Артём Милевский – о сексе с Канделаки, Шевченко и деньгах

А ещё там про деньги, разбитый «Феррари» и сборной Украины. На канале «КраСава» вышло интервью с Артёмом Милевским, который прославился не только голами, но и скандалами. Сейчас он в брестском «Динамо». Артём рассказал о звёздных романах, Шевченко, разбитом в Турции «Феррари», киевском «Динамо», потраченных деньгах и многом другом. — На постсоветском пространстве фамилия Милевский – синоним слов раздолбай, разгильдяй, алкоголик, все такое. Но за последние четыре года я не слышал ни об одном скандале с твоим участием. Что произошло? Ты одумался? — Да просто как-то не попадаюсь, наверное, больше (смеётся). Если серьезно, больше не хочется этим заниматься, больше не хожу по клубам. Возраст уже такой, что если куда-то пойдешь, на следующий день будет тяжело тренироваться. Тем более сейчас не хочется никого подводить. Если выходной, когда можно посидеть с ребятами. — Как проходит твой выходной? Вот сейчас игра – потом ты что будешь делать? — У нас запланирован совместный выезд, даже президент будет. Типа тимбилдинг, шашлыки. Все должны быть. — Как часто вообще президент приезжает к команде? — Не очень часто, но он присылает свои видео. Что говорит? В основном недовольство высказывает. БАТЭ, Капский, Шпилевский — Ты вел с Капским переговоры о переходе в БАТЭ. О нем исключительно хорошие отзывы всегда, как о человеке, какое он оставил впечатление? — Мы встречались в ресторане перед тем, как мы почти уже договорились. Но мы говорили только о хорошем, может, кто-то его переубедил. Причем он знал, что я раздолбай, ему говорили. — Что у тебя со Шпилевским было? — Он помладше меня был, не сработались. — Но он же главный тренер был. — Ну и что? Уважение же какое-то, наверное, должно быть к старшим. Реально трэш был, что он тут мочил и творил. Приехал на своем мнении и не устраивал вообще никого. В этом все дело. — В футболе есть люди, которым ты никогда не пожмешь руку? — Да нет, конечно. Это всего лишь футбол, игра. — То есть тому же Шпилевскому ты спокойно пожмешь руку? — Пожму руку, развернусь и уйду. Не буду с ним ужинать или еще что-то. — Как тебе играется в чемпионате, где 13 лет не меняется чемпион? Стабильнее, мне кажется, только президентство Батьки. — Всем уже надоело, все, наверное, хотят что-то с этим сделать. Вот мы и пытаемся. Цель – прервать серию БАТЭ, но это будет очень тяжело. — Кто круче сейчас: ты или Глеб? — Я Глеба очень уважаю, не могу так говорить. — Я сейчас развернусь и уеду в Москву. — Ладно-ладно, я. Шевченко и сборная — Твой папа был против смены гражданства, когда ты в юности переехал из Белоруссии в Украину. — Да, он уже окончательное «нет» сказал. Мы заканчиваем сезон, Яковенко говорит, что завтра мы садимся в чартер – Григорий Суркис все оплачивает, — и летим к моему батьке. Мама стол накрыла, я в комнату сразу ушел, а они долго говорили. Не знаю, может, какие-то деньги даже дали, а папа с мамой их сразу спрятали. Вечером мы назад на базу, Павел Александрович подходит, говорит, что все нормально, готовь бумаги в паспортный стол. — Что должно случиться, чтобы Андрей Шевченко позвал тебя в сборную? — Даже если я забью 10 голов, а мы станем чемпионами, этого не произойдет. Он не вызывает старых футболистов, с кем играл вместе. Боится, наверное, что я могу ему сказать на тренировке: «Андрюха!» Но он меня плохо знает. А так, да, именно из-за этого переживает. — Когда ты последний раз общался с Шевой и о чем был этот разговор? — Разговаривал, когда играл «Динамо» Киев с «Челси». Он говорил: «Давай, приезжай, посидим, поговорим». Но это давно было, еще когда Ребров в клубе был. — Я слышал, что Андрей Шевченко никогда не платит за счет, даже когда приглашает команду на ужин. — Не знаю насчет постоянно, но со мной одна такая история была. Он сказал, что у него деньги на карточке, а та в машине или где. Мы с Олегом Гусевым посмеялись, скинулись и разошлись. Но да, я слышал, что таких ситуаций было несколько. — Ракицкий перешел в «Зенит», его зачехлили, не вызывают в сборную. Как ты к этому относишься? — У Коноплянки, насколько я знаю, сейчас тоже есть предложение от «Краснодара». Но я уверен, что он туда не поедет, потому что видел, что сделали с Ракицким, и дорожит сборной. Ракицкий просто отморожен на голову – в хорошем смысле! — Я все равно не понимаю, как можно такого игрока не вызывать в сборную. — Ну, вот так у нас сейчас заведено. Дебилизм такой. Даже Андрей Шевченко боится человека, который играет в России. Марадона — Ты Марадону вообще видел, когда он приезжал? — Да, конечно. Он тогда на таком большом бронированном джипе проехал перед трибунами и махал, как Брежнев. Мы тогда проиграли солигорскому «Шахтеру», на следующий день собрались, и он пришел к команде. Очень плохо выглядел, еле стоял на ногах. Рассказывал какие-то банальные вещи, минут 7-8 побыл, потом его взяли под руки и повели спать. — Я подписан на тебя в «инстаграме», но не видел фотку с Марадоной. — Это перед игрой было, он подходил всем, руку жал. Подошел ко мне, что-то смотрит, смотрит – и обнял. Признал родную душу! Блохин — Я слышал про Блохина, что у него прям «Я-я-я-я». Понятно, что он многого добился, но расскажи какую-нибудь историю про его самомнение. — Идет тренировка, он как обычно сидит на лавочке, нога на ногу, сигаретку взял, пьет кофе. А отрабатываем подачи, когда нападающие в одно касание забивают. У нас тогда был Бобби в команде – Браун Идейе. Он бьёт в упор и в штангу попадает. Блохин затягивается и говорит: «Бобби, а я бы забил». — Ты же к Блохину пришел в халате. У тебя хоть трусы под ним были? — Нет, я голый был (смеётся). «Порту», «Барселона», Казахстан — Слушай, я не могу запомнить названия всех команд, где ты играл после «Динамо». Ты был в Венгрии, Румынии, Казахстане, Хорватии, Белоруссии и ФНЛ. Где пришлось тяжелее всего? — В Венгрии. Городок на 17 тысяч населения, никто не говорит на английском, я не говорю на венгерском. Один ресторан на весь город. Мы с грузином снимали хату на двоих, были только тренировки и все. В Бресте хотя бы есть, с кем выйти. С пацанами можно после тренировки собраться, пообедать, пойти в игры какие-нибудь поиграть. — Я слышал, что когда ты был в Казахстане, в «Актобе» тебе дали зарплату 1 миллион долларов в год… — Не было такого, в два раза меньше. — Ладно, 500 тысяч долларов, тоже не мало. В общем, якобы тебе было настолько дискомфортно там, что ты закрылся дома, тренер стучался, ты не открывал и говорил: «Пошёл ты, я не выйду тренироваться». Как можно не выйти тренироваться за 500 тысяч баксов?! — Ну, я просто не хотел никого видеть тогда (смеётся). Да, это ужасная история, ужасный город. Актюбинск, -23 в феврале, и это был трэш. — Тебя за время карьеры куда только не отправляли. Говорят, что «Барселона» предлагала 30 лямов, Суркис не отпустил. Правда или нет? — Это, конечно, приятно, но я о таком не слышал. Обманывать никого не буду. Но то, что Игорь Михайлович меня не отпустил во многие команды, это да. — Почему так происходило? Я слышал, что он мог спонтанно задрать на тебя ценник, просто потому что проигрался накануне в казино. Это так? — Любимое дело – играть в казино, наверное. Он действительно мог сказать: «Десять», — по рукам ударить. Приходишь на следующий день уже с чемоданчиком, а он: «Минуточку. Двенадцать! Даёте десять – дадите и двенадцать». — Сколько раз тебе хотелось набрать Суркису и сказать: «Уважаемый, а вы не офигели? Из-за вас я не перешёл в «Фиорентину», в «Порту», из-за вас поехал по всяким Казахстанам». — Очень много раз, если честно. Особенно когда эта тема всплывает – вот даже сейчас опять захотелось. — Ты говорил, что Андрей Шевченко мечтает однажды вернуться в Милан. А ты мечтаешь когда-нибудь вернуться в киевское «Динамо»? — Конечно, не знаю, в каком качестве, но это было бы очень здорово. ФНЛ, «Тосно» — Ты играл в первой российской лиге… — Да, очень доволен, если честно. — 18 матчей и 0 голов. Ну как ты можешь быть доволен таким результатом? — Зато поездил по России, поел икру и рыбу. У нас был хороший коллектив в «Тосно», мы выполнили задачу. Да, я ничего не забил, но было весело. А Питер – это вообще топ. — Я слышал, что прямо в момент, когда ты уже подписывал контракт с «Тосно», твоему агенту Александру Панкову позвонили из «Динамо» Бухарест. И вы ушли пить кофе, прятались от Матюшенко, потому что дали румынам час, чтобы они прислали бумаги. — Да, это правда. Ждали и оттуда, и оттуда. Но в итоге выбрали «Тосно» — синица в руках лучше. Деньги — В Киеве ты в момент стал самым стильным, богатым и успешным футболистом. Помнишь, на что потратил первые деньги? — Наверное, на шмотки. — Какой это был год? — После чемпионата мира. Мы собирались, Олег Владимирович (Блохин) в обычном своем тоне сказал зайти к нему наверх. Я захожу, он даёт мне десять карточек и говорит: «На каждой по десятке, езжай в банк обналичивай». В итоге вышло 150 тысяч долларов. Мне тогда 21 год. Потратил на шмотки, сразу машину первую купил тогда – BMW X5 в старом кузове, бандитский «бумер». — Кто в том «Динамо» был самый весёлый и отмороженный? — Алиев, наверное. C мигалками и охранниками ездил на базу. Зачем они ему нужны были? Я не знаю. — Суркис говорил, что вы с Алиевым знаете вообще все клубы в Киеве. Самый большой чек, который ты оплачивал за свою компанию? — В Куршевеле, 17 тысяч евро был счёт. Нас шестеро было, но другие люди подходили-уходили. — Сколько ты больше всего тратил за отпуск? — Тысяч 130-140 долларов выходило на месяц – с яхтами, билетами на хоккей, на НБА, походы в клубы и рестораны. — Ты когда-нибудь считал, сколько ты денег потратил за карьеру? — Нет. — А я посчитал. За 11 лет в «Динамо» ты заработал около 12 миллионов евро. У тебя всегда жила орава друзей. Ты их одевал, обувал, кормил. Но как можно было потратить 12 лямов евро, объясни мне? — Ну, я же не проиграл их в казино. Я их прогулял, потратил на вещи, на всякие походы на НБА и хоккей, всегда и везде сидел на лучших VIP-местах. Я тратил на то, чтобы кайфовать от жизни. Но я всегда оставался человеком. Да, потратил – сколько там? 12? Ох, блин… — Сколько из того табуна псевдодрузей сейчас с тобой на связи? — Вообще никто не рядом. Но я никогда и не ждал от них помощи и не жду. Ну, должны они мне какие-то деньги. Но они и сами еле-еле выгребают сейчас. Так что я к этому спокойно отношусь. «Шахтёр» — Я знаю, что в 2013 году после киевского «Динамо» ты мог перейти не в Турцию, а в «Шахтёр», и тебе звонил Ринат Ахметов. — Мне звонил не Ринат, мне звонил Дарио Срна. Я тогда не тренировался даже. Он и говорит: «Давай мы тебя заберём к себе». Я подумал, через пару часов ему перезвонил и отказался. У меня было столько дерби с «Шахтёром». На тот момент я думал, что переходить из «Динамо» в Донецк – это позор, и что болельщики будут меня ловить потом. Но если бы я думал, как сейчас думаю, то, наверное, принял бы то предложение. — Ты сейчас себе противоречишь. — Этот разговор был в феврале, а отношение Игоря Михайловича Суркиса до сентября было ко мне ужасным. Если бы я знал, что так будет, даже ему бы на зло перешёл в «Шахтёр». — В Украине пойти против Суркисов или Ахметова – это похороны для футболиста? — Я считаю, да. «Феррари» — С переходом в Турцию ты забрал с собой «Феррари» и разбил её. Расскажи, что произошло, как ты попал в аварию? — У нас была игра в Стамбуле, потом пара выходных. Мы с парнями немного «газанули», а утром надо лететь в Газиантеп. Прилетаем, у меня машина в аэропорту, ехать там 15 минут. — Ты был уже трезвый? — Ну как трезвый. Нормальный – мы погуляли до 3-х, вылет был в 8, прилетели в 10, — времени нормально прошло, чтобы садиться за руль. У меня в бардачке лежал iPod, через который музыку в салоне включать. Там впереди был крутой поворот, а я про него забыл, потянулся в бардачок, поднимаю голову – войду не войду, можно было просто дальше проехать и развернуться. Вписываюсь все-таки вправо, но у меня зад начинает кидать туда-сюда, я по тормозам – и в отбойник. Штырь прямо перед лицом пролетел, дверь пришлось выбивать ногами. Тут полиция, что-то на своём турецком начинают. Я звоню переводчику в клуб, он приезжает, начинает тоже: «Что ты учудил?!» «Что учудил? Машину разбил». Дали один день прийти в себя, я поехал домой, взял вискаря и сидел один. — Я слышал, что этот «Феррари» ты загнал в гараж апартаментов, которые снимал, и когда что-то там попортил, и не было денег за это заплатить, хозяин хаты оставил машину себе. — Он её заблокировал просто. У нас стол большой был, мы его выносили на террасу, сломали ножки. Мы их приклеили, но он как-то об этом узнал. Он в итоге отдал машину, но она стоит всё ещё в Турции как конфискованное имущество. Так что теоретически у меня до сих пор есть «Феррари» в Турции. Юрий Сёмин — Ты говорил, что Юрий Семин у тебя самый любимый тренер. Почему? — До него были Буряк, Демьяненко, Михайличенко, Йожеф Сабо – они тренировали все по системе Лобановского. А Палыч пришёл и изменил всё. Мы перестали бегать «тест Купера», всякие лесенки и прочее. — Я слышал, что Палыч хотел тебя забрать с Алиевым в «Локомотив». — Да, было такое. Было предложение, но Суркис опять сказал, что не отдаст меня. Хотя мне было бы очень интересно поиграть в РПЛ в тот момент, да ещё и с Алиевым. — Алиев сказал, что ты ещё пять лет будешь минимум играть. А потом что? — Не знаю, пять лет – это, конечно, хорошо… Позвоню агенту, будем что-то делать. Не хочу после футбола просто сесть на диван. Надо чем-то заниматься – ты тут пример хороший, на самом деле. Канделаки — Я слышал, что у тебя был секс с Тиной Канделаки. Это правда или нет? — По молодости было много с кем. Конкретно: да или нет? Да. Но это было давно, после чемпионата мира еще. Она приезжала снимать «Самый умный» в Киев. Как мне рассказывали, она сидела с подружками в ресторане, спросила, кто сейчас самый модный футболист, попросила номер. А я честно знал только, что есть Тина Канделаки, но даже не знал, как она выглядит. И тут звонок с незнакомого номера: «Привет, это Тина Канделаки». Я отвечаю: «Ну и что?» В общем, разговор не пошел. Но потом мы списались, пару раз увиделись и пообщались. Но она крутая, честно, я большой привет ей передаю. — Была хоть одна публичная личность, которая тебе отказала? — Можно, с кем не получилось. Даша Астафьева – она известная певица в Украине. Тогда Алиев наломал дров. Мы сидели с ней в холле гостиницы, часов пять утра, а он приехал и давай мешать: «Миля, отвези меня домой». Всё и накрылось. — С каким максимальным количеством женщин ты просыпался в Киеве в одной постели? Пять было? — Нет, пять не было. Три. Но это в основном за деньги было.