Михаил Николаев: «На российском вине можно заработать»

Михаил Николаев: «На российском вине можно заработать»На днях из Долины Лефкадия пришла замечательная новость: первый раз за существование рейтинга Роберта Паркера, российское сухое вино получило оценку 91 балл. По этому поводу мы отправились на винодельню узнать подробности. И просто выпить вкусного вина. Встречал нас Михаил Николаев, управляющий партнер компании «Николаев и сыновья».— Михаил, вино получило 91 балл у Роберта Паркера. Как это всё происходит технически? Как вы выбираете бутылку, которую послать?— Технически просто. Мы участвовали в рамках ивентов, которые делались для юбилея журнала Wine Advocate. И там попробовали вина всех участников, в том числе и наши. Нам сказали, что им интересно попробовать эти вина более профессионально. Мы отправили вина…— Как это отправляется всё?— Просто отправляется почтой. Там за отзыв деньги не берут. Но и не обещают, что о вине напишут, если оно не понравится. Не говорят, когда будет выходить материал. Сказали, если понравится, мы что-то напишем. И всё. Понравилось – написали.Точно такая же история с Дженис Робинсон. Мой дистрибьютор отправил ей вина, и она попробовала и сказала, что напишет на своем сайте jancisrobinson.com. Вот так. Просто пробуют и всё.— Какую бутылку посылали и почему именно её послали? Или они выбирали?— Я отправил вина, которые у меня были с собой. Эти вина я взял с собой в рамках ивента паркеровского, где показывали фильм про Андрея Челищева. Его внук, Марк Челищев сделал фильм о дедушке — его жизни, о влиянии на американское и итальянское виноделие. И интересно, что Челищев же был большим любителем мерло и сильно продвигал именно мерло в рамках Супертосканы. Поэтому мы взяли сорта, с которыми Челищев работал: ассамбляж, который был бы в его стилистике. Ребята от Паркера попробовали вина и сказали – нам интересно, присылайте. И наши вина получили высокие баллы: мерло 88+, Кабфран 90 и Резерва 91.— Почему вы не пробовали вашу любимую линейку «Коллекция холостяка» продвинуть в Америке?— Я дал вина, которые были у меня с собой. Везти вино в Америку очень сложно, там проблема с таможней. Поэтому, если физически я или мой отец, или брат прилетают в Америку, мы можем отправить это Марку Сквайерсу. Он тот, кто в рамках Паркера или Wine Advocate пишет про восточно-европейские и кавказские вина. — Вы получили какой-то сертификат или что-то еще?— Нет-нет, это же на сайте пишется, они просто выпускают текст, некое такое review. Автор пишет про каждое вино то, что он думает. — После попадания в рейтинг цена на вино изменилась здесь, в России?— Нет, ни в коем случае. Для нас важнее рейтинг именно в рамках продвижения территории и нашего проекта по недвижимости, давайте будем честными. Доказано, что здесь можно делать хорошее вино. Соответственно, в рамках этого терруара интересно будет покупать хозяйства.— Проект по недвижимости?— Да. Мы планируем несколько разных проектов. Два из них связаны с виноделием — это вилла на виноградниках и винодельческие усадьбы, как мы их называем. Разница в том, что вилла на виноградниках подразумевает, что у вас до 1,5 га земли и дом непосредственно на участке. И мы предполагаем, что виллы на виноградниках будут без винодельни, потому что такой маленький объем, он не предусматривает строительство винодельни. А винификация будет проходить на нашей коммунальной винодельне. Вы видели маленькие чаны – это как раз для будущих владельцев, в том числе малых вилл.А усадьбы — это участки от 7 до 15 га, то есть значительно больше, которые подразумевают строительство собственной винодельни в какой-то момент, потому что это уже, можно сказать, коммерческий объем, который оправдывает строительство винодельни.— И что каждый владелец сможет выпускать свое вино?— Да! В России есть лицензия для фермеров-производителей винограда и вина. Она упрощенная и у нее есть одна особенность – там ограничен максимальный объем производства. Это 6 тысяч декалитров, то есть 60 тысяч литров. И как раз 60 тысяч литров это норма для хозяйства до 10 га. — На российском вине можно заработать?— На российском вине можно заработать, но, как в любом виноделии, срок окупаемости где-то 10 лет. Его искусственно можно ускорить и привести его к 7 годам, но окупаемость, я имею в виду операционная и даже может быть инвестиционная, она где-то в районе 10-10+. — То есть небезнадежная история в плане инвестиций?— Я считаю, что небезнадежная. Причем, даже если вы не целитесь делать какие-то там очень сложные вещи, покупать дорогие бочки, можно окупить весь процесс и можно делать вполне приличное вино… Плюс, мы должны не забывать – мы очень активно развиваем экспорт именно в рамках продвижения территории, чтобы на экспорте создавать эту категорию вина «Lefkadia Valley». Мы не хотим, чтобы это было хозяйство, мы всегда намерены говорить, что это категория, это территория. И хотим, чтобы наши соседи в проекте также попадали уже в немножко открытый рынок. Поэтому мы немножко экспортируем в Японию, в Китай, в Бельгию. — Можно сказать, что российское вино вышло на зарубежные рынки?— Да. Чуть-чуть. Одной ногой. Значительно меньше, чем вино грузинское или армянское, или молдавское, или румынское. Но мы, по крайней мере, начали. Понятно, что крымское вино никуда не попадает, даже в Китай, потому что даже китайцы боятся с этим работать, чтобы не попасть под санкции. Но Краснодарский край не попадает под ограничения, и какие-то первые шаги с экспортом уже есть. — Цены зарубежные отличаются от цен российских?— Я бы сказал, что они, может быть, чуть-чуть выше на отдельные позиции. Но мое убеждение – нужно строить и российскую цену, и экспортную цену в модели валютной цены Ex Works. То есть, я оцениваю свое вино в EX Works валюте. И дальше уже, исходя из этого, я его продаю на и российском рынке, и на зарубежном.Я понимаю, что некоторые вина на российском рынке тяжелее продавать, чем на зарубежном. Или наоборот – есть вина, которые на зарубежном рынке не интересны, и дистрибьюторы откровенно говорят, что «мы не видим уникальности». А в некоторых винах они видят уникальность и готовы покупать.— Можно сказать, что российское вино в России стоит дешевле, чем оно должно стоить?— Не всё, но я считаю, что отдельные вина немножко недооцененные. Какие-то вина, может, переоцененные. Но это всё индивидуально. На любом рынке локальное вино некоторое есть переоцененное, некоторое — недооцененное. — Российские вина можно откладывать на долгую выдержку?— На долгую выдержку и вообще на потребление позже. На сегодняшний день на рынке многие российские вина в реале избыточно молодые, будем честными. Они бы могли лучше себя чувствовать через 2-3 года однозначно. Большинство наших красных вин в такой категории находятся. Среди других производителей я лично собираю небольшие запасы, предполагая, что это как раз будет интересно для выдержки.— Вы управляющий партнер здесь. Что это означает?— У меня есть некий процент от бизнеса — я партнер и заинтересован в его результате. А так — я работаю на зарплату, без дивидендов или каких-то больших трат из большого кошелька.