Фарфор для танков и инаугураций. Императорскому заводу в Петербурге — 275 лет

У многих в родительских сервантах и буфетах до сих пор живут теплые воспоминания детства — фарфоровые зайчики, белки и котята, чайные пары и сервизы с узнаваемым клеймом тогдашнего "Ленинградского фарфорового завода". На первый взгляд, эти предметы едва ли могут иметь что-то общее с танками, и несколько неожиданным оказывается факт, что на именитом предприятии делали фарфоровые детали даже для таких суровых машин. 18 сентября Императорскому фарфоровому заводу исполняется 275 лет. О трагической судьбе создателя русского фарфора, изготовлении посуды для первых лиц государств и о том, почему фарфор — это больше, чем просто расписной сервиз, — в материале ТАСС. Продукт трех стихий "Здесь у нас Цискаридзе", — указывает отливщик фарфоровых изделий Анна Канна на прямоугольную гипсовую форму, в которой закована будущая скульптура известного артиста балета. Прообраз произведения, кстати, участвовал в создании модели — общался с автором, делился тонкостями своего мастерства и обсуждал детали рождающейся фигуры. Процесс изготовления фарфоровых предметов невероятно сложен даже при кажущейся простоте формы. Чтобы получить одну готовую чашку, нужно выполнить до 80 технологических операций. "Именно скульптуру Николая Цискаридзе мы будем держать в форме примерно 40 минут. Дальше склеиваем, она сохнет примерно сутки, потом ее аккуратно зачищают беличьей кисточкой, чтобы не было разводов и затем уже на трое суток на обжиг, дальше шлифовка", — поясняет мастер. После того как жидкая фарфоровая масса — шликер — приобретает форму, будь то кружка или статуэтка, — предмет остается хрупким. Чтобы придать прочность самым изящным сервизам, их закаляют в печи, и температура обжига может достигать от 900 оC до 1430 оC, к тому же после него предмет становится значительно меньше в размерах. "Создание фарфора происходит в нескольких стихиях. Это земля — из нее добываются ископаемые, из которых делаем фарфор, вода как один из компонентов сырья, и огонь. И конечно, душу вкладываем — это очень большая составляющая", — поясняет главный художник Императорского фарфорового завода Нелли Петрова, которая работает на предприятии уже 44 года. От фарфора за все эти годы художник не устала, а напротив — домашняя коллекция продолжает пополняться новыми предметами, а в мастерской руки автора не успевают за идеями. В шкафу уже стоят заготовки к предстоящему юбилею Победы. И снова встречаются узнаваемые персоны — на этот раз статуэтка искусствоведа Русского музея Александра Боровского. "Он мой коллега, товарищ, — он оценил, конечно. Это личность известная, характерная, даже его пиджак, который здесь изображен, висел тут у нас, чтобы девочки один к одному списали", — рассказывает художник. В каждом изделии завода примерно 65% ручного труда — именно это, по словам сотрудников, и отличает петербургское производство от других, где переходят на машинную печать. Поэтому в следующий раз статуэтку искусствоведа мы уже встречаем на столе живописца Тамары Александровой. "Мы, конечно, стараемся делать максимально одинаково — когда, например, надо три статуэтки расписать, удобнее делать это как на конвейере. Я получаю образец, по палитрам подбираю краски, смотрю, что подходит. Потом разводишь краску и — одному пиджачок расписываешь, второму, третьему, потом так же брюки", — поясняет мастер. Секретное дело Имя создателя русского фарфора Дмитрия Виноградова теряется в плеяде выдающихся деятелей того времени, а между тем свой путь он начинал вместе с отцом русской науки Михаилом Ломоносовым. Тайну состава компонентов и пропорций, которые нужны для создания фарфора, многов веков хранил Китай, но в начале XVIII века ее удалось раскрыть европейским мастерам, а в середине — русским. Дмитрий Виноградов — сын русского священника, отучился в московской Славяно-Греко-Латинской Академии, а затем из Петербурга в числе трех лучших, среди которых был и Ломоносов, был отправлен учиться в Германию. "После возвращения, 5 ноября 1744 года, именным указом императрицы Елизаветы Петровны он был определен на кирпичные заводы близ Санкт-Петербурга для занятий делом — каким, непонятно, поскольку занятие порцелином (от нем. — фарфором) было делом секретным — всего в Европе тогда было две мануфактуры", — поясняет советник генерального директора завода Александр Кучеров. Виноградов разработал составы фарфоровой массы, глазурей, красок, самостоятельно спроектировал горны, а потом на основе многолетних опытов составил первый в Европе научный труд по технологии производства фарфора. Одним из первых знаковых произведений, открывших эпоху русского фарфора, стал "Собственный Ея Величества" сервиз — для парадных обедов императрицы Елизаветы Петровны. Но похвалы и почестей за свои заслуги Виноградов не дождался. "Человек был оторван от семьи, внешнего мира, от него требовали больше, быстрее, контролировали — он находился в полузаточении. Он страдал, стал выпивать, к нему начали относиться жестче, и закончилось все трагедией русского гения — в 38 лет он умер", — рассказывает Кучеров. Однако не погибло его дело, более того, оно живет уже третье столетие. За свою историю завод назывался Императорским, Государственным, Ленинградским, Ломоносовским, а сейчас снова стал Императорским. Отношение к мастерам, конечно, уже другое — бережное. Художник Нелли Петрова при этом признается — профессия, хотя и творческая, требует "толстокожести". "Искусство — дело вкуса, нужно быть мужественным, потому что критики полно со всех сторон. Кому-то нравится клякса, а кто-то хочет, чтобы у тигра или кошки была прописана каждая волосинка", — поясняет мастер. Темпы производства ускорились, но художникам дают время на вдохновение — выделяют "творческие дни". "Это день, когда ты можешь не быть на заводе, а пойти в парк помедитировать, вдохновиться, или в ботанический сад, или поехать на выставку. У меня любимый Петергоф, Царское село, сам дворец — он же наполнен большим количество искусства, смотришь интересный декор и думаешь, на какую из наших форм такой дизайн может пойти", — рассказывает Петрова. Революция и запчасти Те, кто представляет себе фарфор исключительно как роскошь и непременно классику, — заблуждается. Сейчас завод выпускает около 4 тысяч наименований по форме и росписи, а в год, как отмечает генеральный директор завода Татьяна Тылевич, из рук мастеров выходит около двух миллионов изделий. Это не только чайные, кофейные и столовые сервизы, посуда, сувениры, но и фарфоровые шахматы, часы, колокольчики, пасхальные яйца, шкатулки и даже светильники. Но в разные эпохи этот материал использовался по-своему и в самых неожиданных качествах. После революции 1917 года хроника первых лет советской власти отражалась и в фарфоре — так появились агитационные коллекции. Одна из самых известных — это коллекция Натальи Данько, которая создала скульптуры знаковых персонажей с улиц Петрограда: "Вышивающую знамя", "Милиционерку", "Гадалку" и "Шпану". В это же время с заводом сотрудничал Казимир Малевич, который сотворил уникальный супрематический чайник и получаши. А в начале 1930-х производство склонилось к утилитарности — на заводе выпускали даже фарфоровые зубы и глаза. "В годы Великой Отечественной войны основное производство эвакуировали в Сибирь. Там выпускались тарелки, миски для госпиталей. Работал автосвечной цех — он выпускал фарфоровые свечи внутреннего сгорания для двигателей — они шли для танков, автомобилей, это была очень важная позиция", — рассказывает Александр Кучеров. Существует версия, что фирменный стиль завода, рисунок "Кобальтовая сетка", стал отголоском войны, так как его фрагменты напоминали заклеенные крест-накрест окна блокадного Ленинграда. Но на предприятии считают эту версию одной из легенд и всерьез к ней не относятся. "Искусствоведы считают, что Анна Яцкевич создала рисунок по мотивам сетки Виноградова, которую он изобразил на сервизе для Елизаветы Петровны — там сетка розовая, а у Яцкевич в более строгих тонах и лаконично", — поясняет советник генерального директора. Как при Елизавете, так и в последующие времена завод продолжает выполнять заказы для первых лиц и важных государственных мероприятий. "Мы делали сервиз на инаугурацию Владимира Путина, все было в срочном порядке в сжатые сроки — я выбрала классику, с мотивами Петергофа. Также готовили сервиз специально для приема высоких гостей в честь 300-летия Петербурга в Екатерининском дворце. На нем российский герб, потому что мероприятие было на государственном уровне, был наш президент и президенты многих стран", — рассказала Нелли Петрова. Люксовый сегмент, изделия, стоимость которых — сотни тысяч рублей, а то и больше, — не исключает того, что здесь для себя найдет подходящий продукт и человек среднего достатка. Фарфор, как и раньше, впитывает тренды — так, на чашках и кружках появляются Маленький принц или герои Довлатова. Сами художники при этом говорят, что границу между повседневными и исключительными предметами не проводят, потому что первичен фарфор как таковой. "Мы относимся к нему очень трепетно, не как к посуде, а как к месту, где можно творить", — делится Нелли Петрова. ​ Кристина Абелян