The American Conservative (США): транссексуалы как тоталитарный разворот сексуальной революции

Читательница пишет, как она пыталась обучить детей латыни с помощью приложения «Дуолинго» (Duolingo). «В нашей католической семье дети обучаются на дому. Как и другие католики-традиционалисты, мы обрадовались, когда узнали, что «Дуолинго» запустило уроки латыни. До этого мы три года занимались по пособиям «Мемориа пресс» (Memoria Press, христианское издательство учебной литературы — прим. перев.). Но в этом году мы собрались заняться испанским и потому решили освежить латынь. Не знаю, доводилось ли вам пользоваться «Дуолинго», но там все устроено так, что не можешь идти дальше, пока не закончишь прошлый урок. Вот сегодня утром я начала тему «семья» и застопорилась. Почему? Там даются на перевод два предложения: Femina uxorem habet and Maritus maritum habet. Первое переводится «У этой женщины есть жена», а второе — «У мужчины есть муж». Покуда я не закончу этот урок, дальше я не сдвинусь. Но я не собираюсь. Сперва я выскажу свое «фи», а в окошке напишу тарабарщину. Готово». От этого теперь никуда не денешься. Сексуальную революцию пропагандируют даже на уроках латыни. Отличительная черта тоталитаризма — это политизировать всё и вся. Ханна Арендт в своей книге «Истоки тоталитаризма» пишет о «шахматах ради шахмат», примете раннего СССР. На раннем этапе сталинизма некоторые гроссмейстеры еще пытались сопротивляться попыткам государства напичкать шахматы большевицкой пропагандой. Они считали, что в шахматы надо играть ради собственного удовольствия. Но глава национальной шахматной федерации, ставленник советского режима, настаивал, что все следует понимать и рассматривать сугубо через призму революции. Вот и с сексуальной революцией то же самое. Даже уроки латыни, и те не могут оставаться нейтральными, не должны стоять в стороне. Но однополые браки — это уже старая пластинка. Тактика «открыть все шлюзы», которой некогда воспользовались поборники гомосексуалистов для «культурного перевоспитания», сейчас столь же успешно применяется, чтобы насадить явление еще более радикальное — трансгендеризм. Производитель игрушек «Маттел» недавно выпустил «гендерно-нейтральную куклу». Читаем дальше: «Традиционно куклы Барби олицетворяли традиционный женский образ, и дети воспринимали прически, густые ресницы и шпильки как данность. Но теперь «Маттел» запускает куклы, чью ориентацию дети определят сами. Кукла полностью гендерно-нейтральна и может быть укомплектована аксессуарами для мальчиков, девочек или всех сразу. Компания выпустила шесть кукол с разными оттенками кожи, прическами и одеждой, назвав линию «Создаваемый мир». «Маттел» отметила, что стремится к инклюзивности и отмечает ее положительное влияние. «Эта линия нашей продукции позволит детям свободно выразить свои ощущения, она на одной волне с ними», — заявила Ким Калмон (Kim Culmone), старший вице-президент «Маттел» по дизайну. «Мы надеемся, что новая линия заставит людей расширить свое представление о том, как самые разные дети могут получить пользу от игры в куклы». Разумеется, это не что иное, как попытка колонизировать умы детей и заставить их принять эту бредовую гендерную идеологию как данность. Ведущий производитель игрушек способствует детским психическим расстройствам. Новый бестселлер Дугласа Мюррея (Douglas Murrey) «Безумие толп» (The Madness Of Crowds) завершается мощной главой о трансгендерном движении. Мюррей, открытый гей, считает, что транс-движение превратилось в безжалостный «паровой каток», который движется вперед, несмотря ни на что и затыкая рты всем несогласным. Он пишет: «Ощущения везде одинаковы. Но изо всех разновидностей массового помешательства, с которыми мы сталкиваемся в настоящий момент, трансгендеризм превратился в идеологический таран, словно это последнее, что сможет снести великую патриархальную стену». Он рассуждает, как школы обманывают родителей в соответствии с официальной политикой, направленной на «поддержку» детей, которые вообразили себя трансами. И рассказывает, как врачи предупреждают родителей, что каким-то образом перечить детям-трансгендерам — это значит толкать их на путь самоубийства. Мюррей пишет: «Проблема в том, что худший из возможных вариантов предлагается на безальтернативной основе, не допускающей дискуссий и тем паче возражений. Как только ребенок заявляет, что ему кажется, что он противоположного пола, реагировать надо сугубо благосклонно. После все больше профессионалов рекомендуют лишь один путь — жесткую последовательность необратимых шагов, и никакого противоборства». Его глава о трансгендерах полна сострадания пациентам с гендерной дисфорией. Он возражает не против явления как такового, а лишь против идеологического давления. Разрешено иметь лишь одно мнение, и всякому, кто его не разделяет (и не молчит об этом), грозит конец карьере и личный крах. В своей книге «От толерантности к равенству» (From Tolerance To Equality) Дарел Пол (Darel Paul), рассказывает о том, как геи добились равноправия, сперва завоевав культуру элит, а затем насадив ее повсеместно. Далее он размышляет, удастся ли трансгендерам пойти тем же путем. «Можно ли считать гендерную идентичность логическим продолжением сексуальной ориентации? В некотором смысле, да. Их социальная подоплека очень похожа. И сексуальная ориентация, и гендерная идентичность развились в Америке благодаря аргументам эссенциалистов. Позиция «какой уродился, такой и развился» казалась убедительной в политическом и культурном смысле. Этому способствовало и культурное ядро американской нации, состоящее из радикального индивидуализма и веры в священную неприкосновенность каждого индивидуального «я». Наилучшим образом это отразилось в вердикте 1992 года по делу «Американская федерация планирования семьи против Кейси», который огласил судья Энтони Кеннеди (Anthony Kennedy): «Эти вопросы касаются наиболее интимного выбора человека за всю его жизнь. Этот выбор, определяющий личное достоинство каждого и его автономию, он лежит в основе личной свободы, которую гарантирует Четырнадцатая поправка. А она строится на праве самостоятельно определять смысл как собственного существования, так и существования вселенной, а также тайну человеческой жизни вообще». Но трансгендеризм многим отличается от гомосексуализма, считает Дарел Пол. Во-первых, обычным американцам трансгендеризм чужд и он не вызывает такого же отклика, какой вызывало стремление гомосексуалистов учесть особенности их личности. Во-вторых, трансгендеризм идет вразрез с феминизмом (о чем апологеты трансгендеризма старательно умалчивают). «Трансгендеризм — не просто палка, которой удобно дубасить религиозных консерваторов. Это радикальный вызов всем формам внешней власти, а следовательно, социальной и культурной основе, на которой стоит элита. Трансгендеризм — радикальнейшая из форм индивидуализма, порожденного сексуальной революцией. Никогда прежде самопровозглашенная гендерная идентичность не насаждалась столь же яростно. Юридический авторитет медиков и родителей рушится по мере того, как гендерная идентичность становится вопросом самовосприятия». Дарел Пол продолжает: «Поспешная нормализация трансгендеризма среди элиты — симптом более масштабного кризиса. Элиты теряют власть. Традиционная меритократия зиждется на уважении к исключительной технической компетенции элит в обмен на эффективные результаты в социальном плане. Однако все больше американцев считают, что этот проект провалился. И свидетельства тому вокруг нас. Доверие ко всем институтам — будь то государство, отдельные профессии или крупный бизнес — приближается к сорокалетним минимумам». Мне видится, что это крайне недооцененный момент. Думайте, что хотите насчет дипломатииСША на украинском направлении, политики здравоохранения, иммиграции и так далее. Но для общества нет ничего более основополагающего, чем взаимоотношения полов. Вас не пугает, что публичная дискуссия о трансгендеризме попросту немыслима? Спорить дозволяется лишь о том, величайшее ли это достижение человечества или всего лишь один из пиков людского величия. Дуглас Мюррей рассказывает жуткие истории, как активисты транс-движения избивают феминисток и других лишь за неудобные вопросы и мелкие возражения. Происходит что-то зловещее, чудовищность которого состоит не только в привычных попытках тоталитаризма замолчать общественную дискуссию. Это же жуть, когда трансвеститов зовут в школы читать детям сказки, а «Маттел» учит детей гендерной флюидности, рассказывая, в какие игрушки играть, а в какие — нет. Элитарная культура ломает целое поколение, и наши бизнесмены, ученые и деятели культуры ей потворствуют. От Республиканской партии здесь толку никакого — в защиту здравого смысла не вступается никто. Но я согласен на все, что угодно, лишь бы не путь демократов. Все их кандидаты в президенты — равно как и демократическое большинство в Палате представителей — поддерживают Закон о равенстве, который пропишет трансгендеризм на федеральном уровне. Республиканцы — нет. Хоть что-то. По сути, никакой другой защиты у простых людей от навязывания этой идеологии не осталось. Об этом факторе стоило бы задуматься людям, которые удивляются, почему это христиане и социальные консерваторы так держатся за Трампа, как бы ужасно он себя ни вел. Задумайтесь о том, какая у консерваторов есть альтернатива Трампу? Демократическая партия поддерживает федеральный закон, который позволит каждому самому решать, какого он пола. Последствия будут самые серьезные. Сексуальная революция — которую Майкл Хэнби (Michael Hanby) остроумно назвал распространением технологии на человеческое тело — стала тоталитарной. Левые создали мир, в котором врачи и школьные учителя создают настоящий заговор против родителей, понуждая детей пичкать себя гормонами и увечить свои тела в тщетной попытке стать противоположным полом. Для тех в левой части политического спектра, кто уже воспринял эту идеологию, она стала вопросом борьбы за справедливость. Тем же, кто считает, что детей от этого безумия надо оградить, трудно объяснить что-то своим оппонентам, которые считают Трампа с его личной коррумпированностью большей угрозой для общественного порядка, чем любая трансгендерность. Дарел Пол считает, что трансгендеризм — свидетельство кризиса авторитета элит. Я раньше не размышлял об этом с такого угла, но по-своему он прав. Когда американские элиты — политики, корпоративные круги, ученые, СМИ, деятели культуры — все в один голос твердят вам, что мужчины могут стать женщинами (и наоборот) просто усилием воли, всеми силами насаждают это извращение и даже наставляют в догматах своей идеологии детей… к чему такую элиту. Они лишились разума и потеряли нравственный авторитет. Дополнение: читатель Нейт пишет: «Я не думаю, что погрешу против истины, если скажу, что эта прогрессивная ахинея наполняет жизнь бессмысленного поколения хоть каким-то смыслом. Одна моя бывшая одноклассница вообразила себя мужчиной, накачавшись тестостероном и изуродовав себе грудь. Всю школу она была девочкой. В университете — тоже. Вышла замуж за гетеросексуального мужчину и была «нормальной женой». Первые тридцать лет своей жизни она, судя по браку, была натуралкой. А теперь она каждый день выдает в соцсетях посты о том, как злые консервативные правительства по всему миру ведут наступление на священные права ЛГБТ, или публикует комиксы, где в снисходительной манере разъясняется, как употреблять очередное словечко из их прогрессистского новояза (на днях вот рассказывала о «деднейминге» или еще о какой-то ерунде того же типа). Себя она считает мужчиной-геем и говорит, что живет в однополом браке. Вот это несколько странно, ведь это в их же кругах принято считать, что сексуальность неизменна с рождения. Видимо, муж ее пребывал в счастливом неведении, что первые годы своего брака по сути он тоже был геем, поскольку жил с мужиком. Я обратил внимание на посты и менторский тон похожих на мою одноклассницу людей, и мне стало ясно, зачем им понадобились все эти мемы, комиксы и новости. Это возможность почувствовать себя частью сопротивления. Как и у моей одноклассницы, у этих людей наверняка были проблемы с общением и в школе их не любили. Уверен, они страдают некой формой аутизма. Гормональная терапия и превращение в мужчину принесли моей однокласснице внимание и, не поверите, даже поддержку и одобрение, пусть и на самом поверхностном уровне. Ото всех их постов за версту несет геройскими фантазиями — как когда ты, моясь в душе, мысленно «выигрываешь» спор у заклятого противника. Разница в том, что свои снисходительные упреки и яростные нападки они публикуют открыто — бросая их в лицо совершенно незнакомым людям. (Из-за культуры страха и самоцензуры, возникшей вокруг гендерной идеологии, ближе они все равно не познакомятся.) Получается, что они разом и отважные герои, и смиренные мученики. Они жертвы, и в то же время часть модной толпы, которая «в теме». Это придает их жизни смысл. Их идеология обязана победить — причем безоговорочно. Культурное давление сделает их счастливыми — ведь им же обещали, что так и будет. Но неуверенность в себе и нежелание жить «нормальной» жизнью, хотя для этого у них есть все возможности, никуда не девается. Им надо все время «отвоевывать» какое-то пространство для своей «повестки дня». Они должны ломать какое-то новое табу, чтобы держать и себя на высоком уровне адреналина, на полпути между жертвой и героем. Элементарного комфортного существования им уже недостаточно. Жить и дать жить другим или, как это говорится, «мне комфортно в моем теле» — это не про них. Когда у тебя все хорошо, ты не станешь зацикливаться на своей ориентации».