Священник превратил храм в дом свиданий и совратил дочь любовницы. За это он сел на 12 лет

Православный священник из Алтайского края получил 12 лет колонии за развращение малолетней дочери своей любовницы. Но на следствии всплыли и другие подробности насыщенной и разнообразной сексуальной жизни отца Андрея. Будучи женатым человеком, он регулярно имел интимные отношения на стороне — причем плотским утехам настоятель нередко предавался в собственном храме. Долгие годы батюшка блудил и каялся, а прихожане, оказалось, были в курсе его «шалостей», но по-христиански любили и прощали своего пастыря. Некоторые защищают его до сих пор. Возможно, отец Андрей так и продолжал бы свои похождения, но поддался искушению овладеть 13-летней школьницей. Когда эта история стала достоянием общественности, за священника взялись правоохранительные органы. Историю о том, как блуд привел батюшку на скамью подсудимых, в подробностях изучил корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин. Поводом к возбуждению уголовного дела стало признание самого священника, сделанное им в письме к коллеге и другу. Позже автор подтвердил, что все написанное — правда; сразу после этого его задержали. Вот фрагмент того письма: «Со вчера на сегодня ездил на рыбалку, брал Валю, дочку Лизину. Чуть не [совершил половой акт] ее в машине! Но пальцем залез в [женский половой орган]. Она уже не девственница!!! Тогда говорю ей: коль так, давай я непременно еще и [мужским половым органом] туда слажу! Отказывалась напрочь». Автор этих строк — Андрей Киселев, он же отец Андрей, протоиерей и настоятель храма Богоявления Господня в селе Черемное Павловского района Алтайского края. Киселев — единственный клирик прихода, в который входят несколько близлежащих сел. Валя (здесь и далее имена и фамилии некоторых персонажей изменены), которую он упоминает в письме, — 13-летняя дочь его прихожанки Елизаветы; с последней к тому времени священник сожительствовал уже восемь лет. Одновременно Киселев воспитывал двух приемных дочерей. Отец Андрей попал в поле зрения правоохранительных органов еще в 2016 году, когда в Барнауле был арестован педофил по имени Николай, который пять лет развращал дочь своей знакомой. Педагоги смогли разговорить школьницу, и развратника арестовали. В ходе следствия выяснилось, что Николай — крестный отец потерпевшей, а крестили ее в храме, настоятелем которого был приятель педофила, отец Андрей. На одном из допросов потерпевшая произнесла фразу, за которую сразу зацепился оперативник: «Дядя Коля меня предупреждал, чтобы я с этим батюшкой наедине не оставалась — это опасно». После этого правоохранительные органы обратили на отца Андрея пристальное внимание. Их подозрения подтвердились через два года — летом 2018-го. — Оперативникам стало известно, что Валентина, приемная дочь одной из прихожанок священника, внезапно впала в депрессию; девочка пожаловалась, что боится отца Андрея, — объясняет старший лейтенант юстиции Ирина Малеева, старший следователь Следственного отдела по Октябрьскому району города Барнаула СУ СКР по Алтайскому краю. — Девочку и маму пригласили в полицию, где Валентина рассказала, что во время отдыха на природе отец Андрей совершил с ней непотребное. С санкции суда была получена переписка священника в социальных сетях, которая подтвердила все подозрения. Отца Андрея задержали в тот же день, и он сразу рассказал о случившемся. Батюшку арестовали и стали собирать доказательства его вины. Но то, что открылось следствию, повергло всех в шок. Андрей Киселев родился в Барнауле в 1968 году. После школы поступил в Алтайский государственный университет, на факультет биологии. Еще во время учебы, в 1989 году, он устроился работать в Сибирский НИИ сыроделия (Институт сыра), где познакомился с молодой девушкой Еленой. В то время она была замужем, родила сына, но позже развелась. В 1994 году они с Киселевым расписались. По воспоминаниям Елены, первые семь лет были очень счастливыми: Андрей работал в Ботаническом саду, «делал науку», они вместе воспитывали ее сына, хотя своих детей у них не было. В 2001 году Андрей вдруг ударился в религию, стал ходить в церковь и однажды уволился из Ботанического сада. Ему предложили стать священником — и он сразу согласился. Вот как описывала то время жена Киселева: «С ним стало тяжело ладить — он стал требовать от нас с сыном праведной жизни. Выражалось это в том, что Андрей однажды просто запретил смотреть телевизор. Дома он практически перестал появляться, так как, по его словам, в храме было много дел. Но добрые люди мне рассказывали, что он спит с другими женщинами. Да и сама я это подозревала, судя по его поведению». По данным следствия, в 2000 году Андрей Киселев возглавил приход в селе Черемное и сразу же начал набирать небольшой штат — в помощь. Одной из первых взял на работу Любовь Силантьеву, молодую псаломщицу из Барнаула. Тогда церковь Богоявления Господня только строилась на месте снесенного в 1932 году большевиками одноименного храма, поэтому службы шли в пристройке к детскому саду, где организовали временную молельную комнату. От Барнаула до Черемного — почти 50 километров, и отец Андрей стал возить свою псаломщицу на машине: днем забирал, ехали в храм, служили там — и оставались ночевать, чтобы не тратить время на дорогу к утренней литургии. Поначалу Люба спала в здании местного детского сада — в свои 23 года она стеснялась мужчин и оставалась девственницей. Через некоторое время священник и прихожане совместными усилиями уговорили Любу спать вместе с остальными церковными служителями. При этом в храме была традиция — после службы вместе ужинать и выпивать. На одном таком мероприятии псаломщица Люба впервые в жизни «попробовала алкоголь до состояния опьянения», как напишут позже эксперты. Из материалов уголовного дела — показания свидетельницы Любови Силантьевой: «За время работы между мною и отцом Андреем сложились доверительные отношения, я неоднократно ему исповедовалась. И вскоре стала замечать от отца Андрея знаки внимания в свою сторону. Например, он подбегал, целовал меня в щеку и тут же убегал. Иногда подходил сзади, клал руку на грудь, а вторую — на ягодицы, и так держал некоторое время, после чего отходил. Причем эти знаки внимания он всегда проявлял ко мне тогда, когда вокруг никого не было. К тому времени отношений с мужчинами у меня никогда не было, и я не понимала, насколько это ненормально. К тому же отец Андрей был священнослужителем и был женат. Я не представляла, как реагировать. А рассказать никому не могла — мне бы никто не поверил, так как у отца Андрея всегда была безупречная репутация». Вскоре после того, как отец Андрей и прихожане уговорили Любу ночевать вместе со всеми, ей и священнику стали стелить одну постель. Там настоятель храма активно давал волю рукам, но девушка терпела, боясь даже пикнуть. Единственным, кому Люба пожаловалась, оказался... сам отец Андрей: на исповеди девушка много раз повторяла, что ее терзает происходящее, и она ощущает себя виноватой. Священник отпустил ей грехи — и спал с ней дальше. Однажды в комнате храма, где переодевались служители божьи, отец Андрей застал Любу одну, стал приставать, а затем раздел догола и положил на пол. Но тут в храм кто-то вошел, и отец Андрей вынужден был выскочить из комнаты. Через некоторое время в библиотеке церкви они опять остались вдвоем, и священник добился своего. Позже Люба расскажет об этом на следствии: «Я сильно кричала, потому что мне было больно, и тогда отец Андрей закрыл мне лицо подушкой. Было очень много крови, это было ужасно. Но я не сопротивлялась, так что половой акт произошел добровольно. А после него отец Андрей ушел, и я решила, что он обиделся. С того дня мы были вместе регулярно, и почти всегда это происходило в разных помещениях храма. Только однажды мы ездили к нему домой, когда его жена была на работе. Мы никогда не предохранялись — он принципиально, а я просто не думала о последствиях. В феврале 2001 года я забеременела». Когда девушка сообщила отцу Андрею о беременности, он обрадовался. Любовь Силантьева говорит, что в тот период отец Андрей стал для нее самым близким и родным человеком. Она боялась потерять его и полностью ему доверяла, а он говорил, что не бросит ее и все решит. Но при этом священник каждый день повторял: «Никому не говори, что отец ребенка — я! Люди разочаруются во мне и в религии, уйдут от веры, и мы с тобой останемся без дохода». На третьем месяце беременности отец Андрей переселил Любу к своей матери, объяснив, что просто помогает ей, так как она забеременела без мужа. И тогда же стал уговаривать свою жену Елену усыновить этого ребенка, ведь общих детей у них так и не появилось. Супруга священника согласилась, и усыновление произошло без проблем. Из материалов уголовного дела — показания свидетельницы Любови Силантьевой: «Из роддома меня встречали отец Андрей и его жена Лена. Нас с дочерью, которую назвали Матреной, отвезли к матери отца Андрея, но долго мы там жить не смогли: она была очень своенравная, ее сожитель часто пил, и приходилось вызывать милицию. И тогда отец Андрей забрал нас в квартиру, где жил с женой. Через некоторое время я подписала документы на отказ от родительских прав на дочь, и сразу после этого отец Андрей и Елена удочерили Матрену, причем указали свои фамилии как отца и матери. А я стала проживать у них как домработница и няня ребенка, причем мне платили небольшие деньги и нерегулярно. Почти сразу после переезда в квартиру отца Андрея он стал снова меня домогаться, прижимал, обнимал, распускал руки. При этом я по ночам слышала, что он спит со своей женой, а днем продолжает приставать ко мне. И тогда я его возненавидела. Но он был настойчив — и стал вновь вступать со мной в связь. Хотя я плакала и говорила, что мне это не нравится, что я ненавижу его. А вскоре и Елена стала ко мне агрессивно относиться. Отец же Андрей никогда за меня не заступался. Проживать там мне стало некомфортно, и когда дочери исполнилось три месяца, я вернулась домой, к сестре и маме. Им я сказала, что устроилась работать няней — я продолжала ухаживать за дочерью и не хотела терять с ней связь». Уже в то время по городу поползли первые слухи о красавце-священнике, сделавшем ребенка своей служке и усыновившем его. Епархия потребовала, чтобы отец Андрей прекратил блуд, но он так активно отрицал свое отцовство, что ему поверили и ограничились внушением. Тогда на кафедру Барнаульской епархии только взошел отец Максим, и он, говорят, еще не успел разобраться в клириках. Хотя в его канцелярию уже тогда поступали жалобы — якобы отец Андрей активно «дружит» с высокопоставленной сотрудницей крупного российского банка и даже пользуется ее автомобилем Mercedes. Но в то время еще заканчивалось строительство храма Богоявления Господня в селе Черемное, настоятелем которого был отец Андрей, а священников в крае было не так много, поэтому для распутника в рясе все кончилось порицанием. А через полтора года Люба Силантьева родила вторую девочку, которую назвали Глафирой. Всю беременность молодая женщина провела в поселке Казенная Заимка, в недостроенном коттедже одной из прихожанок отца Андрея — как утверждают злые языки, той самой банкирши, в Mercedes которой много раз видели священника. Он привозил Любе еду и уговаривал никому не говорить о его отцовстве. Родившуюся девочку отец Андрей забрал и тоже удочерил, объяснив это тем, что сестры должны воспитываться вместе. Из материалов уголовного дела — показания свидетельницы Елены К., в то время жены отца Андрея: Однажды муж сказал, что его подчиненная, псаломщица, забеременела без мужа, но ребенок ей не нужен. А так как родных детей у нас не получалось, то хорошо бы новорожденного усыновить. Я согласилась (...). Но вскоре после рождения ребенка мне стало известно, что родным отцом девочки является мой муж. А через полтора года он вновь принес ребенка, и сказал, что Люба собралась в монастырь. Эту девочку мы тоже усыновили (...). У меня были подозрения, что отцом обеих девочек является Андрей, но оба они горячо это отрицали. Обоих детей воспитывала я, мне помогала мать Андрея, а его самого никогда не было дома, даже в самые тяжелые времена. Тогда я взломала его переписку и обнаружила, что большинство его контактов — женщины, а характер сообщений не оставлял сомнений, что со всеми он состоит в интимных отношениях. Да и все знакомые рассказывали мне о его регулярных адюльтерах. К тому же я уже знала, что у него есть дети от других женщин. И тогда в 2008 году я подала на развод. Девочки остались жить у меня, так как это была моя квартира. (...) Андрей же ушел к другой женщине. Затем короткое время Матрена и Глафира жили у его матери, но когда она умерла, опять стали жить у меня. Только в конце 2016 года Андрей купил квартиру, и девочки переехали жить к нему. (...) Когда Андрея арестовали, Матрену и Глафиру я опять забрала себе. С девочками у меня очень хорошие, доверительные отношения, но эта ситуация негативно на них отразилась». Между тем в епархии на «шалости» отца Андрея продолжали смотреть сквозь пальцы, несмотря на большой материал о его похождениях, опубликованный в местной газете в 2008 году. Ущерб репутации епархии оказался огромным, однако священник вновь отделался порицанием. При этом прихожане и прихожанки его любили и активно за него заступались. Епископ Максим предпочел игнорировать массовые жалобы — для него отец Андрей, по крайней мере официально, был удачным настоятелем успешного прихода. Именно Максим лично развенчал Андрея с женой, хотя многие верующие говорят, что этого делать нельзя. — Понимаете, сексуальные преступления очень сложно доказывать, — говорит следователь Ирина Малеева. — Они, как правило, совершаются наедине — только жертва и злодей. Можно собрать много доказательств, провести несколько экспертиз, добыть характеризующие признаки — и все равно остается сомнение. Здесь же сомнений нет никаких: Андрей Киселев сам, хвастаясь, рассказал о содеянном, да еще и гордился этим. По словам Ирины Малеевой, в поле зрения следствия попали несколько других женщин, которые стали жертвами Киселева. Следователи даже нашли девушку, которая в 2013 году, будучи 14-летней школьницей, родила священнику ребенка, но привлечь его по этому эпизоду не удалось — истек срок давности. «Все, состоявшие в связи с Киселевым, не считают, что стали жертвами преступления, хотя никто из них этой связи не хотел», — отмечает Малеева. Еще до задержания отца Андрея оперативники в присутствии матери допросили девочку Валю. И та в подробностях рассказала, как поехала с отцом Андреем на рыбалку, как тот постелил им в машине, лег рядом с ней и как стал распускать руки. В тот же вечер в следственный отдел пригласили отца Андрея. Он сразу же признался в преступлении. Из материалов уголовного дела — явка с повинной Андрея Киселева: «В ночь с 18 на 19 июля я поехал на рыбалку, взяв с собой дочь своей знакомой Валентину. Меня очень тревожило, что в последнее время Валя ведет себя странно: дерзит, хамит и не слушается мать. Я собирался проверить целостность ее девственной плевы, так как думал, что у нее появился кто-то, что и стало причиной изменения ее поведения. (...) Вступать в половые отношения с ней я намерений не имел. Когда мы легли спать в моем автомобиле Daihatsu Terios, я проник пальцем ей во влагалище. И обнаружил, что плевы на месте нет. По образованию я биолог, окончил биологический факультет Алтайского госуниверситета, поэтому в своих познаниях в этой области уверен. Валентина стала сопротивляться (...) Я выполнил свою задачу, руки убрал и лег спать». Этот текст категорически отличался и от того, что отец Андрей написал своему другу, и от показаний Валентины. Из материалов уголовного дела — показания потерпевшей Валентины Сидоровой: «У моей мамы есть близкий друг Андрей Киселев, они знакомы еще до моего рождения. (...) С июля 2017 года Андрей постоянно трогает меня за грудь — через футболку, причем выбирает время, когда мамы нет дома. Мне это неприятно, я всегда ухожу, но маме ничего не рассказывала. Его же я регулярно прошу этого больше не делать, но он все равно это делает. 19 июля 2018 года Андрей сказал, что поедет на рыбалку, и возьмет с собой дочерей Матрену и Глафиру, а также предложил поехать и нам с мамой. Но маме утром надо было идти на работу, поэтому она не смогла, а меня отпустила. Когда Андрей заехал за мной, то выяснилось, что дочерей он не взял. Но я уже настроилась на поездку на природу, поэтому поехала и без них. (...) На месте [мы] оказались уже около 21:00, когда стемнело. Мы поужинали, и Андрей уехал рыбачить, а я разложила переднее сиденье в его машине и легла спать. Около полуночи Андрей вернулся, открыл дверь и лег рядом со мной. Сразу после этого он молча взял меня за грудь и стал мять. Я оттолкнула руки и сказала ему, чтобы он прекратил, а он снова взял меня за грудь. Потом он стал развязывать веревочку на штанах, но вторую руку держал на груди… При этом он говорил всякие глупости, но я не помню, что именно. Он развязал веревочку, и тут я стала уже громко кричать, чтобы он прекратил. (...) Только после моего крика он прекратил приставать и заснул». Вскоре после ареста отца Андрея следователи провели судебно-медицинскую экспертизу Валентины. Заключение врачей однозначно: девочка сохранила девственность. — Все женщины, которые попали в поле зрения следствия как предполагаемые жертвы отца Андрея, — они, мягко говоря, со схожими характерами, — рассказывает следователь Ирина Малеева. — Они все ведомые, они абсолютно покорные. Все до одной считают, что он, фактически насилуя их, совершал богоугодное дело. И все говорят: да, я не хотела близости с ним, но это не было изнасилованием. Он же священнослужитель, он ничего незаконного и богопротивного совершить не может. Он меня выбрал! И вот это пугает больше всего. Все женщины, даже после рождения детей, продолжали называть его на «вы». Такое ощущение, что он специально выбирал слабых и покорных. Сильные ему не по плечу, если так можно сказать. В село Черемное я приехал в январе 2019 года, когда суд над Андреем Киселевым был в самом разгаре. На входе в храм висит красивая табличка: «Храм Богоявления Господня. Настоятель протоиерей Андрей Киселев». И номер телефона, который уже полгода как недоступен. — Мы только сейчас до конца поняли, кем для нас был отец Андрей, — говорит дежурная прихожанка, матушка Раиса. — Священник прекрасный, службу прекрасно вел, без слез сейчас и не вспомнишь. Умел поговорить, умел выслушать. Другие священники не такие душевные, они совсем другие. Таких внимательных и красивых, как отец Андрей, сейчас нет. Мы очень его жалеем и хотим, чтобы он к нам вернулся. А женщины… Ну, он в городе жил, мог бы женщину свою в Черемном оставить, чтобы не на виду. Только одно вызывает удивление и обиду у матушки: в 2018 году отец Андрей бросил паству на Пасху и улетел в Англию. Как выяснилось, поездку он планировал еще за полгода и никому о ней не сказал. Уже вернувшись в храм, священник попытался объяснить свое отсутствие болезнью, но прихожане узнали правду по «английским» фото отца Андрея в соцсетях. Они не простили священнику лжи, однако теперь собирают ему деньги на адвокатов и жалеют его. — Когда девочек крестил, обязательно у него рука соскальзывала туда, куда не надо, — говорит Варвара, нестарая еще жительница Черемного. — Да и девок своих менял часто. Но действительно, с ним поговоришь — и легче становится. Он внимательный был. И красивый. Да и потом всех, кого народил — всех признал, каждого содержит и за каждого молится. Между прихожанами даже возник небольшой спор: одни говорили, что отец Андрей родил шестерых детей, другие — что восьмерых. Священника все любили за внимательность и благочинность, но знали и его слабость к женскому полу. «Я, когда дочь крестить решил, к нему пошел и договорился, чтобы все правильно было, без всяких касательств. Он так и сделал», — говорит прихожанин Владимир. — Знаете, а ведь он был убежден, что несет женщинам святое семя, что через него в них входит Бог, — говорит еще один житель, попросивший не указывать его имени. — Мы с ним как-то вместе выпивали, с ним и с Любой, он мне сам это сказал. Именно такими словами. Люба [та самая псаломщица] как раз вышла, а он мне душу-то и открыл. Черная у него душонка, я с тех пор не только на него — я вообще на религию смотреть не могу. Через месяц после ареста отец Андрей вдруг отказался от всех своих показаний — заявил, что его оклеветали. Тогда же и мать потерпевшей стала активно прятать ее от следователей и оперативников, а потом вдруг привела девочку, и та, как по заученному, стала говорить, что все придумала, чтобы отомстить отцу Андрею за какую-то мелкую обиду. — Мы вынуждены были провести специальную психолого-лингвистическую экспертизу, которая показала: первичные показания потерпевшая давала добровольно, без принуждения, а все остальные — под давлением матери, — говорит Татьяна Авдиенко, полковник юстиции, руководитель Следственного отдела по Октябрьскому району Барнаула СУ СКР по Алтайскому краю. — Более того, установлен и мотив этих действий мамы: она длительное время сожительствовала с Андреем, в чем сама признается. Но я отказываюсь понимать, как женщина может простить человека, который надругался над ее ребенком. Расследование уголовного дела было завершено в два месяца — собранные в первые дни доказательства оказались очень красноречивы. Особенно переписка отца Андрея. — Удивительно: читаешь его послания прихожанам — и видишь, что он внимателен, аккуратен, набожен, — говорит старший лейтенант юстиции Ирина Малеева. — И вдруг тут же, среди пастырской заботы, — грязный мат и описания секса с разными женщинами. Особенно меня поразило, как священники в переписке в соцсетях грехи друг другу отпускают. Между беседами о прелюбодеянии. Из материалов уголовного дела — сообщения из переписки отца Андрея, адресованные его другу и коллеге: 5 апреля 2018 года. 00:06. Проснулся. Вылет около 7. Согрешил блудом в первую очередь. Хотя вчера обошлось без этого. Ну и всяким осуждением. 15 мая 2018 года. 17:25. Не удержался я и тоже впердолил К. Перекрести меня на дальнем расстоянии своим крестиком. Все грехи, как один, похожи на предыдущие. 15 июня 2018 года. 21:30. Господи, прости поздний сегодняшний блуд. Прими как фитнес это. Часов уже в 7 вечера отодрал. 21 июня 2018 года. 21:50. Дорогой, прости и разреши! Блуд, блудные мечты и фантазии. Нескромные воззрения на женские жопы, гордость, осуждение. Лечу домой сейчас. Про молитвы и пост забыл. 23 июня 2018 года. 19:29. Вечерни не служу. Только что совершил архиприятное дело. Прости и разреши! 23 июня 2018 года. 19:38. Завтра и крестный ход благослови. Мне что-то не хочется туда идти. Выродился крестный ход как-то… Все это похоже на рекламно-маркетинговую акцию. 25 июня 2018 года. 13:26. Отодрал К. в 12. Половое дело — оно здорово всегда! 30 июня 2018 года. 17:31. Отченька, не забудь и обо мне! Завтра служу. Блуд активный, гордость, мат, осуждение, возможно, клевета, ложь. Во всем погряз. Про пост забыл. Оправдываюсь тем, что иного выхода нет, чтобы выжить в этом мире. 1 июля 2018 года. 15:56. Уже не могу! Все мысли об этом. Выезжаю к К.! Марина что-то не в форме… Хорошо, есть альтернативные варианты. Но не переставая хочу какую-нибудь молоденькую бабенку. Пока не попадается. 20 июля 2018 года. 17:22. На завтрашнюю службу прошу твоих молитв, отченька! Забыл, что Казанская празднуется, хотел обедницу забабахать. И вдул часов в 7 вечера К.! Так вся неделя в [сексе] и прошла. То с К., то с М. Суд шел за закрытыми дверями. Мать потерпевшей, которая пыталась прилюдно давить на свидетелей, немедленно отстранили от дела; интересы ее дочери представляли органы опеки и попечительства. Говорят, что на суд произвело особое впечатление брошенная ею вскользь фраза, обращенная к дочери: «Не умерла — переживешь». И последовавшее признание: «Я Андрея с 90-х годов люблю!» Несмотря на все усилия адвокатов, которые пытались представить батюшку жертвой оговора, его собственноручные показания и переписка с коллегами перевесили все остальное. После полугода слушаний Андрея Киселева признали виновным. Судили его только за один эпизод — развратные действия с несовершеннолетней. И только за это формально вынесли приговор: 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима. За все другие совершенные им поступки, за всех его незаконнорожденных детей ему еще предстоит ответить. Хочется надеяться, что очень скоро — и на этом, и на том свете. Между тем церковный суд отца Андрея сана пока не лишил. Формально он остается протоиереем и может вести службы.