Илья Яшин: Чтобы увидеть перемены, надо жить долго

С Ильей Яшиным, одним из главных героев недавних протестных акций в Москве, мы встретились на следующий день после его освобождения из спецприемника №2, в котором незарегистрированный кандидат в Мосгордуму провел 42 дня (к нему применили 5 административных арестов подряд). Встреча проходила в самом демократичном месте – «Макдоналдсе», за общей стойкой, где, кроме нас, сидели несколько подростков. Некоторые посетители ресторана фастфуда подходили и поздравляли Илью с освобождением. даты биографии 1983 – родился 29 июня в Москве2001 – возглавил «Московское молодежное «Яблоко» 2005 – окончил факультет политологии Международного независимого эколого-политологического университета2012 – стал зампредом партии ПАРНАС Михаила Касьянова 2017 – возглавил Красносельский муниципальный округ Москвы Мылся в раковине – Соскучился по еде? – Да я только кофе взял. Вчера приехал домой, а капсулы для кофемашинки закончились. Поехал закупил сразу на несколько месяцев. Девушка на кассе так сочувственно посмотрела на меня и говорит: «Вы, наверно, давно кофе не пили?» Я спросил: «Почему вы так решили?» – «Ну вы же Яшин». В спецприемнике растворимый пил. Но разве это кофе?! – Тебе передали посылку от «Собеседника»? – Да, все передали. В вашей футболке ходил на прогулки, спасибо. Сотрудники спецприемника увидели "тайное послание" Быкова Яшину в "Собеседнике" – То есть прогулки все-таки были? – Один час в день у нас была прогулка в маленьком дворике, где особо не побегаешь. Мы с сокамерником брали бутылку из-под воды и играли ею в футбол. Прогулки положены по закону «О порядке отбывания административного ареста». Закон был принят в 2013 году во многом под давлением правозащитников, когда начиная с 2009–2010 годов Немцова посадили, меня, Навального… Тогда это вообще никак не регулировалось. А в 2013 году внесли поправки, давшие право на прогулки – час в день, на одно свидание в течение всего административного ареста. Причем неважно, как долго длится арест, 5 суток или 30 – все равно одно сви-дание. – А как же встречаться с доверенными лицами? – С доверенными лицами, которые заверены нотариусом, можно общаться каждый день до двух часов. Также разрешается звонить по телефону – один звонок не дольше 15 минут. Самая жесть – помывка в душе только раз в неделю. Поэтому мыться приходилось в раковине. Мне повезло: еще не так жарко было. А представляешь, что происходит, когда жара? – Проще сидеть одному или с соседями? – Я ни разу не сидел в одиночной камере. Однажды сидел в спецприемнике на Симферопольском, там в камерах по 10–12 человек. Здесь (в спецприемнике №2. – Ред.) камеры поменьше. И в этот раз нас почему-то старались изолировать, поэтому я сидел сначала тоже с «политическими» – Олегом Степановым, Борей Золотаревским (сотрудники штаба Навального. – Ред.)… За все время у меня было только трое неполитических сокамерников, но недолго – дня по два. И тут запела Захарова... – Чего особенно не хватало в спецприемнике? – Информации, конечно. Хорошо, что было радио. Но когда я слушал «Эхо Москвы» и там говорили про дискуссию между Собчак, Богомоловым и Пархоменко в фейсбуке, я не понимал суть. Потому что запрещено выходить в интернет. Я испытывал большой информационный голод. В спецприемнике на Симферопольском встроенное радио, и радиостанции определяет администрация: тебе включают какую-нибудь «Милицейскую волну», и ты вынужден ее слушать. Была смешная история. Когда в 2017 году меня держали на Симферопольском, в эфир какой-то радиостанции позвали Марию Захарову, и она там... пела! – Контрольный в голову. – Я, значит, долблюсь в дверь, подходит дежурный. «Слушай, переключи», – прошу его. «Я занят, потом переключу», – отмахнулся он от меня. «Ну переключи, это же невозможно слушать». В общем, он отказался. И в этот момент, в промежутке между двумя ее песнями, ведущий спрашивает: а вот, может, кому-то не нравится, как вы поете? И Захарова отвечает: ну это же дело добровольное, если человеку не нравится, как я пою, то он может переключить на другую станцию. Я в этот момент просто начал биться головой об стену. Конечно, не хватало общения. Элементарных бытовых вещей. Там грязно, ползают тараканы. Это все неприятно, но не смертельно. Тем более что для меня это уже 12-й арест за 10 лет, если считать эти 5 сроков как один. Когда ты в первый раз попадаешь, все ощущается жестче. Думаю, Юлии Галяминой было тяжело: во-первых, это первый арест, во-вторых, она девочка, в-третьих – сразу на 30 суток. Да еще и в Можайск. Прошу родных не ходить на митинги – Помимо журналистов и адвокатов, из спецприемника тебя встречали и родители. Они не пытаются тебя остановить? После освобождения мать обняла Яшина, отец – пожал руку. Фото: Андрей Струнин / "Собеседник" – Ну слушай, мне уже 36 лет, и они прекрасно знают и понимают, чем я занимаюсь. Они меня и в 18 лет не пытались останавливать, а сейчас-то уже и подавно. Хорошо, когда родители тебя не только любят, но еще и уважают. Я не подвергался давлению с их стороны даже тогда, когда на них самих давили, когда у них проходили обыски… Про бабушку мою ты знаешь историю, когда энтэвэшники пытались обвинить меня в том, что я якобы упек ее в дом престарелых. Конечно, мне бы хотелось, чтобы родные не подвергались никакому давлению, поэтому прошу их не ходить на митинги. Родители не занимаются политикой, но на марш Немцова всегда выходят. Иногда выходят на какие-то важные и большие мероприятия. – Ты всегда хотел стать политиком? – Когда я учился в старших классах, ходил в театральный кружок. И после школы в 2000 году пытался поступить в театральное училище. Я сдавал экзамен Сергею Проханову, он сейчас художественный руководитель московского Театра Луны. Не сдал. Мне сказали, что я слишком молодой, что мне надо «заматереть» и потом прийти к ним через пару лет. Но в итоге я увлекся совсем другими вещами и снова поступать в театральный не захотел. – Откуда тяга к театру? – Наверно, мне всегда хотелось что-то публично декларировать. В итоге вместо сцены я выбрал трибуну. Но я достаточно часто хожу в театр и общаюсь с театральной тусовкой: «Гоголь-центр», Театр Наций, очень дружил с художественным руководителем «Театра.doc» Михаилом Угаровым. Жаль, что он ушел вместе с супругой, это большая потеря. Егора Жукова просто так не отпустят – Удивило освобождение Кирилла Серебренникова? – Я надеялся, что это дело, которое было шито белыми нитками, развалится. То, что человека сразу не упаковали в изолятор, а поместили под домашний арест, давало надежду, что система разожмет челюсти. Я верю, что наше гражданское общество что-то может: когда общество поднимается и возмущается, людей удается спасти. «Дело Голунова» – яркий тому пример. И дело с Азаром, когда полицейские забрали его из дома в тапочках, оставив в квартире маленького ребенка без присмотра, но быстро выпустили. Конечно, СМИ здесь играют ведущую роль, потому что, когда сажают кого-то из журналистского цеха или из тех, кого журналисты считают «своим», появляется больше шансов отстоять людей. – Ну а как же Егор Жуков, в поддержку которого многие выступают? – Из-за Жукова идет серьезное противостояние. С одной стороны, за него заступились даже те, кто входит во властные кабинеты, но при этом имеет либеральную репутацию. А с другой – это важная история для силовиков. Я думаю, что его просто так не отпустят. Что-то да навесят. Потому что если они его отпустят, то выяснится, что Егора держали в СИЗО два месяца ни за что. А это прецедент. Дело Устинова и других: очереди за колбасой сменила очередь за правдой Ошибки делают и власть, и оппозиция – Что читал в спецприемнике? – Что приносили, то и читал: «Дом правительства» Слезкина, «Русь сидящую» Романовой, перечитал «День опричника» Сорокина, «Процесс» Кафки... – Видела фотографию, где ты выходишь из авто полицейских с книгой Зыгаря «Империя должна умереть». – Вот читаешь про революцию 1905 года, и складывается ощущение, что вообще ничего не меняется. Понимаешь? Ну, Зыгарь, конечно, делает соответствующие сноски, но в принципе и без них все понятно: достаточно поменять фамилии некоторых героев, и получается, что ты читаешь про сегодняшний день. Это говорит о том, что в России, чтобы увидеть какие-то перемены, надо жить долго... На самом деле надо просто не повторять ошибок, знать историю и интересоваться ею. фото из личного архива Ильи Яшина Ошибки делают как власть, так и оппоненты. Ведь и царский режим делал много ошибок. Что происходило тогда: в 1905 году студенты вышли на улицу, где их сначала лупили нагайками казаки, а затем арестовывали и отправляли в ссылки. В царском правительстве были политики, которые говорили, что надо закручивать гайки, усилить контроль, всех прижать к ногтю. И напротив, были люди, которые пытались убедить царя в том, что необходимы реформы. Те дискуссии, которые шли тогда, идут и сейчас. – Но сейчас уровень другой. – Да, тогда, конечно, все жестче было и со стороны революционеров, и со стороны правительства. Да, тогда людей вешали. Но любой министр понимал: он может выйти на улицу и получить от революционера пулю в живот. Сейчас не вешают, а революционеры не стреляют. Все стало более травоядно. Зато людей сажают за слова. Константина Котова отправляют за решетку на 4 года: человек вышел из метро «Китай-город» к памятнику героям Плевны, все его «преступление» – торчавший из рюкзака плакат, который он даже не успел развернуть... Чего не понимает Путин – В чем ты видишь главный урок истории? – В том, чего, как мне кажется, не понимает Путин: режимы гибнут в результате геополитических авантюр. Они его очень прельщают, потому что от них резко растет рейтинг. Человек, понимаете ли, историческую роль играет – собиратель русских земель… Но что потом? Ошибкой царя была Русско-японская война: влезли, обломали зубы, получили революцию. Еще через 9 лет повторили ошибку, завязав войну с Германией. Закончилось все тем, что династия исчезла. Когда началась Первая мировая война в 1914 году, отмечался эмоциональный патриотический подъем, и даже многие знаковые революционеры отказались от своей оппозиционной практики. Такие, как лидер кадетской партии Милюков, Кропоткин в Лондоне. Они выступили с лозунгами: сначала победа страны в войне, потом – революция. И вот наш 2014 год: Украина и Крым. Сколько людей оппозиционных взглядов стали поддерживать Путина? – Они поддерживали не Путина, а присоединение Крыма. Я считаю, эти моменты стоит разделять. – Ну, слушай, там есть оговорки… Но в 2014 году даже бывший узник «болотного дела» Белоусов (он сидел) выступал в поддержку Путина. А в итоге крымская кампания привела к тому, что с 2014 года не растут доходы населения, вернулась усталость и мы пришли к тому, с чего начинали. – Придумают какую-нибудь новую кампанию... – А что тут уже придумаешь? – К примеру, очередное обострение с Грузией. – Нет, во второй раз это уже не получится. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №36-2019 под заголовком «Илья Яшин: Чтобы увидеть перемены, надо жить долго».