Трагедия в ритме фокстрота
Спектакль, который ждали, спектакль, который ждут… Уже сегодня на сцене Приморского академического театра драмы им. М. Горького зрители увидят «Великого Гэтсби». Спектакль по одноименной книге Ф. С. Фицджеральда, популярного американского автора, отразившего в свое романе атмосферу эпохи больших свершений и еще больших личных амбиций. Драматический фокстрот в двух действиях от режиссера-постановщика и хореографа Тины Кронис и драматурга, автора инсценировки Ричарда Аглера предоставит ценителям театрального искусства немало возможностей в хорошем смысле этого слова посмаковать. Корр. PRIMPRESS побывал на предпремьерном показе и спешит поделиться впечатлениями. На что обращаешь внимание в первую очередь? Пожалуй, на невероятную музыкальность спектакля. Собраны самые популярные мелодии, ассоциирующиеся у широкого зрителями с США 20-х годов прошлого века. Под эти бодрящие и дерзкие ритмы развиваются человеческие отношения. На их фоне драма «звучит» объемнее и ярче, перерастая в трагедию. Сцендвижения неслучайны: буквально каждый эпизод проходит в танце. Всюду и везде чувствуются энергичные ритмы той далекой эпохи. Отдельного разговора заслуживают костюмы и сценография художника Жанны Усачевой (Москва). Эффектные платья, элегантные костюмы, изящные стрижки, шик, блеск – во всем чувствуется легкость и беспечность их обладателей. Полагаем, что многие ожидают море роскоши в сценографии, но этого не будет. Здесь это ник чему. Роскошь чувствуется и без этого. Сценография в данном случае утилитарна от и до: нет ни одной лишней детали, как говорится, для красоты. Используется все. При этом смена декорация от сцены к сцене происходит также в ритме фокстрота: элегантно и легко. И тут, пожалуй, самое время сказать о свете. Художник по свету Сергей Скорнецкий (Москва) виртуозно с помощью света создавал все возможные локации: и дом Ника Каррайэя, и дом Гэтсби, и гостиничный номер в Нью-Йорке, и автозаправку. Свет в этом спектакле не только создает настроение, но и кинематографические эффекты в определенных сценах. Ярким примером может служить эпизод, в котором автомобиль Гэтсби сбивает Миртл Уилсон. За неистовым напором выразительных средств, использованных для создания постановки, актерские работы по силе звучания несколько отходят на второй план, теряют свою остроту и отчасти растворяются во всей этой феерии. Ник Каррайэй в исполнении Максима Вахрушева предстает будто гостем, эдакой беловой вороной, которая пытается найти свое место среди этих беспечных и жадных до жизни и денег людей. Он включается в игру, в бесконечный праздник и видит страшное. Это меняет его раз и навсегда. Гэтсби успел стать ему близким, можно даже сказать, объектом для восхищения, человеком, не похожим ни на кого из всех, кто в то время окружал Ника. И Каррайэй признается в этом ему. Тем горше звучит финал. Гэтсби – кто он? Заносчивый франт или великодушный глубоко страдающий герой? Константин Суворин представляет своего героя человеком-загадкой, но бесспорно ведомым любовью к Дейзи. Это идея-фикс последних пяти лет его жизни. Все от и до подчинено его желанию вернуть прошлое. Он уверен, что это возможно. Такова философия его жизни. У Тома Бьюкенена совсем другая философия – практичная. Андрей Касницкий играет человека самоуверенного, который знает все лучше всех, кто его окружает. Он держит все под контролем, все, но не собственную страсть к обаятельной простушке Миртл Уилсон. При этом Дейзи для него – скорее, эффектный атрибут, собственность, но не жена. В какой-то момент кажется, что в противостоянии Гэтсби и Тома Дейзи становится разменной картой, попыткой доказать, кто из них стоит дороже, кому из них принадлежит сердце прекрасной принцессы. Сама же Дейзи в исполнении Натальи Овчинниковой легка и беспечна, как большинство людей того времени. Она признается, что испытала многое, что стала со временем циничной. Кажется, что она уже перестала быть той Дейзи, в которую пять лет назад влюбился Гэтсби. И он это понимает. Ему от этого горько. Став супругой Тома, Дейзи перенимает его взгляды на жизнь и поведение. Семья Бьюкенен катком проезжает по судьбе Гэтсби. Впрочем, как и многие другие, бывавшие у него на вечеринках. Потребительское отношению к людям было нормой в те далекие годы. Норма это и сейчас – почти столетие спустя. Не каждый готов быть щедрым, но каждый готов брать все, что дается бесплатно, даром, без обязательств. Как и столетие назад, мы стремимся к достатку, к беспечному существованию, к безудержному веселью, в идеале – за чужой счет. И грош цена человеческой жизни, чувствам, надеждам и чаяниям. Начальная и финальная сцены практически полностью дублируются. И это наводит на мысль о том, что вся наша жизнь – вокзал. Все временно, все меняется, и каждый ищет свой поезд, на котором можно уехать в лучшее место – в лучшую жизнь.
