Три стихотворения у моря

Эта история началась, когда офтальмолог дагестанского происхождения Заира Махачева познакомилась в канадском городе Эдмонтон с поэтом Рэнди Коэном. Спустя 13 лет Рэнди презентовал свой поэтический сборник «Колокола и молот» в России: в Санкт-Петербурге, Москве и Махачкале. Перевели стихи Алиса Ганиева и Анастасия Строкина. Поэт Рэнди Коэн и врач Заира Махачева — о дружбе разных людей, о колоколах, молотке и поисках себя. Каспий и информационные потоки Рэнди: Первое, что я почувствовал, сойдя с самолета вечером в Махачкале, был запах Каспия. И я подумал, что это очень хорошо! А на следующее утро я стоял у моря, гулял по берегу в небольшом парке Каспийска и просто смотрел на людей и город. И случилась странная вещь: я увидел здание, которое пару раз приходило ко мне во сне много лет назад. Это заброшенное здание в Каспийске, и в моем сне я летал над ним, внутри него, сквозь разбитые окна. Через два дня я написал три стихотворения. За один день! Такого со мной никогда не случалось. Заира: Рэнди сидел на берегу моря и читал наизусть отрывок из стихотворения Бориса Пастернака «Волны». И потом мы обнаружили, что в нем упоминаются и Дагестан, и колокол! Думаю, что поэты могут подключаться к какому-то невидимому информационному потоку. Родина людей с родословной Рэнди: О Дагестане я знал до поездки главное: из этой части России прибыла Заира! Но мне кажется, что за неделю я увидел настоящий Дагестан, по крайней мере, его городскую часть. К сожалению, я не успел познакомиться с горным Дагестаном, но посидеть в беседке Шамиля в Гунибе мне удалось. Я знал, кто такой имам Шамиль, из литературы главным образом. В свое время Заира перевела пьесу французского писателя Поля Мериса на русский язык. Заира показывала мне эту книгу. Удивительное чувство — немного попасть в историю, ощутить ее присутствие. Конечно, я также знал, что в Дагестан регулярно наведывались русские классики, но ничего сверх этого мне не было известно. Меня всю жизнь интересовали мои корни, я только шесть лет назад узнал, что мои предки были родом из Галиции! Я знаю о них очень мало — и меня безмерно удивляет, что в Дагестане есть люди, которые могут «отсчитать» свою родословную более чем на 10 поколений назад! Заира: Больше всего его, кажется, поразили отношения между людьми в Дагестане. Мне с самого начала хотелось, чтобы Рэнди увидел Дагестан не как турист, чтобы он почувствовал его через людей. И люди не подвели: не было никакого напряжения в общении, никакой искусственности, нарочитости. Звуки завершенности и источник вдохновения Заира: В Дагестане у нас был на редкость напряженный график. Рэнди представлял книгу в Театре поэзии, в Центре этнической культуры и в университете. В ДГУ зал был полон! Рэнди читал стихи по-английски, выходили студенты и тоже читали по-английски и по-русски, задавали вопросы, и никто не уходил четыре часа! Больше всего удивлялись этому преподаватели нашего иностранного факультета. Но очень приятно было видеть эти молодые лица, чувствовать энергию, ощущать интерес. Нам даже показали новый перевод стихотворения Рэнди, выполненный кем-то из студентов, он отличался от того, что есть в сборнике, — и это тоже прекрасно. Рэнди: Махачкалинские студенты спрашивали меня, кто мой любимый поэт, где я беру вдохновение. Я люблю Пастернака, черпаю вдохновение из своей каждодневной жизни, из ее мелких событий. И, конечно, то, что я живу в красивом месте — на берегу реки Саскачеван — и хожу на работу через парк, тоже служит источником постоянного вдохновения. Я — счастливчик! Некоторые студенты стеснялись, некоторые — улыбались. Это было чудесно. А еще слушать, как звучат твои стихи на русском языке, — это удовольствие. Мне как-то сказали на презентации сборника в Канаде: «Рэнди, твои стихи по-русски звучат много интереснее!» Наверное, так и есть: в русском варианте в них присутствует звук завершенности. Один вопрос меня озадачил. Девушка спросила: если бы вы вернулись в прошлое, с кем хотели бы поговорить? И я понял, что вряд ли этим человеком был бы поэт, даже мною бесконечно любимый. Я бы скорее поговорил с человеком, который прославился духовными поисками. Ну, как старец Зосима в «Братьях Карамазовых» Достоевского. «Верни свои бумаги!» Заира: Одна из студенток спросила о неудачах на ниве занятий литературой, хотелось ли Рэнди вообще бросить это занятие? И он рассказал, что дважды прошел через такое. Однажды отвозил сына в школу, и там стояли контейнеры для сбора макулатуры. Он привез туда две коробки своих трудов. Однако перестать писать он не мог, и через несколько месяцев у него опять накопились бумаги. Рэнди вновь привез коробку и опустил ее в голубой контейнер. Но той же ночью он проснулся и явственно услышал слова: «Верни назад свои бумаги!» Посреди ночи, захватив фонарик, он отправился к школе. К счастью, коробка все еще была там. Рэнди: Конечно, такое было. Я начинал писать короткие рассказы, но они отвергались издателями, и я на какое-то время падал духом. Но не делать этого я не мог. Понимаете, 20 лет назад у меня были двое маленьких сыновей. Я вставал в пять утра и три часа писал. А в восемь начинались совсем другие заботы. Теперь у меня нет необходимости вставать так рано, но я все равно поднимаюсь и работаю. И в какой-то момент приходят стихи. Как приходят стихи Рэнди: Сначала ты просто смотришь на то, что происходит вокруг, и все, что захватывает тебя, бросаешь в magic bag, волшебный мешок, который всегда с тобой. Разные события ударяют в тебя как молоточком, и ты отзываешься на это как колокол. Затем все содержимое волшебного мешка ты пропускаешь через собственную «призму восприятия». У меня она сформировалась под влиянием русской литературы, моего жизненного опыта и моральных ценностей, моих чувств и духовных устремлений. А потом просто берешь ручку и пишешь. Заира: У Рэнди всегда с собой блокнот, и он фиксирует в нем моменты жизни. Для большинства людей эти моменты лишены ценности: вот мы идем, и он останавливается, чтобы сфотографировать мою дочь Патю на фоне кирпичной стены обычной московской многоэтажки. Я удивляюсь: картина вполне обыденная, но потом понимаю. Он постоянно упражняет цепкость видения и свой особый «мускул творчества», схватывая эти мгновения красоты. В его блокноте сейчас есть листья из сада при Пушкинском лицее. Думаю, что мы об этом тоже прочитаем в будущем. «Книга потолще» и Борис Пастернак Рэнди: Я читал «Доктора Живаго», наверное, дюжину раз, это постоянное упражнение и всегда удовольствие. К сожалению, я недостаточно способен к языкам: много раз пытался выучить русский, чтобы читать русскую классику в оригинале, но увы… Но «Доктор Живаго» и «Сестра моя — жизнь» — важные составляющие моей жизни. Я учился на факультете бизнеса в университете города Риджайна. И как-то раз летом после третьего курса зашел в книжный магазин. Я искал книгу потолще, чтобы хватило на все каникулы. Это оказалась «Война и мир», и это был именно тот момент, когда я заболел русской литературой: меня мучили те же самые мысли, что одолевали Пьера Безухова, — кто я и зачем я на земле. Заира: Рэнди был одним из первых канадцев, с кем я познакомилась, переехав в Канаду в 2006 году. Я была поражена, как хорошо он знает русскую историю и литературу. Рэнди — социальный работник, в его обязанности среди прочего входит помощь «новым канадцам» в шлифовке их резюме. Совершенно не ожидаешь встретить в подобном месте человека, настолько знакомого с русской литературой, причем это не только Толстой и Достоевский, это поэты Серебряного века. Он с таким восторгом рассказывал мне о русской литературе, что я подарила ему томик Цветаевой, который привезла с собой из России. Спустя 33 года и 3 сборника стихов Рэнди: Я помню свой первый визит в Россию в 1986 году с группой канадских туристов. Я запомнил серый цвет — его было много. Серые дома, серые одежды, лица тоже серые — хмурые. Было ощущение тотального контроля: грузовики, в которых перевозили солдат, женщины в отеле «Интурист» сидели на каждом этаже — как в музеях. И когда спустя тридцать лет я вернулся — поразился обилию улыбающихся людей. Когда поднимаешься со дна метро наверх на эскалаторе, смотришь на людей — все яркое. И лица, и одежда. Другая страна. В этот раз в маршрут был вписан Дагестан, но никаких исследований до поездки я не делал, не читал Википедию, не рассматривал картинки Кавказа: моя жизнь подвела меня к этой точке, и я открыт всему неизвестному! Я всегда разгадывал эту загадку: кто я? И точно знаю, что прямых путей нет, и все дороги в жизни извилисты. Я читал русских классиков с университета, потом встретил свою будущую жену Сюзан, мы провели два года в южной части Мексики и в Гватемале, помогая беженцам. У меня вышли три сборника стихов, и сейчас я пишу роман, действие которого происходит в Гватемале. А еще я познакомился с Заирой, и впервые за 25 лет мне было с кем поговорить о Цветаевой и Пастернаке. И вот я уже лечу в Россию, чтобы присутствовать на презентации своей книги, переведенной на русский язык! Это настолько поразительно само по себе, что странно было бы иметь еще какие-то ожидания. Заира: Рэнди — очень скромный человек, он совершенно лишен амбициозности и карьеризма. Он мечтал вернуться в Россию со своими стихами, но эта мечта казалась ему несбыточной. Сборник вышел в 2014 году, и он попросил меня перевести пару стихотворений, чтобы просто услышать, как это звучит на русском. Но когда я познакомилась с его поэзией, я увидела, что его стихи универсальны, и люди услышат их в России. Поначалу он скептически отнесся к предложению перевести весь сборник на русский. Но мы все эти годы регулярно встречались, приближаясь шаг за шагом к своей цели. Алису Ганиеву я знала хорошо с самого ее детства, поэтому мысль обратиться за помощью к известному современному писателю не казалась такой уж странной. Ее переводы и переводы Анастасии Строкиной, собственно, и составили основу сборника. Для Алисы это был первый опыт перевода поэзии, а Анастасия — профессиональный переводчик. Частное дело поэта Заира: Канадский литературный процесс лишен такой значимости, он не так важен и не так на поверхности, как в России. Рэнди — один из ведущих поэтов в провинции Альберта, там проводятся фестивали поэзии на двух языках, но поэзия все равно остается делом частным и индивидуальным. Чтобы получить звание признанного поэта, достаточно, чтобы тебя таковым признал издатель. В семье Рэнди тоже нет любителей поэзии, но они все его очень поддерживают. Его жена всегда говорит ему: ты должен делать то, что любишь. Рэнди: Я не слежу за тем, что происходит в литературных процессах Канады, не принадлежу к литературному истемблишменту и никогда не стремился к этому. Я могу только объяснять, что происходит лично со мной. Мои стихи, составившие сборник «Колокола и молот», пришли ко мне девять лет назад. И я вижу свою задачу в том, чтобы делать свое дело — продолжать писать.