Вобла, диван и сервиз: о чем мечтали звезды во время дефицита 90-е
Сейчас в магазинах, кажется, есть все, что пожелаешь. Только открывай кошелек. А ведь в советские времена полки были пусты, что уж говорить про годы перестройки и лихие 90-е. Сейчас звезды вспоминают об этом с улыбкой и легкой ностальгией. Нани Брегвадзе, певица:– Что-либо достать было трудно всем, независимо от достатка. Мучились, но выкручивались. Хорошо, я в ту пору гастролировала за границей, и все, что могла, приобретала там. Нам давали по 5 долларов суточных, я их копила и покупала что-то, чтобы потом выйти на сцену достойно. Сама шила платья. Мы и гастролировали в ужасных условиях, из-за которых до сих пор не могу привыкнуть к поезду. Белье было черное, грязное, мокрое. Никогда в вагоне спать не ложилась, только сидела. В то время мы с собой брали вареные яйца и курицу, вроде и хорошо было. Два дня едешь из Тбилиси в Москву — такой праздник! Собирали дома все, что находили, и кутили всю дорогу. Общая еда (особенно котлеты) сплачивала попутчиков. Продуктов в магазинах не было, но нас спасал грузинский рынок. Там такое обилие всего, мама дорогая! Наш народ настолько щедрый, что ни один торговец никогда ничего не прятал. Наоборот, всегда спрашивали, чего не хватает для обеда, и тебе это дарили за так. Бери столько, сколько унесешь. Иной раз и зайти неудобно было, а иногда я по базару гуляла и без денег, просто чтобы насладиться красотой. Овощи и зелень составляли такой изысканный натюрморт — ни в каком музее не встретишь. И пища — исключительно здоровая. А сегодня и покупать порой что-то боишься. Не надо только причитать, что ой, как тогда было плохо, а сейчас как хорошо. Жить в любых реалиях нужно спокойно, иначе можно с ума сойти. Зато не было дефицита хороших песен. Просто так никто на сцену выйти не мог, а выступления делали на высочайшем уровне. Большое внимание обращали и на музыку, и на тексты, у нас столько было гениальных композиторов и поэтов! Где они теперь? Теперь они в дефиците. Лариса Рубальская, поэтесса:– Почти всю жизнь я прожила во времена тотального дефицита. Самой большой моей детской мечтой была вобла. И когда ее выбросили в магазин, все дети нашего двора стояли за ней в очереди с написанными карандашом на ладошке номерами. Стояли полдня. А сколько потом было счастья! А еще как-то в очереди мне должны были продать последний кусок мяса, а бабушка сзади вздохнула, что ей не достанется. И я ей уступила. Те реалии облагораживали нас. Помню, позже я объясняла явление дефицита японцам, когда работала в японской газете: водила их по магазинам, когда на прилавках, кроме «Боржоми» и «Нарзана» в ржавых бутылках и серых макарон, ничего не водилось. Но молодость делала свое дело — мы тогда любые реалии воспринимали как должное, быстро схватили, что для выживания нужно за все бороться. Конечно, нам, молодым, хотелось и ярких юбок, и блестящих сапожек, поэтому узнавали все явки и пароли. Так, в общественных туалетах продавалось все: краска для ресниц, шапочки для плавания, духи… В ГУМ приходили к открытию и, как только отворяли двери, вламывались всей толпой и бежали, как сумасшедшие, наперегонки строго к намеченной цели, чтобы не терять ни секунды. Заранее запоминали, на каких полках что лежит. Мой муж, Давид Иосифович Розенблат, работал хорошим врачом-стоматологом, и к нему на прием ходили сотрудники крупной торговой сети. Поэтому лично мы справлялись с дефицитом еще и при помощи блата. К примеру, прооперировал он удачно директора магазина, и нам с царского плеча она давала баночку ветчины и батон колбасы к празднику. Отношения по принципу «ты — мне, я — тебе» были главнейшими. У меня дома до сих пор хранится вещь, доставшаяся по блату. Когда мы поженились в 1978 году, узнали, что у одного нашего товарища жена работает в магазине. И она нам достала сервиз. Мы так обрадовались, что купили сразу два — на 24 персоны. А мы гостей столько никогда не приглашали! Ни один предмет из сервизов за все годы не побился и даже не поцарапался. Надоели они мне страшно, но стоят на память о тех временах. Такие громоздкие уже не выпускают — с супницами да салатницами. Другой жизни мы тогда не ведали, поэтому радовались всему. Ведь не было чего-то не только у тебя, но у всех вокруг. Когда дефицит закончился, мама моя всякий раз на рынке поражалась, сколько там лежит… коровьих языков. Приговаривала: «Буренки, где ж вы раньше пропадали?» Но я рада, что жила и в ту эпоху, и в эту: есть с чем сравнивать. Да и радости дефицитные товары приносили больше, чем сейчас, когда все есть. Тогда достал польскую кофточку, которой нет ни у кого, и ходишь королевой. А сегодня разве такое возможно? Нынче дорогие бренды отделили людей разных слоев друг от друга, за что я их не люблю и не ношу. В наше время ходили с одной авоськой, а пакеты мыли — берегли природу. Надеюсь, мы вновь к этому придем. Помню, в те времена гуляли чудные частушки типа «Раз принес папаша вату, говорит, достал по блату» или анекдоты вроде «Кофе растворимый растворился сразу». Лариса Лужина, актриса:– В 80-х годах в Москве впервые появились гарнитуры финской мебели и, несмотря на то, что стоили они дорого, достать их было невозможно. А мне как раз требовалась новая мебель. Я никогда ничего не просила, но тут решилась и пошла на поклон к министру торговли. Писала заявление: «Прошу мне, народной артистке, выдать…» Просила два гарнитура, второй для друзей, но разрешение дали только на один. Потом надо было ехать на окраину Москвы в мебельный магазин в Медведково. Помню, как мучилась вопросом: надо ли давать на лапу директору или разрешения с подписью министра достаточно. Незадолго до этого мы с другими актерами выступали на Балтике в месте, где ловили угрей для Кремля, и там мне подарили две копченые рыбины. В результате ими и расплатилась с директором магазина. Мебель стоит у меня до сих пор в московской квартире: диван, два кресла, шесть стульев, журнальный столик. Ткань уже выцвела, и мягкую мебель мне обили новым материалом. А стенка с книжками из красивого дерева переехала на дачу. Еще одно яркое воспоминание у меня осталось от очередей. Во времена сухого закона купить спиртное было невозможно, на свадьбу и похороны продавали по 10 бутылок по справке из загса. А мне надо было шампанское на день рождения, и я с раннего утра встала в очередь в магазине. На руке карандашом мне написали номер 245. Эту цифру запомнила на всю жизнь. Анна Фроловцева, актриса (сериал «Воронины»):– За дефицитом я никогда не бегала, если что-то и покупала, то случайно. В советские времена я жила на юго-западе Москвы, там находилось несколько специализированных магазинов с товарами из соцстран. Когда шла мимо, заходила. Как-то в «Польской моде» купила кофточку, а в «Ядране» (фирменный магазин, открытый в 1974 году, где продавалась кожаная обувь, люстры, светильники, посуда, наборы банок для круп из Югославии. — Прим. «Антенны») — красный керамический сервиз. Супница и тарелки есть до сих пор. В те времена женщины гонялись за немецким кремом для лица Pond’s, однажды он мне попался, но от него началась аллергия, и я вернулась к проверенному средству. Когда ездила на гастроли на Украину, всегда набирала там кремы в железных тюбиках. Они были жирные и с разными витаминами. Косметологи рассказали мне рецепт: выдавливаешь по половинке из каждого тюбика, добавляешь капельку подсолнечного маслица, перемешиваешь, и получается прекрасный крем! Наталия Гулькина, певица:– Почти все платья, которые носила в те времена, шила сама себе на машинке. Костюмы для сцены негде было достать, поэтому их делали кто из чего мог. Как-то я позаимствовала у бабушки пиджак и юбку из люрекса с черными и золотыми полосками. Мне они были велики, я ведь тогда носила размер XS, выглядела просто «кожа да кости». Раскроила этот костюм, сделала юбку-карандаш по фигуре, а пиджак превратила в коротенькую кофту без рукавов, похожую на корсет. Никто и подумать не мог, что этот наряд — переделка из старого бабушкиного. Так эффектно он смотрелся. Еще выступала в свадебном платье, в котором выходила замуж за Костю Терентьева. Специально сшила его таким, чтобы оно не висело и пылилось, а могло подойти для сцены. Купила блестящую серебряную ткань и сделала наряд спереди коротким, а сзади длинным. Что касается модных заграничных вещей, благодаря тому, что я попала в группу «Мираж», в кармане стали водиться деньги, смогла позволить себе покупать обновки у фарцовщиков. Друзья моего директора Оксаны часто ездили за границу и привозили оттуда фирменную одежду. Один раз урвала себе хорошую дубленку, в другой — модную кожаную косуху, джинсы, обувь. В магазинах ничего такого не продавалось, приобрести подобное можно было только с рук на дому, а сапоги приобрести по карточкам, причем отстоять в очереди и взять точно такие же, как и у всех. Вот и ходили все в одинаковых. Те джинсы «Монтана», которые мы брали у фарцовщиков, вспоминаю до сих пор. Они носились годами, ничего с ними не происходило, рука потом не поднималась выбросить. Единственное — мне их приходилось обрезать, потому что роста я невысокого. С косметикой тоже было туго. В начале 80-х годов только и могли купить тушь в коробочке, в которую надо поплевать, чтобы накрасить ресницы. Но потом в гостинице «Москва» появился магазин, где продавали косметику фирмы «Золотая роза» (так в СССР называли французскую марку Lancôme. — Прим. «Антенны»). Когда я еще не работала в «Мираже», у меня не было возможности ее купить. Пару раз заходила в этот магазин, но только смотрела, потому что цены бешеные. Но потом с первой же получки заехала туда, взяла тушь и великолепные тени. Качество у них было отменное. Они не собирались на веках, отлично наносились и невероятно блестели. Я ими несколько лет пользовалась и жалела, что не купила две упаковки. Ваша самая удачная покупка в эпоху дефицита? Рома Жуков, певец: – Будучи студентом, копил деньги, подрабатывал. Тогда посчастливилось купить румынскую дубленку. В постперестроечное время на сборы с концертов приобрел «девятку». Татьяна Зайцева, певица: – У меня не было дефицита, потому что сестра Лена жила за границей и присылала или привозила красивые вещи. Я ехала в центр Москвы, чтобы показать всем свои наряды. В годы постперестройки стала обладательницей автомобиля «Мазда». Игорь Наджиев, певец: – Меня радовали продукты. В постперестройку встала проблема оплаты аренды квартиры и коммунальных услуг. Юрий Назаров, актер: – Теплые зимние вещи, например тулуп. Он долго грел меня. Когда СССР развалился и появилось разнообразие, то денег не было. Счастьем были продукты. Светлана Разина, певица: – Привезла с гастролей в Петербурге ковер. Унитаз, раковину и аккумулятор для машины — из Уфы. В постперестройку все было, но денег не хватало. Так как люблю животных, то кормила уличных кошек. Для меня считалось радостью купить им корм! Наталья Сенчукова, певица: – Купила пуховик в 1989 году. Позже огромной радостью было верблюжье одеяло, которое недешево стоило, его было сложно отыскать. Обычно привозили все с гастролей. Например, в Кирове покупали обувь, сковородки, кастрюли. В Липецке — первую микроволновку.
