«Помню первый раз, когда с меня сняли розу». Основатель спортивного СМИ — фанат «Спартака»
14 лет назад Дмитрий Сергеев основал популярный спортивный сайт «Чемпионат». Дмитрий — болельщик «Спартака» со стажем, много времени провел фанатской тусовке — во многом благодаря его фанатичному отношению к делу и спортивный ресурс добился популярности. — Не все знают о болельщицкой составляющей твоей жизни.— Была такая. И есть до сих пор. — У многих фанатов есть свои прозвища, «погоняла». У тебя оно было?— Ко мне как прилепилось «австриец», так и все, с ним и хожу. — Почему все-таки «австриец»?— Когда мне было 16 лет, я уехал на полтора года на учебу в Австрию — вернулся в 1999-м. — Что тогда представлял собой фанатизм и твой любимый клуб «Спартак»?— Для клуба это было золотое время. С точки зрения фанатизма это была честная история, честная поддержка, честные взаимоотношения. Я — «Спартак», ты — ЦСКА. Нас — 10, вас -5. Нас — 15, вас — 20. Это нормальные отношения, там не было спортсменов, не было никаких финансов, подноготной. Я начал поддерживать клуб, когда у нас только-только появились «Флинты», ну и «Warriors» у ЦСКА. Потом, по ходу, стали появляться новые банды, новые фирмы. Весело было, прикольно. С радостью вспоминаю это. Все, с кем я общался тогда, потихоньку выросли в лидеров, в известных болельщиков. До сих пор с большинством людей общаемся, с частью из них работаю вместе, делаем совместные проекты. Это говорит о том, что из этой среды все-таки выходит довольно большое количество толковых и полезных людей. Многие ребята, которые начинали в фанатских движениях, сейчас занимают разные должности. Кто-то в клубах, кто-то в федерациях, кто-то ближе к сборной, кто-то в банках или коммерции. — Есть примеры?— Не хочу вдаваться в подробности. Мало ли: кто-то может стесняться или не хочет вспоминать прошлое. — Какие события того времени особенно запомнились? Может быть, выезды какие-то остались в памяти.— С палкой — на платформе «Маленковская», «Москва-3», драка в Сокольниках, хоккейное дерби. Помню первый раз, когда с меня сняли розу. После Австрии были уже выезды, веселые штуки. А тогда, по молодости, было весело. — Дрался с огоньком?— Честно говоря, я почти не дрался. Старался этого избегать. Может, это и позволило мне до сих пор успешно существовать. — Тогда было такое время, что даже если ты не ехал драться намеренно, случиться могло все, что угодно.— Ситуаций было много. И приезд на площадь трех вокзалов, и беготня по эскалаторам. Кони сверху давят, народ валится, какой-то мат-перемат. Но это нельзя назвать дракой. Это какой-то замес, с которым сталкивался любой, кто был в движе. — Рассказывая про те времена, ты несколько раз употребил слово «честный».— Ну да. Сейчас — как-то не так. Сейчас слишком много разных факторов начинают играть роль. И тогда полиция относилась к этому движению не так. Тогда деньги не играли такую роль, какую играют сейчас. Ты помнишь прекрасную историю про ВОБовские войны? — Конечно.— Звучало, гремело — я тогда был на первых ролях. Я тогда шел с открытым забралом, честный — за фанатскую жизнь, за себя, чтобы сделать эту жизнь лучше, добиться чего-то, сделать пребывание болельщиков на стадионе комфортнее. Меня поддерживало большое количество людей. Мы в принципе были близки к тому, чтобы закончить войны и меня сделать президентом Всероссийского объединения болельщиков. Закончилась тема достаточно грустно. Я никогда не забуду разговор с одним из очень авторитетных представителей движения, очень умным человеком. Сидим мы с ним, и он мне говорит: «Дим, классный ты парень, все ты правильно говоришь. Но ты розовые очки сними. Ты создал «Чемпионат», тебе слово будут давать, только давай по чесноку. Как только тебя назначат, через две недели к тебе придут и скажут: «Дим, сколько ты даешь на наше движение?» Я говорю: «А с чего давать?». Он отвечает: «Нет, ты вообще не понял. Не важно, чего, где и как ты добился. Ты уже по умолчанию должен будешь дать. А если не дашь, то будут проблемы». Именно тот разговор меня и остановил. Если разговор идет таким образом — это не про меня. — А что, если бы того разговора не было, и ты оставался в розовых очках?— Ну, я бы недолго проработал в «Чемпионате». Моего акционера подставили бы. Сказали бы, что у Александра Мамута работает нехороший товарищ, рассказали бы обо мне пару историй и уничтожили на уровне пиара и публикаций в два счета. — Что ты тогда хотел изменить?— Да все. Уже тогда поднимался вопрос о Fan ID, о людях, которых закрывали. Тогда было очень много насущных вопросов, от которых люди реально страдали. — Как ты сам относишься к Fan ID?— Смотря с какой стороны взглянуть. Болельщика? Надо признать, что это произойдет, и никакие протесты не помогут. У нас же есть Госуслуги. Ну вот представь, что скажут: все билеты теперь покупаем через Госуслуги, вот тебе и Fan ID. Теперь оторвемся от фанатской реальности и перейдем к бизнесу. Весь рекламный бизнес, все продажи сейчас строятся вокруг персональных данных. В нашей стране полно персональных данных, которыми все торгуют. Берут куки, когда ты заходил на один сайт, потом передают рекламодателям, которые таргетируют на тебя рекламу. Facebook слушает, о чем ты говоришь, — по крайней мере говорят, что слушает. У тебя телефон лежит рядом, ты наговариваешь «пластиковые окна», а потом в браузере видишь рекламу с окнами. Казалось бы, откуда? Не так страшен Fan ID, как страшен Большой Брат, который следит за нами. А он следит, и никуда не деться от этого. Чем дальше, тем больше он будет следить. — Многие болельщики «Спартака» считают, что все беды этой команды исходят от «Лукойла», от Федуна. Ты как к этому относишься?— Отсюда не пошли первые беды, отсюда пошли первые деньги. Потом вторые, третьи, потом построили стадион — и забывать об этом нельзя. Я не буду говорить персонально о Леониде Арнольдовиче, потому что в управлении «Спартаком» принимало участие большое количество людей. Как бы я к ним ни относился, результат налицо. И те достижения, которые мы получили за последние 15 лет, далеки от тех, которые болельщик «Спартака» привык видеть. — Ты же мог оказаться в системе «Спартака» на какой-то должности.— Когда-то — да, меня собеседовал Валерий Карпин. — Ты тогда сказал замечательную фразу: «Пока не будет понимания в головах, что хороший специалист внутри клуба должен получать не меньше, чем футболисты, ничего хорошего складываться не будет».— Есть очень простая формула, которую я себе в голове сложил. Говорят, что болельщики — 12-й игрок команды. Вот на работу с болельщиками клуб должен тратить столько, сколько на 12-го игрока. Возьми среднюю зарплату своего первого состава. И вот — у тебя есть 12-й игрок. Каждый месяц, сколько ты тратишь в среднем на зарплату игрока — столько же должен тратить и на 12-го игрока. Это касается маркетинговой службы, специальных акций, событий на стадионе во время матча. — Хоть один клуб в России живет по такой формуле?— «Зенит». Там очень большой коллектив. Говорят, что для футбольного клуба он очень велик — ничего подобного. Там действительно много внимания уделяется болельщикам. Не так уж легко взять и влюбить в себя весь город не только благодаря результатам, а просто потому, что хочется туда приходить. Знаешь, почему мы не переходим от ромба с мячом на логотипе к обычному ромбу? Финансово невыгодно. — Объясни.— Расскажу страшную тайну. Клуб считает, что мнение о том, что на груди ромб должен быть без мяча, принадлежит радикальным и консервативным болельщикам. А у них ведь, как они считают, современная эмблема, которая интегрирована в большое количество атрибутики. Поэтому ребрендинг сейчас будет стоить очень дорого. Как ты себе это представляешь? Права у ФК «Спартак» на ромб без мяча в эмблеме на груди есть, и он хоть завтра может играть с таким логотипом. Они не обновляют логотип просто по собственному желанию. Если это не так — поправьте меня, но я точно это знаю. — Я так понимаю, что твоя история боления за «Спартак» была предопределена.— Это было предопределено родней. Началось все с Сергея Сергеевича Сальникова, олимпийского чемпиона 1956 года, чемпиона СССР в составе московского «Спартака». Он мой двоюродный дедушка — двоюродный брат моей бабушки. Поэтому, все песни про «наш «Спартак» — суперклуб и чемпион олимпийских игр» для меня — не пустые слова. Сейчас переживал за брата, который играл на Ролан Гаррос — он прямой потомок Сергея Сергеевича Сальникова, внук прямой. А для меня он, получается, троюродный брат, Стефанос Циципас. У него папа грек, а его мама — Юлия Сальникова, дочка Сергея. — Каким, на твой взгляд — уже без розовых очков, должно быть современное фан-движение?— Я горжусь быть фанатом и болельщиком. Держитесь этих чувств, они самые искренние в этом мире, и вряд ли что-то может их изменить. Женщин меняют, а клубы — нет. Это самая честная и чистая любовь, которая есть в жизни нормального мужчины. Это любовь к одному клубу. Желаю, чтобы эта любовь росла, множилась, а клубы радовали своей игрой, воодушевляли. Подписывайтесь на страницу Sport24 Вконтакте!
