Везение в особо крупных размерах: истории Джейсона Стейтона, Памелы Андерсон, Джона Лайдона, Дэнни Трехо

Рецепт славы и богатства максимально прост: надо в нужное время оказаться в нужном месте. Истории наших героев это красноречиво доказывают. Мы продолжаем изучать феномен невероятной удачливости и сногсшибательного везения. На этот раз тебя ждут истории знаменитых актеров, музыкантов и писателей, которые начали заниматься творчеством из-за случайного стечения обстоятельств и сами не заметили, как добились мировой славы. Дэнни Трехо Нельзя сказать, что Дэнни родился с серебряной ложкой во рту. Он был сыном мексиканских эмигрантов в Калифорнии, и его проблемы начались еще в подростковом возрасте. Именно тогда его физиономию украсили прыщи, которые впоследствии оставили глубокие шрамы. Юноша решил, что терять ему больше нечего, и связался с самыми заядлыми хулиганами района. Их шайка грабила магазины, употреб­ляла алкоголь и любые доступные наркотики, кошмарила всю округу и в общем-то недурно проводила время. Однако вскоре выяснилась неприятная закономерность: каждый раз, когда полиция ловила подростковую банду, первым делом под арест брали Дэнни — уж очень нравилась его наглая физиономия копам. В итоге получилось, что с 15 до 25 лет Дэнни посетил шесть тюрем в Калифорнии! Он уже свыкся с системой и прекрасно встраи­вался в иерархию, едва только оказывался за решеткой. «Там было просто: либо ты хищник, либо добыча», — вспоминает Трехо. Чтобы повысить свой рейтинг хищника, во время последней отсидки Дэнни занялся боксом и даже стал чемпионом тюрьмы в легком весе. Тогда же у парня что-то щелкнуло в голове, и он записался в анонимные алкоголики, чтобы избавиться от своих зависимостей. «АА» — вполне себе социальный клуб, работающий по принципу сетевого маркетинга: тем, кто успешно прошел лечение, предлагается стать консультантом для новых клиентов. Представь себе, прожженный мексиканский бандит с внешностью головореза тоже записался в психологи... и оказался весьма востребован! Тут мы подходим к замечательной случайности, которая кардинально изменила жизнь Трехо. Однажды один из его клиентов, мальчишка-подросток, попросил своего консультанта присутствовать с ним на съемочной площадке: мальчик снимался в кино во второстепенных ролях. Половина съемочной группы весело проводила время с кокаином, так что подросток не без оснований сомневался, сможет ли справиться с соблазном. Трехо явился на съемочную площадку сериала о тюремной жизни во всей своей бандитской красе. И режиссер просто не смог устоять: он тут же загорелся желанием снять психолога-­консультанта хотя бы в маленьком эпизоде. Оказалось, что на экране криминальные ухватки Трехо ничуть не потеряли своей органичности. А тут еще автор сценария увидел этот эпизод и вспомнил, как сидел с Дэнни в одной тюрьме. Как раз в той, где Трехо стал чемпио­ном по боксу. Сценарист настоял, чтобы колоритного боксера взяли консультантом по дракам, и отношения Трехо с кинематографом были оформлены официально. С этого момента актерская карьера характерного мексиканского негодяя понеслась вперед на всех парусах: десятки фильмов и сериалов, включая сагу «Мачете» Роберта Родригеса. Трехо только усмехается в усы: «Ничуть не удивлюсь, если завтра я проснусь на нарах в тюрьме Сен-Квентин и все это окажется лишь сном!» Памела Андерсон С барышнями, понятное дело, не все так просто, как с мужчинами. Если какая-нибудь красотка уверяет, что никогда в жизни не мечтала о карьере актрисы или модели, — значит, кто-то сильно кривит душой (и это точно не мы). Впрочем, допустим, что юная Памела действительно жила спокойно в своем Ванкувере, куда перебралась из канадской глубинки, тянула нелегкую лямку фитнес-инструктора и ни разу даже не задумалась ни о каких модельных съемках или актерских пробах. Однако в унылой жизни тренера в фитнес-клубе бывали все-таки свои яркие моменты и даже светские мероприятия. К примеру, однажды летом 1989 года 22-летняя Пэм с компанией друзей отправилась на футбол. Матч был ответственный, его даже снимали для телевизионной трансляции. На юной блондинке, которая тогда еще была шатенкой, по случаю был надет голубой топик с логотипом пивной компании, и, следует признать, этот топик в сочетании с Памелой смотрелся просто великолепно. Нет ничего удивительного в том, что оператор, снимавший трибуны, в какой-то момент зафиксировал крупный план взволнованных персей рьяной болельщицы, а режиссер трансляции вывел его на большой экран над стадионом. Публика разделила чувства режиссера и оператора: стадион взорвался овациями, так что футболисты даже поначалу не поняли, что произошло. Эмоции утихли, однако карьера девушки в этот момент совершила головокружительный вираж. После матча друг Памелы, фотограф, смог убедить ее сделать фотосессию в прославленной маечке. И это был замечательный коммерческий ход: пивная компания заплатила за фотографии достойный гонорар и выпустила знаменитый постер с «девушкой из голубой зоны». Будущая звезда «Спасателей Малибу» оказалась на редкость фотогеничной. Ее заметили, все тот же фотограф убедил ее послать фотографии в Playboy — и вот уже бывшая фитнес-инструктор украсила собой обложку, тираж которой разошелся по всей Америке. Затем последовали создание знаменитого образа платиновой блондинки с округлыми формами, контракты на модельные съемки, пробы в сериалах, переезд в Голливуд, «Спасатели Малибу», брак с Томми Ли... А ведь если бы не наметанный глаз оператора на футбольном матче, возможно, фитнес-клуб Ванкувера продолжал бы эгоистично наслаждаться одной из самых сексуальных женщин планеты, а мы с тобой рассматривали бы фотографии Шэрон Стоун и Гвинет Пэлтроу со смутным подозрением, что нам чего-то сильно недодали в этой жизни. Джон Лайдон Иногда кажется, что Лондон 70-х был таким местом, где буквально в каждой подворотне, в каждом захудалом баре ежеминутно рождалось по легенде или трендсеттеру. Стоило какому-нибудь шалопаю соорудить «лук» перед зеркалом и выйти на улицу, как на него тут же, откуда ни возьмись (как в сокровенных мечтах хипстеров-интровертов), пикировали талантливые продюсеры и вырывали его друг у друга из когтей, пророча великое будущее в шоу-бизнесе, стадионы поклонников и миллионные гонорары. По крайней мере, именно такая история случилась с хулиганом Джонни Лайдоном с рабочей окраины Лондона. Джонни рос в атмосфере, мягко выражаясь, не способствовавшей интеллектуальному развитию и духовному росту. Его квартира находилась на задворках стадиона футбольного клуба «Арсенал», так что с раннего детства он и соседские мальчишки не покладая рук трудились над созданием такой знаменитой британской легенды, как футбольные хулиганы. К музыке Джонни в тот момент не имел ровно никакого отношения и был совершенно уверен, что у него нет ни слуха, ни голоса. Если бы кто-то сказал ему, что вскоре он станет одним из самых популярных музыкальных исполнителей Великобритании, Джонни наверняка изобразил бы в ответ свою знаменитую «гнилую» ухмылку. Впрочем, несмотря на порченые зубы и полное отрицание гигиены, Джонни был не чужд своеобразный подростковый эпатаж в манере одеваться и вести себя. Он красил волосы в зеленый цвет, расписывал свои драные футболки матерными лозунгами собственного сочинения, тратил все наличные деньги на модные ботинки и с удовольствием проводил время на Кингс-роуд, которая была центром ультрамодных молодежных субкультур в 70-е годы. Как раз на этой улице и держали свой магазинчик одежды Sex начинающий продюсер Малкольм Макларен и его подружка — начинающий модельер Вивьен Вествуд. Малкольму захотелось взять под крыло какую-нибудь рок-группу, и тут по всем пунктам подходила одна местная команда, но ее гитарист Стив Джонс жаловался на некомплект состава. Барабанщик уже был, бас-гитарой как раз увлекался один из продавцов магазина, дело оставалось за солистом. Малкольм настоятельно советовал плюнуть на музыкальную составляющую и сделать упор на внешность и харизму. «У меня в магазине постоянно тусуются такие персонажи, что их можно сразу ставить на сцену!» — объявил Макларен и предложил устраивать прослушивания прямо за прилавком. Вивьен активно поддержала эту инициативу. Она сама давно положила глаз на некоего Джонни, который часто заходил в бутик, и была не против познакомиться с ним поближе. Дальнейшая цепочка событий участниками и биографистами пересказывается совершенно по-разному, но итог у них один, и он всем хорошо известен. Вскоре после упомянутого разговора ничего не подозревавший Джонни Лайдон зашел в бутик Sex, чтобы купить бархатные ботинки на платформе. Дело было вечером, в магазине сидели Стив Джонс и Макларен с проигрывателем, и зеленоволосый покупатель произвел на них приятное впечатление. Когда они узнали, что его к тому же зовут Джонни, то переглянулись: видимо, это о нем говорила Вивьен. «Таких ботинок нужного размера нет, — объявили ему. — Но у нас для тебя есть интересное предложение». Джонни их выслушал, одарил коронной ухмылкой, однако ради прикола согласился спеть под «Мне восемнадцать» Элиса Купера. Не сказать, что он произвел фурор — все согласились, что у парня в общем-то проблемы со слухом и голосом. Но было в его манере что-то такое кривое, косое и притягательно-подростковое, что своим опытным глазом Малкольм сразу определил как «огромный потенциал». Джонни был приглашен на репетицию и, сам того не ожидая, сделал первые шаги для основания совершенно нового музыкального стиля, который позже будет известен как панк-рок. Любопытный поворот эта история приняла несколько позже, когда Вивьен, узнав, что ее протеже приняли в группу, попросила устроить общую встречу в баре, чтобы отметить свой «продюсерский» успех. Когда она пришла в бар и взглянула на Лайдона, ее лицо вытянулось: «Это не тот Джонни! Вы взяли вообще какого-то левого парня!» Оказалось, что счастливая звезда Лайдона не просто привела его в магазинчик Sex в нужный момент, но еще и одарила влиятельной покровительницей — по ошибке. Впрочем, хоть Вивьен и взяла свою рекомендацию обратно, дело уже было сделано. Джонни взял псевдоним Роттен — Гнилой — и отлично вписался в музыкальный коллектив, который, кстати, получил название Sex Pistols именно в честь бутика, где он родился таким удивительным образом. А после распада группы Джон стал одним из символов музыкальной Британии конца XX века. Ему необязательно было паразитировать на наследии Sex Pistols: даже постпанковый проект PiL от самого непрофессионального вокалиста всех времен почему-то держал планку на солидной высоте. И даже в далекой России каждый третий рокер 80-х, от Летова до Гаркуши, не избежал влияния Лайдона, пусть в этом и не признавался открыто. Джейсон Стейтон Будущий актер из команды Гая Ричи не мог даже подумать о собственном звездном будущем, когда начал зарабатывать на жизнь, хотя его работа в некотором роде требовала актерского мастерства. Джейсон унаследовал свое ремесло от отца, и оно состояло в торговле «крадеными» украшениями в центре Лондона возле универмага «Харродс». Это была просто дешевая бижутерия, однако она преподносилась клиентам с таким лицом, будто состояла из чис­того золота и ее только что украли чуть ли не из королевского дворца. Конечно, напрямую никто ничего не утверждал, однако всегда находился простак, который после определенных намеков был готов поверить в то, что покупает краденое золото по «очень хорошей цене». Джейсон достиг больших успехов в этом деле. Он был обаятельным и никогда не гнался за большими кушем — просто зарабатывал себе на карманные расходы и развлечения вроде гонок на спортивном авто по окраинам Лондона. Однако было у этого пройдохи и серьезное увлечение. Еще в десять лет Джейсон увидел в бассейне прыжки с вышки и решил, что это очень круто. Он всерьез занялся плаванием и, несмотря на то что начал очень поздно, вскоре стал заметной фигурой в британском спорте. Стейтем сумел вой­ти в национальную сборную по прыжкам с вышки и даже три раза подряд участвовал в олимпийском отборе, входил в тройку лучших, но в итоге на Олимпиаду каждый раз брали только двоих. «Спорт научил меня упорству и смирению», — признается Джейсон. А еще, безусловно, спорт помог ему отшлифовать замечательные физические данные. Именно точеное тело пловца обеспечило Стейтему пригласительный билет в шоу-бизнес. Однажды, когда Джейсон тренировался на стадионе в Национальном спортивном центре, его заметил рекламный агент, который как раз высматривал свежие лица для съемок спортивных товаров. Досье Стейтема разместили в агентстве, и вскоре он получил свой первый заказ, причем от крупного джинсового бренда. Так начался звездный модельный год Джейсона, когда его точеное тело и суровое лицо, выгодно отличавшееся от слишком сладких физиономий профессиональных манекенщиков, мелькнуло не в одной рекламной кампании. Это могло бы стать стартом успешной модельной карьеры, если бы не одно «но»: уже наметившаяся в 26 лет лысина грозила очень скоро перевести атлетичного пловца в разряд «характерных» моделей. И вот тут судьба подкинула Джейсону еще одну невероятную встречу. Однажды на съемках рекламы он познакомился с Гаем Ричи, который как раз искал актера на эпизод с уличным торговцем в «Картах, деньгах, двух стволах». Через пять минут ошеломленный Гай в ходе импровизированной сценки стал обладателем дешевых псевдозолотых часов, причем Джейсон категорически отказался отыграть все обратно и вернуть деньги. На роль он тут же был утвержден, и Ричи ни разу не пришлось пожалеть об этом. На съемках режиссер и актер стали хорошими друзьями, и Гай обнаружил, что Стейтем не только может прекрасно сыграть самый дурацкий текст, но еще и благодаря спортивной подготовке сам исполняет любые трю­ки без дублеров. Собственно, все эти качества вместе с уже зарекомен­довавшим себя суровым лицом и обеспечили Джейсону Стейтему набирающую обороты карьеру в Голливуде. «Адреналин», «Форсаж», «Неудержимые» — дальнейшее известно. Мэри Шелли Если почитать биографию Мэри Шелли, жены британского романтического поэта Перси Шелли, окажется, что XIX век может вполне дать фору нашему беспокойному времени по числу сомнительных связей, драматических разводов и внебрачных детей. Даже удивительно, как в процессе этой санта-барбары люди умудрялись готовить ужины и писать романы. Однако именно роман, к тому же такой известный, как «Франкенштейн», вышел из-под пера Мэри, когда она наименее этого ожидала. Конечно, если ты являешься женой известного поэта (даже не женой, а юной любовницей, с которой он сбежал от своей беременной жены), можно предполагать всякие неожиданности. В частности, Мэри за год до знаменательного происшествия с романом обнаружила, что тоже беременна от Шелли, а ее сводная сестра Клэр Клэрмонт беременна от другого не менее известного поэта — лорда Байрона. Барышни решили, что их положение — дело житейское, и не стали устраивать матримониальных скандалов. Мэри с младенцем и Клэр на сносях, как ни в чем не бывало, решили провести лето 1816 года в обществе своих литературных ухажеров на озере в Женеве, катаясь на лодочках и читая стихи. Такое уж у них было воспитание: их отец, известный философ, ратовал за равноправие женщин и сам находился в «свободных отношениях» с матерью Мэри. Увы, мощное извержение вулкана в Индонезии испортило радужные планы. Из-за слоя пепла, распространившегося в атмосфере над Землей, в том году в Европе вообще не было лета. Прибывшие на озеро барышни с поэтами обнаружили мерзкий промозглый климат, непрекращающиеся дожди и полную невозможность выбраться из дома. Что им оставалось делать? Читать стихи у камина да развлекать друг друга историями о призраках, которые в той местности были в большом ходу. Когда страшные сказки вконец надоели, лорд Байрон сделал неожиданное предложение: а почему бы всем присутствующим не написать собственную «загробную» историю? Предложение было встречено с энтузиазмом. Исторические записи умалчивают, о чем были сочинения Клэр и Перси Шелли. Однако известно, что Байрон вынес к камину незаконченную зарисовку про вампира из высшего общества, которая стала первым рассказом на эту тему (считается, что именно от этой новеллы ведут начало современные саги про вампиров). Ну а Мэри засмущалась и призналась, что ничего ей в голову пока не пришло. Все могло бы на этом закончиться, если б компания не настояла на том, чтобы Мэри все-таки написала свой рассказ. Несколько дней она ходила по мрачному дому, вглядываясь в струи дождя за окном, и вот однажды ночью ее захватила идея о созданном молодым ученым человеке из частей трупов, который начинает преследовать своего «родителя». Наутро девушка вынесла свои черновики на суд друзей, и те пришли в полный восторг. В следующем году Мэри при помощи мужа, который редактировал ее рукописи, дописала свой роман и опубликовала его. Литературное произведение было очень благосклонно принято публикой. Однако дальнейшая жизнь Мэри, несмот­ря на все возрастающую популярность ее романа, увы, сложилась не слишком счастливо. Один за другим умирали ее дети, родственники не хотели принимать ее незаконную связь с Шелли, так что пара вынуждена была скитаться по Европе, с трудом сводя концы с концами. Перси продолжал активно проповедовать свободную любовь со всеми встречными красотками, а в довершение всех бед в 1822 году утонул во время прогулки на яхте. Тем не менее Мэри, несмот­ря на этот непрекращавшийся макабр, продолжала писать. Долгое время ее считали автором одного романа, однако в конце XX века литературоведы пристально изучили рукописи этой женщины, которая написала еще несколько новелл и многочисленные путевые заметки. Наследие Мэри было опубликовано, а ее литературный дар, открытый совершенно случайно дождливым летом у Женевского озера, — признан и оценен. ФОТО: GETTY IMAGES