Сколько стоит картинка? Раньше фотография была привилегией мужчин

Одним из авторов инициативы стал известный саратовский фотограф и журналист Николай Титов. Что можно увидеть в саратовской глубинке и как велопутешествие помогает узнать мир, он рассказал «АиФ - Саратов». Ошибка учителя - Николай Александрович, ваша основная профессия - фотожурналист. Почему именно это дело стало в вашей жизни основным? - Это непростая история. Виной всему эстетическое чувство (смеется. - Авт.). Его я испытал еще в детстве. Когда мне было 12 лет, живя в Агафоновке (пригород Саратова. - Авт.), возвращался из школы и вдруг, посмотрев на горный пейзаж, который видел каждый день, подумал: «Красиво!». Тогда это еще не было стимулом к тому, чтобы идти учиться на художника или заниматься похожим ремеслом. Долгое время думал, кем хочу стать: генералом, дворником, инженером. Педагог «убил» во мне художника. С пяти лет рисовал портреты своих родных и людей разных профессий (врач, военный и т. д.). Сейчас можно определить, что в египетском стиле: голова в профиль, а плечи развернуты прямо. И однажды на свою беду в первом классе решил показать их учительнице. Она посмотрела и сказала: «Какая ерунда». И у меня пропало желание рисовать. Вспомнил эту историю, только когда серьезно занялся фотографией в 20 с лишним лет. После службы в армии устроился лаборантом в политехнический институт. Там познакомился с молодыми архитекторами, которые занимались фотографией. Разглядывая их работы, решил тоже попробовать. В 1977 году стал одним из организаторов первой фотовыставки в клубе политеха. Среди 98 работ трех авторов моих было только две. В 1978 году в институте заметили, что я фотографирую, и пригласили в многотиражку, вузовскую газету «За инженерные кадры». Каждый - фотограф? - Тогда вам приходилось учиться фотографии самостоятельно? - В те времена примером, как правильно фотографировать, были центральные газеты и журналы. Тогда работали первоклассные мастера, и мне сейчас иногда грустно, что это время ушло, особенно когда вижу, какие фотографии появляются в газетах, журналах и соцсетях. За редким исключением. В то время фотография была аналоговая и фотографов было мало. Технологически это были пленка, проявка, химия, красный фонарь - очень длительные процессы. Сейчас все элементарно - нажал, и у тебя уже готовая картинка. Тогда испытывал разные рецепты проявителей, пробовал вводить какие-то новшества в процесс обработки пленки и печати фотографий. Фотографов было меньше, а сейчас каждый человек - фотограф. Это здорово. Общий уровень мастерства резко упал, но, с другой стороны, появляются новые таланты. Много девушек пришли в фотографию со своим взглядом. Раньше это была в основном привилегия мужчин. - Фотограф и фотожурналист - это профессия или особый образ жизни свободного художника? - Всю жизнь пытаюсь это понять, с тех пор как в 1979 году я пришел сначала в газету Саратовского района. Почти сразу мне там не очень понравилось. Редактор был без творческой жилки, и после нескольких съемок я ушел от них. Потом пришел в газету «Коммунист». Предложили после пары съемок взять на работу нештатным фотокорреспондентом. Полтора года исполнял роль фотографа, который не вылезает из командировок в районы области. Потом был перерыв в официальной работе. Я был, как бы тогда сказали, тунеядцем. Целый год я не был официально трудоустроен. Если бы органы узнали, меня бы могли привлечь по статье. Это было преступление. Человек должен быть подконтрольным, а быть свободным художником непозволительно. Сотрудничая с газетами «Коммунист» и «Заря молодежи», получал гонорары. Сумма получалась больше, чем зарплата лаборанта, 80-100 рублей. - Какая фотография запомнилась больше всего из тех времен? - Тогда можно было зарабатывать на пейзажах. Я ехал на велосипеде возле села Клещевка и заснял, как течет змейкой речка Старый Курдюм. Вроде красивый снимок получился. Эстетическое восприятие картинки началось с тех первых пейзажей. Потом, когда начал работать в газете, понял, что деньги придется зарабатывать, снимая передовиков производства. К примеру, нельзя было публиковать фотографии церквей. Была цензура, официально не признанная. Сотрудник так называемого Лито (литературный отдел) издательства «Коммунист» внимательно изучал не только тексты, но и изображения. Уже через несколько лет я показал старое фото одного из храмов редактору. Он за него ухватился, сказал: «Какое хорошее фото!». Спрашиваю: «Что раньше не брал?». Отвечает: «Другие времена были!». Судьбы с колёс - Уставали снимать сюжеты соцреализма? - Где-то в середине 80-х я заболел, и врач никак не мог поставить диагноз. Я сам понял, что у меня творческий застой. В 1990 году пригласили нештатным фотокорреспондентом в московские «Известия». Были командировки по всей стране, я мог самостоятельно выбирать, куда ехать или лететь. Потом был развал СССР, но профессия фотожурналиста осталась востребована. Однажды, заработав приличную сумму денег, решил вместо покупки фототехники поехать в Англию на две недели по турпутевке, но выяснилось, что просрочен загранпаспорт. Ждать не стал, а решил покататься по стране. Ездил по российским городам на поездах и автобусах. Денег хватило только на восемь дней. Путешествовать по России дорого. - Как вам удалось объединить увлечение велосипедом и фотографией? - С юности я объездил на велосипеде практически всё Правобережье в поисках новых сюжетов. В 90-е годы в областной газете была моя рубрика «велофото». Я делал несколько фотографий и небольшие заметки. Когда едешь через деревни и села, встречаешь множество людей. Общаешься, узнаешь много интересных судеб. К примеру, еду на велосипеде по Романовскому району. Навстречу велосипедист. Я его фотографирую, мы разговариваем. Оказывается, человек из Молдавии, 15 лет как живет в Романовском районе. Служил в армии на юге, куда приехала на отдых девушка из этого района. Они познакомились, несколько дней пообщались, а потом разъехались. Была переписка. Знакомство превратилось в любовь. Он бросил Молдавию и после службы в армии приехал к ней. Вот такая история. Где развернуть велосипед? - Зачем журналисту велосипед - понятно. Но почему это может быть интересно туристам? - Речь идет не просто о туристах, а о представителях вело­движения в области. Когда-то, побывав в Европе, я обратил внимание на то, сколько людей там используют в повсе­дневной жизни велосипед. Когда приехал в Саратов, обратился к чиновникам с вопросом, почему нельзя, как в Стокгольме или Будапеште, сделать в Саратове велодорожки. Ответ был таков, что наш город не приспособлен для этого и здесь нет такого количества велосипедистов. Но через несколько лет ситуация поменялась, и теперь сторонников велодвижения становится все больше с каждым годом. По Саратову ездить на велосипеде опасно. Есть велодорожники на Набережной Космонавтов и Рахова, но это очень небольшие отрезки. В Саратовской области можно найти множество маршрутов по проселочным дорогам, где практически не ездят автомобили. Когда собирали участников велопробега по Татищевскому району, было очень много скептиков. Говорили, что организаторы не смогут обеспечить безопасность на дорогах. Я же убеждал - проселочные дороги там пустые. К тому же есть возможность увидеть много красивых мест, которые находятся так близко от нас, и мы практически ничего о них не знаем.