Владивосток раскинул клешни

Росрыболовство собирается реализовать на аукционе право на добычу глубоководных крабов-стригунов (красного и ангулятуса), которые запрещены для продажи в России. Тем временем крабы, как считают эксперты, вполне могли бы занять нишу продукта для широких слоев населения. Нормой не вышел Поставкам на внутренний рынок глубоководных крабов препятствуют отнюдь не экономические причины, а формальное превышение норм СанПиН. «Согласно cанитарно-эпидемиологическим правилам и нормативам «Гигиенические требования безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов», уровень токсичного элемента «мышьяк» в нерыбных объектах промысла (моллюсках, ракообразных, водорослях), а также в продуктах их переработки, не должен превышать 5 мг/кг, — говорит пресс-секретарь ТИНРО-Центра Константин Осипов. — В настоящее время в России отсутствует разделение мышьяка на органически связанный (безопасный для человека) и неорганический (то есть яд). Содержание мышьяка в глубоководных крабах-стригунах японском (красном) и ангулятусе обусловлено естественными биологическими причинами. По данным исследований, которые проводились в последние годы на Дальнем Востоке, варьируется этот показатель от 5 мг/кг до 30 мг/кг. Соответственно, продавать краба данных видов внутри страны нельзя». Ныне применяющийся ГОСТ 26930–86 «Сырье и продукты пищевые. Метод определения мышьяка» действует с 1987 г. Метод, предусмотренный этим стандартом, основан на измерении «интенсивности окраски раствора комплексного соединения мышьяка с диэтилдитиокарбаматом серебра в хлороформе». Говоря простым языком, эксперты берут сырую массу, в которой нужно определить содержание мышьяка, выжигают, а на выходе получают мышьяк в чистом виде. Без разграничения его соединений. «Почему не проводить исследования в соответствии с международными стандартами?» — задается вопросом Александр Передня, член совета директоров РК «Восток-1». По его словам, с начала 2000-х были соответствующие обращения в правительство и Росрыболовство со стороны ассоциаций рыбопромышленников. За последние 10 лет даны два поручения вице-премьеров: сначала Виктора Зубкова, потом Аркадия Дворковича, о том, чтобы рассмотреть вопрос вывода стригуна красного и ангулятуса на внутренний рынок, но процесс никак не продвигается. Между тем норматив по содержанию органически связанного мышьяка в морепродуктах в Японии — 300 мг/кг, в США — 76 мг/кг. В среднем по европейским странам (Бельгия, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Италия, Швеция, Англия) суточная норма потребления органических соединений мышьяка в составе морепродуктов достигает 103 мг, а в Италии — даже 308 мг. «Весь мир ест стригуна красного и ангулятуса, у нас из-за старых ГОСТов все не по-человечески, — указывает президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков. — Современная наука вполне позволяет различать мышьяк органический и неорганический. Надо уходить от анахронизмов. Тот же тунец имеет повышенное содержание тяжелых металлов, но в России его можно продавать. Если бы глубоководный краб продавался в нашей стране, не исключено, что этот продукт понравился бы людям и его рынок со временем бы развился. Краб этот относительно дешев. Конечности тоненькие, поэтому больше бы пошли на салатное мясо». «Со всеми накрутками в супермаркетах секции такого краба стоили бы не более 300 рублей за килограмм, — считает Александр Передня. — По цене получается конкуренция креветке. Конечно, у данного краба своя органолептика, это не камчатский краб и не опилио, но под пиво, думаю, пошел бы. Мясо своеобразное, не такое, как у камчатского краба, а очень нежное, желеобразное. Зато представьте: 1,5 километра, какая там чистота моря, это экологичный продукт. Камчатский же вылавливается на глубине до 100 метров». «Китайский» продукт Исторически российский промысел краба ориентирован на экспорт, 95% легального вылова направляется за рубеж, рентабельность промысла оценивается экспертами в 60–70% против 30% на рыбе. «Краб камчатский и опилио никак не могут быть дешевыми — только сами квоты стоят серьезных средств. Бывают проблемы с качеством, когда много «пустого» краба, его тут же выкидывают за борт. Качественно транспортировать продукцию до Кореи, притом что надо часто менять воду, иначе особи погибают, тоже непросто», — пояснил корр. «К» один из участников промысла краба в Приморской подзоне. Как и по многим другим видам биоресурсов, цена на российского краба в Корее может значительно колебаться. Стоимость зависит от конкуренции, сезона, размеров животного (вес востребованного камчатского краба начинается от 2 кг) и достигает 30–40 долларов за кг. По сведениям краболовов, крабы во многих случаях не задерживаются в Стране утренней свежести, а реэкспортируются корейцами в Китай. Впрочем, в последние годы краб пошел по логистическому коридору Камчатка — Зарубино — Хунчунь, в 2018 г. его поставки напрямую из России в КНР выросли примерно в шесть раз. Особенно китайцы распробовали «королевского» (то есть камчатского) краба. С одной стороны, краболовы не строятся, с другой — продавать на внутреннем рынке нельзя, с третьей — хотят отдать лоты на глубоководный краб на аукционы. Есть ли здесь какая-то логика? И во Владивостоке китайские туристы стали уже «драйверами» местного крабового рынка. «Приморцам камчатский краб, конечно, известен, но для большинства потребителей дорог. Можно отметить, что география потребления крабового мяса постепенно расширяется — спрос на него растет и на западе России», — отметил ресторатор Эдуард Рябкин. «Краб пользуется спросом у наших посетителей, — утверждает управляющий рестораном «Семь футов» Дмитрий Гутников. — Охотнее всего покупают камчатского краба, волосатого хорошо берут азиатские гости. Но стригун у нас не пошел». «Достаточно прийти на рынок Первой Речки, где присутствуют все виды крабов, кроме глубоководных, чтобы понять: для приморцев это не диковинка, — уверен Александр Передня. — Что касается западной части страны, то для многих краб на банке до сих пор ассоциируется с пауком. Чем дальше вглубь страны, тем более рынок не открыт». Впрочем, так же было в свое время с кальмарами, которые ассоциировались у потребителей с жуткими чудовищами. Чтобы открыть этот продукт для людей, раскачать внутренний рынок, еще в советское время проводилась целая маркетинговая политика. «Почему культура потребления краба не слишком развита? — говорит Александр Дупляков. — Во-первых, этот продукт не особо потребляется из-за низкой покупательной способности населения. Во-вторых, культура торговли не везде на высоте: в магазинах морепродукты выкладываются некрасиво и неправильно. Во Владивостоке этому более-менее научились. В-третьих, россияне привыкли есть мясо. Есть проблемы с логистикой морепродуктов вглубь страны». Отсутствует и «среднее звено», которое бы занималось покупкой краба у рыбаков и последующей реализацией. Рыбакам проще прийти в Корею, продать 200–300 тонн продукции, чем заниматься не свойственной им дистрибуцией. Впрочем, за выловом промысловых крабов, особенно глубоководных, эксперты видят будущее. Геннадий Мартынов, президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья: «Эти виды крабов одновременно одни из самых дешевых в реализации, но самые дорогие в промысле. Добывают крабов на глубинах 800–1500 м, на что нужно специальное оборудование и технологии. Мы предлагали Росрыболовству и правительству определить в рамках политики «квоты под киль», наряду с двумя типами краболовов Т-1 и Т-2, суда для промысла глубоководного краба. Ведь распределяются же шесть лотов именно глубоководного краба (без всяких добавлений других видов), а требования к судам для его добычи совсем другие! Учитывая, что краб, добываемый на шельфе, дороже в продаже, но дешевле в промысле, получается дисбаланс. Восемь лет мы занимаемся программой поставок глубоководного краба на внутренний рынок, к сожалению, навстречу нам не идут из-за устаревших стандартов. С одной стороны, краболовы не строятся, с другой — продавать на внутреннем рынке нельзя, с третьей — хотят отдать лоты на глубоководный краб на аукционы. Есть ли здесь какая-то логика? В конце концов придем к тому, что стригуна просто не будут добывать».