Сестра Павла Устинова о его службе в Росгвардии, протестах и решении суда

Протесты против вынесенного Павлу Устинову приговора стали проявлением чувства несправедливости. Такое мнение в интервью RT выразила сестра актёра Юлия Устинова. Девушка также рассказала о его срочной службе в Росгвардии и событиях, которые предшествовали задержанию. По словам Юлии, после оглашения приговора брату она решила приложить все усилия, чтобы добиться его освобождения, но не ожидала такой общественной поддержки. — На сколько вы старше брата? — У нас с ним девять лет разница. — Как детство проходило? Какие-то истории помните? — Он родился самым хорошеньким. Все им восторгались. Он рос энергичным мальчиком, проблем с ним не было. С ним было много историй. Как он в 2,5—3 года убегал от нас, а мы его искали... заставил нас понервничать. Я их и растила всех троих, и воспитывала, потому что родители на работе были. Нянчилась с ними. И гуляли мы вместе всегда, в отпуск тоже ездили все вместе. Паша учился хорошо всегда. Его интересовали и компьютеры, он сидел в программах всяких, играл как обыкновенный мальчишка. Во дворе со всеми дружил. — Кем он хотел стать в детстве? — Он кем-то хотел стать до актёрства... паркурщиком. Он любил прыгать с гаражей в сугробы. Потом всё это переросло. Он как-то сходил в театр, и ему понравилось. — Сколько ему было лет? — Он был в восьмом классе. У нас в школе был театральный кружок, и он ходил в дом творчества. К 11-му классу он точно определился и сказал маме: «Я буду поступать на актёра». И вот они приехали в Москву. Не знаю, каким чудом, но они нашли Шенталинского, поступили к нему как к художественному руководителю. Он взял под своё крыло весь курс. Потом я приезжала в гости, мы ходили на его открытые уроки, по курсам все зачёты его смотрела, снимала. Потом они переехали к Райкину. — А брат принимал участие в его спектаклях? — Больших ролей, если честно, я не знаю, но спектаклей у них было много. Они с одногруппниками выступали, в Останкино ходили, были всякие мероприятия. Общественно-культурная деятельность у них бурно всегда развивалась. — Каким спортом он занимался? — Он закончил школу хореографии, в детстве мы его отдали на танцы, и ему понравилось. Он очень пластичный, очень гибкий, до сих пор может спокойно на шпагат сесть. На любой — хоть поперечный, хоть продольный. Чтобы каким-нибудь спортом (как некоторые думают, что тхэквондо) — нет, он таким не занимался. То, что он писал, это чтобы его на кастинги брали. — После школы он ушёл в армию? — Нет, его призвали после окончания института. — Что рассказывал о службе? — В армию он хотел сходить. Потому что отслужил год, и дальше не беспокоишься, на работу можно спокойно устраиваться. Поэтому пришла повестка, он сдал что надо и его взяли. Определили в Росгвардию. Никто этого не ожидал, потому что другой наш брат вообще в другую сторону пошёл по армии. Ему нравилось там, он звонил, мы к нему ездили. Вполне спокойно служил. Да, были свои трудности, но в основном он не жаловался. — Их перебрасывали из части в часть? — Нет, они как были в Софрино, так там и служили. Их вывозили на чемпионат мира по футболу, когда он был, ставили на охрану общественного порядка, но не в оцепление. — У Павла не было мыслей остаться служить? — Он хотел сначала, даже устраивался в УВД сотрудником ППС работать. Он уже всё сдал, осталось только документы принести, как его в один момент перещёлкнуло, и он говорит: «Я не хочу. Просто не хочу, и всё. Пойду в актёры». — В день задержания вы же разговаривали с Павлом? Что он там на самом деле делал? — На самом деле он пришёл туда на встречу с другом. Тот ему позвонил и сказал, мол, нашёл тебе подработку неплохую. Он ему хотел ещё что-то по поводу актёрства предложить. Паша поехал, чтобы обсудить. Они договорились о встрече. Друг приехал позже, и уже потом, когда Павлика задержали, он ему звонил, а Паша трубку не мог брать. — После приговора вы думали, что это можно как-то исправить? — Была небольшая надежда, что вдруг дадут условно. Но когда судья сказала, что 3,5 года, я загорелась воинственностью. Я решила, что не успокоюсь, пока он оттуда не выйдет. Серьёзно. Я добивалась всего. Была проделана очень большая работа. Я добивалась того, чтобы найти доказательства, экспертизу мы сделали. Я должна была отвоевать своего брата у этого неправосудия. — Потом поднялась общественность, стартовал флешмоб и люди стали выходить с пикетами. Вы знали, что так будет? — Нет. Я только во вторник утром об этом узнала. Мне начали скидывать видеоролики. «Юля, ты видела?» — мне кидают, и я смотрю: Александр Паль, потом Райкин. Я сижу в шоке, утром тысяча двести публикаций. Всё кидают и кидают, а там Галкин. Ничего себе! — С чем вы это связываете? — Думаю, они всё в сети видели, естественно, связались — и понеслось. Эта цепочка, наверное, из солидарности друг другу началась. Когда посмотрели, что это бред, давать человеку три с половиной года, если чётко и ясно видно, что ничего здесь нет. И понеслось. Я была в шоке. Мне хотелось Павлику рассказать, а я не могу. Я написала ему письмо в СИЗО: «Паша, здесь такое творится!» И письмо было только сегодня (20 сентября. — RT) доставлено. Он даже не успел его прочитать. Когда адвокаты рассказали ему об этом, он не мог понять, что происходит. Почему так быстро, почему все актёры за него, почему поднялась общественность. И не только за него, за других арестантов. Он в полном недоумении. — Как вы думаете, почему началась такая реакция общества? — Думаю, это копилось... Когда началась настоящая несправедливость, когда все факты налицо, есть факты невиновности, а они всё равно настаивают на своём. Добило больше всего, когда не стали смотреть видео, доказывающее, что всё было не так, как говорят потерпевшие и не так, как говорит прокурор. — Как это объясняли? — Прокурор сказала, что они не приняли даже показания свидетелей. В приговоре для них это не показатель его невиновности. Ну как так? Они расходятся во мнении: один говорит, что в телефоне Паша был, другой звонил. Ну извините. Каждый с разных ракурсов видел его. Тем более, что никто же не знал, что целенаправленно к этому парню пойдут. Он ничего не кричал, ничего не делал. Вот это же главное. Они не приняли это в счёт. И видео тоже самое: «Зачем нам смотреть это видео с других ракурсов, ведь там же всё понятно». Что значит всё понятно? Именно адвокат и настаивал: «Посмотрите! Там 10-20 секунд до самого задержания». Что не было от него криков, не было привлечения СМИ или общественности. Нет и всё. — Как дома готовились к тому, что Павел выйдет? — Да, понимали. Но всё равно были сомнения. Как готовились? Больше всего его ждут дети. Племянники всё это время ждали, что Паша придёт. Каждый звонок они бежали к двери и ждали Пашу. Дома папа его сильно ждёт, потому что они не виделись довольно долго, с 5 августа. Друзья ждут его. Этот день мы явно проведём в кругу семьи.