогда? Да, да, да. Есть нюансы. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, доброе утро. Настя. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, мы все соображаем в истории, все исторические границы — это наши государственные границы. И пока мы не объединим нашу империю, российскую, советскую, будет кровавая бойня сотни лет продолжаться, запомните это раз и навсегда. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пока не будет объединения наших территорий, которые политы кровью нашими дедами и прадедами… С.ДОРЕНКО: Подождите. Суворов Сен-Готард брал, так надо и Швейцарию тогда к себе? Нет? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. С.ДОРЕНКО: Ну, почему? Суворов… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А мы… присоединяли. У нас не было рабства никогда в России… С.ДОРЕНКО: Я знаю, никогда не было. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но они жили спокойно, с нами вместе, они кушали за одним столом… С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Подождите. Но Суворов же брал Сен-Готард. Помните картину, где пушку тащат на себе? Так надо… Почему же вы не хотите Сен-Готард? Я бы хотел Шварцвальд присоединить и Сен-Готард. Нет? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы поймите, что Екатерина — это большое зло, она заселила Новороссию, Малороссию инородцами. Извините, я не хочу называть других имен там. А русские… были в рабстве. С.ДОРЕНКО: Я понял, инородцами. А.ОНОШКО: Инородцами или все в мире жили? Мы как ирокезы, которые шли... Знаете, была идея в Северной Америке, что если они всех завоют, то прекратятся войны. Была такая идея. С.ДОРЕНКО: Но это правда. Не только у ирокезов. А.ОНОШКО: В целях мирного существования. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Здравствуйте. Плохо слышно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так лучше? С.ДОРЕНКО: Лучше, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Почему не поздравляет? Но он же его назвал врагом. С.ДОРЕНКО: Когда? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Было интервью. С.ДОРЕНКО: А, Зеленский назвал врагом? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как его еще? С.ДОРЕНКО: То есть Зеленский уже допустил дерзости, которые в дипломатическом мире абсолютно все объясняют? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. С.ДОРЕНКО: Ну и все. А.ОНОШКО: И они больше никогда не будут общаться, да? С.ДОРЕНКО: Но ведь придется общаться как-то, хотя бы… Через посредников может быть тогда? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Либо извинения. С.ДОРЕНКО: Либо извинения от того. Теперь тому неудобно. Да и если он начнет извиняться, то аудитория его не поймет, тамошняя. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В лес, на елку. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Значит, он назвал его врагом. А.ОНОШКО: Пять дней назад, недавно. С.ДОРЕНКО: Таким образом, между ними чемоданы и все такое. А.ОНОШКО: А Песков говорит, не поэтому не поздравляет… Песков говорит: ну, мы ждем результатов, когда все окончательно, еще легитимность надо проверить этих выборов. С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: Не говорит прямо, не отвечает на вопрос. И что это нам сулит все? С.ДОРЕНКО: Хорошо, а если мы следующие 100 лет будем жить спиной друг к другу? Ну, можно же жить спиной друг к другу? А.ОНОШКО: Ко всему миру можно спиной жить, конечно. С.ДОРЕНКО: Легко. А.ОНОШКО: КНДР довольно часто. С.ДОРЕНКО: Пойми ты, довольно большой период в Испании существует, в который она… Португалия целиком становится, как бы подчинена интересам Великобритании. Франция или враждебна, или почти враждебна. Да? Испания живет Латинской Америкой, живет как бы спиной к Европе. Такой период есть. Живет и живет. А.ОНОШКО: Как сейчас у нас Мадуро. С Ким Чен Ыном… Вот мы принимаем на острове Русский. Сейчас лимузин привезли Ким Чен Ына. Сейчас новость была, что его уже привезли. С.ДОРЕНКО: Можно жить спиной к Украине? А.ОНОШКО: Можно, но не нужно. С.ДОРЕНКО: Почему? А.ОНОШКО: Не нужно. Мы в проигрышном все время положении. Зачем к нам едет Ким Чен Ын? Он нам что-то предложить хочет хорошее? Давайте на раз, два, три догадаемся… С.ДОРЕНКО: Давай, я тебе правду скажу, что он хочет. Он хочет дать нам своих рабочих, по-другому — рабов, для наших строек. О чем ты говоришь? Правда. Они же там уже работают, они там добывают и прочее. У них там как концлагеря строятся. Северокорейцы прибывают сюда… А.ОНОШКО: На лесоповал, да. С.ДОРЕНКО: Как если бы это была тюрьма. То есть у них рабочие в тюремной такой дисциплине. А.ОНОШКО: Они не имеют права гулять выходить. С.ДОРЕНКО: Ни на что не имеют права. Это идеал Мизулиной, мизулинский идеал. Они лишены прав, да, они не могут никуда ни пойти, ни поехать. Там как концлагерь такой. Я думаю, что этими силами, этими концлагерями он может нам предложить построить дорогу, например, Хабаровск — Владивосток, 700 км. Которой нет. Она есть, но так себе дорога. Построить хорошую дорогу этими концлагерями, еще что-то, как-то инфраструктурно. А.ОНОШКО: Скоростную дорогу, у нас сейчас стройка. С.ДОРЕНКО: Инфраструктурно как-то войти людьми. А.ОНОШКО: Да? А Мадуро что может нам дать? С.ДОРЕНКО: Мадуро нам ничего не может дать, кроме идиотизма. А.ОНОШКО: Идею легитимности собственной власти. С.ДОРЕНКО: Последнее, что сделал Мадуро сейчас у себя в Венесуэле — это Мадуро сейчас в Венесуэле ввел рабочий день… Сколько там часов? 14 часов в неделю. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Потому что нет электричества, товарищи. Нет его. Потому что снайперы американские раздолбили все электричество, как сказал… А.ОНОШКО: Все равно очень много на сон остается, четыре плюс шесть. С.ДОРЕНКО: А занятия в школе заканчиваются в 12 часов дня, поскольку тоже нет электричества, надо успеть, пока солнце светит. И потом их разгоняют всех, и хватит. Мадуро последнее, что сделал в отношениях с нами — это поздравил Путина и весь российский народ с днем рождения Владимира Ильича Ленина. А.ОНОШКО: Да. Это вчера буквально было. С.ДОРЕНКО: Настолько дезактуализированный перец, что он поздравляет Путина с днем рождения Ленина. Может он их путает, черт его знает. Может он думает, что Ленин тут или что? А? А.ОНОШКО: Да, скорее всего. И мы так уже живем… То есть что тут прогнозировать и предлагать себе об этом поразмыслить? Уже началось это все. С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Почему мы не поздравляем Зеленского? Вероятно, из-за обиды. Это правильно, потому что он грубил. А как налаживать отношения? Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Сергей Алексеевич. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Сергей Алексеевич. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Киев никак не вписывается в форму Москвы. Вот возьмите классический пример. Вот Киеву… Я не хочу сказать, хорошо это или плохо. Вот ему надо внести было, парламенту Киева, изменения в конституцию. Они чего делают? Они садятся… Они из чего исходят? Им надо в их интересах, в интересах Украины. С.ДОРЕНКО: Так. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они моментально принимают решение. А Москва такое может сделать? С.ДОРЕНКО: Москва? По свистку. Моментально примет решение. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет! Они будут год говорить: да нельзя вносить. С.ДОРЕНКО: Наши? Сергей Алексеевич, наши? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Стране это нужно. Ребята, внесите изменения в конституцию, вот убрать статью, что международные законы выше России. С.ДОРЕНКО: Сергей Алексеевич, бровь поднимет один человек в России — парламент бросит все, задрав портки… Да что вы? Зачем? А? Сергей Алексеевич полагает, что у нас неуправляемый парламент, вообще неуправляемый. А.ОНОШКО: Ха-ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Что они настолько самовольное паньство… Наш парламент паньство в чистом виде, невозможно ими управлять. А.ОНОШКО: … еще не поняли свою силу. С.ДОРЕНКО: Сергей Алексеевич, вы игнорируете реальность. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей. Александр. Москва. Я следил. Если по поводу Украины продолжаем разговор. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Наших отношений. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень плотно. Из-за того, что часть украинской крови во мне есть, я следил за тем, что там происходит. Вот эти 73-74 процента, которые за Зеленского проголосовали — это голоса не за Зеленского, нет. Это голоса за нормальные отношения с Россией прежде всего. С.ДОРЕНКО: Хорошо. Вот мы об этом же и говорим. Почему мы не поздравляем Зеленского? Почему мы не начинаем эти отношения? Рановато? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что нужно… У нас же, наш император дзюдоист, он же смотрит на первые движения. Он же не будет делать первым движения, он будет смотреть, что будет делать Зеленский… А.ОНОШКО: Какая пассивная позиция. С.ДОРЕНКО: Это пассивная позиция. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это не пассивная, это реактивная позиция — вы реагируете на то, что будет делать… С.ДОРЕНКО: Реактивная. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, абсолютно. Потому что вы действуете… С.ДОРЕНКО: То есть вы всегда играете черными. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Но мы будем реагировать, когда мы посмотрим, что он будет делать, это один момент. Второй момент, Зеленский если начнет сейчас что-то говорить подобное тому, что говорил Порошенко, у него рейтинг и поддержка упадет. А ему нужно выигрывать еще парламентские выборы, потому что то, что он выиграл президентские, это даже не половина, это четверть дела. Ему нужно фракцию в парламенте. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Причем большинство желательно, чтобы проводить так называемые реформы, да? Основные реформы какие? Им нужно восстанавливать отношения с нами, потому что экономика, по существу, на Украине рухнула, ее по существу нет, идет деиндустриализация Украины. С.ДОРЕНКО: Она 50-я в мире, она на 50-м месте. Их экономика на 50-м месте в мире. Ну, просто я вам говорю. А стран 200. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще один момент, тут все время разговор о том, что там за ним стоит Коломойский, вообще вызывает у людей, которые любят думать, ужас. Потому что если действительно Коломойский сейчас будет управлять из-за занавеса Украины, то, по существу, начнется такая медленная распродажа последнего, что осталось. Страна приходит в состояние, знаете, даже не банановой республики. С.ДОРЕНКО: У вас там есть близкие родственники? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я сам… У меня семья со стороны отца… С.ДОРЕНКО: Из каких мест? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ворошиловград знаете? С.ДОРЕНКО: Луганск. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Луганск, да. С.ДОРЕНКО: А там какое место, вокруг Луганска? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там есть такой маленький городишка, под которым сейчас идут, кстати, шли бои очень серьезные. С.ДОРЕНКО: Ну, скажите. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Папасная называется. С.ДОРЕНКО: В Папасной родился мой отец. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Видите, мы вами рядом. У меня там, даже знаю свой хутор, где все мои родственники жили из поколения в поколение. С.ДОРЕНКО: Скажите название. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вискрила. С.ДОРЕНКО: Мои так: Папасная, село Троицкое, Кадиевка, станция Алмазная — вот эти все места. Так что мы аналитики примерно из одного места, в смысле мой отец, сам-то я родился в Крыму. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Николай из Москвы. С.ДОРЕНКО: Проанализируйте, пожалуйста. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все-таки, когда смотришь на политическое устройство в Европе, везде, такое впечатление, что хотят сделать все-таки из нас Украину как Европу. С.ДОРЕНКО: Как окраину. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А мы будем как ГДР. Допустить воссоединения, конечно, не получится, но все будут делать, чтобы все-таки… Или как Южная и Северная Корея. Насчет Кореи вы говорили… Корейский лидер не сразу согласился на встречу с Путиным. Там были большие скандалы. Он всячески отказывался с ним встречаться. Там до обид доходило. Сейчас они встретятся, буквально несколько минут, может быть полтора часа, и Путин сразу улетит в другое место. Это был огромнейший скандал. А по поводу все-таки с Украиной… Тоже у меня в Ворошиловграде родственники. В Макеевке были родственники. Не знаю, насколько они украинцы были. Но жизнь сейчас, конечно, у них страшнейшая. И то, что Путин будет делать с Донбассом, конечно, это самое главное. Но почему он боится разговаривать… С.ДОРЕНКО: Почему боится? Давайте слово «боится» исключим. Предпочитает не разговаривать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Опасается разговаривать. С.ДОРЕНКО: Предпочитает не разговаривать, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С бывшим комиком, потому что он посягнул на самое главное — на сакральность власти. С.ДОРЕНКО: Как таковой. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он всячески власть высмеивал. И сейчас он, даже если придет к власти… С.ДОРЕНКО: Но природа власти на Украине и в России разная. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Путин этого не понимает и не хочет понимать, потому что для Путина власть такая, она священна. Ведь же всех диктаторов, которые там сменяли и прочее, он поддерживает. Того же Мадуро и прочее. И Сирия. Для него избранный президент — это святое, и он будет их до конца поддерживать. А здесь, на Украине, получается так, что живого, еще избранного президента, в общем-то, низвели. С.ДОРЕНКО: Я напомню свою концепцию: в России правит царь-жрец. И Путин — это царь-жрец. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Он священен по определению. И трон священен. А на Украине правят походные атаманы. Походный атаман, он хорош, пока он ведет вас к успеху. Как только успеха нет, мы его свергаем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: … меняется. С.ДОРЕНКО: Мы его меняем, вот и весь сказ. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно. С.ДОРЕНКО: То есть это разная природа власти. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. А Путин этого не может понять никак. С.ДОРЕНКО: Почему? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Считает, что мы до некоторой степени вроде бы близкие родственники, один народ. Хотя это, я считаю, это не так. С.ДОРЕНКО: Я тоже считаю, что… Я тоже здесь не разделяю убеждение Путина. Путин считает, что мы один народ. Это не так. Это очень не так. Это абсолютно глубинно не так. Я говорил об этом 15 лет назад и повторю: Украина — это захолустье Европы. Россия — блистательная столица Азии. Мы полностью противоположны с украинцами. Украина — это захолустье Европы. Россия — блистательная столица Азии. Мы полностью концептуально, природно противоречим друг другу. Ничего общего нет. Ну, там два уха… Что-то есть общее, да, два уха, две ноги, какие-то есть совпадения, да. Но больше нет. И язык, кстати говоря, абсолютно не похож. И артикуляционный аппарат, задействованный в каждом из двух языков, абсолютно не похож. И акцент. Если ты начнешь учить украинский, ты от него никогда не избавишься, то есть всегда будут чувствовать, что ты не настоящая. Понимаешь, да? А.ОНОШКО: Прям захотелось попробовать. С.ДОРЕНКО: Сейчас была сказана очень важная вещь —полностью не похожие народы. Полностью. И природа власти у этих народов разная. В России правит царь-жрец, великий царь-жрец. Человек — орган государственной власти. Но об этом написано и… Кстати, там тоже, но там полностью иное восприятие. Здесь правит царь-жрец, благодаря которому стоит Россия, Русь, помазанник божий. Бог любит нас, потому что мы любим помазанника. А там правит походный атаман. А походный атаман — это успех. Вот он сказал «идем за водкой», например, походный атаман. Бамс! Пришли, а там закрыто. Мы ему даем по роже — хвать! Он говорит: подождите, но это же президент? Как? — Ну и что, президент? Ты кто такой? Иди сюда! На тебе по роже! То есть там походный атаман — это успех. Нет успеха — нет походного атамана. До свидания, дорогой. До свидания, родной, всё. А в России не так. Если будет какой-то неуспех у царя-жреца, мы скажем: ниспослал господь испытания, попустил господь трудности, чтобы вразумить нас, видать, плохо любили мы царя-жреца. А.ОНОШКО: А ведь так было не всегда. С.ДОРЕНКО: Всегда. А.ОНОШКО: И будет не всегда. С.ДОРЕНКО: Всегда, всегда. А.ОНОШКО: Горбачев. С.ДОРЕНКО: Всегда было так! А.ОНОШКО: Горбачев, Брежнев? С.ДОРЕНКО: Горбачев много раз говорил, что он не это. Он все время нам показывал и говорил: я не это. Поэтому он разрушил страну. Он разрушил страну тем, что он лишил нас царя-жреца. Горбачев. Конечно. Пока у нас есть царь-жрец, мы бессмертны в повиновении, в трепетании и благочестивых чувствах, которые мы испытываем в трепете. Мы бессмертны в трепете, пойми ты, вот что такое Россия. Россия — это подобающие чувства. И неподобающие чувства. И господь попустил испытания, дабы вразумить нас, что слабо мы любили своего царя-жреца, недостаточно. Возлюбите же царя-жреца! А украинцы природу власти толкуют иначе. Ты нас повел за грибами, грибов нет — получи по роже. Вот тебе и весь сказ. Ты нас повел на рыбалку, рыбы нет — получи по роже. Вот тебе и весь сказ. У них власть — это походный атаман, это паньство. Украина — это паньство, где ты ведешь людей к успеху, успеха нет — получи о роже, пошел вон, вот и весь сказ. У украинцев другая природа власти. Когда мы это поймем, станет легче. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут. Вторник, 23 апреля. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Ну, что ты будешь делать? 63,79, наш хороший рубль, замечательный. И вот что. Трамп сказал, что он добьет Иран по любому. Там решает проблемы с Индией и Китаем, которые продолжали покупать нефть у Ирана. И что Трамп их добьет, додавит, докрутит, и Иран полностью, в ноль выведет с рынка нефть. В ноль. Санкции будут нарастать все время. А.ОНОШКО: А что мешает ему перепродавать эту нефть? Как у нас яблоки возят. У нас же запрещено было, или сейчас запрещено, я не знаю, их везли как белорусские. С.ДОРЕНКО: Я понимаю, понимаю. А.ОНОШКО: Нет, так не получается с нефтью, слишком заметно… С.ДОРЕНКО: Как вы понимаете, Трамп сказал… А американцы любят действовать, в общем, по понятиям, да? Они смотрят шире, чем говорит буква, они трактуют, чего у тебя, какие намерения и т.д. Так что они хотят докрутить… Я к чему клоню? Что это хорошо для рубля. Ребята, хорошо для рубля. Пусть пострадают, так сказать, наши братья, персидские братья. Издревле нас скрепляла дружба, как вы знаете, нежная. Мы из-под них вытащили Грузию. Они спасали Закавказье. Они убили нам Грибоедова. Но на этом и зиждется наша трогательная дружба. Поэтому, как вы помните, каждое мучение иранских братьев оборачивается для нас повышением заработка на нефти. Так что это очень хорошая идея. 63,81. 71,74 на евро. 74,46. Ты видишь, что творит нефть? А.ОНОШКО: Да! С.ДОРЕНКО: 74,46. Это очень хорошо. Вот если бы Трамп не останавливался на эмбарго, а что-нибудь еще и жахнул там, была бы нефть 120. Я тебе серьезно говорю. Вот сейчас. А.ОНОШКО: Да, была бы. Но пока нет. А когда будет, то что? Мы укрепимся, и дадим этому Трампу понять, как он ошибался. С.ДОРЕНКО: Рашен рубль самый лучший 6,1. Мне кинул один из наших слушателей: динамика 36 основных мировых валют с начала девятнадцатого года по отношению к американскому доллару. Russian ruble 6,1%. Вырос. Больше всех. На втором месте colombian peso. На третьем месте british pound. Потом south african rand, canadian dollar, brazilian real, thai baht, indonesian rupiah, chinese yuan. Эти подрастали. А кто упал к доллару? Упал к доллару south korean won, hong kong dollar, turkish lira, czech koruna, danish krone, new taiwan dollar, euro, japanese yen, polish zloty, swiss franc, indian rupee, romanian leu, argentine peso и swedish krona. А.ОНОШКО: Вот я не могу никакой логики в этом… Вы сейчас перечислили, я не выделяю. С.ДОРЕНКО: Можно, скажу, какая логика? А.ОНОШКО: Какая? С.ДОРЕНКО: Но на нас нефть работает. И Центробанк. Набиуллина здесь наличку рубит, режет и т.д., и рублей маловато становится, и они возрастают. Набиуллина молодец. Можно я похвалю Набиуллину? Я серьезно говорю. Из всех властных теток надежду на наличие интеллекта всегда имели всего две. Можно между нами? А.ОНОШКО: Голикова и Набиуллина? С.ДОРЕНКО: Голикова и Набиуллина. Все остальные, в хорошем смысле, дуры дурами, курицы. В хорошем смысле. А.ОНОШКО: А кто там у нас остальные? У нас их и нет. С.ДОРЕНКО: Не перечисляй фамилии, а то в суд пойдешь. Все остальные дуры дурами. Так вот Набиуллина с Голиковой умные, но сразу, одновременно, не просто умные, а просто гениальные. Но Набиуллина железно гениальная, я тебе просто отвечаю, железно гениальная тетка. Поверь мне. И вот что она вытворяет. Вместе с Трампом! Набиуллина, Трамп и товарищ Хаменеи — втроем, на троих разыгрывают тему, рубль растет. Молодцы? Молодцы. Мы их хвалим. И 1,1245 у нас диапазон главная пара. А.ОНОШКО: Тут у нас по нефти новость есть, что Белоруссия из-за некачественной нефти из России приостановила экспорт светлых нефтепродуктов в Польшу, на Украину и страны Балтии. С.ДОРЕНКО: Хорошо. Давай поговорит вот о чем, «Это ведет к Майдану». Это очень интересная тема. В Госдуме сказали, что нельзя шутить про депутатов. Я всегда говорил, что самое главное, что следует запретить в России — это шутки. Шуток здесь мало, в России с чувством юмора не так хорошо. А.ОНОШКО: Как хотелось бы некоторым. С.ДОРЕНКО: С чувством юмора не очень хорошо. А.ОНОШКО: По-разному. А что? Институт анекдотов существует. С.ДОРЕНКО: Да? А.ОНОШКО: А, например, в Корее его нет, такого института. С.ДОРЕНКО: Откуда идут анекдоты, которые существуют, в России? А.ОНОШКО: Откуда? С.ДОРЕНКО: Из Одессы! А.ОНОШКО: Из Одессы? С.ДОРЕНКО: Из Одессы, тетя! Все анекдоты пришли сюда из Одессы. Там фабрика анекдотов. Тут нет анекдотов, пойми ты! А.ОНОШКО: Так они до сих пор гуляют. С.ДОРЕНКО: В России проблема с чувством юмора. Чувство юмора здесь у 3-5 армян и 20 евреев, все, на этом закончили. Ну, правда или нет? Скажите, мне. Ургант — это что по-твоему? Слепаков наш человек, уральский. Правду говорю тебе. А.ОНОШКО: Ну, так смешно. С.ДОРЕНКО: Что значит смешно? А Бульдог Харламов кто? А.ОНОШКО: Я не знаю, но наш человек. С.ДОРЕНКО: Наш человек, да? Послушай меня внимательно, с чувством юмора в России плохо. И это последний бастион вольнодумства. А.ОНОШКО: Это что, Comedy Club? С.ДОРЕНКО: Вообще чувство юмора — это последний бастион неподобающих чувств к начальству. Для того, чтобы по-настоящему созреть как граждане, мы должны иметь вид кретинов и не понимать чувство юмора, в этом смысл. В Госдуме раскритиковали Comedy Club за шутки про депутатов. Пошлое осмеяние власти как таковой – это прямой путь к Майдану, считает депутат Николай Земцов. Депутат Госдумы Василий Власов также отругал шутки про депутатов, которые едят икру, омаров и во всем виноваты. Николай Земцов, депутат Государственной думы, выступил и сказал, что сатира всегда была инструментом, которая помогала обществу увидеть пороки каких-то представителей власти. И сила сатиры, которую использовали в своих произведениях российские писатели и поэты, всегда воспринималась обществом как безусловное благо. То есть сила сатиры есть благо, напоминает депутат. «Осмеяние власти как таковой — это безусловное зло, — заявил депутат, — Потому что это путь, который ведет к Майдану и к бунту против власти и как бы распаду государства». Зачем он вставил «как бы»? Не знаешь? Неважно. «К распаду государства. Мы это проходили, эти курьезы, накануне 1917 года. Когда шельмовалась и осмеивалась царская власть», – сказал Николай Земцов. А.ОНОШКО: Какая у него долгая память. С.ДОРЕНКО: Да. Он добавил, что к подобному особенно уязвима молодежь, не утвердившаяся в государственнических воззрениях молодежь. А.ОНОШКО: В своей любви. Ха-ха-ха-ха-ха! Не утвердившаяся в своей любви к власти, да? С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: Сомневается. С.ДОРЕНКО: Оказывается, государственнические воззрения вызревают, как хороший геморрой, как шишечка, которая вываливается из жопы. В хорошем смысле. А.ОНОШКО: Это признак зрелости внутри. С.ДОРЕНКО: Наверное. Я не знаю. Я читаю то, что написано, дорогая. Я верю тексту. Я вообще, человек текста. Я человек книги. А.ОНОШКО: Конечно. …несет ответственность за то, что написал, так считала моя бабушка. С.ДОРЕНКО: Я человек буквы. В результате… Молодежь, она не утверждается в государственных воззрениях немедленно. Она утверждается в государственных воззрениях постепенно, по мере зрелости. А.ОНОШКО: Отметая шутки. Ха-ха-ха-ха-ха! С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: В сторону. С.ДОРЕНКО: Да, шутки в сторону! В результате в ее глазах институт государства начинает представляться нелепым (сам институт государства начинает представляться нелепым), коррупционным, ненужным, а голова забивается какими-то дурацкими шутками, пояснил депутат. «Молодежь перестает верить вообще, так как не видит смысла в служении этому государству, если кругом одни воры, коррупционеры и какие-то люди низменных таких желаний. Но это путь неправильный. Нужно создавать образы, которые своим высоким служением звали бы к себе и говорили, что это и есть идеал – служение государству». А.ОНОШКО: Политрук настоящий. С.ДОРЕНКО: Продолжай программу, я пойду проблююсь. Поговори. А.ОНОШКО: В интернете ходит, сейчас слушатели напомнят, видео короткое, когда бригадир рассказывает, как они копеечкой делятся. В месяц из зарплаты однодневный заработок перечисляют в фонд какой-то. Помните? Советский. Я забыла его фамилию. В интернете сейчас тиражировали. Он очень артистично говорил примерно об этом же. Но только люди, которые зрелые, которые пережили Советский Союз, все пережили, они как раз с юмором комментируют этот ролик, говорят: да. Он говорит «радость настоящих людей» так далее, ну, какие-то такие банальные истины, о которых не принято говорить, которые и есть суть жизни, она как бы за скобками остается, потому что обсуждать надо то, что можно обсудить. Я забыла фамилию. Слушатели, наверное, сейчас пришлют. Можно аудио поставить. Очень напомнило. Так в итоге что у нас получается? С.ДОРЕНКО: Давай скажем о том, что это государство в лице своих представителей выражает тревогу в связи с осмеянием и полагает, что если смех запретить, то возникнет пиетет, должные чувства и т.д. А.ОНОШКО: Грусть возникнет с тоской, безысходность, конечно. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Вы немножечко подойдите к окну, пожалуйста. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Аналитики считают, что мы сейчас находимся примерно в 1846-1848 годах. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Состояние. Понятно, да? С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что им надо сделать? Надо запретить обязательно Салтыкова-Щедрина, просто не издавать и вообще не показывать. С.ДОРЕНКО: Надо сказать, что он разрушительно повлиял на империю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно. Во-вторых, надо снова как-то реанимировать «Аншлаг». С.ДОРЕНКО: А что это за «Аншлаг»? Расскажите. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Аншлаг», была такая у нас передача в девяностые. С.ДОРЕНКО: Ах, вот как! Я не знал об этом. Спасибо. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Неважно. Я думаю, слушатели знают. Сергей, не берите в голову. С.ДОРЕНКО: Не буду, не буду. Но есть проблема. Дело в том, что популярность канала ТНТ и всех его понятных вещей, всех этих сериалов, передач и так далее, она в интернете больше, чем… С.ДОРЕНКО: Плохо слышно вас. Я очень дорожу каждым вашим высказыванием. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хочу сказать, что в интернете их рейтинги выше, чем по телевизору. С.ДОРЕНКО: Вы знаете, в чем дело? Они же давно оторвались от земли и живут для крошечной аудитории. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю, бюджетников и чиновников, это все понятно. С.ДОРЕНКО: Да. И они уже тоже ушли. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, да, кто-то остался. Дело в том, как они перекроют интернет? Хотя просто введут автономность интернета и все будет хорошо у нас. Так что здесь такая простая ситуация. Но надо запрещать Салтыкова-Щедрина в первую очередь. Это очень важный шаг. Без этого ничего не выйдет. С.ДОРЕНКО: Да, это правда. Салтыков-Щедрин. Но я думаю, что Салтыков-Щедрин уже бросил какие-то семена ужасные, которые разрушают Россию. Он усмехнулся. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: И сейчас люди, даже не зная, что они, в сущности, его наследники, они продолжают… А.ОНОШКО: Они сидели и думали, как бы, ничего не меняя, из убыточного хозяйства сделать прибыльное или что-то такое, да? С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Я ищу, но я не найду. Но я могу по памяти. Я вспоминаю кусок, который мне очень нравится, из «Петербурга» Белого: изумлялись решительно все. Не помнишь? «Изумлялись решительно все взрыву умственных сил, источаемых этою вот черепною коробкою наперекор всей России». Не помнишь? А.ОНОШКО: Нет. С.ДОРЕНКО: Я не могу найти это место, но, мне кажется, я… Вот! «Если сравнить худосочную, совершенно невзрачную фигурку моего почтенного мужа с неизмеримой громадностью им управляемых механизмов, можно было б надолго, пожалуй, предаться наивному удивлению; но ведь вот – удивлялись решительно все взрыву умственных сил, источаемых этою вот черепною коробкою наперекор всей России». Ха-ха-ха-ха-ха! Это, конечно, про депутатов, мне кажется. Нет? Это разве не про депутатов? А.ОНОШКО: У нас же принят закон, что нельзя над властью смеяться? Уже приняли его. Разве нет? С.ДОРЕНКО: Нельзя? А над бывшей можно? А.ОНОШКО: Над бывшей… Надо подумать. С.ДОРЕНКО: «Моему сенатору только что исполнилось шестьдесят восемь лет; и лицо его, бледное, напоминало и серое пресс-папье (в минуту торжественную), и – папье-маше (в час досуга); каменные сенаторские глаза, окруженные черно-зеленым провалом, в минуты усталости казались синей и громадней. От себя еще скажем: Аполлон Аполлонович не волновался нисколько при созерцании совершенно зеленых своих и увеличенных до громадности ушей на кровавом фоне горящей России». 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Максим. Москва. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Слушал, как вы зачитывали высказывание депутатов и вспомнил кого-то из авторов, что народ у нас хороший, но шибко грамотный. Вы знаете, говорить красиво они научились, писать может быть красиво, а вот думать на два шага вперед, к сожалению, нет, вот в этом, мне кажется… С.ДОРЕНКО: Даже и говорят они, в общем, убого. Они говорят штампами. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Штампами да, но я имею в виду, что у них слова красивые, речевые обороты. С.ДОРЕНКО: Конечно, нет. Это тоже в прошлом. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Плохо то, что они не думают наперед, в этом проблема. С.ДОРЕНКО: Они не думают, потому что у них политика реактивная, как сказал один из слушателей. Он же сказал, что мы мастера дзюдо, и мы не думаем наперед, за нас думает противник наперед. Мы мастера дзюдо, мы ждем, когда проявится противник, и затем кидаем его через бедро, вот этого противника. А.ОНОШКО: Или нет. С.ДОРЕНКО: Или нет, смотря как повезет. Другой раз, что и кидаем, а другой раз что и нет. Я хотел посвятить вас с тексты госпожи Мизулиной. Для этого потребуется, товарищи, вам вся мобилизация ваших интеллектуальных… Нужен взрыв умственных сил наперекор всей России. Сенатор Елена Мизулина считает, что наличие прав у россиян делает их несвободными. Это только на первый взгляд парадокс. Я сейчас не просто раскрою, я сейчас докажу, что Мизулина права. А.ОНОШКО: Она смотрит сразу на Соединенные Штаты, где самыми яростными запрещальщиками стали как раз авангардные силы, в отличие от наших архаичных, которые не запрещали говорить… С.ДОРЕНКО: Заместитель председателя комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Елена Мизулина заступилась за запретительные инициативы и законы, предлагаемые парламентариями. Она осудила чрезмерное количество прав, которые, по ее словам, парадоксальным образом ограничивают свободы россиян. Она поделилась своими размышлениями. Далее цитата: «Говорят, что депутаты только все запрещают, но это совершенно ложное представление. Запрет — это как раз есть то, где человек свободен, потому что он говорит: это нельзя, а все остальное — как хочешь. Что такое право? Это и есть самая большая несвобода. Я вам могу сказать, что чем больше прав у нас будет, тем менее мы свободны, потому что право, в отличие от запрета, это когда ты должен действовать, и только таким образом, как написано в законе. То есть ты должен заполнить бумажки, их куда-то отнести, сходить в суд — то есть это целая гамма действий, в результате — ты несвободен. Чтобы какой-то результат получить, тебе нужно очень много сделать. Поэтому не надо к этому стремиться, к регулированию только правами. Поэтому чем больше прав, тем больше несвободы». А.ОНОШКО: Она переформулировала расхожую народную мудрость «Что не запрещено, то разрешено»? С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Товарищи, кто понял? Я очень хотел бы найти кого-нибудь, может быть столь же выдающийся интеллект, как у госпожи Мизулиной, кто понял, что она сказала. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, это ужас. С.ДОРЕНКО: Что она сказала, просто объясните мне. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Она сказала антиконституционную вещь, потому что права — это основа граждан, это основа Конституции. А вот за такие вещи, мне кажется, если она говорила серьезно, это стоит… С.ДОРЕНКО: Серьезно. Она размышляла. Абсолютно серьезно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда это вообще катастрофа. Если такие люди у нас всерьез позволяют себе такие вещи размышлять, и они еще народ элиты какой-то, для людей, то есть им лучше, виднее, что нужно народу, это катастрофа. У нас будущего вообще нет. С.ДОРЕНКО: «Что такое право? Это и есть самая большая несвобода». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Право — это основа всего нашего общества, основа Конституции. С.ДОРЕНКО: То есть наша тогда основа — рабство, правильно же, в сущности? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Получается, другими словами, что она выступает против Конституции. А рабство или не рабство, это пусть она сама додумывает. Но это идиотизм. Вы меня извините за эмоции. С.ДОРЕНКО: Я не понял, поэтому я расспрашиваю наших слушателей уважаемых. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хочу вам рассказать пословицу. С.ДОРЕНКО: Если она не матерная. Я очень прошу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Про додиков. С.ДОРЕНКО: Подождите, подождите. Она приличная с точки зрения лексем? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. С.ДОРЕНКО: Прошу вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У каждого Абрама своя программа, у каждого додика своя методика. Абрам — это переводится как «человек». С.ДОРЕНКО: Что она сказала? Что сказала эта выдающаяся государственная деятель Российской Федерации? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В каком-то смысле она права. Да, да, она права, потому что если все расписано, то надо ходить, чего-то делать. А когда больше… Во Франции много всего, социалки, и они бастуют постоянно. С.ДОРЕНКО: Бастуют. Как дураки. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Постоянно бастуют. Они недовольны. Слишком много прав… С.ДОРЕНКО: Вы знаете, они так делают веками. Они сделали революцию 1789 года, а уже к середине IXX века Марианна с обнаженной грудью восходила на баррикады, шли уличные бои в Париже. Они непрерывно ведут от революции к революции. Франция. И при этом они невероятно успешны. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не знаю. С.ДОРЕНКО: Я знаю. Нам и не снился уровень жизни Франции. Просто, чтоб вы знали. Может быть вы не в курсе. 73-73-948. Даже и не снился, товарищи, вот в чем дело. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Прошу вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если следовать заповедям Иешуа Га-Ноцри, то любая власть — это насилие. Следовательно, право — это тоже несвобода. С.ДОРЕНКО: А, это булгаковский Иешуа у вас? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: То есть Библия от Булгакова. Но Владимир Михайлович, Кирилл, был бы недоволен вашим прочтением. А? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! Любая власть есть насилие. Но есть же добровольно делегируемое насилие, когда мы ставим над собой урядника… А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Была такая песня, я сейчас на помню: «Звон кандалов раздается, и урядник молодой, покачав головой…» Урядник молодой. Мы отдаем власть уряднику. Себе надеваем кандалы. Специально. Но мы по доброте это делаем, чтобы порядок был. А.ОНОШКО: Освобождаем себя от печальной необходимости наводить порядок самим, да? С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. В том-то и дело. Мы надеваем на себя кандалы, и нам становится легче на душе, а урядник уже нас плеткой и все такое. Может быть вернемся к этому после новостей, а может и нет. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 36 минут. Вторник, 23 апреля. Радио «Говорит Москва»! Программа «Подъем». Ведущая — Анастасия Оношко. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Мы про Мизулину договорили или нет? Люди звонят. А.ОНОШКО: Давайте послушаем. С.ДОРЕНКО: Нет, я вам дам биологизм. Послушайте сейчас меня внимательно. Ребят, извините, я три минуты чего-то такое побулькаю. Вот моя рука. Вот здесь есть клетка тела. Это организм. То, что я представляю собой — это организм. Да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Так построили мои ДНК, они построили меня как охранительно жирную крепость, чтобы я просто передал реплику. О'кей. Не очень понятно, расточительно, глупо, неважно. ДНК так захотели, я так делаю, всё. Если эта клетка из моей кожи сделается свободной, что это означает? А.ОНОШКО: Она умрет. То есть она будет свободная и мертвая одновременно. С.ДОРЕНКО: А все клетки моего тела если сделаются свободными? А.ОНОШКО: Всё. С.ДОРЕНКО: Это кранты. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Внимание, товарищи, я помогаю Мизулиной обосновать тоталитаризм, диктатуру и авторитарность такую во всем. Тоталитарность и авторитарность. Внимание. Мизулина, вы меня слушаете сейчас или вы пропускаете важнейший урок в своей жизни? Притом, мадам, что вы существенно, в два раза, старше меня и, безусловно, опытнее во всех отношениях, я, тем не мене, осмелюсь учить вас. Как Моська, как яйцо курицу. В данном случае я яйцо, а она — курица. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я что ей скажу? Мизулина, если клетки моего организма сделаются свободными, то это означает смерть. То есть свобода равна смерти. А несвобода, в сущности рабство… Каждая клетка, она же рабыня организма, программа ДНК. Рабство есть жизнь, а свобода есть смерть. Мизулина, я вам даю пасс. Это лучший пасс! Я как на третий номер в волейболе, набрасываю вам аккуратненько пальчиками мяч. Забивайте, Мизулина! Ваш ход, Мизулина! Правильно же? А.ОНОШКО: Правильно. С.ДОРЕНКО: Жизнь — это рабство, а смерть — это свобода, это одно и то же. Когда клетки моего организма освободятся, это и есть смерть, товарищи. А пока они в рабстве, каждая клетка, дорогуша, ну, там перхоть не считается… Каждая клетка в рабстве. А.ОНОШКО: Отвратительная перхоть и есть свобода, свободные либералы. С.ДОРЕНКО: В том-то и дело, товарищи! А.ОНОШКО: Омерзительные. С.ДОРЕНКО: Оношко дала пасс мне, а я Мизулиной. Мизулина, с шестого номера Оношко подала мне на второй номер, а я вам навешиваю на третий. Вы играли в волейбол когда-нибудь? Мизулина! Она мне с шестого номера подала пасс, Оношко. И я вам набрасываю аккуратненько. А вы забивайте, Мизулина. Перхоть — вот свобода. Перхоть — это свобода. Это либералы. Это подонки. Прозападные, они продались ЦРУ все, как один. Шкуры продажные! Перхоть! А.ОНОШКО: Там они не нужны, поэтому они летят на пол. С.ДОРЕНКО: Перхоть! Не скажу, откуда. Еще грубое выражение есть про перхоть. Ну, хорошо, не будем. Не буду и все. О'кей. А рабство есть истинная жизнь. Вот все. Слава тебе, господи, я отдуплился. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Здравствуйте, Анастасия. Я должна сделать предположение, что у них какие-то тренинги, я вот так понимаю. С.ДОРЕНКО: Да, я тоже так думаю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что эта мысль, она такая… Короче, мысль такая, я сейчас кратко вам скажу пример. Человек живет, обыватель живет в собственных переживаниях, точка, никаких других переживаний у обывателя нет. Если в соседней квартире кого-то мучают страшной, смертельной мукой, то вот обывателю в квартире это может досаждать только одним — звуками. С.ДОРЕНКО: Правильно, правильно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ничего другого не существует. С.ДОРЕНКО: Совершенно верно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Желание всегда внутри. Что такое несвобода и свобода? Вот смотрите, детский сад. Детям говорят: вот это забор, за него не ходить. Запомнили? С.ДОРЕНКО: Запомнили. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть одна фраза, одно мучительное переживание, один раз загруженное: за забор не ходите. Они запомнили и забыли. За забор не ходят, проложив дорожку в голове. Она не мешает, она просто «за забор не ходите». С.ДОРЕНКО: Как не мешает? Я бы сжег сразу. Ладно, я хохол, на хохлов это не распространяется. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Теперь говорят: вы абсолютно свободны, но не нарушайте границы друг друга. Ту-ду-ду-дум! Понимаете, да? С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это совершенно другое. Это целая куча линий в голове. С.ДОРЕНКО: А что Мизулина? Какая-то червоточина в этом яблоке есть. В каждом яблочке сидит червячок. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Она не понимает до конца. С.ДОРЕНКО: В том-то и дело. Мне кажется, что ей тренинг провели, но не до конца. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, она уловила, но она не уловила одну вещь. С.ДОРЕНКО: Предисловие. Она прочитала предисловие. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если этих линий запретных слишком много, то они сами начинают, как назойливые мухи, создавать, ну, ощущение неприятное. С.ДОРЕНКО: А теперь бы ей прочитать предисловие к Конституции. Она предисловие, преамбулу к Конституции никогда не читала, я думаю. А там есть мы, народ Российской Федерации, и далее о том, что мы, народ, в том числе создаем эту страну. И ее держим, эту страну держим. Мы, народ. Понятно, да? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это совсем круто. Тренинг еще ладно, полбеды. Но Конституция — это же совсем верх. С.ДОРЕНКО: Решила не читать Конституцию. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Высший пилотаж политической… С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! Конституцию она решила не читать, понимаешь, в чем дело? Ну и правильно, мне кажется, Конституция непростая фигня. А.ОНОШКО: Вот бы в школе ее ввели, правда? Вместо той ерунды, которой там занимаются. Как преображается мир весной, вот у меня сейчас дети учат, доклад надо сделать. Небольшой рассказ, пять предложений, что происходит весной. Я понимаю, что это, наверное, номенклатура. С.ДОРЕНКО: Просыпаются черви. А.ОНОШКО: Травка, снег… С.ДОРЕНКО: А глистам пофиг, что зима, что лето, что весна, они все равно в жопе сидят и все. А.ОНОШКО: Не уверена, Сергей. С.ДОРЕНКО: Серьезно говорю, никакого расцвета у них нет, у них один и тот же сезон. А.ОНОШКО: Не уверена. С.ДОРЕНКО: Один и тот же сезон, 37 градусов. А.ОНОШКО: Попадая на улицу, они… Они же как, глисты? Они же яйца выкидывают наружу. С.ДОРЕНКО: Пофиг, выкидывают в любой момент. Они не тщатся постичь, какая там погода. А.ОНОШКО: Они что, даже не знают, в каком климате мы живем? С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Нет. А вот другие черви, мерзости всякие, микробы, пробуждаются сейчас весной, да, клещ и так далее. Весна — время пробуждения всякой мерзости, товарищи. Скажи мне, пожалуйста, про мою прекрасную подачу, которую я дал Мизулиной. А.ОНОШКО: Прекрасная подача. С.ДОРЕНКО: Насекомые сейчас пробуждаются. А.ОНОШКО: Может быть даже закрепятся. С.ДОРЕНКО: Мне кажется, да. А.ОНОШКО: На народной волне. С.ДОРЕНКО: Смерть, товарищи, смерть — это свобода. А, соответственно, жизнь есть несвобода, есть рабство. Жизнь есть рабство, вот в чем дело. И Мизулина просто не знала об этом. Она бы, мне кажется, щеголяла этой мыслью прекрасной. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Федор. Я хотел бы… Немножко по-другому вы смотрите. С.ДОРЕНКО: Давайте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если посмотреть на ее слова с точки зрения сидящих на радиостанции, ваше выражение логично. Но если посмотреть с ее места, она смотрит на всю страну, глобально. То есть в ее выражении есть цельное зерно. С.ДОРЕНКО: Есть. Я тоже вижу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Господин Жириновский, у него есть свое выражение, что… Не выражение. Как правильно сказать? С.ДОРЕНКО: Мысль. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У него есть видение того, что Конституция целиком и полностью написана у нас, принесенная из посольства США и принятая ими же, депутатами. Она кабальная, управляемая, то есть мы управляемся извне. То есть мы банановая республика, как не хотели чего-то там говорить, что империя… С.ДОРЕНКО: А вы читали Конституцию? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, столько много противоречий в ней, что по большому счету одно нивелируется другим. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Но вы понимаете, что мы все критикуем тексты, которые не читали? Я сейчас не шучу. Я сейчас признаюсь вам в страшной вещи, я не читал Конституцию. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но там же много вещей, которые друг другу противоречат. Есть же такое? С.ДОРЕНКО: Надеюсь, вы меня простите, но я ее не читал. Нет, я знаю… У меня был спор, меня как-то остановил мент и дал дуть в трубочку. А дело было 12 декабря, тогда праздновалась Конституция. И он мне дал дуть в трубочку. И мне говорит: вот, изменилось! Я говорю: дорой мой, ничего не изменилось, не ври, потому что я пил последний раз в марте. В декабре был разговор. Я говорю, я в марте пил последний раз. Он говорит: что ж такое, как получить с человека на праздник деньги? Он мне прямо сказал. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Он был честен с вами. С.ДОРЕНКО: Да. Он мне говорил честно. Я говорю: слушай меня, ты собираешься праздновать Конституцию, ты ее читал? Я стал ему преамбулу — мы, народ Российской Федерации. Он на меня посмотрел, говорит: слушай, поезжай скорее отсюда. Ха-ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: И забирай с собой свой праздник, на который денег не хватает. С.ДОРЕНКО: Ребят, Конституция теперь нам плохая, зерно есть и т.д. Вы знаете, почему? У нас есть проблема. У нас есть гигантская проблема. Это такая интеллектуальная алалия, болезнь. А.ОНОШКО: Когда человек повторяет а-ла-ла, вот так? С.ДОРЕНКО: Да. А.ОНОШКО: И не понимает ничего. С.ДОРЕНКО: Извините, пожалуйста, я не хочу никого обидеть, и я никого не буду обижать. Но у вас, у части, какой-то части, есть интеллектуальная халалия. То есть вы, услышав высер (ну, кто-то пернул, а может быть сиранул поносом), вы это повторяете как на уровне халалии. Она сказала, Мизулина, повторяете. Потому что само по себе интеллектуальное упражнение, любое интеллектуальное упражнение для некоторой прослойки вызывает восхищение. А.ОНОШКО: Вы думаете? С.ДОРЕНКО: Да, абсолютно точно. Непонятное. Вот у меня был один проект телевизионный. Это давно. Тогда у меня возникла мысль… Мне было 34 года, я пропагандировал один телевизионный проект. Я предложил одному чуваку его вести. Но это давно было. Не знаю, кто-нибудь слышал, Коля Сванидзе такой есть. Слыша про Колю Сванидзе? А.ОНОШКО: Слышала. С.ДОРЕНКО: Мы с ним работали, когда мне было 34 года. Я говорю: слушай, чем ты непонятнее, тем ты лучше. Потому что у населения, я это Коле рассказывал, есть идея, что раз тебя посадили в телевизор, значит ты какой-то знатный перец. Федю не посадили. Петю посадили? Петю не посадили. В телевизор. В тюрьму посадили, а в телевизор нет. А Василий Степанович в телевизоре? Нет. Нет Василия Степановича в телевизоре. А вот ты сидишь в телевизоре. Ergo, как говорили древние, ты человек незаурядный, на тебя господь показал перстом. Почему-то же ты в телевизоре. А.ОНОШКО: Конечно. С.ДОРЕНКО: Надень очки и говори с ними на латыни. Время от времени, перемежая русскими словами, которые они должны понять. Потому что надо чуть-чуть хлеба бросить идиотам, какие-то крошки идиотам надо бросить. Эти идиоты, которые будут тебя смотреть, они будут абсолютно убеждены в том, что ты гений. Почему ты гений? Говоришь на непонятном языке. Какие-то вдруг слова им льстят тем, что они их понимают. Понимаешь, да? А.ОНОШКО: Да. И они ассоциируют, говорят… С.ДОРЕНКО: Например, вместо ergo, говорит чисто на латыни и вдруг говорит «следовательно». И они понимают «следовательно», это их невероятно поднимает в собственных глазах, они говорят: ни фига себе! Я четкий перец, я понял, чего он говорит. Он сказал же «следовательно», а! А.ОНОШКО: А еще сказал: memento mori. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! Я тоже знаю. Моментально в море. Говори на непонятном языке. Надень очки, преисполнись величия, некого снобистского такого, невероятного, и продолжай говорить непонятно из телевизора, все будут перед тобой падать на колени. На колени! Он такой интеллигентный. Он такой, невероятного ума человек. Невероятного ума человек! Вот это главный секрет. Потому что кретины исходят из нескольких предположений. Ну, что Мизулина, она в очках. Она в очках? А.ОНОШКО: В очках. С.ДОРЕНКО: Она говорит непонятно? А.ОНОШКО: Непонятно. С.ДОРЕНКО: Вообще непонятно. А.ОНОШКО: Она депутат? Депутат. С.ДОРЕНКО: Она депутат. Товарищи, но она же зря депутат, ее господь перстом указал. Поймите, вот так не бывает, что… Вот вы депутат? Я просто вас спрашиваю. Нет, вы не депутат. Вы не депутат, товарищ. Не надо себя тешить, пожалуйста, и не надо льстить себе. Вы не депутат. Она депутат. Послушайте меня, я прочитаю вам то, что она сказала. Это и есть иностранный язык. И уже есть люди, которые в восторге говорят: господи, до чего же это правильно! Вот послушай: «Говорят, что депутаты только все запрещают, но это совершенно ложное представление. Запрет — это как раз есть то, где человек свободен, потому что он говорит: это нельзя, а все остальное - как хочешь. Что такое право? Это и есть самая большая несвобода. Я вам могу сказать, что чем больше прав у нас будет, тем менее мы свободны, потому что право, в отличие от запрета, это когда ты должен действовать, и только таким образом, как написано в законе. То есть ты должен заполнить бумажки, их куда-то отнести, сходить в суд — то есть это целая гамма действий, в результате — ты несвободен. Чтобы какой-то результат получить, тебе нужно очень много сделать. Поэтому не надо к этому стремиться, к регулированию только правами. Поэтому чем больше прав, тем больше несвободы». Это хрень, полный абсурд и ересь. А.ОНОШКО: Потому что права не реализуются в суде? С.ДОРЕНКО: Но это как если бы она говорила на иностранном языке. На ней очки. Она депутат. Она обладает доступом к камере и говорит на иностранном языке, потому что все, что она сказала, есть полностью непереводимая хрень. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: И люди говорят: елки, вот это да, вот правду сказала! А.ОНОШКО: Мне кажется, таких уже нет. С.ДОРЕНКО: Чего? А.ОНОШКО: Нам кажется, что… То есть это такие персонажи, которые… С.ДОРЕНКО: Чего? А.ОНОШКО: Мне кажется так. С.ДОРЕНКО: Нет, дорогая. Ты, наверное, не слушала сейчас звонки, которые шли. Ха-ха-ха-ха-ха! Счастливая женщина, она не слышит. У нее сито, она отсеивает. Как это прелестно. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Арифметически, на уровне математики пятого класса, что делает нас более свободными? С.ДОРЕНКО: Смерть! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Список ограничений или список прав. С.ДОРЕНКО: Смерть или список прав. Спасибо. 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, еще раз доброе утро. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, но это же все предельно просто. Я за Мизулину 100 процентов. Чем больше ограничений, тем больше внутренней свободы, и людям нечего терять. Рабы, в принципе, абсолютно свободны. С.ДОРЕНКО: Конечно. Рабство близко к смерти, смерти, как личности, а значит к свободе. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. А сейчас, по ее мнению, мы слишком зажрались, у нас слишком много прав. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И, собственно, мы что, сейчас пойдем на танки с грантами? С.ДОРЕНКО: Нет. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. У каждого домик, Mercedes и так далее. С.ДОРЕНКО: Когда можно выбрать чай или кофе, выбор чай или кофе уже ведет к предательству родины. Должен быть один чай и все. Правильно же? А.ОНОШКО: Одна родина. С.ДОРЕНКО: Родина одна и чай один должен быть. Вот мне говорят: вы будете чай или кофе? Я говорю: этот вопрос ведет к предательству родины, товарищи. А? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, экзистенциальный выбор: с газом или без? Это вообще… О чем мы говорим? С.ДОРЕНКО: Да, да, да. Любой вопрос, в котором подразумевают выбор, ведет к предательству родины. Это как бы ставит перед тобой: хочешь предать Россию или нет? Ты предатель России или нет? И ты говоришь: не знаю. А.ОНОШКО: Смотря на каких условиях. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! А сколько дадут? Вот это «чай или кофе» ведет нас к предательству родины. Я абсолютно серьезно говорю. Чай, твою мать! Как называется? Перловка? Чай, перловка; перловка, чай, твою мать. Всё! Ну, что никакого выбора. Перловка или чай — все, предательство родины. Навсегда. Не будет родины у нас. А.ОНОШКО: Не будет. С.ДОРЕНКО: Родина стоит на том… А.ОНОШКО: А вдруг нет? С.ДОРЕНКО: Есть такое слово «надо», товарищ, вот же главное. А.ОНОШКО: А вдруг не на этом? С.ДОРЕНКО: А на чем? А.ОНОШКО: На чем-то другом. С.ДОРЕНКО: Нет, ты не права. А.ОНОШКО: Само по себе. Нет? С.ДОРЕНКО: Само по себе родина? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Нет, дорогая, родина стоит на усилиях, на воле, на крови, на наших могилах… А.ОНОШКО: О, до могил… С.ДОРЕНКО: Да, до могил! А.ОНОШКО: Полотно георгиевское развернут, там 2 кв. км, была новость. С.ДОРЕНКО: Я уже готов. Два квадратных километра? А.ОНОШКО: Да, что-то гигантское исполинского размера. С.ДОРЕНКО: Вот начнем с этого, конечно. А.ОНОШКО: На парке Победы где-то его раскатают. С.ДОРЕНКО: На самогипнозе в конечном итоге. На самоубеждении, на сознательности, на осознанности. На осознанности стоит родина. А.ОНОШКО: Член ли вы Коммунистической партии, помните вы этот допрос? А, вы не смотрели «Семнадцать мгновений весны». С.ДОРЕНКО: Я не смотрел. А что там? А.ОНОШКО: Там в какой-то момент идет допрос, и человека пытаются… С.ДОРЕНКО: Кого? А.ОНОШКО: Я забыла, второстепенный персонаж, но он тоже наш, а его допрашивают. С.ДОРЕНКО: А где его допрашивают? Немцы или русские? А.ОНОШКО: Немцы допрашивают. И среди прочих вопросов там, типа чистили ли вы утром зубы, член ли вы Коммунистической партии? Этот вопрос повторяют через раз, через два. С.ДОРЕНКО: Но это как на детекторе, да? А.ОНОШКО: Да, да, да, да. И мучают его звуком и что-то такое. Он не сдается и ни разу не сказал, что он… С.ДОРЕНКО: Член Коммунистической партии. А.ОНОШКО: Да, член Коммунистической партии. Также и мы должны… С.ДОРЕНКО: А мы наоборот, дорогуша! На вопрос, чистили ли вы зубы, мы должны говорить: да, я член Коммунистической партии. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Уровень патриотизма должен достичь такого, тебя спрашивают: ты чистила сегодня зубы? Ты говоришь: я член Коммунистической партии. — Нет, подождите, а вы завтракали? — Я член Коммунистической партии. На все вопросы. Вот тут бы Гитлер пришел в упадок. Потому что он бы сказал: послушайте меня, любой вопрос задаю этому геройскому человеку, а он отвечает «я член Коммунистической партии». Ты понимаешь или нет? А.ОНОШКО: Да. Как тебя зовут, Коля? С.ДОРЕНКО: Я член Коммунистической партии. А.ОНОШКО: Как космонавта, да, да, да, да, старый советский анекдот. С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Вы говорили, что Конституцию не читали. С.ДОРЕНКО: Нет, не читал, нет. Это фигура речи, дорогой мой, конечно, я наизусть ее знаю, о чем вы говорите? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня вопрос касаемо территории Российской Федерации. Вы в курсе, что в 67-й статье указано, что находится на континентальном шельфе, вообще, как таковая? С.ДОРЕНКО: Шельфе? А.ОНОШКО: А что, нет? С.ДОРЕНКО: Поясните, пожалуйста. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В особой экономической зоне. То есть не на суше. По морскому праву. А.ОНОШКО: Но у нас границы в нейтральных водах заканчиваются, конечно. С.ДОРЕНКО: Вы меня заинтриговали. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Юрисдикция распространяется именно на континентальном шельфе. С.ДОРЕНКО: Хорошо. А на суше у нас нет юрисдикции что ли? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Вы почитайте Конституцию. С.ДОРЕНКО: Прочтите мне. А.ОНОШКО: 67-я? С.ДОРЕНКО: Секунда. Для вас и при вас. У вас есть минута или нет? Что с роумингом, что у вас с деньгами? Есть на счете? А.ОНОШКО: Открывает «Консультант+». С.ДОРЕНКО: Не надо «Консультант+», открой Конституцию. Стоять! Статья 67: «1. Территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними». Второй пункт важный: «Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе…» Ха-ха-ха-ха-ха! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: «Осуществляет юрисдикцию», свою юрисдикцию осуществляет на континентальном шельфе. То есть 200 миль от берега. С.ДОРЕНКО: Вы лучший! Ха-ха-ха-ха-ха! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы понимаете, да, всю абсурдность происходящего во всех госструктурах? Они не имеют права. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: Теперь будем всем отвечать: вы не имеете права. С.ДОРЕНКО: Достаньте меня из-под стола. Нет, товарищи, это правда. Статья 67, Конституция Российской Федерации, пункт второй: «Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права». Нигде больше она не осуществляет юрисдикцию, обратите внимание на документ. Никакой юрисдикции в иных территориях не существует. Существует только юрисдикция на континентальном шельфе. А.ОНОШКО: Теперь мы читаем, что такое шельф. С.ДОРЕНКО: Ха-ха-ха-ха-ха! А.ОНОШКО: «Википедию» открою, можно? С.ДОРЕНКО: Можно, я умру пойду? Дайте мне яду. А.ОНОШКО: Континентальный шельф, примыкающий к России… С.ДОРЕНКО: Не надо! Шельф не надо, дорогая, то мы не узнаем ничего о загруженности по Москве. Мы пойдем и проживем его, этот вторник, 23 апреля.