Белла Хадид поцеловала девушку-робота — и что в этом плохого? Разбираемся, что такое квирбейтинг

«Мы что, только что стали свидетелями первого роботического каминг-аута? О ДА». «Мы ОБОЖАЕМ нашу лесбийскую королеву-робота». Или, в самой короткой и емкой версии, просто «Вау» — так отреагировал интернет на новую кампанию Calvin Klein #MYCALVINS #MYTRUTH. Все это комментарии к ролику, в котором Белла Хадид целует виртуальную модель Лил Микелу, с Instagram-страницы последней. Однако безоблачным все было недолго: едва ли не в тот же день команде Calvin Klein за видео пришлось уже извиняться. «Нельзя просто выйти из дома, никого при этом не оскорбив» — так говорят, закатывая глаза, многие. Действительно, в 2019 году любое взаимодействие с публикой — испытание на внимательность и чуткость. Культурная апроприация, вайт- или стрейтвошинг, недостаточная репрезентация и прочее, прочее… Чтобы сориентироваться в современном мире, нужно выучить (а заодно понять и принять) не один десяток терминов. Не застрахованы от ошибок даже самые продвинутые. Кампании Calvin Klein были провокационными всегда. Обвинений в адрес марки звучало много: в чрезмерной сексуализации совсем юных героев, объективации, порнографии и даже вуайеризме, как в случае с рекламой, снятой Харли Уэйр в 2016-м. В ней зрители усмотрели одобрение культуры насилия и поощрения апскертинга — заглядывания под юбки ничего не подозревающих об этом девушек. Что же не так с кампанией, главные героини которой супермодель, явно достаточно влиятельная для того, чтобы отказываться от любых не устраивающих ее предложений, и девушка, выдуманная от кончиков пальцев до убеждений? Краткая версия — квирбейтинг. В разговорах о модной индустрии этот термин, кажется, громко пока не звучал. Зато в кино и на телевидении — постоянно. Что это такое? Добавление в сюжет намеков на гомосексуальную связь гетеросексуальных персонажей, никогда не приводящих к развитию романтической линии. Самый яркий и долгоиграющий пример — «Сверхъестественное», история про Сэма и Дина Винчестеров, борющихся со злом вот уже 14 сезонов. Главные герои — братья, но это не мешает зрителям шипперить их друг с другом, а создателям — вставлять в сценарий шутки, эти ожидания подстегивающие. То же происходит между Дином и другим героем сериала, ангелом Кастиелем. Создатели постоянно опровергают возможность романтических отношений между данными персонажами, подчеркивают в интервью, что это не более чем зрительские фантазии, а фантазировать о чем угодно не запретишь, и все-таки продолжают щедро рассыпать намеки. В таком отношении к своим же поклонникам чувствуется издевка: любовь между героями превращается в морковку, которой вечно трясут перед носом, а потом не только не дают, но и заявляют, что никакой морковки не было вовсе — вам все показалось. А это не очень-то честный прием. В подобном обвиняли и «Шерлока», и «Ривердейл», и пьесу «Гарри Поттер и проклятое дитя». С вселенной ГП связан и другой взгляд на квирбейтинг — так называют и моменты, когда автор объявляет своего персонажа гомосексуальным, но делает это исключительно за кадром. Так, например, Роулинг сказала, что Дамблдор — гей, и заодно намекнула, что он был влюблен в Гриндевальда. Когда писательница только объявила об этом, поклонники «Гарри Поттера», относящие себя к ЛГБТ-сообществу, обрадовались: в волшебной вселенной до этого было совсем печально с репрезентацией. Но когда вышел фильм «Преступления Гриндевальда», в котором на какие-то отношения между двумя волшебниками вновь лишь намекнули, история перестала быть хоть сколько-нибудь убедительной. И оказалась очевидным маркетинговым приемом, примером ложной репрезентации, добавленной только для привлечения внимания ЛГБТ-сторонников. Логика в общем ясна: открытая демонстрация чувств между однополыми персонажами, порадовав продвинутую аудиторию, оттолкнет консервативную. Причем оттолкнет не отдельных людей, а потенциально целые страны, где такой фильм может быть запросто запрещен к показу или выпущен с невозможным возрастным рейтингом. Простые намеки же, четко не проговоренные на экране, — решение безопасное. Так квирбейтинг оказывается попыткой усидеть сразу на двух стульях. В этом — выборе безопасного, нечестного пути — упрекают и Calvin Klein. Создатели сериалов, вместо того чтобы представлять новых ЛГБТ-персонажей или уделять больше внимания уже имеющимся в сюжете однополым парам, добавляют гомоэротический подтекст в отношения гетеросексуальных героев. Создатели рекламной кампании #MYTRUTH, вместо того чтобы снять реальных девушек из ЛГБТ-сообщества, приглашают поиграть в лесбиянок Беллу Хадид (встречается с музыкантом The Weeknd, никогда не комментировала свою сексуальную ориентацию) и виртуальную инфлюенсершу, сконструированную компанией Brud. Никакой реальной репрезентации такой подход квир-коммьюнити не дает: связь сразу подается как некое сюрреалистическое действо, красивая мечта. «Это все просто фантазия или происходит на самом деле?» — цитата из описания самого проекта. При этом нежный поцелуй двух женственных, канонически красивых девушек — это и так очень традиционная фантазия, воплощение все того же «мужского взгляда». Отношения между девушками все еще часто определяются как «просто фаза», эксперимент, развлечение в ожидании встречи с настоящим Тем Самым. Поцелуй между ними как прелюдия к настоящему сексу, то есть сексу с мужчиной. И закадровые слова Беллы Хадид, звучащие в ролике, ничем этот взгляд не опровергают и даже не оспаривают. Кого-то из критикующих рекламную кампанию возмутило и то, что компьютерная Лил Микела своим участием в проекте отнимает «рабочее место» у какой-то реальной девушки. «Симуляции, отнимающие работу у людей, — вот крайняя форма ненависти (к человеку)» — еще один из комментариев в аккаунте Микелы. При этом сама она — абсолютно положительный во всех смыслах персонаж, сконструированный, так скажем, из всего хорошего и против всего плохого. Она поддерживает Planned Parenthood и Black Lives Matter, то же квир-коммьюнити и, без сомнений, интересна как арт-проект. Просто, как многие феминистки выступают против присвоения мужчинами фем-повестки, (отсюда и известный спор о профеминистах и феминистах), так и многие люди не готовы к тому, чтобы человеческую повестку формировал несуществующий персонаж — самопровозглашенный «робот». Все эти вопросы можно считать значительными, а можно не обращать на них внимания. В сравнении со многими другими, более осязаемыми, (тем более в России — от дополнительных комментариев, думаю, можно воздержаться) по-настоящему весомыми они, пожалуй, не кажутся. Можно также не сомневаться, что ничего плохого команда Calvin Klein в виду точно не имела. Но прислушиваться к разным голосам, следить за переменами в обществе, говорить о непонятных и потому неудобных вещах — важно. И именно очередному такому разговору дала старт эта спорная кампания.