«Песни Егора Летова не пою из принципа»

«ПогромЧЕ» — это, скорее, проект. Просто люди собираются где-то, берут гитару, поют какие-то песни. Вот так и мы. Поскольку у каждого из нас есть свои проекты, мы тоже иногда так собираемся, и любим попеть песни, и поем все, конечно же. Но в основном у нас есть желание петь песни сибирских музыкантов, которые наши друзья либо которых уже нет в живых. Потому что это наша история. Это люди, на музыке которых мы росли: Егор Летов, Янка Дягилева, Лукич, Кузя — Антон Полянский, Алексей Костюшкин. Скажем так, всесибирская наша музыка. И очень часто у нас бывали такие ситуации, когда мы где-то спонтанно встречались: Жека — Евгений Барышев, группа «Молока стакан», — и я, представляю группу «КонтрКультура». Мы дружим много лет, спонтанно встретились и решили вместе поиграть. Конкретно проектом «ПогромЧЕ» собрались именно этой зимой. Да, нас уже знают. Просто мы редко вдвоем собираемся и поем песни. А вот в этом году «Буфет № 1» дал нам возможность у них собираться по пятницам. И всегда была публика. Пели песни, которые все знают. Впрочем, мы не афишируем это как большой, грандиозный проект. Нам очень просто — часто нам не нужно репетировать, чтобы петь. Играем все в основном с ходу, поскольку опыт. А Женька вообще музыкант с большой буквы. Поэтому с ним играть — одно удовольствие. Поем все. В основном, конечно, рок-направление — раскрученные песни, известные. Сейчас больше исполняем композиции наших, сибирских авторов. Когда-то я был знаком, например, с Лукичом. Конечно, шапочно. Я тогда еще был молод, разница в годах была сильно ощутима. Да и тусовка была совсем другая. Вообще, так получилось, что я еще со школы был знаком с очень большим количеством сибирских музыкантов. В 1993–1994 годах, когда я начинал играть — в то время я еще учился в школе, — мы даже два альбома записали квартирных. Но потом я из музыки полностью ушел. И все равно с тех пор, как взял в руки гитару, всегда пел песни. И «Черного Лукича», когда он был еще жив, и Летова того же. Сейчас я репертуар Егора не пою из принципа. Несколько лет назад на концерте памяти Егора я еще пел его песни. А сейчас не пою. Не потому, что его перестал любить или что-то в этом духе, а просто потому, что после смерти его фигуру сильно «раздули». Мне кажется, он бы это вообще не оценил. Потому что при жизни не было ничего подобного. Никакого культа Егора не было. И мне очень не нравится то, что сейчас происходит, то, что связано с Летовым. Какой-то аэропорт хотели назвать его именем. Везде Летов, Летов… Все кто ни попадя его песни поют. Сейчас очень много кавер-проектов коммерческих, которые играют музыку серьезных музыкантов и на этом реально зарабатывают. Для меня все это чуждо. Я никогда не ставил целью жизни петь чужие песни, чтобы зарабатывать. Мне они нравятся, вот я их и пою, там, где мне хочется. У меня нет высшего образования, только средняя школа. Учился в школе, а потом нигде не доучился. А играть в группе начал еще в школе, даже писали песни. И одну из них до сих пор исполняем. С музыкой у меня все было хорошо, потому что помог старший брат. Я рос на ленинградском рок-клубе, «Гражданской обороне». В школе № 78, в которой я учился, репетировали наши музыканты. Очень известные, новосибирские. Помню, нас даже гоняли и называли «битлами», потому что мы были все с длинными волосами, все в феньках и рваных джинсах. Фото предоставлено Денисом Ляпуновым С тех пор многое изменилось. Да, многое, как и жизнь вообще. И нынешняя мода. Тот вызов и тот протест, которые были в те, девяностые годы, сейчас неактуальны. Бритая голова, китайский «Адидас» либо вельветовые штаны, кожаные черные куртки, кепки-хулиганки — вот мода, стиль девяностых годов. Естественно, если ты был в модных тертых джинсах, в «казаках, с феньками и не дай бог с серьгой в ухе, а еще виски выбритые и булавки, можно было попасть в замес, когда тусили у ДК Дзержинского или на площади Ленина. Частенько у нас были стычки с пацанами из «Динамо». Но с тех пор да, многое изменилось. Я уже не ношу феньки. И серьгу в ухе. Хотя джинсам не изменяю. А вот к спортивным костюмам я как-то не пристрастился. Что касается причесок, сейчас, реально, куда ни зайди — крашеные волосы, непонятные прически. Вообще внешний вид нынешней молодежи... Если бы такое можно было сделать в девяностые, было бы очень круто! Но сейчас все они — это общая масса. Поэтому ничего особо протестного в их нарядах уже и нет. Был у меня однажды разговор с одним настоящим гопником, который говорил, что терпеть не может «гривотрясов» и готов их всех убить. Он приехал с Севера и сидел такой, в дырявых джинсах и казаках. Я ему ответил: «Знаешь, когда-то за казаки и выбритые виски меня чуть не убили. А ты сейчас сидишь в казаках и с выбритыми висками, в рваных джинсах. И если ты хочешь уничтожать таких, можешь начинать с меня». Он на меня смотрит удивленно: «А ты-то здесь при чем?» А вот при том. Видимо, человек чего-то не понимает. Вот говорить о политике со сцены опять стало опасно. Поэтому где есть возможность — говорим, а где нет… Лично я понимаю, что и говорить-то уже смысла нет, ничего не изменишь. Вообще ничего. Не осталось правых стойких. По течению, короче. В ближайшем будущем должны выпустить альбом. Мы его уже записали, осталось чуть-чуть — несколько поправочек. Надеюсь, в скором времени он выйдет. Но чувствуется какая-то усталость. С другой стороны, есть новый материал и есть люди, которые его хотят делать, но все упирается во время. И большей частью в финансы. Потому что сейчас такая жизнь, когда постоянно работаешь и работаешь. Репетиций мало удается делать. За два месяца первый раз собрались на днях, а 12-го уже концерт. Не знаю, что будет. Почему нам нравится играть с Женькой? Потому что мы не репетируем, у нас всегда импровизация. Репетируют, как известно, те, кто играть не умеет. А Барышев умеет. Похоже ли это время на девяностые? Нет. Вообще ничем. В девяностые я еще мало чего понимал. И я сейчас не жалуюсь на жизнь. Я люблю страну, но не люблю государство, в котором живу. Наверное, проблема в том, что я по сути такой недоделанный историк, который когда-то знал эту самую историю. И мне кажется, что государство и правительство, судя по тому, что происходит, нас просто предали. Свое мнение я не навязываю и не митингую по этому поводу. Но считаю, что они просто предали свой народ.