«Хайп, зашквар, хейтер, жиза» – пагубная зараза или норма для русского языка?

Русский язык, являющийся одним из самых сложных и красивых в мире, может обернуться настоящим испытанием для интуриста. Тем не менее, «безумство» технологий привело к «сжатию» его до невиданных размеров. Обрывочные и примитивные фразы, Всемирная паутина, «растлевающая» мыслительную деятельность, уже стали реальностью нашего времени. «Аргументы Недели» решили разобраться, к чему может привести молодежный сленг и отсутствие у детей тяги к книгам, и обратились к мнениям профессионалов. Русский язык за свое многовековое развитие претерпел огромное количество изменений. Каждый новый виток истории оборачивался «ветром перемен» и для языка. Новые слова, манера говорить, ударения, правила – естественный путь в развитии диалекта каждого народа. Первым литературно-книжным языком на территории Южной Европы стал старославянский язык, разработанный братьями Кириллом и Мефодием аж в IX веке. «Кириллическая письменность», имевшая сходство с церковнославянским языком, была настолько «заковыристой», что в быту фактически не использовалась. Простой люд, населявший эти земли, говорил на своеобразном наречии, вобравшим в себя множество языковых «оттенков» и особенностей различных народностей. В эпоху правления династии Романовых Российскую империю настигла «французовщина». В моду вошли не только парижские платья и прически, но и характерная манера говорить. Также, особо ретивые маменьки запрещали в семейном кругу использование «крестьянских слов», коих было не мало. Одна из частей предложения в беседе обязательно оканчивалась французским оборотом. Родители стали «мамА» и «папА», даже имена зачастую «подгонялись» под французские: Китти, Анэт, Мари, Ники, Мишэль. Как только с императорской семьей было покончено, и в стране установилась советская власть, красота и многогранность русского языка вмиг куда-то подевались. Так называемая «белая кость» была либо «вырезана», либо эмигрировала от греха подальше. В партийной верхушке и в народе оказались малограмотные деревенские люди – в прошлом крестьяне. Да что говорить, граждане работали, пытались прокормиться, целину поднимали – какое там писательство. К счастью, русский язык, который воспевали в своих романах Лев Толстой и Федор Достоевский, все-таки «выжил». Максим Горький, Николай Островский, Александр Солженицын и многие другие возрождали в своих произведениях грамотно-выстроенный способ изложения, правда, как таковая романтика царской России канула в Лету. Августовский путч 1991 года привел к распаду СССР. С приходом «лютых» 90-х население России снова думало только о том, как бы выжить в условиях жесткого дефицита и хаоса. Великий и могучий русский язык, а с ним и правильная речь «по доброй русской традиции» запропастились бог весть куда, в государстве стала «властвовать» теперь уже «американщина». Витрины магазинов, книжные материалы, названия телепередач постепенно заполнились английскими словами, написанными на русский лад. Но самое интересное ждало нас впереди: не в меру буйное развитие технологий. Обилие гаджетов, компьютеров, Интернет, где есть буквально все, привели к тому, что каждое новое поколение все больше забывало про книги. Дети, «утонувшие» в телефонах, уже не воспринимали их, как источники знаний. В XXI веке, когда мы стоим на пороге абсолютной роботизации, современная молодежь «выбрасывает» русский язык фактически «в мусорку». Тексы в картинках, интернет-чаты, где писать нужно быстро и просто, следствием же стало тотальное укорачивание и упрощение слов и фраз. Длинные статьи («лонгриды») уже не интересны вечно спешащим читателям, их обленившийся «котелок» уже жаждет того, что попроще. Некоторые ученые убеждены: такая стремительная деградация землян может закончиться тем, что мозг за ненадобностью просто-напросто уменьшится в размерах (и чем дальше, тем меньше). К слову сказать, сейчас, по некоторым данным, человек использует ресурс своих извилин лишь на 30%. А если учесть направленность фотографий в том же Инстаграме («свет видит» лишь нижняя часть туловища), то вообще на все 10%. Картина вырисовывается понятная да неприглядная: шагает такой индивид по улицам с новейшим смартфоном в руке, вот только головенка у него будет примерно с грецкий орех. И это, кстати, не шутки. Но вернемся к нашему языку. Что говорят по этому поводу профессионалы, стоит ли россиянам «бить тревогу» и «тащить» своих детей к классическим фолиантам? Кандидат филологических наук Владимир Пахомов уверен, что сленг нам необходим: «Часто приходится слышать, что русский язык засоряется иностранными словами, и срочно надо избавляться от заимствований. Что, если не принять меры и не остановить этот поток, мы все скоро будем говорить на смеси английского с нижегородским. И эти мифы передаются из поколения в поколение. Если запретим иностранные слова, то просто-напросто остановим развитие языка...» Филолог Елена Скороходова, заведующая кафедрой русского языка и литературы РГСУ, считает, что всеобщая истерия по поводу молодежного сленга связана с его распространением в СМИ. И это действительно проблема. Жаргонные словечки, которые то тут, то там «всплывают» в теле- и интернет-источниках, легкодоступны для детей. Таким образом, неокрепшие умы «с пеленок» обучаются неправильному, а зачастую и оскорбительному построению своей речи и считают это нормой. К сожалению, на данный момент в России не существует органа, который на законодательном уровне отслеживал бы качество информации, находящейся в свободном доступе. А вот что думает по этому поводу профессор кафедры славянской филологии Санкт-Петербургского университета Валерий Мокиенко: «...насчет сленга. Он уже неминуемая часть нашей языковой системы. Это реальность, с которой бессмысленно не считаться. Кроме того, сленг не разрушает русский язык, как некоторые думают. И уже наши властители, которые говорили в молодости на жаргоне, произносят «кошмарить бизнес», «мочить в сортире». Я не вижу в этом ничего такого...» Между тем психологи, занимающиеся проблемами развития детей в условиях повальной компьютерной зависимости, делают неутешительные выводы. Член Федерации психологов России Юлия Челышева считает: «Слишком раннее увлечение гаджетами может привести к нарушению речи. Мозговая деятельность детей развивается с помощью мелкой моторики: рисование, пластилин, конструктор. Заменяя движения пальцев скольжением по экрану, тормозится развитие речевых процессов, а еще ребенок может не успеть сформировать умение договариваться, общаться с другими людьми». Психолог же одной из российских школ Алексей Шишов не сомневается, что «подавать сигнал бедствия» стоит лишь в том случае, если ребенок игнорирует базовые потребности: сон, регулярный прием пищи, гигиену. Еще один школьный психолог Наталья Дедова говорит: «Проблема заключается в том, что родители не могут установить запрет или ограничить времяпровождение с гаджетами, так как ребенок впадает в ярость, агрессию, у него начинаются истерики...» Со временем дите просто перестанет контролировать свои эмоции и вырастет в психически нестабильную личность. Так что при регулярном повторении скандалов с участием разного рода девайсов Дедова советует немедленно обратиться к соответствующим специалистам. Выходит, что технологический прорыв, оказавшийся губительным для слабовольных людей, отразился и на качестве русского языка. Примитивизация речи и письма, отсутствие должной сознательной активности, которую можно «запустить» лишь во время чтения и обсуждения увлекательного и грамотно написанного романа – все это «бьет», прежде всего, по носителям языка, то есть по нам и нашим детям. Впрочем, споры на этот счет не утихают ни на минуту. Алена Ярошевич