Главред The Moscow Post Алексей Козлов о компромате, журналистах, оппозиции и властях
- По поводу The Moscow Post ходит много слухов. Одни называют вас оппозиционным изданием, другие «продуктом власти». Чьих Вы будете? - Ну не иностранные агенты — это точно. Как таковых спонсоров у нас нет. Считайте, что мы живем по принципам Чучхе – «опираясь на собственные силы». А если мы кому-то импонируем, тогда и эти люди нам приятны. Значит, наши взгляды близки. Просто надо постоянно понимать, что хочет читатель. И ты должен каждый день знать, что ему нужно. Потому, что сегодня допустим ему интересно дело Улюкаева, а завтра он и не вспомнит кто это такой. Если ты сегодня не попал в тему, читатель завтра от тебя отвернется. И это будет моментально! Конечно, можно писать об уточках и цветочках. Но тогда ты нафиг никому не будешь нужен. Хотя могу сказать одно точно. Один из основных принципов нашей редакции – своими публикациями не наносить вреда государству. - Сейчас внимание многих приковано к скандалам, которые возникают вокруг журналистов, и вообще СМИ. Это и история с увольнением журналистов «Коммерсанта», и дело Голунова. Что происходит на самом деле? - Да ничего особенного не происходит. Такое было всегда. По крайней мере на протяжении последних десятилетий. Просто кому-то понадобилось привлечь к этому особое внимание. К примеру, когда у нашей редакции в 2009-2010 годах был конфликт с тогдашним замминистра внутренних дел Суходольским после нелицеприятной истории о нем, которую мы опубликовали, никто даже не дернулся. И это при том, что на вашего покорного слугу, так же, как и на Голунова, пытались сфабриковать уголовное дело и вся питерская, тогда еще милиция была поставлена «на уши», что меня задержать и отправить в Москву. Тогда никому это не было интересно. Все те, кто сейчас себя называют либералами, даже пальцем не повели, чтобы помочь. Сейчас из истории с Голуновым кому-то нужно раздуть скандал. Относительно увольнения журналистов «Коммерсанта», могу сказать одно. Если ты не согласен с политикой редакции, встал уволился, нашел себе другую работу, или взял кредит и создал свое СМИ. По крайней мере в нашей редакции такая политика. - В связи с принятием новых законов об оскорблении и фейках можно ли вообще вести речь о свободе слова в России? - Я бы разделил Ваш вопрос на две части. Первая – это по поводу свободы слова в России. Если совсем коротко ответить, то да, есть. А если подробно, то полагаю, что все интервью будет посвящено этому вопросу, если на него отвечать подробно. Дело в том, что сегодня журналист и редактор связаны массой законодательных оговорок и ограничений, даже не в том, что писать, а как писать. И вот если теоретически выполнять все нормы - то да, она есть. - А если практически? - А если практически, то тот же закон о фейках и оскорблении власти вынуждают искать альтернативные способы написания журналистких материалов. Выдумывать правильные словосочетания, находить обороты. Помните, как в «бородатом» анекдоте про Анастаса Ивановича Микояна? «Куда же Вы, Анастас Иванович? На улице же дождь, а Вы без зонта». А тот отвечает: «А я между струйками». Вот и мы так же. Алексей Козлов - Ваше издание зачастую становится первоисточником той или иной скандальной информации, из-за чего многие, уж простите, называют его не иначе как «сливным бачком». Вам действительно ее кто-то сливает? Где вы находите скандалы? - Конечно сливают. Вот как дождь в четверг начинается, так и начинают лить. Если говорить серьезно, то основным источником информации для нас являются наши же читатели. Они пишут нам, звонят, сообщают вещи, с которыми не надеются уже пойти ни в полицию, ни в прокуратуру. А среди наших читателей также есть сотрудники и силовых структур, и крупные чиновники, в том числе из Администрации Президента. Невозможно работать без диалога с читателем! Вот, допустим, есть тема, она еще нигде не звучала, а вдруг приходит письмо с документами. И с документами серьёзными. Как это было в случае со скандалами Ростеха. - У вас были и есть конкуренты, которые начали гораздо раньше, и там тоже работают профессиональные журналисты. которые тоже берут острые темы... Вам тяжело оставаться на плаву? - Тут нет никакой конкуренции. Мы просто заняли свою нишу. Мы пишем про то, что интересно нашему изданию. И места на рынке, поверьте мне, всегда предостаточно, потому что, скажем, домохозяйки читают одно, их мужья – другое, что-то читают люди, которых объединяет ещё какой-то общий интерес. Я не думаю, что можно говорить о какой-то конкуренции. Кого-то, кого Вы считаете конкурентами, я знаю лично, кого-то заочно. Но и тех, и других я считаю партнерами. Одни работают в своем сегменте, другие в другом, мы в своем. Иногда наши темы пересекаются. Но это не конкуренция. У каждого из нас есть свой читатель. - Почему тогда перепечатывается столько ваших материалов, в том числе без разрешения? - Перепечатывают материалы жулики, которые не производят свою продукцию, у которых нет своего читателя, которого бы они завоевали. Это даже не СМИ, это так называемые компроматные издания. На мой взгляд, настоящее копроматное издание было одно – «Компромат.Ру», когда его делал Сергей Горшков. На нем эпоха компромата закончилась. Все остальное – это, простите за грубое выражение, «вонь из бачка». - Многие из ваших героев – это, в основном VIP-персоны, люди авторитетные, солидные, с большой крышей. Так было решено с самого начала – брать именно таких героев, узнаваемых? - Что значит «VIP-персона»? Чем отличается VIP-персона – начальник уголовного розыска, уличенный в миллионной взятке, от министра или олигарха? Например, я как-то имел беседу с одним олигархом из первой десятки «Форбс», о котором мы не очень лицеприятно написали. Так он знаете как со мной общался? Я просто процитирую без купюр: «Ми дюмали, щто Лёща – это человек. А Леща, оказывается, чмо». Вот вам уровень некоторых из тех, кого Вы называете VIP-ами. - Я имею в виду совсем других – губернаторов, сенаторов, которые заседают. И решают иные вопросы и проблемы. - Все эти люди и их деяния нам одинаково интересны. - И поскольку вы затрагиваете вот такие личности, наверняка эти личности тоже не оставляют без внимания ваши издания? - Конечно, не оставляют. У нас каждый месяц идет по семь-восемь судебных процессов. - The Moscow Post в день выдает на-гора даже не одно журналистское расследование, а несколько! И за один день можно прочитать сразу несколько скандалов. Я понимаю, что, конечно, это заслуга журналистов, но последнее слово остается за главным редактором? - Чтобы провести журналистское расследование, нужно собрать фактуру, провести анализ. Труд нашего журналиста я могу сравнить с работой сотрудников аналитического отдела внешней разведки, который собирает информацию из всех открытых источников, обрабатывает, анализирует и предоставляет полученный результат своему работодателю. Мы в доступной форме делаем то же самое. Только наш работодатель – это читатель. - Вас перепечатывают даже «узкие» издания. Есть такое уважаемое издание среди атомщиков – Proatom. ru. За последнее время Proatom.ru перепечатал несколько расследований The Moscow Post. Сейчас вот прямо на титульной странице висят «Опасные отходы Росатома». - Один раз в неделю мы стараемся по возможности дать аналитическую статью по какой-то из конкретных отраслей. Пишем про атомную отрасль. Или про рыбную. Мы, кстати, первыми подняли тему крабовых квот. И первыми подняли тему мусорных свалок. Этой темы еще и в помине не было. А мы писали об этом еще в конце 2014 года, когда уважаемый Ростех только-только подбирался к этому проекту. Не удивлюсь, если нас перепечатает какой-нибудь «Сад-огород». - Про молодых журналистов. У вас в редакции есть молодые журналисты? - Да, есть. Но к нам может прийти и молодой журналист (неопытный), и крайне опытный. И журналистский стаж еще не показатель. Но если ты не впишешься в наш формат, то ничего не получится. К нам приходили журналисты и из «Коммерсанта». И уходили. Приходится помогать, учить. Олег Михайлин, царство ему небесное, пришел вообще 19-летним пацаном. Не было опыта, но это не мешало ему занимать руководящие посты в такой организации, как «Молодая гвардия», и под своей фамилией делать скандальные журналистские расследования. И политическая составляющая тут ни при чем. Как я уже много раз говорил, мы не пишем о политике. У нас, конечно, есть раздел «Политика». И была идея переименовать этот раздел. Но мы пишем в этом разделе про деятельность губернаторов и их хозяйственную деятельность. - Кстати, о политике. Как Вы относитесь к протестам, которые сейчас прокатились по Москве, и нарастающем недовольстве в отношении властей? - Когда об этом заходит речь, я всегда спрашиваю: вот те, кто сидит в Кремле, Путин, Медведев, или те же губернаторы или олигархи. Или полицейские начальники. Да тот же ОМОН, который демонстрации разгоняет. Они что, инопланетяне, с Альфы Центавра прилетели? Нет. Они тоже часть народа. То есть часть нас. Так что прежде, чем кого-то в чем-то обвинять, следует на себя вначале в зеркало посмотреть. Поверьте мне, когда народ действительно против, даже самый авторитарный режим не удержится у власти. Возьмите август 1991 года. Плох или хорош был ГКЧП – вопрос третий. Народ был против. И им не помогла ни армия, ни ОМОН – ничего. Потому что те, кто должен был по идее сохранить строй, были не с кучкой людей, объявивших себя властью, они были с народом. Даже не так. Они и были народом.
