Бернар Арно vs Cергей Щукин: чей выбор лучше
Объединяющая оба проекта — собрание Сергея Щукина, оптового торговца текстилем, коллекционера, меньше чем за 20 лет купившего 256 произведений художников импрессионистов и постимпрессионистов, фовистов и кубистов. Сегодня стоимость щукинской коллекции, по самым приблизительным подсчетам, может оцениваться в $5 млрд. В Москве выставлены почти 150 работ, 24 картины Матисса и Пикассо, по 13 — Моне и Андре Дерена, 7 — Сезанна и 5 — Анри Руссо. Из Эрмитажа, который прислал на выставку 60 работ, в том числе кубистического Пикассо, приехал «Танец» Анри Матисса, панно, заказанное Сергеем Щукиным художнику для парадной лестницы своего особняка. Другое панно Матисса, висевшее у Щукина на верхней площадке лестницы, «Музыку», Эрмитаж в Москву не отправил, по своему состоянию работа считается «невыездной». Первую успешную попытку объединить щукинское собрание после национализации и разделения на собрания разных музеев — большая часть сегодня в ГМИИ им Пушкина и Государственном Эрмитаже — была сделана в Париже в 2016-17 годах, когда по инициативе внука Сергея Щукина Андре-Марка Делока-Фурко прошла выставка «Иконы модернизма. Собрание Щукина». Ее посмотрели более 1 200 000 зрителей. Хоть Москва и не стала первой в объединении коллекции, выставка в 11 залах главного здания ГМИИ им Пушкина уникальная. Здесь предпринята попытка реконструировать коллекцию не только Сергея Щукина, с его знаменитым гогеновским иконостасом и матиссовской шпалерной развеской, но и рассказать о собрании Ивана и Дмитрия Щукина. Выставка Фонда Louis Vuitton это и ответная гастроль за парижскую выставку Щукина, и оммаж коллекционеру французского искусства начала XX века и демонстрация трофеев одного из самых амбициозных коллекционеров XXI века, Бернара Арно, владельца империи LVMH, Forbes №4 в глобальном списке с состоянием в $97,4 млрд. В Галерее искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков Фонд Louis Vuitton показывает 65 произведений живописи, скульптура, фотография, световые и видеоинсталляции, занимая все здание. В Пушкинский фонд привез первоклассные работы авторов первого ряда. При этом все они впервые выставляются в Москве. Сюзанн Паже, куратор коллекции Фонда Louis Vuitton, говорит: «Когда мы составляли список работ для выставки, Марина Лошак, директор Пушкинского музея просила, чтобы на выставке было больше художников, которых мало показывали до этого в России. Мы сделали проще — привезли то, что никогда в России до этого не показывалось». Выставку открывают фотографии здания фонда работы Франка Гери, (по данным Forbes здание музея, открытого для публики осенью 2014 года стоило $135 млн). На лестнице галереи два экспоната — красная неоновая надпись на русском «После» Кристина Болтански и подвешенное за брюхо на ремнях под потолком чучело лошади Маурицио Кателлана «Баллада о Троцком». Первый зал открывают скульптуры Альберто Джакометти. Сюзанн Паже, которая ведет экскурсию по выставке, объясняет логику построения экспозиции французским журналистам: Джакометти, приятель кубистов и сюрреалистов, друг Пикассо, наследник по прямой фовистов и импрессионистов, которых коллекционировал Сергей Щукин. Следом за Джакометти —Герхард Рихтер, Ив Кляйн, Зигмар Польке, Жана-Мишель Баския, Энд Уорхол, Маурицио Кателлан, Вольфанг Тильманс, Дэн Флавин, Аннет Мессаже, Андреас Гурски, Бертран Лавье, Марина Абрамович. «А есть ли здесь что-то, чего мы не видели в Париже?» — подкалывает Сюзанн Паже французский журналист. «Я не отвечаю на такие вопросы, — парирует Сюзанн. — Экспозицию диктовало само пространство. Нам важно показать все четыре направления, которые отражает коллекция — созерцательное искусство, экспрессивность, поп-арт, музыка и звук. Коллекция фонда — собрание интернациональное, работы выполнены в самых разных медиа, при этом нам важно показывать, что современное искусство укоренено в искусстве XX века». Сюзанн настойчиво советует журналистам посмотреть видео Пьера Юига, и с гордостью показывает скульптуру Кателлана — одинокую маленькую фигурку в худи, с надвинутым на голову капюшоном, сидящую за партой, чьи ладони прибиты к столу карандашами «Шарли не серфит». («Серфить» по-фрацузски значит искать что-то в интернете). Маленький силуэт с прикованными руками грустно сидит напротив окна. «Нам повезло: мы нашли, что в музейном зале есть историческое окно, — рассказывает Сюзанн: Конечно, оно было заколочено, но для выставки его открыли». Присев на скамеечку в верхнем зале — выставка фотографиями здания фонда и заканчивается эскизами архитектора Фрэнка Гери, — Сюзанн Паже отвечает на вопросы Forbes Life. Сюзанн, вы оставили пост директора государственного Музея современного искусства города Парижа и возглавили частную институцию. В чем для вас как для куратора коллекции преимущества фонда Louis Vuitton? В фонде я занимаюсь тем же, что и в музее. Я убеждена — музеи сегодня играют определяющую роль в жизни общества. На посту директора Музея современного искусства города Парижа я занималась образованием и просвещением. Фонд Louis Vuitton — частная институция, но она действует как публичная институция с образовательной и просветительской миссией. В результате складывается некая экосистема, частые фонды и музеи не подменяют государство, а взаимодействуют все вместе. У нас высокая планка при покупке работ и при организации выставок. Мы в постоянном диалоге с президентом фонда Бернаром Арно. Я предлагаю, мы обсуждаем, принимаем совместное решение. Идея в том, чтобы одновременно уделять внимание работами авторам, которые уже безусловно вошли в историю искусства, а с другой стороны — фиксировать все процессы в современном искусстве. Так мы эволюционируем вместе с нашими покупками. И я обожаю здание фонда работы Фрэнка Гери. Это непростая архитектура, но она вызывает сильные эмоции. Покупая работы в коллекцию фонда, думаете ли вы о том, как они впишутся в пространство фонда? Прежде всего я думаю о том, как работа смотрится в общей концепции коллекции. Но есть и другие соображения: например, мы не покупаем работ Ричарда Серра, они ну очень тяжелые. Пожалуй, это единственный автор, которого мы не можем себе позволить. Всех остальных, не таких тяжелых, мы покупаем.
