«Мужчины были в шоке, угрожали»: история трансгендера с Урала, которая прославилась на всю страну
Наиме Ибрагимовой 38 лет. Она работает парикмахером, мечтает переехать из Екатеринбурга, жить в уютном домике в нелюдном месте и удачно выйти замуж. Но сначала — сделать дорогостоящую операцию по коррекции пола, на которую сейчас активно копит, ведь родилась она мальчиком по имени Низами и должна была служить в армии. Имя Наимы прогремело на всю Россию в апреле, когда из-за несоответствия фото в паспорте (на нем она выглядит как мужчина) ее не хотели пускать в самолет в аэропорту Кольцово. А недавно из-за непрекращающейся шумихи и угроз Наиме пришлось уйти с прежнего места работы. Мы поговорили с ней о том, как она справляется с этим, как поняла, что родилась не в том теле и почему, по ее мнению, транссексуализм — это болезнь. Наима родилась в Екатеринбурге в семье русской и азербайджанца, у нее есть брат и две сестры, но общается с ней только женская половина. Брат и отец транссексуальность Наимы не приняли, последний и вовсе, когда узнал об этом, сказал, чтобы она больше не попадалась ему на глаза. — Отец воспитывал нас в строгости, он мусульманин, никогда в жизни моей транссексуальности не примет. Он меня почему-то с детства недолюбливал, наверное потому, что я и с девочками играла, и манеры у меня были женские, и дома я переодевалась в женское — у сестер брала одежду, — вспоминает Наима. — Может, стыдился меня. Она впервые надела юбку и поняла, что ей нравятся мальчики, в шесть лет в летнем лагере, а то, что она находится не в том теле, которым себя ощущает, по ее словам, поняла еще раньше. — Как у всех истинных транссексуалок это, наверное, с рождения, — рассуждает она. — Это не так, что ты живешь-живешь и вдруг взяла и решила стать девочкой. Это с рождения накапливается, формируется уже не так, как у мальчиков. Я и дружила только с девочками, с мальчиками — никогда. Как-то тянуло меня именно в классики, в «резиночку» поиграть. Даже не представляла себя в мужском коллективе, и в армию тоже боялась пойти, думала, там умру точно. Но мне повезло. Сначала Наима не прошла в армию по здоровью, потом поступила в Гуманитарный институт на дизайнера одежды (и сейчас шьет одежду на моделей для конкурсов и чемпионатов), и призывной возраст миновал. — Переход у меня давно случился, но от родителей я ушла, наверное, лет в 17. И сразу к мужчине переехала. Когда начала с ним жить, ходила в мужском, но у меня, знаете, такой стиль одежды был не сказать, что мужской — стразинки, все дела, плюс манеры какие-то женские. На улице даже понять не могли, то ли мальчик перед ними, то ли девочка. А потом, когда я зарегистрировалась во «ВКонтакте» и увидела, что там есть девочки, которые уже сменили пол, решилась на гормонотерапию (они мне подсказали, как это делается) и после этого начала уже постоянно ходить в женском. До этого переодевалась еще когда в шоу участвовала: танцевала в клубах (до сих пор танцую иногда). За семь лет благодаря гормонотерапии у Наимы сформировалась чисто женская фигура, перестали активно расти волосы на теле, пропала борода. За свое новое тело Наима до сих пор расплачивается как финансами, так и нервами. — Я в месяц на гормоны трачу около 18 тысяч рублей. Плюс у меня собака, плюс я все равно, хоть и живу с мужчиной, но плачу за комнату сама, плюс хочется и себя в порядок привести, и одеться. Есть свои недостатки в гормонотерапии: алкоголь пить нельзя, курить нельзя, это проблемы с сердцем, перепады настроения — я стала какой-то агрессивной. Были и суицидные состояния, когда хотела покончить с собой. — Думаете, это именно из-за гормонов? — Мне кажется, из-за такой, очень сложной, жизни. У обычных людей все по-простому, все равно хочется жить, как обычному человеку. Я, наверное, раз пять стояла на 11-м этаже, но все-таки брала себя в руки. — В такие моменты не жалели, что начали принимать гормоны? — Ни капли не жалею до сих пор. Я бы начала их пить с детства, если бы родители помогли и у меня было бы больше информации об этом. К сожалению, до меня это дошло поздно. А внутри я была девочкой всегда. Гормоны я пью до конца жизни, прекратить их принимать я уже не смогу, потому что могут быть и гормональные сбои, и еще очень много всего. Я пыталась, 2–3 дня, когда денег не было, не пила. Настроение — ты на стену лезешь. Это как наркотики. Все. — Вы сказали, что транссексуализм — это с рождения. А те, кто осознают все позднее, не транссексуалы? — Это уже трансвеститы, которые просто переключаются для себя. То, что я хочу быть девочкой, я поняла с детства. Я с девочками в сексуальном плане никогда не была. Мне 38 лет, и не тянет. Нравятся только мужчины, но при этом я не хочу быть мужчиной-геем. И геям тоже транссексуалы не нравятся. И мужчина, с которым я жила, меня тоже воспринимал как девочку. Я выбрала свой путь, поняла, что я до конца жизни буду такой, обратно не вернусь, и у меня планируется операция в скором времени, то есть я завершу начатое. — Не страшно? — Страшно. И тебе гарантию никто не дает, что ты проживешь столько, сколько надо. Ты можешь прожить и месяц, и год, и 30 лет. Может, вы слышали про Эрику Кишеву из «Дома 2» (бывшая участница телепроекта. — Прим. ред.)? Она уже много лет назад сделала вагинопластику, живет и радуется жизни. Гарантию никто не дает и когда начинаешь гормоны принимать. От них все что угодно может быть. И суицид тоже. И у меня мысли такие все чаще и чаще. Операцию по корректировке пола Наима будет делать в Москве: по ее словам, в Екатеринбурге ее не делают и тут нет специальной комиссии, которая даст на нее разрешение. Денег нужно много: только на операцию около миллиона. Парикмахером столько не заработаешь — поэтому она зарабатывает, как может, в том числе эротическими съемками для порносайтов. Недавно она снялась в такой за 70 тысяч рублей. — Эта съемка разойдется по всему миру. Если меня сейчас выложат в интернете, может кто-то из спонсоров заметить. Есть девочки, которые после этой фотосессии замуж выходили и живут за границей, — говорит Наима. — Такова судьба всех транссексуалов, в Москве все только этим и занимаются. У меня есть подруга здесь, в Екатеринбурге, которая сделала импланты и тоже сидит на гормонах, она одна — от нее родители вообще отказались — без образования и профессии. Приходится заниматься эскортом. А какой выход? Таких девушек мало куда берут. — В Екатеринбурге эскорт из транссексуалов тоже развит? — Это везде развито. Гормонотерапия и операция недешевые, на обычной работе ты столько не заработаешь. А когда денег нет, то что? Либо ты покончишь с собой, либо идешь эскортом заниматься, я — занималась. Я жила в Москве какое-то время, занималась и поняла, что это не мое. Вернулась. И уже больше десяти лет работаю парикмахером. После того, как в апреле мы написали, что Наиму не пустили в самолет в Кольцово и новость растиражировали СМИ по всей России, ей пришлось уволиться из салона на ВИЗе — начали поступать угрозы. Наима говорит, что клиенты владельцев-азербайджанцев начали выяснять, почему она не рассказала, что транссексуалка, и угрожали. — Потеряла очень много клиентов, но мне ровно, я справлюсь. Я же это не скрываю, но так сильно и не афиширую. Мужчины были в шоке вообще, были угрозы, что лучше мне там не работать. Представляете, мужчина (а они там достаточно серьезные) испытывал симпатию, за тобой ухаживал, чаевые оставлял, надеялся на что-то, цветы дарил и в жены хотел, и тут выясняется. Началось: «Почему не предупредила?», «Почему не рассказала?» — Не совсем понимаю, как это работает. Вы должны при встрече всем в лоб об этом говорить? — Вы в каком веке живете? Во время столкновений у Драмы наблюдали, какой народ дикий? Наблюдали. А если речь идет о транссексуалах, это вообще. Нам очень сложно. Нас, во-первых, и геи тоже не принимают: геям трансы не интересны, им интересны мужчины. А для обычных мужчин мы только чисто попробовать. Мне в день, наверное, по 50 сообщений «ВКонтакте» приходит от тех, кто хочет попробовать. В Instagram сколько пишут. Очень много семейных. — Как вы с этим справляетесь? — Я привыкла. Может, из-за того, что я выступаю на публике, в клубах выступаю, не знаю. Встретить Наиму можно в клубе «Вавилон» на конкурсе «Мисс травести Урала» раз в год. Раньше она ходила и в обычные клубы, но после истории с Кольцово опасается. Наима говорит, что несмотря на все сложности, довольна тем, кто она есть. Но на сто процентов будет довольна тогда, когда сделает операцию, сможет ходить на пляж, чтобы на нее никто не таращился, найдет «нормального мужчину для семьи» и уедет отсюда. — Может, когда-нибудь люди привыкнут к этому, осознают, что такое бывает, что это гормональный сбой с детства, что это все-таки болезнь. Дело не в воспитании. Какая бы семья ни была самая хорошая и лучшая, трансы и геи были и будут всегда, никто с этим ничего не сделает. Как вот рождаются люди инвалиды и Дауны, так же и геи с трансами. Бисексуальность же — это про тех, кому скучно. После каминг-аута от Наимы отвернулась не только часть семьи, но и многие хорошие знакомые, друзья-геи. А мама до сих пор называет ее Низами. — Она никогда не привыкнет, я для нее мальчик Низами, — говорит Наима с улыбкой. Ранее мы много писали про трансгендера Юлию Савиновских, у которой из-за удаления груди забрали ее приемных детей. Она пожаловалась на это в ЕСПЧ. Сейчас Юлия с мужем живет в Испании. А вот тут история женщины-трансгендера, которую за то, что она начала пить гормоны, обещал убить отец.
