Незаметные подвиги

Что такое подвиг? Словари определяют его как героический, самоотверженный поступок, совершенный в опасных условиях, связанный с риском. Подвигом может быть назван и самоотверженный тяжелый труд, важное дело, начинание. Что объединяет эти значения? Самоотверженность, умение делать что-то важное, трудное не ради себя, а ради других. Готовность и решимость делать это даже тогда, когда велика вероятность, что сам человек не увидит и не узнает никаких результатов того, что сделал. В том числе потому, что может погибнуть. Особо следует выделить тех, кто имел решимость отдать свою жизнь ради спасения жизней других людей, когда было понятно, что шансов выжить у спасителя просто нет. Близка к такой и ситуация, когда шансы остаться в живых ничтожно малы. Человек, решающийся на это, нередко идет к исполнению своего решения без пафоса, как к тому, чего он просто не смог бы не сделать, не смог бы поступить по-другому. Тему настоящего подвига, особенно подвига «негромкого», когда человек понимает, что о нем и его поступке никто никогда не узнает, обязательно нужно постоянно поднимать и раскрывать в нашей литературе. К счастью, лауреаты и номинанты Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия разных лет постоянно напоминают читателям, сколько в нашей истории неизвестных (или почти никому неизвестных) героев. Это и восстановление исторической справедливости – рассказать читателям о подвигах людей, о которых они могли ни разу в жизни не слышать. Я хочу вспомнить книгу Владислава Анатольевича Бахревского «Непобежденные». Она о героях Людиновского подполья. Его ключевыми фигурами, как сейчас известно, были Алексей Шумавцов и священник Викторин Зарецкий. Людиново было оккупировано. Боровшиеся с оккупантами ежеминутно рисковали своей жизнью. Разве пощадили бы их враги? Не пощадили бы. И на самом деле не щадили. Мы знаем, что некоторых из героев Людиновского подполья немцы расстреляли, были аресты, пытки. Другие погибли в перестрелках. Еще часть людей погибли позже, когда Людиново уже было освобождено, а они, вступив в ряды нашей армии, ушли, чтобы освобождать страну дальше. В живых остались немногие. Будучи деятелями подполья, в ходе борьбы с оккупантами они по понятным причинам всячески скрывали свою деятельность – ведь если их рассекретят, погибнут не только они, но и их соратники, их семьи, односельчане... И после освобождения сразу рассказать об их деятельности тоже было нельзя, у руководства были на это причины. А потом рассказывать об этом стало практически некому – почти все погибли, почти все, кто знал, как все было на самом деле. Но если позже для многих членов Людиновского подполья историческая правда восторжествовала – люди узнали о них, рисковавших собой и отдавших жизнь ради освобождения родной земли, то священнику Викторину Зарецкому пришлось ждать дольше других, Десятилетия прошли после его кончины, прежде чем вспомнили и о его роли. Рисковал он не только собой, но и дочерью Ниной, которую устроил работать в комендатуру, чтобы иметь доступ к секретным сведениям. Она, пятнадцатилетняя девочка, сама не знала, почему ее родитель за вечерним чаем, терпеливо выслушивал ее рассказы о планируемых карательных рейсах против партизан, об отправке составов с пленными в Германию, о прибытии новых эшелонов с военной техникой и поступавших в немецкую комендатуру документах. Он ей ничего не говорил, опасаясь за ее жизнь, но всю важную информацию передавал партизанам и этим спас жизнь тысячам людей. Для многих местных жителей эта девушка на долгое время стала «немецкой овчаркой». У ее родителей сначала не было возможности, а потом разрешения военного руководства рассказать обо всем. Много времени прошло, пока люди узнали правду и пришли просить прощения у Нины Викториновны за то, что думали о ней, за злые слова, которые ей говорили. Ее отец не дожил до этого момента, не дожил он и до конца Великой Отечественной войны – его силы, здоровье были подорваны и он рано скончался. Прошли долгие десятилетия, но в конце концов роль священника Викторина Зарецкого в борьбе с оккупантами была оценена страной, соотечественниками, потомками. Но перед нами встает еще один вопрос. Мы искренне рады, когда узнаем правду о человеке, о его героическом вкладе в судьбу родины. Но о скольких людях мы так и не узнаем правды? И что еще страшнее, сколько людей так и не будут очищены от клейма «провокатора», «предателя», «немецкой овчарки» только потому, что они, ежеминутно рискуя жизнью, «работали» на врага, а на самом деле были активными борцами с оккупантами, поскольку служба неприятелю была нужна, чтобы добыть сведения, усыпить бдительность врага, иметь возможность предупредить о чем-то важном своих? На скольких людях осталось клеймо только потому, что не нашлось свидетелей, засвидетельствовавших их доброе имя и вклад в общую победу? Думал ли о том, что совершает подвиг летчик Александр Мамкин (это о нем Вячеслав Бондаренко написал рассказ «Герой огненного рейса»), когда вывозил с оккупированной территории последнюю группу детей, спасенных партизанами? Думал ли он о себе, когда в горящей уже кабине управлял самолетом? Нет, не думал, а только старался спасти детей, не отдать их врагу. Ведь именно о детях он спросил, когда самолет был уже на земле. Можно ли объяснить, как с такими тяжелейшими ожогами он вел самолет? Нет ответа на этот вопрос. Только Божией помощью человеку в момент его самоотверженного подвига можно объяснить это. Тот летчик не выжил: слишком тяжелы были ожоги, слишком сильно он пострадал. Но люди спустя годы, десятилетия, века должны знать и помнить о нем, спасшем столько детских жизней. На войне, особенно на кораблях, есть четкие правила, предписывающие, кто, что, как и в каком порядке должен делать в сложных ситуациях, которые можно предвидеть, «просчитать» заранее. Когда минный заградитель «Прут» в 1914 году должен был уйти на дно, чтобы не достаться врагу, корабельный священник иеромонах Антоний (Смирнов, герой рассказа Вячеслава Бондаренко «Подвиг с крестом в руках») обязан был покинуть корабль одним из первых. Русскому кораблю противостоял немецкий, гораздо более мощный. На борту «Прута» находилось множество мин, при попадании снарядов неприятеля корабль взлетел бы на воздух, шансов спастись не было бы ни у кого. Бой принимать было нельзя, однако сдаваться никто и не думал, так что пришлось затопить корабль. Команда слаженно работала, выполняя этот приказ. Отец Антоний не покинул корабль, он отошел в сторону, встал так, чтобы никому не мешать, и стал молиться. Всем морякам казалось чудом, что ни один вражеский снаряд не попал в их судно, а немецкий корабль стал уходить. Отца Антония заметили, позвали в шлюпку, но он остался на тонущем корабле, уступив свое место другим: «А как же ваши товарищи? Лучше их подберите, а обо мне не заботьтесь. Вы молоды, а я уже пожил на свете». Священник отказался от возможности спастись ради того, чтобы другие люди сохранили свою жизнь. Возможно ли большее самопожертвование? Все названные мной герои книг – реальные люди. В романе же Дмитрия Володихина «Смертная чаша» действуют как исторические лица (например, князь Хворостинин), так и вымышленные герои. Будучи профессиональным историком, автор создает образы своих героев, максимально приближая их к реальным людям описываемого времени. Действие романа происходит во время правления Ивана Грозного, когда татаро-монгольское иго уже ушло в прошлое, но в степях оставались кочевые орды, которые были реальной грозной военной силой и набеги которых были для Руси тяжким испытанием. Героям Дмитрия Володихина предстоит защитить родную землю, не пустить татар дальше, к Москве, прогнать их из своей страны. И в час испытаний они выступают единой силой, позабыв все обиды, несогласия, неравенство. Защита родной земли выходит для них на первый план, и многие готовы заплатить за это своей жизнью, как и за сохранение жизни своих близких и боевых товарищей. Первым вспоминается Федор Тишенков, искусно изготовивший «грамотку», которая должна обмануть кочевников, чтобы они покинули русскую землю. Но степной народ хитер, его непросто обмануть. Нужно, чтобы кто-то «был перехвачен» ими с этой «грамоткой». И всем понятно, что этому «гонцу» предстоит окончить жизнь в пытках и мучениях. Кто же согласится на эту роль? Как само собой разумеющееся Федор Тишенков предлагает самого себя. Он и «грамотку» делал, готовясь к этому. Его жаль и князю Хворостинину, и Михаилу Воротынскому, но оба идут на эту жертву, понимая, что, отдавая себя, Федор спасает тысячи других. Однако нужны еще люди, которые будут его «охраной». Велено звать готовых на это, не скрывая от них, что они идут практически на верную гибель, но не открывая им сути дела. И тоже вызываются несколько человек. Дмитрий Володихин показывает, насколько отвержение себя ради общего, такого необходимого всей земле дела, выявляет в людях стороны, которые в обычной жизни были в тени. Отнюдь не воинственный в обычной жизни, истинно верующий, книжный человек Федор, казавшийся временами даже слабым, в решительный момент идет на верную смерть, претерпевает муки, платит своей жизнью за тысячи других. Князь Мангупский, который вроде бы давно не воевал и, как опасались, мог растерять навыки, оказался хорошим военачальником и отдал свою жизнь ради победы. Никто не думал о себе, все боролись за общее дело – за родную землю, и Господь помог эту землю защитить. Большинство героев Ирины Богдановой не имеют прототипов, но при этом они очень реалистичны, потому что часто это собирательные образы – фронтового шофера, медицинского работника на войне, бойца местной противовоздушной обороны. Я говорю сейчас о книге «Мера бытия». Катя, Сергей, Маша, Лера, множество других людей самоотверженно трудятся, снова и снова рискуют собой, делают то, что в мирной жизни совершить было бы очень трудно, потому что это необходимо, чтобы защитить родную землю. Они воюют с врагом, спасают раненых и слабых, не думая о своей безопасности. Дед Тимофей и Катя рискуют всем, в том числе добрым именем в глазах соотечественников. Дед Тимофей идет работать в полицию, вынужден много общаться с фашистами и даже присутствовать при казни приговоренных ими к смерти русских людей, в том числе дорогих ему. Как он сам говорит Кате, я «холуй», а ты «холуёныш» (потому что выдает ее за свою внучку). На самом деле дед Тимофей и Катя ведут подпольную работу, связанную с риском для жизни, они не жалеют себя. Но Катю дед очень хочет уберечь. Для большинства же соседей они – предатели, служащие фашистам. И могли бы такими и остаться в памяти людей, если бы погибли и не нашлось того, кто раскрыл бы правду о них. Но свобода родной земли и спасение людей для них важнее доброго имени. Подвигом можно назвать и самоотверженный труд. В своей книге Ирина Богданова рассказывает читателям о судьбе выдающегося русского мозаичиста академика Владимира Александровича Фролова, который не уехал из Ленинграда, продолжал работать и зимой 1942 года умер прямо в своей мастерской от голода. Все люди, самоотверженно трудившиеся, освобождавшие родную землю, отдавшие свою жизнь ради спасения других, достойны доброй памяти в веках. Мы не должны о них забывать. И хорошо, что есть книги, рассказывающие о таких людях, будь то реальные исторические личности или собирательные образы, потому что за собирательным образом стоят судьбы и жизни реальных людей.