Заслуга Артемия Лебедева и диванных патриотов: почему «Матери Беслана» закрыли счет для пожертвований

У Комитета «Матери Беслана» никогда не было счета для благотворительных сборов. Единственный счет, который у этой организации появился, был связан с президентским грантом. Несколько лет подряд Комитет подавал заявку на получение гранта — чтобы ездить по стране и рассказывать о бесланской трагедии, показывать фотографии, отвечать на вопросы. Такая потребность появилась у женщин, потерявших в той трагедии своих детей. Им казалось, что страна забывает о Беслане, и никаких уроков не вынесено, и сотни людей, получается, погибли напрасно. Они уверены, что нельзя позволить забыть те страшные три дня 2004-го года. В России слишком быстро и легко все забывается. После взрывов домов в Москве на месте трагедий выросли новые многоэтажки — нет даже мемориала, как будто никто тут не погиб. На месте театрального центра на Дубровке, в котором показывали мюзикл «Норд-Ост» и который был захвачен террористами, — теперь цирк танцующих фонтанов. Однажды мне пришла рассылка со скидкой, и я даже хотела пойти посмотреть на эти фонтаны, но увидев адрес, замерла — первой мыслью было: «Не может быть». Может. Место, где несколько дней мучились сотни заложников, место, где люди погибли, — теперь это место увеселений. Тысячи людей, которые туда идут, даже не знают о том, что там случилось. Это общая для страны беда — забывать трагедии, за которые ответственно государство. Уже переписывается история Большого террора, уже госпропаганда пришла в карельский Сандармох, чтобы стереть следы страшных репрессий государства против своего народа, — стерли память о «Норд-Осте», стирается память о Беслане. Чтобы этого не допустить, «Матери Беслана» и вышли на конкурс за президентский грант. Несколько лет подряд они оказывались «в пролете», но в этом году им помогло полпредство президента РФ в СКФО — думаю, что в 15-летнюю годовщину трагедии, которую в маленькой Осетии помнят, власти решили слегка приподнять крышку кипящего котла. 15 лет потерпевшие от теракта добиваются расследования, уголовное дело не закрыто до сих пор, оно просто зависло. Европейский суд по правам человека уже вынес решение, в котором говорится о том, что государство не сделало все, что возможно, для спасения людей — оно не защитило своих граждан, не предотвратило теракт, а при спасении заложников превысило силу и применило оружие неизбирательного действия, а также тяжелое вооружение по школе, в которой находились заложники. Официальные власти и их рупоры в лице федеральных телеканалов и других СМИ делают вид, что проблемы Беслана не существует. В самой же Осетии многие считают, что про Беслан «забыли» намеренно. Я часто бываю в республике и слышу все эти разговоры. Недовольство существует, и пар нужно выпускать. Было бы глупо продолжать и дальше не замечать Беслан в 15-ю годовщину трагедии. Думаю, именно поэтому «Матери Беслана» выиграли грант. Вообще эту годовщину отметили достойно. По всему Владикавказу развесили банеры с портретами погибших детей и взрослых. В аэропорту Беслана приезжих встречает баннер с именами и лицами 10 погибших спецназовцев и 2 сотрудников МЧС. В школу №1 все три траурных сентябрьских дня шли люди. На кладбище, называемом Город ангелов, под звук метронома зачитали имена погибших… Но за этими звуками слышались вопросы: почему не завершено расследование? Почему ни один из генералов, на самом деле командовавших оперативным штабом, не дал показаний в суде? Почему так много нестыковок в показаниях тех, кто в суд пришел? Откуда на крыше дома № 37 жители Беслана вместе с журналистами «Новой газеты» сразу после теракта нашли огнеметы? Почему заложники вспоминают «огненный шар», влетевший в зал снаружи и ставший причиной первого взрыва? Почему с первого по третий день теракта оперативный штаб и все государственные СМИ врали о количестве заложников? Ведь 2 сентября уже простые люди на площади у Дома культуры кричали штабистам, что в школе не менее 800 человек – люди сами провели перекличку и составили списки. Но власти упорно продолжали врать. Почему многие заложники вспоминали потом в суде, что террористов было больше 32, и некоторые исчезли уже в ночь на 2 сентября, но официальная версия остановилась на 32 — именно столько трупов боевиков осталось на месте трагедии. Почему, наконец, даже после выводов двух независимых комиссий, расследовавших обстоятельства трагедии, официальная линия следствия не меняется? Этих «почему» очень много, а ответов нет. Так вот, «Матери Беслана» 15 лет пытаются получить ответы на эти вопросы. И они давно стали костью в горле у власти. После выхода фильмов Юрия Дудя и «Новой газеты» стало понятно, что матерей не купишь, не запугаешь, — они продолжают добиваться правды. И пошли в ход привычные для нашего государства методы: разномастные телеведущие, пышущие здоровьем и глянцем, стали осуждать «либералов», критикующих государство за Беслан и делающих «пиар на крови». Под замес попали и «Матери Беслана». Еще в августе я уговорила их открыть счет для пожертвований. Они не хотели. Они говорили, что их опять начнут упрекать в меркантильности. Все 15 лет «Матерям Беслана» удавалось решать проблемы многих людей за счет своего авторитета. Порой они влияли и на принятие политических решений — например, выступили за сохранение блокпоста на административной границе Северной Осетии и Ингушетии, и пост не стали упразднять. Авторитет этот очень дорогой, он заслужен страданиями и кровью. А любая деятельность, связанная с деньгами, вызывает кривотолки. Особенно в маленьких сообществах, где любят считать чужие деньги. В общем, они отказывались, но я их уговорила. Мой коллега Заур Фарниев сказал, что к нему обращаются бизнесмены, которые после фильма Юрия Дудя хотят помогать пострадавшим от теракта в Беслане. Мне тоже писали знакомые, которые спрашивали, как можно помочь. Люди хотели помогать, и мы подумали, что надо дать им такую возможность. Беслану очень нужно чувствовать, что он не забыт. Людям, живущим там, важно знать, что им сочувствуют. Я помню, как приехала однажды в школу № 1 с группой подростков из горного лагеря — я рассказывала им о детях, которые пришли в школу и погибли, а в это время сзади подошла Марина Пак, мама погибшей девочки, я обернулась и увидела в ее глазах слезы. Она потом с нами долго ходила по школе и рассказывала. Ей было важно, что пришли дети — ровесники ее дочери, — и хотят знать, что любила ее девочка, какие сочинения она писала, как она прощалась с мамой, как она умерла. Память — это бессмертие. редакция рекомендует Неудобная трагедия: почему Беслан не вписался в официальную историю России «Город ангелов и белых птиц»: трагедия в Беслане глазами очевидца Вот поэтому мы решили, что нужен какой-то канал обратной связи — чтобы люди в Беслане знали, что страна их помнит и поддерживает. Матери счет открыли. А через 5 дней закрыли. За эти 5 дней случилось то, о чем они меня предупреждали. В социальных сетях люди с «левыми» аккаунтами стали обвинять этих женщин в меркантильности, в «зарабатывании на крови», называли их «хапугами» и «ненасытными». Там были и прямые выпады в адрес конкретных женщин, и это было самое отвратительное. Республика маленькая, доброжелатели сразу донесли матерям скриншоты и ссылки. Завершил дело дизайнер Артемий Лебедев, который опубликовал видео, в котором сообщил, что «Матери Беслана» и «Голос Беслана» «множатся», чтобы «привлекать к себе внимание и получать как можно больше политических пирогов» — «вместо того, чтобы просто, бл…, похоронить своих детей и просто жить дальше». Учитывая, что не так давно этот товарищ получил в Осетии госзаказ на изготовление туристического логотипа республики, его появление в числе нападающих не удивительно. Думаю, что в каждом регионе работает своя армия ботов, которая выполняет приказы сверху. Но чтобы завершить начатое ботами, нужно известное лицо. Такой вишенкой на торте и стал известный дизайнер. Как говорится, Бог ему судья, я не хочу разбираться в его личной мотивации. Но когда «Матери Беслана» закрыли счет, я поняла, почему это случилось. Они сказали, что лучше будут помогать нуждающимся по-старому – просить, требовать, уговаривать чиновников – лишь бы не оправдываться. Потому что они уже это проходили. В 2005-м году, когда бесланские матери были единой и очень сильной общественной организацией, они представляли для власти серьезную угрозу. К ним постоянно приезжали журналисты, они никому не отказывали в информации. Материалы о недоверии матерей к официальному расследованию выходили постоянно. Конечно, тогда и страна была другой… Но без матерей и их четкой и смелой позиции не было бы никаких материалов, никакого альтернативного мнения. И тогда случилось странное. Кто-то «занес» в Беслан новость о Григории Грабовом, который якобы обеспечивает связь с умершими. Женщины, которые рыдали круглыми сутками, не видели белого света и не могли простить себя за гибель своих детей, хватались тогда за любую надежду. Человеку в остром горе можно все. Они поехали на сеанс к Грабовому, и это сразу же показали по всем федеральным каналам. Один мой знакомый, молодой журналист, вспомнил недавно: «Я увидел этих женщин по телевизору и подумал, что наверное, они сошли с ума». Это и было задачей — дискредитировать матерей. Убедить страну, что они неадекватны. Именно тогда матери разделились — появился второй комитет «Голос Беслана». О поездке к Грабовому вскоре все забыли, женщины из Комитета поняли, что это был обман, и 15 лет справлялись со своей болью самостоятельно. Ни психологов, ни реабилитации у них не было. Но дискредитация продолжается и сегодня. Она активизируется каждый раз, когда «Матери Беслана» оказываются в центре внимания СМИ в связи с годовщиной трагических событий или с решением Страсбургского суда. Каждый раз дружно начинают работать боты, иногда к ним подключаются телеведущие и известные деятели, которые давно не боятся репутационных потерь — потому что терять нечего. Так вышло и в этот раз. История печальная — для всех нас. Если мы как общество не можем защитить этих женщин, которые бьются за наше общее народное право помнить свои трагедии, то, значит, мы заслужили все, что с нами происходит — переписывание истории, возрождение культа Сталина, оправдание политических репрессий, усиление авторитарности власти. 1 из 10 Елена Афонина/ТАСС 2 из 10 Елена Афонина/ТАСС 3 из 10 Елена Афонина/ТАСС 4 из 10 Елена Афонина/ТАСС 5 из 10 Елена Афонина/ТАСС 6 из 10 Елена Афонина/ТАСС 7 из 10 Елена Афонина/ТАСС 8 из 10 Елена Афонина/ТАСС 9 из 10 Елена Афонина/ТАСС 10 из 10 Елена Афонина/ТАСС Глава Северной Осетии Вячеслав Битаров (в центре)