Ольга над «ЛАМПОЙ». Как пермячка заразила соцсети добротой

Соцсети сегодня пестрят маленькими видеороликами о простых людях с разных концов планеты, которые по доброй воле делают мир лучше. Они кормят бездомных, спасают брошенных собак, опекают стариков и детей. Эти истории греют сердце и не дают утонуть в информационном негативе. Мало кто знает, что именно Пермь подарила миру моду на вирус добра в формате коротких видео. 23-24 октября Пермь в шестой раз соберёт горячие сердца со всей планеты – в городе пройдёт Международный форум добровольчества. 132 страны будут участвовать в главном его событии – единственном в мире кинофестивале короткого игрового, документального и рекламного метра о волонтёрстве. Организатор форума и уникального Международного кино­фестиваля социального видео «ЛАМПА» Ольга Зубкова рассказала, почему среди волонтёров нет обычных людей и зачем она разрушает гетто ради инклюзии. Монстр внутри тебя Ольга Зубкова – ярая сторонница системы. И в то же время далека от политики. Она строит инклюзивное общество (полное включение в активную жизнь людей с особыми потребностями), потому что нельзя застраховаться от инвалидности и болезней. И стильный мальчишеский ёжик, который так к лицу этой красивой женщине, – напоминание о том, что все мы в одночасье можем потерять силу и стать зависимыми от других. «Меня часто критиковали за то, что занимаюсь инклюзией, не понимая сути дела. Мол, ты сама это всё не испытала, не знаешь, что такое серьёзно заболеть. И когда Бог дал мне такое испытание (причём я совершенно случайно узнала, что у меня онкология, потому что никаких предпосылок и тревожных симптомов не испытывала), то приняла это спокойно. Наверное, отчасти это мне надо было пережить, чтобы уже с такими претензиями ко мне не подходили», – говорит Ольга Зубкова. Она не скрывает, что иногда ей приходится буквально пробиваться сквозь стену непонимания тех, ради кого и работает. «Эту закрытость можно понять. У нас нет системы социализации людей с инвалидностью, – продолжает Ольга Зубкова. – Есть помощь, есть поддержка, но нет условий, чтобы свободно гулять по улицам, общаться с людьми. Мы с вами, люди советской эпохи, когда в школу ходили, видели инвалидов? Никогда. Где они находились? А если и встречался человек на коляске или с необычной внешностью, например, с вытянутой головой, все на него смотрели стыдливо и не знали, как общаться. Но мы все внутри можем быть с вытянутыми головами и прочими особенностями. Возможно, внутри нас сидит такой монстр, что если его визуализировать, то мы бы ужаснулись. Поэтому нельзя говорить о том, что инклюзия – это формирование среды, где в отдельном гетто живут люди с особыми возможностями. И ты, такой добрый, с этими людьми работаешь, на них добро своё распространяешь. Пока мы не начнём по-другому воспринимать действительность, не будем прогрессивной страной». Марина Шнайдер, «АиФ-Прикамье»: Как побороть эту инфантильность? Ольга Зубкова: Мы все вышли из инклюзивной среды. Мы все были «колясочниками». И, возможно, настанет час, когда снова не сможем передвигаться самостоятельно. Инклюзивная среда – она для всех. В ней нам должно быть комфортно и не страшно за себя. Что бы с нами ни случилось. Инклюзивная среда – это доступность, стиль, поведение, культура. Почему женщины, когда рожают нездоровых детей, отказываются от них? Нет условий. Жизнь их не подготовила к тому, что ничего страшного не случилось. С этим тоже можно жить счаст­ливо. – Но разве счастье подразумевает болезни? У нас счастье – это когда все здоровы, веселы, с высшим образованием и достатком. – Тоже так считаю, я же не больная на голову. Счастье – это когда все здоровы, когда все вместе, когда дома всё благополучно. А материальное благополучие появляется тогда, когда есть любовь. Если мы делаем то, что любим, – это сопровождается финансами. А если работа не приносит дохода, то надо подумать – может, делаешь что-то не то? Потому что там, где есть любовь к своему делу, обязательно появятся деньги. Чьи это дети? – «Тетрадка Дружбы», «ЛАМПА», «Новый город «Дружный» – названия ваших проектов не менее яркие, чем сами события. Как рождаются правильные идеи, названия, концепции? – Меня опасно оставлять одну. Сразу начинаю генерировать идеи. Раньше я всегда была с кем-то. С мужем, с мамой, с папой, с детьми. Но так случилось, что дочка вышла замуж, а я развелась с мужем. Ну и что делать одной? Я начала генерировать. И мои близкие уже боятся, потому что идеи нужно потом воплощать в жизнь. А все уже устали от моих идей. Они уходят в долгосрочную историю, а я стараюсь себя держать в руках. Это про сейчас. А «Тетрадка Дружбы» родилась 15 лет назад, когда дочь была школьницей. Мне хотелось создать альтернативную воспитательную программу. Я убеждена, что если бы кто-нибудь на федеральном уровне в этом увидел свой интерес и поддержал нас, очень многих детских проблем не было бы. Это реально системная программа. Систему придумать очень сложно. Можно придумать проект, который закроешь через год, через два, провести акцию и успокоиться. А «Тетрадка Дружбы» - это системная программа, и она могла воспитать совсем другое поколение. – Сейчас дети совсем другие, чем мы в 90-е. Они откликаются на зов о помощи, они добрые. – Добрые, но они ничьи. Поэтому их – хоть куда. Куда захотели взрослые, туда они и пошли. Я не занимаюсь политикой, очень далека от неё. Но убеждена: когда Горбачёв и Ельцин свои программы реализовывали, они вообще не думали о детях. У нас воспитание было на идеологии. А когда идеологию убрали, взамен ничего не предложили и все дети остались никому не нужными. И мне хотелось хоть какую-то альтернативу дать. Погрузить ребёнка в социальную активность и помочь раскрыть таланты. Ярче, чем в кино – Сегодня «Тетрадка Дружбы» – это международная программа, объединившая 12 стран и 49 регионов России. А в добровольчество как зашли? – Никуда я не заходила. У нас в Перми добровольчества вообще не было, кроме проектов «Мемориала». Но они были достаточно одновекторные. А добровольчество оно разное, оно везде. Как и инклюзия. И я поняла, что у меня в «Тетрадке Дружбы» вырастают только люди доброй воли. Ведь кто становится добровольцем? Человек, который получил много любви. Поэтому он хочет её отдать еще кому-то. Поскольку «Тетрадка» давала максимум внимания конкретно каждому ребёнку, у нас стали появляться армии добровольцев. И тогда в 2008 г. мы открыли центр добровольчества, а в 2011 г. организовали первый форум. Можете мне не верить, но до нас системного добровольчества в России не было. До 2017 г. Пермский международный форум добровольцев назывался «Доброволец России». Думаю, что наш опыт отчасти лёг в основу федеральной программы по развитию добровольчества. - Не боитесь стать оружием, рекламной вывеской и козырной картой для спонсоров, чиновников, людей, которые любят пиариться на благих делах? - Я вообще ничего не боюсь. И никогда не стану ничьим оружием. И подоплеку ни в чём не ищу. Если партнерство меняет чью-то жизнь и оно с позитивной конверсией для конкретных людей, мне вообще не важно, для чего это: для галочки, для чьего-то имиджа, для статуса. Главное думать о том, что случается с людьми, которые из своей деревни, городка, района приезжают на форум узнают новое, делятся опытом, находят ответы на свои вопросы. Вся наша жизнь держится на человеческих контактах, которые помогают, вдохновляют, переворачивают сознание. Только общение с людьми чего-то стоит. – Откуда озарение «ЛАМПОЙ»? – В 2013 году мы с Эллой Белых провели в Перми Всероссийский благотворительный бал, в рамках которого проходило награждение знаком «Добровольцы России». Я поняла, гораздо круче не просто проводить церемонию награждения, а формировать прецедент. Что сегодня актуально? Визуализация. Решила проводить кинофестиваль. Когда мы с командой выбирали название, я обронила такую фразу: «К нам приходят истории, которые ярче, чем в кино». Тут сработала ассоциация – лампа. Да и слоган пригодился: «Ярче, чем в кино». Сегодня «ЛАМПА» – единственная площадка в мире, где о волонтёрстве и добровольчестве рассказывают языком кино. Помню, в 2014 г. нам прислали 243 работы. И я подумала: «Когда же мы их все посмотрим?» В этом году работ уже 3560 из 132 стран мира. Качество работ разное. Есть ролики, снятые на телефон, но с очень мощным посылом. Есть работы, снятые в мастерских Бондарчука и Хотиненко. - Кто входит в команду Зубковой? - Самые лучшие сотрудники - семья или те, которых ты вырастил. Моя команда – это вчерашние дети из «Тетрадки дружбы». Ребята шли в мои проекты не ради денег. Они были молоды, азартны, они дружили получше, чем в сериале «Друзья». Кто-то поженился, родились дети, и вчерашние мальчики почувствовали себя ответственными мужчинами. Я была просто обязана реализовывать проекты, которые конвертируются. В этот момент особенно было больно слышать слова со стороны партнёров: «Это же добровольчество, оно бесплатное. Но создавать систему добровольчества это работа, а за работу мы все получаем деньги. Когда заболела, пришлось отказаться от некоторых сотрудников, но сколько отпало, столько же и пришло. – Когда на всех центральных каналах собирают деньги на лечение детей, не возникает ощущения бессилия или безнадёги? – Если можешь дать – дай. Но лечить – это когда уже поздно. У нас нет системы профилактики. У нас вообще не стало системного подхода. Мы живём клипово, акциями. Прошёл День города – акция, велозабег – акция. Мы стали смотреть клипы, общаться через СМС. Мы вообще не живём, а прыгаем с льдины на льдину. У нас нет дороги. Её никто не строит, потому что это долго. А жить хочется сейчас. Поэтому зачем заниматься профилактикой? Будем лечить. – Сколько в Перми людей уникальных! Почему же мы, пермяки, так любим принижать себя и ругать город? Почему не верим в себя? – Есть у нас такое. Недавно спросила нашего сотрудника: «Почему не гордишься тем, что ты менеджер «ЛАМПЫ»? Ты уговариваешь фотографов, коллективы, чтобы они с нами работали». Но ведь это мы создаём прецедент, чтобы фотограф у нас снимал, а артист пел. Есть люди, которые ничего не создают, а сопровождают. А есть люди, которые созидают. Меня тоже воспитывали не так. Я очень скромный человек. Это в последнее время распоясалась. Мне всё время казалось: кому нужны твои проекты и идеи? Это, наверное, уже сто раз до тебя придумано. А потом поняла, сколько же времени потеряла.