Маршак и Чуковский – заклятые друзья

Два самых известных детских писателя – Корней Чуковский и Самуил Маршак – были не просто хорошо знакомы. Между ними были довольно сложные, ядовитые отношения, которые можно назвать «дружба-вражда». Причина – в острой конкуренции между литературными мэтрами. «Ну и сволочь» Общие знакомые Чуковского и Маршака сочинили едкую эпиграмму: «Уезжая на вокзал,Маршак Чуковского лобзал.А приехав на вокзал,"Ну и сволочь", – он сказал.Вот какой рассеянный с улицы Бассейной». Между мэтрами было словно негласное соревнование, они расспрашивали друг о друге у общих знакомых и едко комментировали новости. Причем касалось это не только выпущенных книг или наград, а буквально всего на свете. Когда Маршаку рассказали, что Чуковский в гневе на самого себя из-за бессонницы бьет себя по голове до синяков, Маршак воскликнул: «А я в гневе падаю на пол и кусаю ковер!» Корней Иванович тоже не оставался в долгу. После публикации «Мистера Твистера» Маршака, встретив в трамвае писателя Даниила Хармса, Чуковский саркастично высказался про коллегу: «С таким мастерством и таланта не надо». Маршак в свое время даже отказался от дачи в Переделкино, ведь там жил Корней Чуковский, который устраивал для детей посиделки, читал им свои книги. Но несмотря на ядовитые стрелы, которые мэтры периодически пускали друг у друга за спиной, Маршак помогал Чуковскому, когда того не хотели публиковать. Шел и замолвливал за него словечко Максиму Горькому. И Чуковского публиковали. А Чуковский в свою очередь признавал талант автора «Дома, который построил Джек». Безотцовщина и баловень судьбы У двух гениев детской литературы между тем было много общего. И Маршак, и Чуковский начинали свой творческий путь, работая корреспондентами. Корней Иванович печатался в одесских газетах. Маршак в качестве журналиста побывал в путешествии по Ближнему Востоку. Оба жили некоторое время в Англии, знали английский язык и английскую литературу, впоследствии занимались переводами произведений английских авторов на русский. Но при этом между ними была существенная разница. Чуковский был рожден не в браке, у него даже отчество было вымышленное, и он очень стеснялся того, что растет без отца. Мать же его была простой крестьянкой, поэтому рассчитывать на качественное образование Николай (настоящее имя Чуковского) не мог. Английский он учил по потрепанному самоучителю и произносил слова так, как они пишутся. В Англию попал, как бы сейчас сказали, будучи собкором газеты «Одесские новости» в Лондоне. Ему обещали приличную зарплату, но вскоре перестали платить гонорары. Началось выживание, пришлось подрабатывать – Чуковский переписывал картотеку в Британском музее. Маршак, в отличие от «конкурента», – баловень судьбы. Мальчик родился в еврейской семье, сочинять стихи начал еще в школе, учителя считали его вундеркиндом. Его стихотворения попали в руки известному критику Стасову, и тот позаботился, чтобы талантливого еврейского мальчика перевели в петербургскую гимназию. Под очарование таланта Маршака попал и Максим Горький, который пригласил юношу жить в Ялту, где у него была дача. В Англии Самуил Яковлевич обучался в Лондонском университете. Писать детские стихи и тот, и другой начали уже после революции. Это казалось более безобидным делом, нежели работа в журналистике или взрослая литература. Познакомил Маршака и Чуковского Максим Горький. Им поручили выпустить учебник по художественному переводу. Но он так и не вышел. Зато писатели навсегда остались в жизни друг друга как заклятые друзья. Оба писателя пережили смерти своих детей Позже Маршак возглавил издательство, и Чуковский, как один из авторов, от него конечно же зависел. «Хлопочу главным образом о «Крокодиле», – пишет Чуковский Маршаку в письме от 1930 года. – Прошу разрешить хоть семь тысяч экземпляров. То есть в десять раз меньше, чем требует рынок. Надеюсь, что вы, Эпштейн, Луначарский, Ханин сможете добиться этой победы». За два года до этого Надежда Крупская, которая была заместителем народного комиссара просвещения РСФСР, прошлась катком по сказке Чуковского «Крокодил». «Такая болтовня – неуважение к ребенку, – писала она. – Сначала его манят пряником – веселыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно предлагают глотать какую-то муть, которая не пройдет бесследно для него. Я думаю, «Крокодила» нашим ребятам давать не надо». И скоро в среде партийных литераторов появляется термин «чуковщина». Гонениям подвергся и Маршак. В 1937 году его издательство было разгромлено, под репрессии попали многие писатели, но сам он уцелел. А все потому, что Сталин, увидев его фамилию в списках, заявил, что Маршак – хороший детский писатель. Слово вождя было законом. Оба писателя пережили смерти своих детей, и это наверняка было для них большим ударом. С годами оба стали странными, чудаковатыми и капризными стариками. Чуковский пережил Маршака на 5 лет, но в последние годы он почти ничего не писал. Это можно объяснить старостью, которая не щадит ни тело, ни разум. А возможно, причина в отсутствии «спортивного интереса». Ведь его главный конкурент Маршак сошел с дистанции.

Маршак и Чуковский – заклятые друзья
© ИД "Собеседник"