"Марк Анатольевич перевернул наше сознание". Игорь Золотовицкий — о Марке Захарове

Так много связано с Марком Анатольевичем в моей жизни. Он относится к тому поколению театральных деятелей, которые меняли интонацию в нашей профессии. А в нашей профессии интонация — чуть ли не самое главное. О жизни в профессии Марк Анатольевич перевернул наше сознание в 70-80-х годах своим творчеством. Он не снизу вверх смотрел на великих авторов наших и не наших, а был их соавтором. Он делал какие-то невероятные акценты, поскольку чувствовал сегодняшнее время. А ведь это так важно для театра, чтобы художник, режиссер, руководитель театра чувствовал время. И чтобы вслед за ним шли актеры. А за Марком Анатольевичем они шли. Еще Марк Анатольевич был неотъемлемой частью Дома актера. И это тоже было очень для нас важно, что он внутри нас, внутри правления. Его слово всегда было очень весомо. И он в свое время был одним из тех, кто позаботился, чтобы Дом сохранился, когда в смутные времена дом у актеров хотели отобрать. Так много горьких чувств… с одной стороны, но, с другой стороны, какую блестящую жизнь художника он прожил! Я очень ему благодарен за то, что он брал учеников из Школы-студии, в том числе и моих учеников. Он один из немногих режиссеров, не говоря уже о художественных руководителях, которые приходили на дипломные спектакли. Он не ждал, пока к нему придут выпускники и, волнующиеся, начнут что-то показывать, умеют они или не умеют, а приходил на дипломные спектакли сам, брал на работу с дипломных спектаклей. Он всегда относился к молодым актерам как к полноценным индивидуальностям. Молодому актеру очень тяжело сейчас устроиться. О главном В его режиссуре главным было то, как мне кажется, что он не обслуживал талантливых артистов, а выкристаллизовывал их. Это он выкристаллизовал всю эту прекрасную труппу (труппу "Ленкома" — прим. ТАСС), это он открыл Абдулова, это он сделал Караченцова, Леонова. Великий Леонов, как он по-другому начал играть в его спектаклях! Это очень важно, ведь структура души у актеров тонкая. Как их не обидеть, но заставить заиграть новыми гранями? Его спектакли были очень целостными, очень содержательными. Актеры не просто произносили великие тексты Чехова или Шекспира, каждый спектакль был событием, нес какой-то особый смысл. Научиться бы у него пониманию миссии театра. Театр — не просто выученный текст и забавные истории. Что-то мы должны передать такое, чтобы не было злости, не было гадости, мерзости. Вот этому нужно у него учиться. Каждый его спектакль о какой-то важной жизненной позиции. Мы сейчас в театре сидим, репетируем и рассказываем друг другу, как мы тогда бегали на его спектакли, как каждый спектакль мы долго еще обсуждали, не говоря уже о "Юноне и Авось", который вообще все перевернул: оказывается, и так можно играть! А "Кони" (спектакль "Синие кони на красной траве" — прим. ТАСС), а "Вор", где играл невероятный Леонов? А как он соответствовал современной русской литературе, как он старался в ней раскрыться! Мне его будет очень не хватать даже житейски. Он был мудрец, который спокойно учил важным в жизни вещам: терпению, спокойствию, что нельзя обижать людей. И в этом он был прекрасен. Дорогой Марк Анатольевич... Вы для меня очень родная семья. Я буду Вас всегда с теплом вспоминать. Прекрасного, интеллигентного, замечательного художника.