Перестаньте реформировать Россию!
Когда друзья Владимира Соловьева пеняли ему на выходки его супруги, отличавшейся на редкость сварливым характером, философ с улыбкой отвечал им: «Вы видите ее эмпирическое существо, а мне ведом ее умопостигаемый облик». «Умопостигаемость» - это дань рационализму, который в те времена отвоевал себе передовые позиции в интеллектуальной среде. Думается, имелось в виду нечто другое. Любящий взгляд способен проникать в самую суть своего предмета и находить его подлинную красоту, скрытую от равнодушного наблюдателя, который видит лишь форму. Об этом пронзительные, наверно, лучшие в мировой литературе строки о любви из Первого послания к Коринфянам апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». Известное высказывание Александра Суворова «Помилуй Бог, мы — русские! Какой восторг!» указывает как раз на такое сотсояние души, когда человек чувствует глубокую родственную связь со своими страной и народом, когда его любящий взор не цепляется за наличные проблемы и огрехи, а уходит в то пространство, где замысле Божий о России уже состоялся и это пространство вечности – там, где Россия будет уже всегда. Из такого подхода я вывожу формулу изменений, которые полагаю желательными для своего Отечества. Культура, вера, особенности национального характера, географии, этническое многообразие, соседство и взаимопроникновение различных общественных традиций – во всем этом Россия, в моем представлении, уже достигла если не идеала, то по крайней мере, той полноты, которая и является ее национальным духом. Либеральные критики говорят о свойственном русскому человеку преклонении перед грубой силой и авторитетом государственной власти, объясняя это привычкой к рабской покорности. При этом они почему-то забывают, что русский народ в 20 веке дважды ломал собственные государственные устои, ввергая свою страну в пучину бедствий. Кто еще может похвастаться таким поразительным свободолюбием? А между тем, русская революция была, как это ни странно прозвучит, искаженным отражением вечного стремления христианской души к справедливому обустройству общества. Просто она забыла о заповедях, накладывающих абсолютный запрет на насилие во имя достижения даже самых высоких целей. Перестройка и последовавший за нею крах СССР были еще одним экспериментом, который русские люди поставили над собой, решив отказаться от собственного прошлого и взять равнение на процветающий Запад. И то, и другое закончилось катастрофой, которая преодолевалась прорастанием русского сквозь заимствованные, чуждые формы общежития. Опыт двадцатого века дал нам важное знание – любые реформы и изменения обязаны думать о человеке здесь и сейчас. Не о поколениях, которые мы своей жертвой сможем сделать счастливыми, а о собственном длящемся существовании, о душе, вверенной нам Господом, о ближних, которых следует любить и оберегать от бед. А поэтому нам нужно менять не суть вещей – с нею все в порядке. Мы обязаны исправлять видимые ошибки. К примеру, децентрализация власти при Ельцине чуть было не привела к распаду России. Новая власть сумела исправить эту ситуацию, однако сегодня уже пора думать о том, чтобы возвращать на места и часть зарабатываемых там денег, и полномочия. Дать местному самоуправлению больше свободы и прав – очень важная задача. Дорог понастроено столько, что известная формула утратила актуальность. Что касается дураков, то их среднестатистический объем, я думаю, примерно одинаков в любом обществе. Нам надо бороться с бедностью, воровством (что происходит), ленью. Пандусы для инвалидов следует строить не только в крупных городах, но и в провинции. На самом деле, улучшать жизнь можно до бесконечности – здесь не будет финальных точек. В области права, в медиасреде, государственном управлении, международных отношениях: сфер, которые следует реформировать и развивать – великое множество. Берем список российских министерств и примеряемся – что еще можно изменить к лучшему. Важно при этом помнить, что у нас есть неотменяемая Россия, которую пытались пару раз упразднить, но из этого мало что вышло. По словам Гоголя, «Если русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится». При Ельцине нас и остался разве что хутор, фигурально выражаясь. Не надо пытаться менять основы русской жизни, как на этом настаивают наши либеральные соотечественники. И даже не потому, что они неправы в своих рецептах, хотя и поэтому тоже. А просто третья попытка неизбежно закончится, как и две первые. Россия уже есть, она навсегда. И с этим надо, наконец, смириться.
