Певица Нина Шацкая: Никогда не пыталась воспользоваться чужим именем, мне хватает своего

Певица Нина Шацкая хорошо известна поклонникам романса и ценителям джаза. И те, и другие давно заметили, что она не боится смелых экспериментов. О том, как Нина Шацкая относится к критике, за что так любит путешествия и почему предпочитает не скрывать свой возраст, певица рассказала в интервью журналисту Евгению Додолеву. — Нина, в интернете вы представляетесь так: «Певица и путешественница, немножко писательница. Люблю жизнь, музыку и движение». — В те зажиточные времена, когда у меня не было такого большого и насыщенного гастрольного графика, но можно было отработать пару корпоративов в месяц и как-то жить на эти деньги, я начала путешествовать. Много была в Африке, фотографировала, что-то писала. Помните журнал «ТВ Парк»? Мы дружили с его владельцем, Николаем Андреевичем Черноногом и его супругой, я показывала им фотографии, какие-то заметки, и они предложили мне написать раз, другой, третий… И так появились мои заметки, которые накопились. Потом появился Facebook, и мне уже стали друзья говорить, что пора это сложить в какую-то одну общую книжку. Так появилась книга, которая называется «Жажда жизни». — Вы никогда не скрываете свой возраст. — Есть «Википедия», аудитория все равно все узнает... — О вас никогда в соцсетях не пишут что-то негативное? — Очень мало. — Это тревожно. Значит, нет «упоротых» фанатов! Потому что это всегда был своеобразный показатель, такой маркер. — Я знаю, о чем пишут, я понимаю, что пишут… Я объединила два жанра, и одни пишут, что так нельзя петь романсы, другие пишут, что так нельзя петь джаз. Но я к этому спокойно отношусь, потому что я понимаю, что это объективная реальность. Почему-то существует русский рок, и считается, что может быть русский рок. А почему нет русского джаза? У нас слово другое, у нас другая фраза. Да, я пою вот такой джаз, который совершенно не имеет никакого отношения к «черному» джазу. Когда отец умер (а он для меня был авторитетом и системой координат — хорошо, плохо, можно, нельзя), я пришла с вопросами к знакомому теоретику, он преподавал историю джаза в Академии Гнесиных. Он мне сказал: «Нина, в джазе такое количество направлений! Это свободная музыка. Там, где в ритмической сетке вокалист немножко торопится, свингует, отходит от сильной доли, когда он в музыкальном гармоническом квадрате свободен, то уже все можно относить к джазу. Если тебя смущает слово «джаз», говори «джазинг» — стилизация в джазовой манере». Я очень аккуратна, для меня это очень важно… Хотя я работаю с лучшими джазовыми музыкантами, конечно же, романсы мои звучат по-джазовому. И это может кому-то не нравиться. Но это не является для меня проблемой. Для меня проблема, когда человек, например, заходит на мою страницу в YouTube и на десяти произведениях оставляет какие-то свои негативные впечатления. Но таких людей очень мало. ... У меня есть площадки, которые меня не любят. Не хочу говорить, но одна такая есть. Я на ней начинала… — Если уже произнесено, то надо, наверное, и озвучивать. — У меня с Театром эстрады не получается. Я понимаю — не мой зал. Зал трудно собирается. Вывешиваешь афишу в Доме музыки — и можно забыть о том, что надо заниматься реализацией билетов. Если Дом музыки повесил афишу за три месяца до концерта, то через три месяца ты приходишь в полный зал. У меня были такие периоды, когда я начинала: вложила много средств в рекламу, чтобы люди узнали обо мне. — Откуда взяли средства, чтобы вкладывать? — Помогли друзья. Мне всю жизнь помогают друзья. Это очень важная вещь. Просто одна женщина будет приходить и просить на шубу, а другая будет просить на проект. И когда мне люди помогают, то они видят, что получаются спектакли, новые диски, книги. — Ну, на проект, наверное, просят, когда шуба уже есть. — Нет, первые свои проекты я делала, когда у меня вообще ничего не было. Я жила в съемной комнате, даже не квартире, все деньги тратила на концертные платья, у меня было демисезонное пальто на все случаи жизни. И я искала деньги тогда на ахматовские «Романсы», чтобы выкупить права. И уже когда я их выкупила, нужно было как-то делать аранжировки и записывать это все. А это безумно дорого. Мне хотелось это сделать на мосфильмовской «Тонстудии» с оркестром кинематографии... Я пришла к своему знакомому и попросила помочь. Меня спросили: «Почему я должен это сделать?» А у него росли мальчики, два сына-погодки, они еще в школу не ходили. И я ему сказала: если ты сейчас не дашь денег на то, чтобы я записала ахматовский диск, то твои дети, когда вырастут, будут слушать только шансон. Он опешил. И помог. Диск был записан, и мы с Ольгой Кабо на эту музыку сделали спектакль. Прошло много лет, его дети уже школу окончили, и тот человек мне говорит как-то: «Ты знаешь, ты мне дала возможность сделать такое дело, о котором я сейчас думаю с гордостью». Мне повезло с людьми вокруг меня. У меня никто ничего не просит, только предлагают помочь. — Правда, что вы были знакомы с Владимиром Высоцким и даже песню с ним вместе исполняли? — По документам я Нинель, потому что родилась 22 апреля. Меня назвали Нинель — «Ленин», если читать справа налево. Это во-первых. А во-вторых, отец в те времена считал, что Нинель Шацкая — это будет очень красиво звучать на сцене. Но мама не приняла это имя, был спор между папиными родственниками и мамой. Мама очень хотела, чтобы я была Асей. Они мучились, мучились и стали звать меня дома Ниной. И мое имя всегда было Нина. Когда наступил момент выходить на сцену, то уже о Нинель речи не было, стали меня звать Нина Шацкая. И я, зная, что есть Нина Шацкая, первая жена Валерия Золотухина и вдова Леонида Филатова, не допускала даже мысли, что драматическая театральная актриса и я, эстрадная певица, когда-то пересечемся. Я очень об этом казусе сожалею, но уже поздно что-то поменять. Ну, и при всем моем глубочайшем уважении к Нине Сергеевне, у нас довольно большая разница в возрасте. Так что это Нина Сергеевна пела с Высоцким… — А ваша тезка о вас знает? — В журнале «Караван истории» вышло ее большое интервью. Я его купила, прочитала, до конца дошла, мне все понравилось, и вдруг в двух последних абзацах вижу: она пишет, что, когда уже она начала находить возможность восстановиться, когда нашла душевные силы, вдруг появилась такая «певичка», которая на Рублевке скачет, зажигает и ее принимают за Нину Сергеевну. А еще будто бы я с ящиком шампанского пришла в Музей Бахрушина и что я выдаю себя за нее. Я была в ужасе. Я никогда не пыталась занять чужого места, и, когда нас путают (мне иногда звонят, в эфиры какие-то зовут), я всегда сразу спрашиваю: «Кому вы звоните? Вам нужна Нина Аркадьевна или Нина Сергеевна?» Никогда я не пыталась воспользоваться чужим именем, мне хватает своего. У меня насыщенная, серьезная концертная жизнь, и меня нельзя упрекнуть в том, что я веду легкомысленный образ жизни. — Вы только что вернулись из поездки в Пакистан, летом прошлого года были в Афганистане. Почему эти маршруты? Не страшно было? — Я хотела бы увидеть собственными глазами всю планету, чтобы не с чьих-то слов иметь о ней представление! Особенно меня привлекают страны, где сохранились древние традиции, чудом не уничтоженные глобализацией. Сначала путешествовала по Африке, теперь вот Афганистан, Пакистан, а был еще и Иран, такие путешествия наполняют меня огромной энергией. Ведь взрослого человека в привычном нашем мире ничем невозможно удивить! А встречаясь взглядами с леопардом на сафари, в дикой природе, ты становишься абсолютным ребенком. Или, попадая в Ваханский коридор Афганистана, ты будто переносишься в машине времени. Там все сохранилось таким, каким было несколько веков назад. Что касается Пакистана, я довольно давно узнала, что там, на приграничной территории с Афганистаном, сохранилось языческое племя калашей и что ежегодно весной они проводят большой фестиваль. Нынешним маем я провела в племени три дня. Первыми при въезде в деревню повстречались ярко разряженные девчонки. Их вышитые разноцветными узорами подолы и рукава, украшенные бисером головные уборы наводили на мысль о «потемкинских деревнях» или, на худой конец, театрализованном утреннике. Но, спустившись к реке, я мгновенно потянулась к камере: среди огромных серых валунов яркими бусинами примостились драить нехитрую утварь женщины. В ледяной воде они отдирали с котелков копоть, бережно терли щетками бисерные «кокошники» и заплетали свежепромытые длинные волосы в многочисленные косы, при этом косу укладывали, как челку, на лоб. Тут же сгорбленная ветхая старушка, проворно раскручивая больными пальцами веретено, смотрела слепыми глазами в вечность. Не забыть, что на дворе XXI век, помогали исключительно торчавшие из-за широких поясов мобильники да химические средства для стирки... ДОСЬЕ Нина Шацкая родилась в 1966 году в Рыбинске, в семье дирижера джаз-оркестра «Радуга». Окончила школу-студию ленинградского мюзик-холла, развивала вокальное мастерство в Академии им. Гнесиных. Известна как исполнительница романсов и джаза, часто выступает с джазовым трио. В 2017 году принимала участие в телевизионном шоу «Голос».