Как нижегородец зарабатывает миллионы на еде из промышленной конопли

В материале речь идет исключительно о промышленных сортах конопли, содержащих не более 0,1% тетрагидроканнабинола (ТГК). Сорта технической конопли внесены в Государственный реестр селекционных достижений, разрешенных к использованию согласно Постановлению Правительства РФ от 20.07.2007 №460 (ред. от 30.10.2010) «Об установлении сортов наркосодержащих растений, разрешенных для культивирования в промышленных целях, требований к таким сортам и к условиям их культивирования». «Мы, два тридцатилетних лба, раскладывали разбитые семечки в эмалированном тазике, держали фен на уровне уха и дули под определенным углом, а второй рукой подбрасывали эти семечки, чтобы скорлупка из них выдувалась», — описывает свой первый предпринимательский опыт Андрей Кузин. Его путь в коноплеводы оказался тернистым. Кузин родился в маленьком городе Кстово Нижегородской области, отучился на бухгалтера в ННГУ имени Лобачевского и уехал «искать себя» в Москву. В столице работал барменом и администратором в ресторане, потом устроился переводчиком технических текстов. «Но все это было не мое, мне это было неинтересно», — вспоминает предприниматель. Back in USSR Так и не покорив столицу, он вернулся домой, в Кстово. Там благодаря упорству («подкараулил директора, убедил, что я достоин этого места») устроился менеджером по продажам в нефтяную компанию, название которой не раскрывает. Но и эта работа расходилась с жизненными установками Кузина: «Я как-то продал другу топливо очень низкого качества. И сам об этом не знал. Потом все это вскрылось и мне было ужасно стыдно. Тогда я решил, что буду сам пробовать все, что продаю, чтобы краснеть больше не приходилось». Этот принцип вскоре заставил предпринимателя пробовать на вкус корм для животных. Знакомый занимался дистрибуцией кормов канадского производителя Jina и предложил ему представлять компанию в Нижнем Новгороде. Кузин получал товар, искал покупателей среди местных питомников и зоомагазинов и развозил пачки с кормом на собственной машине. «У меня домашних животных не было, поэтому, чтобы рассказывать о вкусовых качествах и полезных свойствах, корм приходилось есть самому. Я и для кошек, и для собак — все перепробовал», — со смехом признается предприниматель. Через год Кузин решил завязать с этой работой и начал играть на бирже — покупал и продавал акции компаний средней руки. Деньги были легкие, но нестабильные, и Кузин задумался о собственном бизнесе. Найти нишу помогли курсы движения «Бизнес Молодости», на которые он попал в 2012 году. В Нижнем Новгороде набиралась группа, для которой организаторы устраивали телемост с московским офисом движения. «Чтобы попасть туда, пришлось даже занять у друзей 10 000 рублей, своих денег не было вообще», — рассказывает предприниматель. «Чтобы рассказывать о вкусовых качествах и полезных свойствах, корм приходилось есть самому. Я и для кошек, и для собак — все перепробовал» По мнению Кузина, инвестиции в бизнес-курсы себя оправдали: в процессе обучения к нему «пришло вдохновение» — он решил построить бизнес на промышленной конопле. Речь идет о технической культуре с минимальным содержанием психоактивных веществ (до 0,1% тетрагидроканнабинола — ТГК), уточняет Кузин. Из такой конопли производят продукты питания — муку, масло, протеин, а также прикорм для рыб, ткань, канаты и т.д. «Я сразу начал гуглить все про [промышленную] коноплю, узнал, что в прошлом веке Советский Союз был мировым лидером по выращиванию культуры — даже английский флот швартовался нашими конопляными канатами. И решил возродить былое величие нашей страны в этой сфере», — рассказывает Кузин. Его слова подтверждает и президент Агропромышленной ассоциации коноплеводов (АПАК) Александр Смирнов. В начале XX века промышленная конопля занимала около 1 млн га советских земель, но с 1961-го, когда началась борьба с наркотиками и СССР ратифицировал Конвенцию ООН «О наркотических средствах», культура оказалась под запретом, констатирует эксперт. «Среднерусская конопля содержит очень мало ТГК, но у нас любят рубить сплеча. Так наша промышленная конопля попала под горячую руку борьбы с наркотиками», — добавляет Смирнов. Почти полвека возведение культуры было под запретом, пока в 2007 году правительство не разрешило выращивать ненаркотическую коноплю в промышленных целях. С тех пор, по данным АПАК, посевная база увеличилась с нескольких десятков гектар до 8000 га. Для сравнения, в СССР промышленная конопля занимала площадь в 980 000 га. Ручной режим Вдохновленный Кузин бросил все дела и отправился на разведку — смотреть, как устроено производство продуктов из технической конопли. Для этого пришлось ехать в соседнюю Мордовию, где находился ближайший завод ООО «Мордовские пенькозаводы» (МПЗ). Предприниматель пообщался с людьми на производстве и поехал в столичный офис МПЗ: «Пробился к московским директорам, сказал, что я ничего не знаю [про промышленную коноплю и этот бизнес], но сделаю все, чтобы они на мне заработали». На предприятии согласились взять Кузина в дистрибьюторы. Чтобы продажи шли веселее, тот запустил сайт «Конопель», на котором указал, что компания — крупный оптовый поставщик конопляных семян для промышленных целей. Название взял из толкового словаря Владимира Даля: так на Руси называли коноплю. «Все делал сам. У меня был только смартфон, компьютер и желание заработать», — уверяет он. «Мы, два тридцатилетних лба, раскладывали разбитые семечки в эмалированном тазике и дули на них феном» Первыми клиентами Кузина стали переработчики семян и владельцы частных домов, которые использовали дробленые стебли промышленной конопли в качестве утеплителя. Заказчиков предприниматель искал по объявлениям на Avito и агрофорумах. За свои услуги он получал 20% от продаж. Спустя год агентской работы Кузин созрел до роли независимого переработчика «сырья». К тому времени у него появилось несколько постоянных клиентов — оптовых магазинов, которые покупали по 50-100 л конопляного масла в месяц. «Я прикинул, что, если мы будем делать масло сами, то аренду точно отобьем. Пригласил своего школьного товарища, говорю: «Давай покупать пресс, арендовать помещение, будем давить масло. А потом разберемся по ходу дела», — рассказывает предприниматель. Для старта потребовалось около 300 000 рублей — на ремонт и приобретение оборудования и первой партии «сырья». В 2015 году вместе с другом (его имя Кузин не называет, но данные СПАРК-Интерфакс свидетельствуют, что партнера зовут Виталий Кардашин) Кузин зарегистрировал компанию «ПК Конопель», доли в которой партнеры поделили пополам. Рецепт настоящего конопляного масла он нашел в советской сельскохозяйственной энциклопедии, но первая партия товара все равно оказалась неудачной — масло было темно-зеленого цвета, слишком плотное, с горчинкой. Продавать его было нельзя. Пока шли поиски оптимальной технологии, Кузин решил поэкспериментировать с получением конопляного ядра. Партнеры кололи зерна в дробилке, но результат их не удовлетворил — было много брака. Тогда решили проявить фантазию: принесли из дома вентиляторы и фены, чтобы отделять воздухом ядра от скорлупы. За этим занятием они и проводили долгие часы, «пока руки не затекали», и за день вдвоем могли наколоть по 10 кг ядра. Новый русский суперфуд Результат своих трудов Кузин решил предлагать как экзотический продукт местным экомагазинам, студиям йоги и кафе здорового питания. «[Техническая] конопля — это новый русский суперфуд. Ну как новый, хорошо забытый старый, — объясняет предприниматель. — Но Нижний [Новгород] нас отверг — здесь тогда ее вообще никто не производил». С несколькими точками предпринимателю все же удалось договориться, но работать приходилось с отсрочкой платежа: «Никто не верил в продукт, брали только под реализацию». Постепенно выручка от продажи ядер достигла 150 000 рублей в месяц — этого хватало, чтобы купить сырье и оплатить 20 000 рублей аренды помещений. «Прибыли не было. То мама подаст, то папа, то друзья накормят», — вспоминает предприниматель. Через полгода работы впроголодь партнер Кузина Виталий Кардашин вышел из бизнеса. На запрос Forbes он не ответил. Место Кардашина занял инвестор, с которым Кузина познакомил владелец помещения, где тот сушил промышленную коноплю феном. Его имя и сферу деятельности предприниматель не раскрывает, но по данным «СПАРК-Интерфакс» новым партнером, получившим 40% компании в 2016 году, стал Михаил Кокоткин. На полученный миллион рублей Кузин обновил маслопресс, закупил сырья, разработал дизайн упаковки, нанял двоих рабочих, бухгалтера и менеджера по продажам. Новое оборудование позволяло делать масло более высокого качества, и предприниматель стал поставлять его своим клиентам, которые уже закупали ядра. Затем очередь дошла до монетизации отходов производства — скорлупы. Кузин случайно наткнулся в интернете на информацию о том, что техническую коноплю часто используют для прикормки рыбы — та чувствует специфический запах и хорошо клюет. Предприниматель предложил продукт местным рыбакам, которые начали охотно закупать лузгу (скорлупу от семян) по 100 рублей за 1 кг. Кузин нашел применение еще одному отходу производства — жмыху, который остается после отжима масла из ядер конопли. «Его перемалывают, получается пудрообразная консистенция — протеин. Конопляный белок содержит все незаменимые аминокислоты и омега-3 — все вегетарианцы и спортсмены его расхватывают», — рассказывает предприниматель. В его розничном магазине стоимость 1 кг протеина составляет 2190 рублей. Звездный час протеина настал неожиданно спустя полгода после запуска продукта, после того, как телеведущая Ирена Понарошку показала в в своем аккаунте Instagram баночку «Коноплина». «Продажи взлетели, в Instagram на нас сразу подписалось несколько десятков человек», — говорит Андрей. В конце 2017 года Кузин познакомился с еще одним будущим партнером, имя которого тот не раскрывает. По его словам, инвестор сам вышел на проект, когда искал «экологический стартап для вложений». Новый партнер вложил еще 4,5 млн рублей за 40% в юрлицах — «Конопель» и «ПК Конопель». По данным «СПАРК-Интерфакс», новым совладельцем стал Алексец Полещук — сейчас, согласно «СПАРК-Интерфакс», член совета директоров АО «Оборонэнерго». На полученные деньги компания переехала в новое помещение площадью 300 кв. м, сделала там ремонт и докупила оборудование — европейские станки по отжиму масла. Это позволило увеличить производительность в несколько раз — до 8 т продукции в месяц. Отвечать на вопросы Forbes Полещук отказался. «Мы не хотим афишировать его участие в проекте», — передала помощница предпринимателя Ольга Тулякова. Травяной мир Ниша продуктов питания из промышленной конопли в России не развита, считает сооснователь челябинской компании «Коноплектика» Дмитрий Ильков (производит масло, макароны, клетчатку, мыло из технической конопли и т.д.). «Можно сказать, что рынка нет. Только в последнее время начали появляться компании, которые занимаются переработкой промышленной конопли. Не просто давят масло и производят муку, а реально выводят на рынок принципиально новые виды продуктов питания», — говорит Ильков. Развитию индустрии мешают сразу несколько факторов — несовершенство законов, запрет производить БАДы из промышленной конопли и невозможность рекламировать продукцию в социальных сетях, поясняет он: «Многие не осведомлены о том, что техническая конопля и ее переработка легальны. И поэтому боятся связываться с подобной продукцией. Например, Facebook и Instagram не пропускают нашу рекламу на платной основе, ссылаясь на пропаганду наркотиков». Предприниматель сетует и на неграмотность региональных чиновников. «Я не говорю про всех, но такие есть. Даже в Министерстве сельского хозяйства встречаются люди, которые не знают, что техническую коноплю можно сеять», — вздыхает Ильков. «Кожа человека очень хорошо воспринимает ткань из конопли, она крепкая, гигиеничная. Все артисты Голливуда носят белье из нее» Кузин признает, что рынок в зачаточном состоянии, но считает это скорее плюсом для себя. В 2019 году он начал выращивать промышленную коноплю самостоятельно — уже договорился со знакомыми, которые занимаются выращиванием злаков, и засадил культурой несколько десятков гектар. «То сырье, которое сейчас есть на рынке, не соответствует моим производственным требованиям — где-то семечка слишком маленькая, где-то много пыли. Поэтому буду заниматься сам, делать органическую промышленную коноплю, без обработки пестицидами», — рассказывает предприниматель. Первый урожай он планирует собрать грядущей осенью. Сейчас «Конопель» сотрудничает с сетями «Город-Сад», «Зелёная Улица», «Джаганнат», эко-магазинами, нижегородскими и столичными йога-студиями и «зелеными» кафе. В отдельное направление выделен опт: около тонны ядра, 300 литров масла, 500 кг протеина Кузин поставляет другим, более мелким переработчикам технической конопли. По итогам последнего года выручка «Конопели» увеличилась вдвое — до 1,5-2 млн рублей в месяц, в виде чистой прибыли предпринимателю остается порядка 200 000 рублей, по оценкам Forbes. «Мы захватим мир с технической коноплей, — воодушевлен предприниматель. — Я хочу, чтобы деревья оставались в лесу, а бумага, салфетки и все, ради чего сейчас вырубается дерево, было из промышленной конопли». Надежды не беспочвенны, считает Александр Смирнов из АПАК: «Техническая конопля начинает давать маржу, а если ребята увидели деньжата, то, конечно, сфера будет развиваться. Перспективно целлюлозное направление: кожа человека очень хорошо воспринимает ткань из этой культуры, она крепкая, гигиеничная». Большое будущее ждет и медицинское направление — содержащиеся в промышленной конопле вещества помогают бороться с болезнью альцгеймера и деменцией, заключает эксперт. 10 самых перспективных российских предпринимателей моложе 30 лет 1 из 10 2 из 10 Светлана Холявчук / Интерпресс / ТАСС 3 из 10 Instagram 4 из 10 5 из 10 6 из 10 7 из 10 8 из 10 9 из 10 10 из 10 Олег Кивокурцев, 28 лет, Promobot Сооснователь компании Promobot — производителя автономных сервисных роботов — родился и вырос в Перми. Робототехникой он увлекся в 2012 году, а компанию Promobot вместе с партнерами основал три года спустя — первый «офис» был в гараже. За четыре года стартап прошел путь от исполнения штучных заказов для пермских торговых центров до производства больших партий роботов для российских и зарубежных клиентов (в прошлом году было собрано более 170 «промоботов», а география их поставок расширилась до 33 стран). У Promobot есть контракт с американской Intellitronix более чем на $50 млн, выручка компании превышает 100 млн рублей в год, а весь бизнес инвесторы оценивают в 2 млрд рублей. Слава под колесами Tesla: как пермяк Олег Кивокурцев придумал самого известного робота из России Георгий Соловьев, 29 лет, Skyeng Онлайн-школу английского языка Skyeng Георгий Соловьев и его партнер Харитон Матвеев основали в 2012 году. В 2014-м стартап запустил собственную платформу обучения Vimbox (виртуальный класс), в 2016-м — мобильные приложения и сервис для изучения языка по субтитрам к сериалам. По итогам 2017-го выручка компании выросла в 2,2 раза и составила 725 млн рублей. В 2018-м Skyeng привлек инвестиции от фондов Baring Vostok: бизнес был оценен в рекордные для рынка образовательных технологий (EdTech) в России $100 млн. Максим Древаль, 27 лет, L2P Limited Выпускник МГУ и Высшей школы экономики Максим Древаль начинал карьеру менеджером проектов в «Яндексе» и Mail.Ru Group. В 2010 году он получил статус сооснователя в проекте Алексея Половинкина «100 ЕГЭ». В 2013-м компания стала полноценной онлайн-школой. В 2014-м, после слияния проекта с «Нетологией», Древаль выступил соучредителем холдинга «Нетология-групп», где занял пост директора по продуктам. В 2016-м предприниматель создал L2P Limited. Компания занимается проектами на стыке киберспорта и образования. Илья Лагутин, 29 лет, Aitarget Частный инвестор и предприниматель Лагутин в 2010 году окончил факультет менеджмента Высшей школы экономики. С 2007 года он специализируется на теме рекламы в интернете. В 2013-м основал Aitarget. Сегодня компания Лагутина обладает статусом маркетингового партнера Facebook в России — официального реселлера рекламы Facebook и Instagram в стране. Илья Чех, 29 лет, «Моторика» В 2013 году Илья окончил НИУ ИТМО в Санкт-Петербурге. Работал инженером-конструктором на машиностроительном заводе. Чех собрал команду инженеров и программистов для разработок в области робототехники и биомеханики. Участвовал в создании лунохода в составе команды «Селеноход». В 2013-2014 годах он занимался разработками в области космических систем сближения. Участник первой российской команды программы Mars Desert Research Station. Илья основал компанию «Моторика» — производителя биоэлектрических протезов с широким набором функций. В 2018-м выручка стартапа выросла в 2,5 раза, до $1 млн, а производственная площадка компании открылась в Китае. Анна Белова, 30 лет, Devar В 2015 году тулячка Анна Белова вместе с партнерами Виталием Аверьяновым и Андреем Комиссаровым запустила стартап Devar. Проект занимается производством детских книг с технологией дополненной реальности (augmented reality — AR). Всего за год работы компания вышла на оборот в 15 млн рублей. Сегодня продукция Devar продается уже в 40 странах, и 70% выручки приходится на зарубежные рынки. В линейке более 200 наименований образовательных и развлекательных AR-книг. В феврале 2018 года стартап привлек инвестиции в объеме $3 млн от известного венчурного фонда Leta Capital. Никита Блинов, 29 лет, Rubbles Основатели Rubbles (помимо Блинова, это 27-летние Владислав Лисицкий и Александр Фонарев) познакомились во время учебы на факультете вычислительной математики и кибернетики (ВМК) МГУ. После университета все трое пришли работать в «Яндекс», где и родилась идея стартапа. Компания Rubbles разрабатывает решения на основе анализа данных для крупных компаний — банков, ретейлеров, промышленных предприятий. В 2017 году проект привлек $1,5 млн от фонда FinSight, инвестировавшего в такие компании, как Badoo, Banki.ru и Busfor. Сегодня у Rubbles более 20 клиентов в России и за рубежом (в странах Европы, Сингапуре, Канаде), где стартап работает под брендом SBDA Group. Валерий Ильинский, 29 лет, Genotek Основатели компании Genotek Валерий Ильинский и Артем Елмуратов — выпускники биологического и механико-математического факультетов МГУ. В 2010-м году они создали бизнес в перспективной индустрии генетических исследований. Компания быстро превратилась в одного из лидеров быстрорастущего рынка и уже в 2012-м получила $500 000 инвестиций от фонда Rustars Ventures и группы частных лиц. В 2016-м Genotek привлек еще $2 млн, в 2017-м — $1 млн. В последнем случае инвестором выступил фармацевтический холдинг «Фармстандарт». Genotek делает до тысячи генетических тестов в год. Компания предлагает широкий спектр услуг, от анализа происхождения до специализированных ДНК-тестов по назначению врача. Дарья Ребенок, 28 лет, Grabr Идея стартапа Grabr родилась у Дарьи Ребенок, когда она устала возвращаться в Россию из-за границы с чемоданами вещей, слишком дорого стоивших на родине. В 2015-м предпринимательница вместе с мужем Артемом Федяевым запустила проект, призванный избавить пользователей от необходимости всякий раз ехать за нужным товаром самим. На платформе Grabr можно оставить простую заявку, и за $10 ее возьмется исполнить путешественник, которому «по пути» с заказчиком. Так родилось и выросло сообщество из почти миллиона пользователей. Они доставляют друг для друга товары по всему миру — причем среди «курьеров» есть и сооснователи компании. Уникальный бизнес уже привлек $14 млн инвестиций. Владимир Свешников, 29 лет, «Робот Вера» Сооснователь Stafory, компании-разработчика робота для подбора персонала «Вера», перебрался в Санкт-Петербург с Дальнего Востока в 2006 году. Идея создать виртуального ассистента, который поможет компаниям автоматизировать процессы массового рекрутинга, пришла ему в голову в 2015-м. В том же году он вместе с партнером Александром Ураксиным всерьез взялся за разработку «Веры». Инновационный продукт получился востребованным: помощью ассистента с технологиями искусственного интеллекта уже воспользовались порядка 200 крупных компаний. Среди клиентов Stafory — МТС, «КДВ Групп», PepsiCo, «Ростелеком» и IBS. В декабре 2018-го стартап привлек 226 млн рублей. Основной инвестор — Фонд развития интернет-инициатив.