"Безобразные лица омерзительно рычат и брюзжат". Отрывок из книги о жестах в искусстве

Каждый раз, когда художник решает изобразить человека, ему необходимо решить, какую позу он примет, какие жесты будут его определять. Может, он будет сидеть или идти, приветствовать кого-то, смеяться или кричать. На эти жесты потом обращает внимание и зритель и интерпретирует характер изображенного, исходя из них. Анализ языка тела в произведениях искусства не только помогает нам лучше понять задумку автора, но и дает возможность проследить изменения социальных отношений и обычаев. В книге Десмонда Морриса "Язык тела. Позы и жесты в искусстве", которая выходит в Издательском проекте "А+А" — совместном проекте издательства Ad Marginem и дизайн-студии ABCdesign, — анализируется около шестидесяти жестов и рассказывается, в частности, о том, как "расшифровывается" поднятый кулак и как художники изображали отвращение. Насмешка Насмешки — это в первую очередь словесные оскорбления, но их нередко сопровождают издевательской гримасой, наиболее распространенной формой которой является презрительная ухмылка. Ухмылка представляет собой трудноуловимое изменение мимики, при котором приподнимается угол верхней губы; акцентированная, нарочитая ухмылка легко превращается в карикатурную. Думаю, это объясняет, почему в изобразительном искусстве так редко предпринимались попытки ее запечатлеть. Кроме того, насмешливое лицо, дерзко смотрящее со стены, мало кому покажется привлекательным. "Автопортрет в образе зубоскала" (1793) Жозефа Дюкрё демонстрирует сложности воссоздания правдоподобной ухмылки на холсте. Даже великий Иероним Босх, изображая злобную толпу вокруг Иисуса в день распятия на картине "Несение креста" (около 1510), не смог передать неуловимость ухмылки. Дикие, безобразные лица омерзительно рычат и брюзжат; но, хотя полотно и производит колоссальное впечатление, нюансы человеческого зубоскальства на нем не отражены. Возможно, лучший пример изображения насмешливого лица — небольшое произведение художника XX века. Несмотря на уровень абстракции, при котором ухмылка сведена к извилистой линии, "Насмешка над насмешником" (1930) швейцарского художника Пауля Клее справляется с задачей. Чувствуется раздражение ухмыляющегося мужчины, который привык насмехаться над другими, когда внезапно оказалось, что предмет осмеяния — он сам. В исключительных случаях насмешка сопровождается гротескным выражением лица, которое получается, если руками как можно шире развести рот в стороны. Это наглядное оскорбление, популярное у детей, а в шутливом ключе — и у взрослых, нередко встречается в живописи старых мастеров, но в современном искусстве его практически не найти. Судя по всему, наибольшим успехом в Европе оно пользовалось в XIV–XV веках: его повсеместно изображали во фривольных миниатюрах, украшающих поля иллюстрированных манускриптов. Присутствует оно и в древних росписях на стенах средневековых церквей, а также на лицах каменных гаргулий, украшающих христианские соборы того же периода. В золотой век нидерландской живописи художники с удовольствием изображали сценки из повседневной жизни, как идеализированные, так и юмористические. На картине Адриана Браувера "Парень, корчащий рожу" (около 1632–1635) изображенный персонаж делает грубый, вызывающе оскорбительный жест, глядя прямо на зрителя. Было высказано предположение, что неопрятный молодой человек с картины Браувера может быть самим художником, который тайно издевается над благовоспитанными посетителями галереи, разглядывающими его работу. В реальной жизни Браувер был печально известен своей неопрятностью. Как-то раз его пригласили на свадьбу — по этому случаю художник приобрел элегантный и дорогой костюм, но в разгар торжества он начал размазывать по своей одежде пироги, эксцентрично заявив: "Сюда пригласили костюм, а не человека". Интересно было бы узнать, почему, с исторической точки зрения, гримаса с широко раскрытым ртом и губами, обнажающими зубы, была столь популярна и почему сейчас ее практически не встретишь в серьезных произведениях искусства. Не связано ли это с развитием стоматологии? В прошлом человек, придерживающийся хороших манер, старался не открывать рот широко, ведь в таком случае обнажались гнилые зубы, что сопровождалось дурным запахом изо рта. В приличном обществе практически не двигали губами, держа рот по возможности закрытым. Разинутый рот ассоциировался с плебеями или злодеями, что и делало подобные ужимки грубыми и оскорбительными. В наши дни первоначальный смысл этой гримасы утрачен, и она выглядит просто ребяческой. Высунутый язык Несмотря на то что высовывание языка имеет самые разные значения, на Западе этот жест прежде всего расценивается как ребяческая выходка. Он рудиментарен как оскорбление, поскольку сохраняет актуальность после того, как первичный контекст жеста перестал существовать. Его происхождение можно проследить с младенчества, когда грудничок отказывается есть, отталкивая пищу языком. Ребенок слишком мал, чтобы сказать "Хватит!", так что ему приходится с силой выталкивать еду кончиком языка. Таким образом, с раннего возраста человек соотносит высовывание языка с отторжением — эта связь интуитивно понятна каждому. Если человек сфокусирован на сложной задаче и не хочет, чтобы его отвлекали, он чуть-чуть высовывает язык между губ. Так неосознанно проявляется нежелание постороннего вмешательства, разрушающего концентрацию. Когда школьники хотят показать простой грубый жест, они чаще всего, недолго думая, высовывают язык. И это тоже отголосок младенческого неприятия. Взрослые, зная, что высунутый язык — типичная реакция непослушного ребенка, повторяют этот жест смеха ради, поэтому его редко воспринимают всерьез. Однако этот жест обязательно должна сопровождать уродливая гримаса, поясняющая шуточно-оскорбительный посыл: в ином случае есть риск, что высунутый язык могут истолковать как эротический намек. Так исторически сложилось, что высунутый язык связывали не только с детской дерзостью: в особом контексте он играл и более зловредную роль. Иногда гримасу называли "Языком Сатаны", а дьявола часто изображали со свисающим изо рта мерзким заостренным — а порой и раздвоенным — языком. На очаровательной фреске в деревенской церкви датского городка Тингстед на острове Фальстер черный рогатый дьявол показывает длинный красный язык невинной женщине, сбивающей масло. Это изображение XV века позже благочестиво замазали известкой, скрыв от людских глаз до 1877 года, когда фреска была обнаружена и отреставрирована. Рогатого демона Крампуса — персонажа центральноевропейского фольклора, имеющего сходство с Сатаной, — также часто изображали с высунутым языком. Согласно поверью, он появляется в ночь накануне Дня Святителя Николая; и если святой Николай, который приходит к послушным детям, дарит им подарки, то Крампус, наоборот, наказывает непослушных. Демон приветствует их, высунув красный язык необычайной длины, и пугает, демонстрируя арсенал инструментов для наказаний. Представление о том, что всем детям — как хорошим, так и плохим — необходимо дарить подарки на Рождество, появилось сравнительно недавно. Приписываемая художнику времен золотого века голландской живописи Рулофу ван Зелу картина "Дети насмехаются над пророком Елисеем" (около 1625–1630) являет собой классический пример действий "непослушных детей". Маленький мальчик обоими указательными пальцами тычет в пророка Елисея и изо всех сил высовывает язык. Эти дети смеялись над лысиной Елисея. А поскольку Елисей — пророк, Бог не стал терпеть такого поведения и покарал мальчиков, наслав на них двух медведиц из леса. Медведицы напали немедленно и, если верить Библии, разодрали на куски сорок два ребенка — вот еще один пример того, как простой жест приводит к летальным последствиям. Существует несколько известных примеров с изображением высунутого языка и в не столь отдаленном прошлом. Четырнадцатого марта 1951 года Альберт Эйнштейн праздновал свое семидесятидвухлетие, и это событие привлекло невероятное внимание прессы. Ученого снова и снова просили улыбнуться перед фотокамерой. В конце дня, когда фотограф Артур Сасс в очередной раз попросил Эйнштейна улыбнуться, профессор высунул язык. Сасс запечатлел этот момент на пленку — умнейший человек в мире корчит глупейшую рожу. Этот ярчайший контраст принес фотографии всемирную известность. С тех пор ее использовали многие художники — включая и тех, кто занимается стрит-артом. Хотя изначально гримаса великого физика представляла собой не более чем спонтанный жест слегка заскучавшего человека, сам ученый позднее придал ей более мрачный колорит. В 1953 году Эйнштейн подписал копию фотографии — к тому времени она была уже широко известна, — преподнесенную им в подарок одному популярному политическому обозревателю. Вот что он написал: "Вам понравится этот жест, потому что он адресован всему человечеству. Обычный человек может себе позволить то, на что не осмелится дипломат". Очевидно, то, что возникло как банальная реакция на докучливое внимание прессы, трансформировалось в голове Эйнштейна в многозначительное высказывание в адрес всего человечества. Высунутый язык встречается и в произведениях некоторых современных авторов. Одной из наиболее оригинальных иллюстраций этого жеста является "Автопортрет с высунутым языком" (2010) художника афроамериканского происхождения Трентона Дойла Хэнкока, рисующего комиксы и графические новеллы. Ну а самый знаменитый пример высунутого языка в художественном контексте — это культовый логотип группы Rolling Stones с высунутым языком и красными губами, нарисованный Джоном Паше для вышедшего в 1971 году музыкального альбома "Sticky Fingers". Хотя первоначальный вариант дизайна был связан с индийской богиней Кали, вдохновил Паше именно рот Мика Джаггера. Этот символ дружелюбной грубости с примесью эротической пикантности — он известен также как hot lips (англ. жаркие губы) — в полной мере воплотил бунтарский дух всемирно известной рок-группы.