Helsingin Sanomat (Финляндия): так из гомосексуалистов делают полноценных людей. Вторая часть

Также читайте первую часть Вторая часть Утром второго дня лагеря светило яркое солнце. Солнечные лучи меня разбудили, и вот я иду в обеденный зал. Мои соседи по комнате, двое тихих мужчин, еще спят. Мне улыбаются две женщины. У них мокрые волосы. Они встали в семь и уже успели поплавать. На столе в обеденном зале лежит страница из газеты «Кескисуомалайнен» (Keskisuomalainen). За столом сидят шестеро участников лагеря и два обеспокоенных руководителя групп. «Мне кажется, эта статья вполне нормальная, ‒ говорит один из руководителей. ‒ Мне понравился заголовок». «В Ювяскюля собрались „врачеватели" гомосексуалистов». Рядом — газета «Илталехти» (Iltalehti). «Тайное общество в сборе», ‒ гласит кричащий заголовок. «Посторонним на „днях исправления" делать нечего», ‒ сообщается в первом абзаце. Организация «Аслан» не согласилась прокомментировать статью «Илталетхи». Я быстро съедаю завтрак и выхожу на улицу. В месте для курения спокойно, кроме меня в лагере курит только одна женщина. Многие говорят, что избавились от никотиновой зависимости с Божьей помощью. Перед восхвалением Бога в зале царит тишина. Энди Чемберз ее нарушает. «Вероятно, многие из вас заметили, что нас упомянули в нескольких газетах», ‒ начинает он. К Чемберзу подходит жена и берет микрофон. «Давайте помолимся». Все встают. «Господи. Ты видел заголовки газет. Нас назвали тайным обществом». Тишина. «Господи, пусть эти заголовки пойдут нам на пользу. Благослови журналистов, которые пишут о нас. Убереги от злой силы эти дни, которые мы здесь проводим. Защити нас от посторонних. Спасибо тебе за то, что мы можем здесь находиться. Спасибо, Господи». В феврале 2012 года организация «Аслан» дала понять, что будет ужесточать процесс отбора участников для программы по исправлению. Новостной сайт Kotimaa24.fi сообщил: по информации организации «Аслан», в группы лагеря для обсуждений проникли активисты, отстаивающие права гомосексуалистов. Они пытались нарушить работу организации, сообщая прессе о ее деятельности. Однако на этапе интервью их замысел был раскрыт. Я понял, что если собираюсь продолжать, то мне нужно опираться на девятый пункт финского Кодекса журналиста, который посвящен этике в работе. В этом пункте говорится, что во время выполнения работы журналист должен оповещать окружающих о своей профессии. Но если «общественно значимые» темы иначе не осветить, можно получать данные «способами, отличающимися от обычных». Мне нужно было скрывать свою профессию, иначе я не смог бы попасть на курс. Пришлось использовать третье имя, потому что иначе работники «Аслана» точно бы нашли меня в интернете. Один мой коллега хотел поучаствовать в программе вместе со мной. Он поступил так же: использовал свое второе имя. Когда пришло время отправки заявлений, ему позвонили из «Аслана» на мобильный. Мой коллега испугался, но звонок прошел хорошо. У него только спросили дополнительные данные. Убедились, что он не врет. Меньше чем через полчаса ему позвонили на рабочий телефон. «Мы уже недавно разговаривали», ‒ сказала женщина на другом конце провода. Та же женщина, с которой он недавно говорил по мобильному. Мой коллега сказал, что скрыл свою профессию, потому что побоялся, что это будет выглядеть подозрительно. Женщина сказала, что включение журналиста в небольшие группы для обсуждений было бы большим риском. Мой коллега не попал на курс. А я получил письмо с подтверждением участия. В письме было предупреждение: «Часто перед тем, как Бог сделает что-нибудь в нашей жизни, мы можем испытывать душевное сопротивление. Не покоряйся ему, молись! Бог сильнее врага!» Тогда до начала курса оставалось два месяца. После утреннего восхваления бога мы собираемся в знакомом дачном домике. Руководитель маленькой группы рассаживает нас и подчеркнуто по-мужски покашливает. У этой встречи не было заявленной темы. Считается, что бог сам поднимает те темы, которые нужно обсудить. Я отказываюсь говорить первым. Мне нужно собраться с мыслями. Многие говорят долго. Скоро будет моя очередь. Может, сказать что-нибудь о жизни и боге в целом? Поделиться возникшими мыслями? Нет, должно быть что-нибудь более личное. Я рассказываю о своих прошлых отношениях. Говорю о преданности. Говорю о страхе. Говорю о завершенных отношениях, подавленности, которую, как объясняют в «Живых водах», нужно трактовать как следствие моего гомосексуального образа жизни. После своего рассказа я смотрю на крест, который лежит на полу. Я не решаюсь посмотреть в глаза окружающим. Один из участников группы начинает говорить: «Знаешь что, Ялмари. У меня создалось впечатление, что ты как труба, идущая по дну моря… Твоя жизнь сложилась так, что ты по ошибке попал в такую трубу, тебя протащили через нее, ты набил шишки и теперь наконец вышел из другого конца трубы и поднял голову над водой, чтобы набрать в легкие воздуха, которого тебе не хватало». Мне нужно как-нибудь на это ответить, но я могу только одобрительно промычать. Годится. «Разбитый глиняный горшок», ‒ шепчет кто-то. Я украдкой смотрю на других. Все молчат в потрясении. Я не считаю, что рассказал что-то исключительное или шокирующее. Обычная история о человеческих отношениях. Ведь у каждого есть такие истории, правда? «В тебе много гнева, тебе нужно избавляться от него физической нагрузкой, ‒ советует другой участник группы. ‒ Например, можно бить боксерскую грушу. Здесь такая есть? Или можно пойти в лес и что-нибудь изрубить. Это помогает». Еще один продолжает: «Вряд ли все страсти исчезнут. Если будут возникать непристойные, сексуальные мысли, когда, например, говоришь с кем-нибудь, нужно развернуть их в другом направлении, мысленно благословить этого человека. Затем Бог развеет эти грешные мысли». Я киваю. Пожалуй, даже слишком активно. Мы в тишине идем на ланч. Один участник моей группы подходит ко мне и шепчет: «Я думаю, это круто, что ты нашел смелость обратиться сюда за помощью с такой большой проблемой. Пока все это только началось». Я смущенно его благодарю. По пути в обеденный зал один из руководителей групп останавливает меня в коридоре и кладет руку мне на плечо. «Тысяча благословлений для Ялмари в этот день», ‒ говорит он и многозначительно смотрит мне в глаза. Мой пульс учащается. Что это значит? Неужели кто-то выяснил, что я журналист? В обеденном зале двое мужчин странно на меня смотрят, когда я встаю в очередь. Я не хочу есть. Вместо ланча я лучше выпью кофе и покурю. В теории у меня должен быть потенциал для исправления. Я ведь несколько раз встречался с женщинами. Я был влюблен в женщину. Я действительно считал себя гетеросексуалом ‒ до лицея. Тема моей утренней лекции в третий день ‒ интерес к людям своего пола. Эта лекция ‒ один из трех вариантов. Темы двух других лекций ‒ сексуальное насилие и сексуальная зависимость. По мнению руководителя моей группы, мне стоит сходить и на семинар по сексуальной зависимости. Согласно учению «Живые воды», я ‒ зависимый от секса человек, потому что занимаюсь сексом вне брака. Я все же выбираю лекцию про гомосексуализм. В аудитории много слушателей. Лектор выглядит удивленным. Он не ожидал, что в этом году лекция заинтересует такое количество человек. В аудитории сидит около 20 человек. Мужчин, включая меня, всего четверо. Сначала лектор зачитывает отрывки 21-27 из первой главы Послания к римлянам. В отрывках 26-27 говорится следующее: «Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение». Понятие гомосексуальной любви на этой лекции не рассматривается. Ее не существует. Двое мужчин или две женщины не могут любить друг друга. А что, если то, что я чувствовал, не является любовью? Что же это тогда? Это лишь страсть, от которой нужно избавляться. «В наше время подчеркивается человеческая мудрость и значимость науки», ‒ начинает рассуждать лектор. «В современном мире часто говорят о правах гомосексуалистов. И в этом нет ничего такого, у них есть все права человека, но сейчас требуют, чтобы они могли делать то, что хотят, в их деятельность даже не вмешиваются». Проектор высвечивает слайд, в заголовке которого написано: «Факторы, вызывающие гомосексуализм». «Вместо того, чтобы говорить о факторах, вызывающих гомосексуализм, я скажу, что ситуация сравнима с любой болезнью. Мы можем наследовать факторы, способные вызывать сердечные болезни, болезни сосудов, у нас могут быть гены рыжего цвета волос, зеленого цвета радужки, чего угодно. В роду гомосексуалистов больше гомосексуалистов, чем в роду гетеросексуалов». Он продолжает рассуждать проникновенным голосом. «Самое важное ‒ привязанность к родителю своего пола. У гомосексуалиста с сильным проявлением гомосексуальности часто может быть опыт общения с пугающим или безразличным отцом. Тогда дефицит отцовской любви просто обретает эротические черты в переходном возрасте. В случае с девушками это может значить, что мать была с дочерью очень холодной и равнодушной». Теория кажется возможной, но я не могу применить ее к своей жизни. У меня нормальные и довольно близкие отношения с отцом. На развитие гомосексуальности могут повлиять и отношения с родителем другого пола. Этот вопрос рассматривается таким образом: «В случае с мальчиками матери могут быть чрезмерно заботливыми или подавляющими. Если мать не удовлетворил ее брак, она превращает своего сына в своеобразного второго мужа, слишком сильно опирается на сына. Чрезмерная близость с матерью подавляет в мужчине развитие гетеросексуальности». И я вновь не могу применить это к своей жизни. Это совершенно не похоже на мою мать. «Гомосексуалисты обычно являются младшими детьми в своей семье. Родители сильно держат своих детей, чтобы те не улетели из гнезда». Первое попадание! Я младший ребенок в семье. Но и тут не все совпадает. Моя мать совершенно меня не сдерживала. Я уехал из дома в 16 лет ради учебы, потому что это казалось хорошей идеей. Лектор хочет рассмотреть одно исключение из жизни гомосексуальных девушек. «Сейчас, когда феминизм торжественно марширует вперед, важно заметить, что некоторые женщины делают сексуально-политический выбор ‒ „я буду с девочками". За этим может и не стоять никакой травмы». Получается, женщины могут принимать решения о своей сексуальности, а мужчины ‒ нет? Лектор приводит метафору для своих рассуждений. «Я думаю, здесь ситуация как с радиоприемником: если неправильно соединить провода, то радио просто не будет работать. Бог создал правильное количество проводов и достаточное количество кнопок, к которым эти провода прикрепляются». В конце лекции у одного из слушателей появился вопрос о гермафродитах. «А как же те люди, которые от рождения представляют оба пола?» Лектор замолкает и переводит взгляд на Энди Чемберза, который слушает лекцию, сидя у стены аудитории. Чемберз пожимает плечами. «Это я не могу прокомментировать». «Важно заметить, что после грехопадения наши гены… То есть Бог изначально не планировал, что человек будет умирать в возрасте ста лет. Человек должен был жить дольше. Наш генотип, вероятно, отреагировал на то, что мы живем мире после грехопадения. К тому же, наше окружение полно ядов, в нашей пище полно добавок. Поэтому возникают такие ошибки в генах. Существует много людей с особенностями развития, рождаются младенцы без конечностей, и так далее». Осенью 2011 года в научном издании «Секс и семейная терапия» (Journal of Sex & Marital Therapy) были опубликованы результаты длительного исследования, которое доказывало эффективность репаративной терапии, направленной на изменение сексуальной ориентации человека с гомосексуальной на гетеросексуальную. Финская организация «Аслан» использует это исследование как доказательство того, что исправление ориентации возможно. Я изучил оригинал статьи. Исследование проводили психологи Стэнтон Джонс (Stanton Jones) из Уитон-колледжа и Марк Ярхаус (Mark Yarhouse) из Регентского университета. Оба исследователя — очень верующие люди. Главным спонсором исследования выступило организация «Эксодус интернешнл», относящаяся к движению экс-геев. Выборка составила 98 человек: 72 мужчины и 26 женщин. За процессом исправления их ориентации наблюдали шесть ‒ семь лет. За этот период изучали связи влюбленности, фантазий, поведения, сексуальной ориентации и чувства подавленности. В результате исследования отмечалось, что у 23% участников исследования появился сексуальный интерес к людям противоположного пола. Успешность исследования все же оценили в 53%, поскольку 30% участников удалось сохранить целибат. 47% посчитали процесс исправления неудавшимся. В исследовании не было контрольной группы, которая бы не проходила терапию или которая проходила бы фиктивную терапию. Важно отметить, что в исследовании смешиваются термины «терапия» и «духовная поддержка». Исследование демонстрирует не изменения, которые происходят с использованием медицинских методов, а изменения, происходящие у сильно верующих людей, которые опирались на «духовную поддержку», а не на психотерапию. Весь процесс основывался на вере. Репаративную терапию хотят отделить от религиозной деятельности. Весной 2012 года Лондон был возмущен тем, что христианская организация Core Issues Trust купила рекламное место на автобусах, чтобы всем рассказать о возможности исправления. Реклама гласила: «Не гей! Пост-гей, экс-гей и горжусь этим. Преодолей это!» (Not gay! Post-gay, ex-gay and proud. Get over it!) Эта кампания была ответным ударом гомофобной кампании организации «Стоунволл» (Stonewall). В апреле 2012 года газета «Гардиан» (The Guardian) опубликовала статью, в которой профессор Университетского колледжа Лондона Майкл Кинг (Michael King) раскритиковал научную основу для кампаний против гомосексуалистов. Фонд Core Issues Trust, организатор кампании, опирался именно на исследование Ярхауса и Джонса. «Это исследование нельзя считать хорошим доказательством успешности репаративной терапии, ‒ прокомментировал ситуацию Кинг. ‒ В исследовании нет контрольной группы, нет рандомизации, мы не знаем, что давали людям, проходящим терапию. К тому же, 40% приняли решение прекратить участие в исследовании». В коридоре чувствуется запах жареной капусты. Я спрятал свои личные вещи под кровать, чтобы в них не копались. Пресс-карта лежит в носке. Меня все еще не покидает паранойя. Я прихожу к выводу, что это ерунда, и пытаюсь расслабиться. В последний день на ланч подают капустную запеканку. Я ее не переношу. Это одна из моих травм. Запеканка из капусты, которую нужно было есть в школе. Наверное, и в этом случае речь идет о проблеме, которую можно решить «исправлением». Какой-то проводок подключен неправильно. Довольствуюсь салатом. Когда я кладу на тарелку тертую морковь, ко мне подходит незнакомка. Она читает мое имя, написанное на карточке. «Со мной говорил Бог. Он сказал, что очень рад тому, что именно ты, Ялмари, сюда приехал». Я улыбаюсь и благодарю женщину. Последний ланч проходит быстро, начинается важная лекция: «Улучшение настоящей маскулинности». Лектор ‒ Энди Чемберз. Утром уже состоялась лекция для женщин «Улучшение настоящей женственности». На лекции участницы курса принимали миссию, данную им Богом. Цель этой лекции ‒ вновь сделать нас мужчинами. Согласно учению «Живых вод», гомосексуальность означает расстроенное гендерное самосознание. Для меня это что-то новое. Я никогда не думал, что в моем гендерном самосознании может быть какая-то ошибка. Никогда не думал, что в том, что я являюсь мужчиной, есть какой-то дефект. Чемберз начинает с шутки. В магазин одновременно заходят мужчина и женщина. Каждый хочет купить брюки. Женщина решает обойти весь магазин. Проходит три часа 26 минут, женщина тратит 876 долларов. Мужчина идет напрямую к кассе через стеллаж с брюками. На покупку уходит шесть минут и 33 доллара. Весь зал смеется. Мужчина, конечно же, покупает только практичные брюки. Мужчине не свойственно думать о своем внешнем виде. «С самого рождения с девочками и мальчиками обращаются по-разному», ‒ говорит Чемберз. «Возможно, ситуация была бы другой, если бы мальчикам давали кукол». Мальчикам по природе нравятся машины и тракторы, утверждает Чемберз. «Мальчиков учат быть агрессивными, участвовать в конфликтах и соревнованиях, побеждать и проигрывать, брать на себя риски и быть руководителями. Девочек же учат быть послушными, избегать конфликтов, быть честными, строить и поддерживать отношения, избегать рисков». Все это, по мнению Чемберза, происходит по определенной причине. Таковы главные миссии мужчин и женщин. Мужчины ‒ руководители, женщины ‒ следят за детьми и успокаивают других. Гомосексуальность ‒ это всего лишь одна из форм расстроенной маскулинности, отмечает Чемберз. Другими такими формами являются трудоголизм, чрезмерное желание взять на себя ответственность, изоляция, мачизм, излишняя покорность. Они тоже мешают быть полноценным гетеросексуалом. Последняя групповая встреча длится всего час. Мы успели помолиться за общий прогресс в исправлении. Руководитель предлагает каждому по очереди вставать в центр круга и произнести молитву за каждого участника. Я не могу. Не находятся слова. Я не могу ни с кем говорить об исправлении. Но я позволяю другим помолиться обо мне. Я сажусь на табурет. Чувствую прикосновение пяти пар рук. Где-то минуту стоит полная тишина. Затем я слышу слова: «Господи, поприветствуй Ялмари». «Господи, дай Ялмари сил идти дальше в его процессе. Дай ему надежду». «Господи, дай Ялмари жену и детей». «Господи, не дай Ялмари вернуться к грехам прошлого». «Господи, услышь наши просьбы о Ялмари. Он совершил много грехов. Не открывай перед ним больше неправильные двери». Процесс исправления завершается. Энди Чемберз зовет всех мужчин в зал к основанию креста. Мы все закрываем глаза. Чемберз молится. И молится. Кажется, что его молитва длится целую вечность. Я смотрю на часы. Прошло практически полчаса. В конце концов Чемберз велит нам по-братски положить руки друг другу на плечи. В этом вопросе «Живые воды» во многом опираются на мысли британского психолога и теолога Элизабет Моберли (Elizabeth Moberly). По ее мнению, такое «мужское единение» по психологическим параметрам схоже с половым актом гомосексуалистов. Отсутствует только сексуальная тональность. «А сейчас, мужчины, я считаю до трех. Затем мы с вами изо всех сил по-мужски кричим. Все участвуют! Рычите, как львы! На счет три». Раз, два, три. Я кричу как можно громче и таким низким голосом, как только могу. Срываю горло. И это еще не все. Женщин приглашают встать перед нами в другой конец зала. Крест между нами разделяет мужчин и женщин. На белом полотне появляются слова песни. «Нет ничего лучше, чем мужчины и женщины, которые поют друг другу», ‒ говорит Чемберз. Мы поем дуэтом. Все, кроме меня. Я не могу петь. Я просто шевелю губами. Когда песня заканчивается, Чемберз опять берет микрофон. «Теперь можете минуту посмотреть друг на друга. Разве это не красиво, разве не чудесно?» ‒ с воодушевлением говорит он. «Многие выйдут отсюда новыми людьми», ‒ продолжает он и улыбается шире, чем когда-либо за время курса. Мы выходим из зала. Многие остаются обниматься. Пришедший на мероприятие пастор делает всем желающим помазание маслом. Я не хочу. Мне нужно скорее собираться. Меня подвозит до станции женщина с растрепанными волосами. В моей сумке лежит книга объемом 300 страниц, которую запрещено показывать посторонним. По этой книге надо продолжить заниматься самостоятельно. Это долгий процесс. Например, Эндрю Комиски понадобилось в общей сложности четыре года. Поезд отправляется. Я вставляю в уши наушники и откидываю спинку кресла. Плеер выбирает музыку сам. Это песня финской группы «Паула и Мира с обеих сторон» (Paulan ja Miran Molemmat Puolet, PMMP) «Иисус не придет, ты готов?» Я расплываюсь в улыбке. Личные данные людей, описанных в статье, изменены. Журналист Антти Пикканен представлялся в лагере своим третьим именем ‒ Ялмари. Он не сообщил о том, что является журналистом, потому что «Аслан» отказывается принимать в лагерь журналистов. Однако Пикканен сказал, что является студентом, и это действительно правда. О своих отношениях и остальных аспектах жизни он говорил открыто и не лгал. Способ сбора материала является исключительным, поскольку организаторы и участники лагеря не знали, что с ними находится журналист. В статье сохранены только данные организаторов лагеря и лидеров движения. Работа журналиста шла в соответствии с финским Кодексом журналиста, согласно которому свобода слова должна использоваться ответственно и этично. За соблюдением кодекса следит финский Совет слова в прессе. Решение Пикканена утаить информацию о своей профессии объясняется девятым пунктом Кодекса журналиста. В нем говорится, что во время совершения работы журналисту нужно сообщать о своей профессии. Информацию нужно получать открытым путем. Однако если общественно значимые темы иначе не осветить, журналист может получать данные способами, отличающимися от обычных.