О жителях «Русского ада» – Чурбанове, Брежневе, Зыкиной и Быстрицкой

Вот и пришло время низвергнуться в третий круг «Русского ада» Андрея Караулова, где мерцают тени Юрия Чурбанова, последнего мужа дочери генсека Брежнева Галины, её самой в компании с зелёным змием, где блеск бриллиантов свёл в преисподнюю самоубийц – министра МВД СССР Щёлокова и его жену Светлану – и где дальние родственники свели в могилу великую Элину Быстрицкую ради подаренного ей Лужковым куска московской земли, а следы преступления ведут в Израиль. Обо всём этом писатель, публицист и журналист Андрей КАРАУЛОВ рассказал главному редактору «АН» Андрею УГЛАНОВУ. – АНДРЕЙ, мы встречаемся в связи с выходом твоей очередной книги, которая посвящена зятю Леонида Ильича Брежнева Юрию Чурбанову. С чем связан твой интерес к нему? – Желанием понять, куда делось состояние Брежнева и его семьи, уж не внучка ли перевела всё за границу? Куда делись гонорары Брежнева от западных и американских изданий «Целина», «Возрождение»? В соцстранах безумные тиражи, безумные деньги в валюте. Венгрия, Чехословакия… Даже Китай издавал Брежнева – огромные деньги. Где гонорар, у кого? – Как ты думаешь, кто стащил эти деньги? – Внучка Брежнева. Она хотела жить на старости лет точно так же где-нибудь в Америке, как дочь Сталина Светлана Аллилуева. В США она стала Ланой Питерс и жила в дорогом пансионе. Аллилуева жила на гонорары, прежде всего от книжки «20 писем к другу». Других доходов у неё не было. – А внучка Брежнева? – Внучка Брежнева скончалась. – А чья она была дочь? – Милаева. – Это кто такой? – Это был великий мастер, Герой Социалистического Труда, человек, создавший Цирк на Вернадского. Дочь Брежнева Галина Леонидовна любила Милаева, и расходились они ужасно. Милаев даже ходил к Брежневу. Так что все инфаркты Брежнева были от детей. И Чурбанов появился в семье Леонида Ильича после того, как Брежнев понял, что нет в Москве мужика, который мог бы удовлетворить Галину, и попросил своего друга министра МВД СССР Щёлокова: найди ты какого-никакого красавца, чтобы она уже успокоилась. Тогда Игорь Щёлоков (сын министра) и привёз Юрия Чурбанова на встречу с Галиной Леонидовной в Дом архитекторов. Встречи шли по часу на кандидата. В первый день было трое, на второй – двое. Проблема была в том, что Галине Леонидовне понравились все пятеро. – Так он, Чурбанов, был не один? – Он был четвёртый. Они обменялись телефонами. На следующий день Галина Леонидовна позвонила ему сама и спросила, куда он пропал, почему не звонит. То есть она была инициатором, и она действительно его любила. Более того, Леонид Ильич проверял Галину Леонидовну и Чурбанова, и они получили квартиру от Брежнева. Как ты думаешь, дочь генсека, лидера нации, выходит замуж, шумная свадьба, где они живут, Чурбанов и Галина, где? – В Кремле, наверное. – Сейчас! Как Троцкий когда-то – в Большом Кремлёвском дворце на первом этаже? Нет, они жили в трёхкомнатной квартире его друга, который уехал куда-то далеко за рубеж в командировку, и одна комната была закрыта на ключ, потому что всё барахло, не нужное для сдачи двух комнат, было в этой комнате. Они жили там года полтора, и только после этого получили квартиру. Брежнев проверял Галину. – Сегодня это выглядит невероятно. – Сколько неправды было написано Роем Медведевым, что у Галины Леонидовны был орден Ленина, – никакого ордена у неё никогда не было. И вообще их отношения первые годы до обострения её болезни под названием «алкоголизм» были очень трогательными. Я видел много фотографий: у Чурбанова глаза светятся, и не оттого, что от подполковника пошёл сразу в генералы, потом дошёл до генерал-полковника, нет. Он реально изменил свой образ жизни на ту жизнь, которая его захватила, это было его. Он не был как слон в посудной лавке в этой семье, уверяю тебя. Это Ельцин был в Кремле как слон в посудной лавке, а Горбачёв – как рыба в воде. Чурбанов выполнял деликатно поручения Брежнева. Брежнев мог отправить его на Центральный рынок, чтобы тот переписал, какие цены на прилавках, не доверяя это кому-то. И у Чурбанова были сложные отношения с Щёлоковым. И не только потому, что Щёлоков его ревновал. Чурбанов не понимал, с какой такой стати министр внутренних дел Советского Союза, генерал армии защищает в МГУ докторскую диссертацию на экономические темы! А тогда ещё тумбы были такие, и афиши вывешивались. Афишу с докторской диссертацией и с темой Щёлокова притащили Брежневу прямо в кабинет. У них с Щёлоковым был непростой разговор. «Если хочешь быть учёным, – сказал Брежнев, – иди в МГУ и преподавай». – Он сам писал? – Думаю, что ему писали всякие литературно-экономические рабы, но вот что рассказывал мне Чурбанов об отношениях Щёлокова с женой. Светлана бредила драгоценностями, бриллиантами, картинами. Она прекрасно знала, у кого какие бриллианты, потому что их не так много было. Ты хоть раз видел коньячный бриллиант или чёрный? – Я И БЕЛОГО не видел. – Все белые или жёлтые. А ты попробуй найти коньячного цвета, коричневый бриллиант. Сейчас, когда мне говорят, что жена одного нашего небожителя «заказала» Таню Свинкову, с которой Людмила Зыкина жила последние четверть века, я начинаю верить, что история Щёлокова повторяется сегодня с другой, достаточно алчной женщиной. Той, которая могла устроить так, что Таня Свинкова, которой реально всё досталось – в том числе и бриллианты Людмилы Зыкиной, – была обвинена в воровстве и преследуется уголовно. Танюша просто продлевала ей жизнь, выхаживала её, лечила, без неё Зыкиной давно не было бы. Естественно, Зыкина покупала всё на её имя – и дачу, и машину. Говорила: «Я уйду раньше, пусть будет у тебя». И вот такая травля, газеты, фильмы, на какие деньги? А у Людмилы Георгиевны были и царские украшения. Те, кто интересуется, хорошо знают цену всем этим украшениям. Косыгин много дарил, Гейдар Алиев много дарил Зыкиной. – Так где все эти цацки? – Отдельный рассказ, никакого уголовного дела, как ты понимаешь, на Свинкову нет и быть не может. Есть другой вопрос – куда её племянники дели все эти украшения, включая её ордена, и как они продают эти украшения сегодня и что сколько стоит? Так вот, Щёлоков, его жена Светлана, появление Чурбанова в семье Брежнева – это всё один мир. Мир ортодоксальный, тяжёлый, искренний, глуповатый с нашей сегодняшней колокольни, но бесконечно интересный. У Щёлокова было несколько сот картин русских мастеров. Что, он не понимал, откуда всё это? – А к рукам Чурбанова что-то прилипало? – У Чурбанова, кроме чучел зверей, которые Гдлян и Иванов оценили в какие-то безумные деньги, не было ничего. На суде осталось то ли 60, то ли 30 тысяч, а «нарисованы» были миллионы. – Я был на том суде. Помню, ему инкриминировали узбекский халат, ковёр. – Халат, бюст из мрамора, сделанный в Средней Азии Чурбанову, который подарил ему то ли Рашидов, то ли Кунаев. Больше у него ничего не было. Всё, о чём мы говорим с тобой сегодня, это мир интересный, люди правду хотят знать о том времени, о Брежневе. Не от адвоката же Макарова узнавать эту правду, который сначала защищал Чурбанова и вообще в системе МВД учился. Потом, когда Ельцин стал клеймить Коммунистическую партию и Чурбанова как её яркого представителя, уже проявился в суде над КПСС. Такие, как Макаров, они всегда при деле, он тоже герой моей книги. Он и сегодня при деле, невзирая на дом в Испании. Откуда дом? – Макаров и сегодня клеймит власть, между прочим. – Да, клеймит власть, значит, на что-то нацелился. А вот трагедия Чурбанова проходила последние годы на моих глазах. Он вышел из лагеря, и ему некуда было ехать. Он вышел за ворота, его вывез начальник, полковник Жарков, и вдруг Чурбанов понял, что в Москве его никто не ждёт. Он несколько дней жил в Нижнем Тагиле в квартире замполита Загоры, некуда было ехать. Умерли родители, пока он был на зоне. Но, когда он вернулся, несколько дней не хотел встречаться с Галиной Леонидовной, потому что с её стороны было предательство – она же с ним развелась. За всё время сидения он получил от неё только две телеграммы и ни одного письма. Хотя в книге очень много о ней: как они познакомились, как Брежнев его воспитывал... Но в наших разговорах тема Галины Леонидовны больше не затрагивалась. Есть женщины, которые всем несут беду, вот Галина Леонидовна была, словно Жаклин Кеннеди, – она всем несла беду, всем. И Леониду Ильичу, и Чурбанову, и своему любовнику Буряце, который зашивал бриллианты в брюхо лошадей, и так их вывозили за кордон. Скупал здесь, там продавал. – Мы начали с тобой говорить о мужике, о Чурбанове, но почему все разговоры у нас с тобой сводятся и заканчиваются на женщинах? – Он не мужик, он мужчина. Парень был тёплый, не холодный, о нём, как и о ней, о Галине, осталась очень хорошая память. Она была добрая, отзывчивая, сердечная, деньги давала взаймы, никогда не считалась с этим. Хотя Брежнев всё-таки, как мог, всё лимитировал. Алчности, жадности, вот этой щёлоковщины не было. – Ты вспомнил о Людмиле Зыкиной. Но недавно умерла, наверное, одна из последних представительниц брежневской эпохи, знаменитых советских артистических звёзд – Элина Авраамовна Быстрицкая. Сегодня, я знаю, по Москве какие-то чёрные слухи ходят, снова делёж сокровищ… – Слухи никакие не ходят, уже многое становится ясно. Я недавно разговаривал с Юрием Лужковым. Речь идёт о доме, который был подарен им в 1993 году Быстрицкой. Он подарил ей землю на углу Цветного бульвара и Садового кольца, там до сих пор стоит недострой, завешанный сеткой. – Это её дом? – Это её дом. Строила «Социальная инициатива», потом посадили руководителей, появились дольщики обманутые – это всё принадлежало Элине Авраамовне Быстрицкой. Само место, этот недострой с крысами, стоит сегодня не меньше миллиарда. Каким чудом у её сестры г-жи Шегельман оказались акции на этот дом? Как предполагаю, там очень запутанная история, были посадки. Мы предполагаем, что сестра Быстрицкой писала доносы на некоего Хейфица, который получил 2 года тюрьмы по этим обращениям Шегельман. Борьба за здание закончилась трагедией для Элины Быстрицкой, доведением её до смерти. Мы сейчас настаиваем на уголовном деле. Я обратился к Александру Ивановичу Бастрыкину. Насколько я знаю, идёт доследственная проверка, хотя очень медленно. И слышал, что некая женщина, жена некоего сегодняшнего вельможи, положила глаз на этот недострой. Если Быстрицкая не успела сделать там Центр помощи женщинам, надо это сделать. Здесь всё повторяется, как с Людмилой Зыкиной. И здесь у Быстрицкой была помощница – Ксения Рубцова. Я узнал, что г-жа Шегельман написала заявление на Рубцову. А Ксюша – это как Свинкова у Зыкиной. – Это как наперсница? – Здесь больше. Ксюша сама говорит, что их связывала не дружба, а любовь, потому что и голодовку объявляла Быстрицкая, когда Ксюшу отводили от неё. Всё было в этой истории. Но с сентября по апрель, вплоть до смерти Элины Быстрицкой, великая советская актриса была полностью отрезана её сестрой – Шегельман – от внешнего мира, это правда. Никто из друзей, из Малого театра – фактически никто не мог просто позвонить ей. Всегда трубку снимала Шегельман и говорила, что всё в порядке, всё хорошо. Когда актрису выносили умершей, она весила около 40 килограммов. Это доведение до смерти. С моей точки зрения, очевидная история, тут уже обсуждать нечего. Тем, кто против Рубцовой, сегодня помогает адвокат Михаил Барщевский, а он не берётся за те дела, в которых не видит для себя света в конце туннеля. – Поясни, пожалуйста, Рубцова, Быстрицкая… – Это две женщины – Рубцова и Элина Авраамовна Быстрицкая жили одной жизнью. Она была как помощник, как арт-директор, как менеджер. – А сколько они вместе были? – Семь лет. Она очень близкий, родной человек, она вылечила от инфаркта, спасала ей жизнь. – При чём здесь Барщевский? – Он адвокат Шегельман. – Что она пытается отсудить? – Всё, включая дом, всё наследие Элины Авраамовны Быстрицкой. – А ещё кто претендует? Откуда такие дорогие адвокаты? Ты как предполагаешь? – Убийство – моё предположение, доведение до смерти. Сегодня были у адвоката Добровинского, и я думаю, что он войдёт в эту историю «вокруг миллиарда». Мы сами в дом приводим своих убийц. Мы много об этом с тобой говорили. – А Ксении Рубцовой что грозит? – Ксении Игоревне грозит уголовное дело, потому что, по моим представлениям, г-жа Шегельман написала заявление, я его не видел, но думаю, что так оно и есть. Написала, что Ксения, имея доверенность на снятие денег, ограбила Быстрицкую. Первый вопрос Добровинского был: какое уголовное дело, если есть доверенность на снятие денег? Можно было снять всё, а там было снято 300 тысяч на сиделок, на еду, на врачей, на уход, это за все годы, ни одна цацка не пропала из дома, ни одна икона, или картина, или фотография. Нет, Ксюшу обвиняют в воровстве. Как Быстрицкая могла, будучи слепой, находящейся в сложном состоянии, какие-то показания давать на самого родного человека, из-за которого она голодала, – это вопросы к сестре Быстрицкой Шегельман и к нашему Следственному комитету. – А ты кто в этой истории? – А мне всё ясно. Может, я ошибаюсь, я могу ошибаться, но мне всё ясно, у меня все пазлы сложились сразу. Так у нас в России заканчиваются некоторые истории. – Это воистину русский ад. – Быстрицкая весила 38 килограммов! И консьерж в ужасе говорит: «Что они с ней сделали, они её не кормили?» – Будем следить за этой историей, потому что Элина Авраамовна была лицом всего советского кинематографа.